***
— Малыш. Это прозвище взбудоражило сознание Калеба, каждый слог звучал как звенящий цимбал. Это не слишком мягко отвлекло его от сна, от прошлого, от Сэма и Дина. — Просыпайся, малыш. Приказ сделал свое дело, а теплая тяжесть на его лбу прогнала последние следы тьмы. Калеб моргнул, глядя на расплывчатое лицо своего наставника. Темные глаза Джона сузились, его бледное лицо исказилось от беспокойства. — Святой Георгий, — прохрипел Калеб, его голос звучал грубо и жалобно. — Что? — Джон провел рукой по волосам Калеба, потом отодвинулся. — Ты со мной? Ривз облизнул губы, пытаясь понять, что же произошло. Он посмотрел на Рыцаря, который выглядел так же плохо, как и чувствовал себя Калеб. Знакомый яркий свет флуоресцентных ламп и ядовитый запах антисептика сказали ему, что он, скорее всего, находится в больнице, или, как любил говорить Калеб, в аду. Он взглянул на свою руку, отметив капельницу, и знакомый черный браслет, которого не должно быть на его запястье, если он был ранен на охоте. Именно браслет вернул все на круги своя. — Двойка! — он хотел сесть, но тело предало его. Как бы то ни было, ему удалось поднять руку и схватить Джона за рубашку. — Где Дин? — Да успокойся ты. — Винчестер оторвал пальцы своего протеже от ткани и, нахмурившись, положил руку молодого охотника на кровать. — Дин в порядке. Он сейчас выздоравливает. — Что? — Калеб проклял свой предательский ум. Попытка дотянуться до ниточки, которая связывала его с Дином, привела к тому, что он увидел множество черных пятен, плавающих перед глазами. Он почувствовал, как тошнота подступила к горлу, как приливная волна, и сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем снова смог заговорить. — Выздоравливает? — Небольшая операция по поводу внутреннего кровотечения. По мнению Калеба, словосочетание «небольшая операция» было издевательством. Это было похоже на то, что сказал бы Мак. — С ним все в порядке? А где все остальные? — Я же сказала тебе, что он в порядке. Все остальные тоже в порядке. — Прости меня, если я не могу с готовностью принять все, что ты говоришь мне, после всего случившегося. — Калеб прижал ладони к глазам, удивляясь тому, что когда-то глотал все, что говорил Джон Винчестер, как столовую ложку ежевичного варенья пастора Джима. Его раздражало, что за последние три дня он дважды просыпался таким вялым, как мокрая лапша. — Как долго я был без сознания? И что случилось с истребителем? — Ты пробыл в отключке всего десять часов. Идея Мака, чтобы ты использовал браслет и кристаллы, похоже, избавили твой мозг от худшего на этот раз. Кстати, план с гранатой сработал как по волшебству. — Калеб пристально посмотрел на своего ухмыляющегося наставника. — Базз уничтожил ожерелье, а я на всякий случай снял голову Джексона. Мы устроили ему настоящие охотничьи похороны. Конец истории. Только Калеб знал, что это был не совсем конец истории, ни для друзей Джексона, ни для его семьи. — Я хочу видеть Дина. — Позже. — Джон покачал головой. — Сначала нам надо поговорить. — Разговоры никогда не были нашим делом, Джонни. — Ривз посмотрел на свой браслет, потом снова перевел взгляд на наставника. Все было не так в эти дни. — Мне нужно самому убедиться, что с ним все в порядке. — Хорошо. — Джон откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — Вперед. Если ты сможешь сделать это сам, то вперёд, малыш. — Отлично, — прорычал Калеб. Он знал, что уступка наставника была плохим знаком. Джон был не из тех, кто так легко сдается. Это напомнило экстрасенсу о том времени, когда Джон пообещал ему охотничье кольцо, если он сможет закончить особо опасную охоту в одиночку. Излишне говорить, что Джон и Бобби вытащили семнадцатилетнюю задницу Калеба из огня прямо перед тем, как мстительный суккуб прикончил его. В тот день Калеб не получил своего кольца. Джон Винчестер всегда знал свое место на доске, прежде чем дать сопернику, казалось бы, блестящую возможность сделать из себя осла. Калеб не был очень удивлен, когда ему едва удалось приподняться на кровати, голова зловеще закружилась, когда он попытался просто переместить свои ноги на пол. Не говоря уже о том, что они были тяжелыми, как цемент. И даже если бы ему удалось опустить их вниз, они все равно не выдержали бы его веса, и он быстро и близко поздоровался бы с кафельным полом. — Именно так я и думал. — Джон наклонился вперед, упершись локтями в колени. Он даже ухмыльнулся Калебу, когда младший охотник снова рухнул на матрас, побежденный собственной слабостью. — Придурок, — пробормотал Калеб делая глубокие вздохи, пытаясь унять головокружение и стараясь не сблевать на своего злорадствующего наставника. — Осторожнее с отношением, прежде чем я пересмотрю свое следующее предложение. — Осторожнее, пока я не решил сблевать на твои ботинки. — Послушай, что я тебе скажу, и после этого я отведу тебя посидеть с Дином. — Джон указал на кресло-каталку в углу комнаты. — Я буду шофером и обеспечу тебе мускулы, если Мак или Джим попытаются приковать тебя к постели. Калеб перевел взгляд с Джона на единственную надежду выбраться из палаты и пройти по бесконечным коридорам больницы. Он сжал челюсть, его упрямство и гордость мешали ему уступить. Но речь шла о Дине. — Говори, что тебе нужно. — Я хочу, чтобы ты не вмешивался в мои дела. — Окей. — Калеб сохранял нейтральное выражение лица. — Я умываю руки. — Я серьезно, малыш. Больше никаких преследований. Больше не надо проверять слухи обо мне. Никаких больше видений по прихоти. Ты и другой парень Харди официально отстранены от моего дела. Понял? — Ты, кажется, забываешь, что я и другой крепкий парень спасли положение. Если бы мы не последовали за тобой на этот раз, ты и большая часть нашей семьи были бы уничтожены истребителем. — Ты слишком много о себе думаешь, малыш. Насколько я понимаю, если бы вы не последовали за мной, мой сын был бы в безопасности, наслаждаясь солнцем Флориды. Он не был бы похищен, замучен и почти заморожен до смерти. — И насколько я понимаю, ты не чувствуешь себя ответственным за то, что произошло. — Калеб приподнялся на кровати, не обращая внимания на последствия. Он больше не был наивным мальчиком, но слова Джона все еще пронзали его толстую кожу. Он чувствовал себя виноватым за то, что Дину причинили боль. Ему не нужно было, чтобы Джон подбрасывал в костер вины еще углей. — Это ты работаешь с такими, как Дэниел Элкинс, ты играешь с демонами, создаешь проблемы, с которыми не можешь справиться. Ты — причина того, что Дин ранен, что Джим ранен, что я лежу здесь в этой гребаной кровати и слушаю твою чушь. — Именно поэтому ты и все остальные должны держаться от меня как можно дальше. — Лицо Джона смягчилось, жесткие морщины сменились усталой улыбкой. — Ты еще в детстве хотел, чтобы я вышел из игры. Ты не раз умолял своего старика усыновить Сэмми и Дина. Вот он, твой шанс. Считай, что я уже вне игры. Калеб покачал головой, проглотив здоровенный комок, застрявший в горле. — Я никогда этого не хотел. Я никогда не хотел, чтобы ты уходил. Я просто хотел, чтобы ты прекратил быть идиотом и перестал рисковать их жизнями. — Именно это я и пытаюсь сейчас сделать, Калеб. — Рука Джона обернулась вокруг запястья Ривза, поверх священного браслета. Его прикосновение было таким знакомым, что живот Калеба снова сделал акробатические трюки. — Но я не могу бросить эту работу. Неужели ты до сих пор этого не понял? Я не могу остановиться, пока не закончу то, что начал. — Я понимаю, что ты хочешь отомстить. Правда понимаю. И хочу того же, но… — Это уже давно перестало быть местью за Мэри, малыш. — Джон отпустил Калеба, и провел рукой по волосам, его обручальное кольцо сверкнуло в свете ламп. — Я не могу вдаваться в подробности. Но мне нужно, чтобы ты поверил, что я делаю это, чтобы защитить Сэма и Дина. Если ты не принимаешь ничего другого, это должно иметь для тебя значение. — Ты же знаешь, что я беспокоюсь о них, — рявкнул Калеб. У Джона, возможно, немного покосились приоритеты, но он убедился, что у его звездного ученика всегда был свой встроенный ориентир. «Делай, как я говорю, а не так, как я делаю» — было одним из девизов Джона. Дин и Сэм, их безопасность всегда была на первом месте. — Тогда обещай, что перестанешь помогать Дину следить за мной. Обещай мне, что будешь держать его подальше от этого. Дальше все станет еще опаснее. Враг знает мои слабости. Они используют ребят против меня. — Ты же прекрасно знаешь своего сына. Я могу говорить до посинения, но он все равно сделает все возможное, чтобы выполнить свой долг, чтобы защитить тебя. Семья — это его единственный приоритет. Он не может перестать пытаться спасти то немногое, что у него осталось. — Калеб знал, что Дин по-прежнему ездил в Стэнфорд, по крайней мере, раз в месяц, и каждую неделю посылал открытки своему брату. — Ты же не думаешь, что я не пытался убедить его отпустить Сэма ради его же собственного блага. То же самое будет и с тобой. Только хуже, потому что он видит тебя как нить, которая держит всю его семью вместе. — Может быть, ты и не сможешь остановить его, но ты можешь остаться в стороне. Не облегчай ему задачу. — Если я не помогу ему, он найдет кого-нибудь другого. — Калеб никогда бы не позволил Дину пойти к Сэму. Мысль о том, что их отцу грозит опасность, могла бы перечеркнуть все ограничения, которые Дин выработал за годы, прошедшие с тех пор, как ушел его брат. — Но не у всех есть такие большие ресурсы. — Джон постучал пальцем по лбу Калеба. — У тебя есть связи, которых нет у других. — Ты просишь меня повернуться к нему спиной? — Калеб оттолкнул руку Винчестера. Если бы он мог встать с постели, то избиение Джона стало бы его новым главным приоритетом. — Я говорю тебе поступить правильно, — вздохнул Джон. — Что часто бывает самым трудным. — Он мой лучший друг, и ты прекрасно это знаешь. — Дин был братом для Калеба, несмотря на отсутствие общей родословной. Он никогда не предаст его. — Именно на это я и рассчитываю. Экстрасенс рассмеялся, хотя ничего смешного в этой ситуации не было. — Ты действительно жалкий ублюдок. — Ублюдок, который любит своих детей. — Джон выдержал его пристальный взгляд. — Ублюдок, который к тому же любит свою Триаду и своего умного протеже. — Это слово на букву «Л»? — Калеб попытался изобразить притворное отвращение, хотя признание Джона погасило его гнев подобно огромной волне, мгновенно смыв накопившуюся горечь и негодование. Это не было бы так эффективно, если бы он не знал, что этот человек говорил действительно искренне. И Калеб полностью разделял чувства Винчестера. Он любил Джона даже больше, чем ненавидел его. — Это и есть твое секретное оружие, то самое, которое убедит меня пойти против Дина? Ты точно в отчаянии. — Любовь может заставить мужчину сделать много дерьма, малыш. — Джон указал на голову Калеба. — Например, упасть на гранату. — Рыцарь приподнял бровь. — Гранату, которую ты отдал мне против воли моего сына. Калеб знал, что ни один из представленных им контраргументов не выдержит критики против этой логики. Он был известен тем, что шел против Дина, когда это означало безопасность младшего охотника, когда это, в конечном счете, было для его же собственного блага. И Калеб знал о скрытых способностях Сэма и не говорил об этом Дину. Он знал позицию друга как потенциального Стража в будущей Триаде и молчал. Калеб подозревал, что Джон приберегает эти маленькие кусочки для следующего удара. — Я не буду лгать ему, только не об этом. — Я не прошу тебя лгать. Если ты не знаешь, куда я иду или что я делаю, то ты вне подозрений. — Винчестер хлопнул себя по ноге. — И я чертовски уверен, что не скажу тебе. Кроме того, я собираюсь дать тебе идеальное оправдание, почему ты не сможешь ему помогать. — О чем ты говоришь? — Мне нужно, чтобы ты стал моим заместителем. Когда я на некоторое время исчезну из поля зрения и Джим восстановится, мне нужно, чтобы ты взял на себя мою долю веса в работе. Пришло время платить взносы за то, чтобы быть следующим Рыцарем. — Платить взносы? — Калеб покачал головой. — Я думал, что заплатил сполна за годы, проведенные на твоих тренировках и когда был твоей личной няней. — Тебе еще многому надо научиться. — У меня есть «Tri-Corp» и… — И это еще больше затруднит тебе участие в любой неофициальной охоте или в проекте "где в мире находится Джон Винчестер". Ты будешь занят. Очень занят. Дин это поймет. Калеб вздохнул. Его преданность Братству, положение Рыцаря уступали только его долгу перед сыновьями Джона Винчестера. — Я так понимаю, что ты уже все продумал. — Я пытался охватить все основания. — Кроме одного. — Калеб встретился с ним взглядом. Он не мог избавиться от ощущения, что они действительно находятся на новой территории. Что Джон, по-своему неуклюже пытается передать факел, как будто понимает что это, может быть каким-то концом для него. Или, может быть, он манипулировал всей ситуацией, чтобы усложнить жизнь Калебу. В любом случае, это вывело Ривза из себя. — А кто будет прикрывать тебе спину? — Я сам могу о себе позаботиться, малыш. — Братство так не работает. — Как и семья. — А что случилось с твердым правилом никогда не охотиться в одиночку? — Это один из тех случаев, когда ты делаешь то, что я говорю, а не то, что я делаю. Калеб закатил глаза, чувствуя себя почти как подросток, который впервые встретил Джона Винчестера. — Это несправедливо. — С каких это пор хоть что-то в твоей жизни стало справедливым, малыш? — фыркнул старший охотник. Калеб задумался над этим вопросом, вспоминая свой сон и давний вопрос Сэмми по поводу драконов. В Ривзе было много чего намешано, но он не был лицемером. Он верил тому, что сказал Сэму. Один человек может быть потерян для вас на время, возможно навсегда, но дух того, кем они были, то, что вы делили с ним, было неприкасаемым. Джон все еще был самым свирепым драконом, который когда-либо жил, и Калеб должен был верить в это, если не в человека, сидящего перед ним. — Я хочу видеть Дина.***
Дин медленно приходил в сознание, с огромным усилием вытаскивая себя из темных глубин. Обычно он просыпался мгновенно, словно вынырнув из хорошо отработанного погружения. Почти каждое утро его рука сжимала рукоять ножа под подушкой, прежде чем он успевал полностью открыть глаза, а разум уже обдумывал оборонительные действия, если таковые оказывались необходимыми. Теперь он с трудом переваривал тот факт, что не может заставить свои глаза сотрудничать. Он глубоко вздохнул, пытаясь вспомнить, где находится и почему ему кажется, что он страдает от слишком сильного похмелья. — Дерьмо. — Его рот был словно набит ватой, а тело весило, словно тонну свинца. Мысли проплывали мимо, просто вне его досягаемости, хотя он прекрасно понимал, что не страдает от похмелья. — Двойка? Голос Калеба действовал как якорь, давая Дину возможность за что-то ухватиться. Он почувствовал, как чьи-то пальцы крепко и уверенно обхватили его запястье. Дин открыл глаза и увидел, что Дэмиен пристально смотрит на него. На Дина нахлынули воспоминания последних двух дней. Они бы оттащили его в небытие, как плохое подводное течение, если бы не хватка Калеба, которая усилилась, как будто он мог читать мысли друга. — Ты в порядке, малыш. — Ты уже проснулся. — Голос Дина звучал хрипло, и слабее, чем он хотел. По крайней мере, он не был привязан к дереву в чертову снежную бурю. — Я думаю, что это моя реплика, Двойка. — Мне что, снится сон? — все было туманно, сюрреалистично, как во сне. Последнее, что Дин помнил, это разговор с Маком. Доктор задерживал операцию так долго, как только мог, надеясь, что Калеб сможет прийти в себя. Но он так и не проснулся. — Я надеюсь, что если бы ты спал, мы бы не оказались в этой вонючей больнице. Там были бы холодные напитки и много горячих женщин, а не ледяные чипсы. И дамы одетые в униформу медсестры, были бы распутными девушками с короткими белыми юбками и обтягивающими топами вместо халатов со щенками и котятами. Дин почувствовал облегчение, которое быстро сменилось гневом. — Ты придурок! — Мне уже это говорили, — Калеб убрал руку с запястья Дина. Он покрутил свое охотничье кольцо, и Дин увидел браслет, который он подарил старшему охотнику много лет назад. — Значит, тебе нужно снова это услышать, — Дин попытался выкинуть из головы образ Калеба после взрыва гранаты, вместе с чувством ужаса и паники, которые он испытал, когда проснулся в машине скорой помощи вместе с Маком. Доктор заверил его, что они приняли меры, чтобы свести ущерб для Ривза к минимуму. Браслет, который Дин подарил Калебу много лет назад, был сделан из черного турмалина, который еще называли "слезой Апачей". Камень, как известно, отражал психическую атаку. Мак заставил Калеба носить аметист в карманах, чтобы усилить психические щиты. Эти заверения мало что значили для Дина, учитывая, что Мак не мог сказать, когда Калеб проснется, или гарантировать, что он вообще проснется. — Как твоя голова? — Не хуже чем твоя. — Это не о многом говорит, потому что у тебя и так мало доступных клеток мозга. — Дин посмотрел на инвалидное кресло, в котором сидел друг, и на шест капельницы, который он принес с собой. Он сомневался, что Мак разрешил своему сыну гулять, но знал, что Калеб не позволил бы такому пустяку, как приказ доктора, остановить его. — Я предполагаю, что ты здесь, потому что подписал отказ. — Все не так плохо, как кажется. Я просто использую этот реквизит, чтобы вызвать сочувствие. — Калеб приподнял бровь. — Это работает? — Нет. — Дин проигнорировал тот факт, что его друг выглядел так, словно все еще должен лежать в больничной койке. — Прибереги это для медсестер в халатах со щенками. Я все еще думаю, что ты придурок. — Я могу жить с этим теперь, когда знаю, что ты в порядке. — Калеб усмехнулся. Это было самоуничижительная улыбка, лишенная какой-либо самоуверенности, и Дин почти раскаялся. — Папа говорит, что провел МРТ на твоем колене и с тобой будет все хорошо. Никакой операции не требуется, только физиотерапия. Он также сказал, что они зашили все внутренние раны и что ты будешь готов к дороге через неделю или около того. Только с костылями. — Для парня, на которого напал какой-то хорошо вооруженный воинствующий антиправительственный псих, я думаю, что довольно легко отделался. — Дин попытался приподняться и был вознагражден резкой болью в боку за свои усилия. Калеб нажал на кнопку, которая поднимала изголовье больничной койки, положив ладонь на грудь Дина. — Это лучшее прикрытие, которое мог придумать пастор Джим? Дин был свидетелем некоторых умных историй со стороны пастора на протяжении многих лет, но должен был согласиться с Калебом, что это было натяжкой даже для него. Дин пошел вместе со старшими охотниками, рассказывая душераздирающую историю о том, как он и его хороший приятель попали в засаду во время разведки дичи для своей охотничьей партии. Это, по крайней мере, объясняло маскировку, которую они все носили. — Существует так много способов объяснить ножевое ранение и сотрясение мозга от гранаты. Полиция проводит поисково-спасательные службы, чтобы выследить таинственного нападавшего. Калеб ухмыльнулся. — Хорошо, что Мак и Джим почтенные члены общества. — Кстати, о семье, а где же ее не столь почтенные члены? — Дин не видел своего отца с тех пор, как попал в больницу. — Мак сказал что Бобби, Базз и Салливан остались убирать беспорядок в хижине. Думаю, что «команда фриков» хотела, чтобы они прибрались там до приезда федералов. Дин хмуро посмотрел на друга, узнав уклончивость. — Где папа? — Джонни? — У меня есть еще один папа? — Дин уже подозревал правду о своем отце. Его опасения были подтверждены нежеланием Калеба дать прямой ответ. — Он отправился в путь, Двойка. — Калеб поморщился. — Ты его отпустил? — Дин рассчитывал на то, что Калеб не станет лгать ему, но это все равно было болезненно для них обоих. — Обрати внимание на инвалидное кресло и капельницу. — Калеб поднял руку и нахмурился. — У меня нет шансов и в хороший день вбить ему в голову немного здравого смысла, но сейчас он, в значительной степени, воспользовался моим недееспособным состоянием. Он оставил меня здесь несколько часов назад пообещав принести приличного кофе и не вернулся. Если только он не поехал в ближайший «Старбакс», который наверняка находится в Шарлотте или, может быть, в Эшвилле, я думаю, что этот ублюдок давно ушел. — Он даже не попрощался. — Дин был смущен, что произнес эти слова вслух, словно был ребенком, и потому что Калеб одарил его сочувствующим взглядом. — Мне очень жаль, — сказал Ривз. Дин молча, посмотрел на него, не доверяя своему голосу, не тогда, когда лекарство от боли путало его мысли. — Если тебе от этого станет легче, он оставался здесь до тех пор, пока тебя не вывезли из операционной, и Мак не пообещал, что с тобой все будет в порядке. — Проклятие. — Дин проглотил комок в горле. — Если у него будет несколько дней форы, то его трудно будет выследить. — Нет, не трудно. Дин удивленно приподнял брови. — Ты что, поставил на него какой-то маяк слежения? — Его будет нетрудно найти, потому что мы не будем его выслеживать, Двойка. — О чем, черт возьми, ты говоришь? Ты пропустил ту часть, где он разозлил демона? Ему нужна наша помощь. — Ему не нужна наша помощь. Дин никак не мог поверить своим ушам. Может быть, он просто спал? — С каких это пор это нас останавливало? — О, я не знаю. Ты сам так красноречиво выразился: Джон разозлил демона. — Калеб поднял руки в воздух и поморщился, когда потянул за капельницу. — Мы не связываемся с демонами. — А как насчет всех тех культов, за которыми ты следишь? — Дин знал об одержимости Калеба культами, которые рекламировали демоническую связь, и это было больной темой, как для него, так и для Триады. Калеб несколько раз попадал в неприятности со Стражем из-за того, что работал на охотах, которые дергали его собственных личных демонов. Дин знал, что это был удар ниже пояса, но надеялся, что Ривз поймет, что нынешняя ситуация Джона была очень похожа и столь же смертельна. — Это совсем другое дело, и ты это знаешь. — А чем же это отличается? — Члены культа — люди. Я все еще не нашел того, кто делал бы больше, чем поклонялся какому-то человеку, который прикидывался демоном. Джон, очевидно, прошел дальше. — Мы никогда не отступали перед вызовом, Дэмиен. — Они точно не сталкивались с приспешниками ада раньше, но Дин готов был столкнуться с любой угрозой, чтобы спасти свою семью. — Джон не хочет, чтобы его выследили или нашли. Он отдал мне приказ. — Приказ? Сраный приказ? — Дин пристально посмотрел на своего лучшего друга, не совсем веря в то дерьмо, которое пытался сделать Калеб. Возможно, его мозги были полностью перемешаны. — В последнее время ты очень хорошо выполняешь приказы, Дэмиен. Папа говорит: «Схлестнись один на один с психопатом-убийцей» и ты делаешь это. Папа говорит: «Упади на гребаную гранату» и ты так и сделал. — Граната не была идеей Джона. — Вот об этом я и говорю! — прорычал Дин, прижимая руку к боку, когда боль угрожала прорваться сквозь медицинские препараты. — Папа не в себе. Он как собака что напала на след. И мы оба знаем, что если кто-то не прикрывает тебе спину в поле, это может тебя убить. — Тебе нужно успокоиться. — Дин, не знал, покраснело ли лицо Калеба от гнева или от беспокойства за него. — Джонни может сам о себе позаботиться. — Это он тебе так сказал? — Дину было все равно, даже если он только что вернулся из операционной, даже если каждый дюйм его тела требовал, чтобы он сделал, как говорит Калеб, и отступил. Но они говорили об его отце, и как бы сильно Дин не злился на этого человека, он не мог позволить ему сломя голову броситься на самоубийственную миссию. — Он сказал мне, чтобы я держался подальше, иначе… — А иначе что? Он заберет твое кольцо? В последний раз, когда я проверял, только Джим мог это сделать. Неужели одобрение отца действительно так важно для тебя? — Дин пожалел о своих словах в тот же миг, как произнес их, увидев обиду в глазах друга. Он знал, что говорит очень похоже на Сэма в одной из их многочисленных жарких битв о мотивации Дина к охоте. — Черт возьми, я делаю это не из-за Джона. — Калеб прижал обе ладони к глазам, и глубоко вдохнул. — Это все из-за тебя. Дин почувствовал укол сочувствия и вины. Он вспомнил те дни, когда Калеб проснулся после первого инцидента с призрачной гранатой. Его другу потребовалась неделя или даже больше, чтобы избавиться от мигрени. Он понизил голос: — Если это правда, то, что же случилось с девизом: «я сделаю для тебя все, Двойка»? Калеб смерил его ледяным взглядом. И на этот раз у Дина не возникло никаких проблем с тем, чтобы распознать эмоцию — гнев. — Не используй мои слова против меня. Я сделаю все, что угодно, но только не поставлю тебя на прямую линию огня! Я не буду рисковать твоей жизнью. Это никогда не было вариантом. — Я рискую своей жизнью каждый раз, когда иду на охоту. — Дин хлопнул рукой по кровати. — Черт возьми, я был на линии огня с восьми лет. — Только не против чего-то подобного, черт возьми. Никогда против того, что разрушило наши гребаные жизни. Так вот в чем дело. Отец Дина разбудил не простого старого демона. Он был близок к тому, чтобы узнать правду о том, что убило Мэри Винчестер, о том, что, по мнению Калеба, убило и его родителей. — Ты думаешь, папа нашел его? Он охотится за тем, что убило наших мам? — Он так думает. — Калеб провел обеими руками по волосам и сделал глубокий вдох. — Он точно что-то нашел, черт возьми. — А как насчет оружия, о котором говорил истребитель? Как, черт возьми, это вписывается? Калеб снова принялся крутить свое охотничье кольцо, и Дин понял, что экстрасенс решает, насколько он может сдерживаться и не говорить откровенную ложь. — Дэмиен? — Оружие — это какой-то пистолет, который предположительно может убить что угодно. Я думаю, что Джону это нужно, чтобы избавиться от того, что у него на прицеле. — Тем больше у нас причин помочь ему. Если это оружие действительно существует, тогда… — начал Дин. — Тогда это может вызвать кучу дерьмовых проблем, — закончил за него Калеб. Он махнул рукой в сторону друга. — Как мы уже видели у Джонни еще нет этой чертовой штуки. Дэниел Элкинс его обманул. — Сумасшедший Дэниел Элкинс? — Дин не ожидал такого поворота событий. — Ты знаешь еще одного психа-охотника, который пытался убить меня? — Папа сделает все, чтобы найти ублюдка, который убил маму. Вся жизнь Дина изменилась в ту ночь, когда умерла Мэри, и не только потому, что он потерял мать, но и потому, что вся цель жизни его отца была поглощена поисками того, что забрало ее. Дин знал, что охота за этим существом определила жизнь Джона, а также жизнь Дина и Сэма. Это по иронии судьбы привело его отца в Братство, которое стало спасительной благодатью братьев Винчестер. У Дина были свои мечты об убийстве этого существа. Он много раз представлял себе на протяжении многих лет не только то, как отомстит за свою мать, но и испытывал надежду, что, возможно, его отец каким-то образом станет тем человеком, которым он когда-то был. Станет отцом, которого знал Дин. На протяжении многих лет Дин проходил мимо этих поисков, чтобы увидеть что-то большее. Джону Винчестеру так не везло. — Именно поэтому нам нужно держаться подальше. — Калеб снова схватил Дина за запястье. — Во что бы он ни ввязался, Дин, он делает это без помощи Братства. Я никогда не видел его таким, и это говорит о многом. Он не играет ни по каким правилам, он вышел из игры, и это делает его более опасным, чем все, с чем мы сталкивались. Джонни знает это, и пытается защитить тебя. Он пытается свести к минимуму как можно больше повреждений. У меня плохое предчувствие, очень плохое предчувствие, что все пойдет наперекосяк. — Я не могу позволить ему сделать это в одиночку. Ты же знаешь меня, чувак. По крайней мере, я так думал. — Я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой. — Калеб отпустил руку Дина, и тот почувствовал, как его окутал холод, когда лучший друг откинулся на спинку кресла-каталки, смирившись и выглядя еще более ужасно, чем несколько минут назад, если это вообще было возможно. — Я знаю, что ты не можешь оставить все как есть. Я так и сказал Джону. Дин кивнул, уже не в первый раз жалея, что не может быть кем-то другим. Он обидел Сэма тем, что не смог заступиться за своего брата, когда тот хотел уйти. Теперь он причинил Калебу боль, будучи не в состоянии, и не желая отступать. — Он мой отец, Дэмиен. — Это я знаю. — Глаза Ривза теперь были полны чего-то между сожалением и, возможно, печалью. — Иногда я жалею, что об этом, — хрипло прошептал он. — Если бы желания были лошадьми… — Дин попытался изобразить легкое веселье. Лицо Калеба стало еще более серьезным. — Только не проси меня помочь тебе с этим. Пожалуйста. Пожалуйста. Это слово было чуждо им как и слово «любовь» и «помощь». Калеб вытаскивал большие пушки. — Ладно, — уступил Дин. — Что? — удивленно, спросил Ривз. — И это все, что у тебя есть? Больше никаких ударов ниже пояса? Больше никакой тактики вины? Дин пожал плечами. — Ты пытаешься защитить меня. Может быть, мне это и не нравится, но я понимаю. Калеб ухмыльнулся. — Чья бы корова мычала. — Именно. — Дин заставил себя улыбнуться. — Пастор Джим гордился бы нами за то, что мы признаем наши слабости. — Пастор Джим посылает меня во Флориду, — неуверенно сказал экстрасенс. — Почему? Опять этот полтергейст? — вымученно улыбнулся Дин. — Это помимо всего прочего. — Что? — Я уеду, как только Мак даст добро, — Калеб ущипнул себя за переносицу и нахмурился. — У меня такое чувство, что на доктора давят, чтобы он вытащил меня отсюда как можно скорее. Может быть, завтра. — Папа постарался? — Дину даже не нужно было, чтобы его друг отвечал на этот вопрос. — Я думаю, что Рыцарь имеет к этому какое-то отношение. — Калеб встретился с ним взглядом. — Похоже, мне придется взять на себя часть обязанностей моего наставника. Больше работать над подготовкой к работе, если я хочу сохранить свою должность его заместителя. — Чушь собачья, и ты прекрасно это знаешь. — Гнев Дина снова вспыхнул, и на мгновение он был рад, что его отец ушел. Это было слишком похоже на ту ночь, когда Джон Винчестер выставил Сэма. «Если ты уйдешь, то можешь не возвращаться». Только теперь Джон приказывал Калебу уйти. В обоих случаях Дин чувствовал себя большим неудачником. Никто не потрудился спросить его, чего он хочет. — Это не совсем то, что ты можешь сказать Стражу. — Калеб опустил взгляд на свой браслет, а когда снова посмотрел на Дина, в его взгляде появилась новая напряженность. — Но ничто не остановит меня, если ты позвонишь. Если ты в беде, я буду рядом. — Даже если я преследую папу? — Я обещал Джону, что не помогу тебе искать его, но это не значит, что я не помогу тебе. — Это практически одно и тоже, Дэмиен. — Как насчет того, чтобы ты постарался не попасть в беду, и мне не придется спорить с Триадой по этому поводу? Дин сжал кулак, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица, хотя это звучало чертовски похоже на прощание. — Значит, Триада полностью согласна с этим? — Я думаю, что сейчас Триада делает все, что может. — Это значит, что папа не дал им никакого выбора. — В глубине души Дин всегда боялся, что его отец совершит немыслимое. Сделает то, чем он много раз угрожал пастору Джиму на протяжении многих лет. Теперь Сэм ушел, а Дин был взрослым человеком, которого пастору больше не нужно было защищать от безрассудства их отца. Все начинало выглядеть так, как будто Джон Винчестер наконец-то начал действовать в одиночку, и рядом с ним не было места для Дина. — Папа уходит из Братства? Неужели мы снова остались одни? — Вряд ли. — На этот раз улыбка Калеба была вымученной, но решимость в его золотых глазах была искренней. — Ты же знаешь, что раз уж ты в Братстве, то останешься там на всю жизнь, малыш. — Точно. — Дин попытался ухватиться за спасательный круг, который предлагал Калеб, тот самый, который удержит их от ужасного девчачьего момента. Это была настоящая борьба. Дин ненавидел эту неуверенность, которая поднимала голову, дергала его, заставляла с трудом держаться на плаву. Впервые за долгое время он почувствовал, что остался один. Даже когда Сэм ушел, Братство все еще было там. Калеб все еще был там. — Братство навсегда. Калеб ухмыльнулся. — И мушкетеры тоже. Несмотря на то, что Дин хотел улыбнуться, хотел предложить немного легкомысленности, особенно когда у него было чувство, что у него не будет возможности пошутить со своим лучшим другом в ближайшее время, он не мог заставить себя сделать это. — Все плохо, не так ли? — Я думаю, что все может быть очень плохо. — Как ты думаешь, с папой все будет в порядке? — Я думаю, что если кто-то и может справиться с этой ситуацией и выйти сухим из воды, то это твой старик. — Калеб посмотрел на свое кольцо и начал крутить серебряную ленту. — Я беспокоюсь обо всех остальных. Грудь Дина сжалась, его сердце стало биться быстрее, но он молился, чтобы это не отразилось ни на одной из машин, к которым он был подключен. — Но с нами все будет в порядке. Драконы практически непобедимы. Так ведь? Услышав эти слова Калеб поднял голову, и на его лице появилось странное выражение. — Мне очень неприятно говорить тебе об этом, малыш, но драконы могут умереть. - Дин чуть не расхохотался, дежавю сделало его немного безумным. Серьезность Калеба остановила его от этого. — Но ведь ничто никогда не может уничтожить их магию, Двойка. — Даже Святой Георгий? — Дин чувствовал себя обязанным следовать старому сценарию, хотя он никогда не был наивным ребенком и был далек от того испуганного двенадцатилетнего мальчика, которым он был в первый раз, когда услышал, как Калеб дал это обещание Сэму. Калеб не сбился с ритма, как будто тот разговор только что состоялся. Он встретился взглядом с Дином. — К черту Святого Георгия. Как и все эти годы назад клятва имела свою собственную силу. Бок Дина все еще болел, его сердце все еще ныло при мысли о том, что может принести ближайшее будущее. Он все еще скучал по своему брату и беспокоился о своем отце. Но вдруг обрел ясность, новую уверенность. Не важно, какой враг встанет у них на пути, не важно, с чем они столкнутся в будущем или какая судьба будет маячить перед ними, некоторые вещи, самые важные вещи всегда будут неразрушимы.