Первое задание Ложи

Двумя с половиной месяцами позже, в субботу, знаменующую начало осенних каникул, Соломия ходила по квартире вся на нервах, в ожидании полноценного вступления в круг таинственной всемогущей организации, членом которой была ее мать. Утром от переизбытка чувств и накопившегося стресса ее снова тошнило. Евгения понимала переживания дочки и пыталась успокоить. Когда то и она так тряслась перед первой встречей с госпожами. Она всячески поддерживала дочку. “Доню, заспокойся, все гаразд, ничего же страшного...” - попыталась она. “Маа, та перестань, три Бандери на тебе! Говори як звичайно” - огрызнулась Соля, сама не понимая, чего ей злиться. Она же целенаправленно двигалась к этому дню, чего сейчас то дрейфить. Последние пару недель она чувствовала себя беспокойно. Даже осеменение Кати отвлекло ее лишь на пару дней. От переживаний ее постоянно тянуло кушать, и она боролась, стараясь сохранить форму. Возможно, просто ее организм требовал больше. Вон даже сиськи продолжили расти. Женя замечала нервозность дочки в последнее время, но ей и своих забот хватало. Чувствовала она себя уставшей. Но и постоянное желание секса докучало. Она вспоминала себя при первой беременности. Вырванный год. Да и сейчас забот стало больше. Чего стоило уговорить Настю, дочкину подругу, отложить поспешное решения делать аборт на прошлой неделе. Все эти "бла-бла-бла-исус-негодует, сберегижитеечку-подумай" Лицемерие давалось так тяжело, ей привычнее было четко давить на рычаги, давая понять и принять последствия добровольно. "Солнышко, собирайся скорее, нам еще надо заехать за Вероникой по пути" - они готовились к сегодняшнему вечеру в дорогом клубном заведении, в старинном здании, в центре, и потому, готовились тщательно. Там собиралось высшее руководство Ложи. Банкет-посвящение был в их честь. Вечером, забрав, одетую в черное блестящее вечернее платье, Веронику у ее дома, они втроем отправились праздновать. В клубе их тепло встретили так же разодетые дамы. Все улыбались и приветствовали их. Официальная церемония прошла в знакомом Вере по первому видео зале, освещенном свечами на полу, расставленными, в форме круга, по контуру пентаграммы, выложенной мрамором разных оттенков. Выглядело действо претенциозно. Их привели в круг женщин в черных мантиях, прозвучали поздравительные речи. Веронику и Соломию раздели до гола, и затем пожилая Верховная жрица, со сладко дымящим кадилом, прошла вокруг девушек, стоявших в центре звезды Венеры, и окурила их тела благовониями. Затем, взяв принесенную ей кисть, обмакнула ее в подставленный кубок, и вязкой белой жижей, наклонившись, начертала над лобком Вероники таинственный символ. Затем тоже самое она сделала с Соломией. После этого она накинула на плечи девушек их парадные черные мантии, как те, что были на других жрицах. Девушки, улыбаясь, переглянулись. Символы, медленно подсыхая на их, никем пока не замеченных, животиках отблескивали в дрожащем сиянии мутной белезной, источающей хорошо знакомый запах. Евгения, стоя в это время в кругу, чуть ухмылялась. Произошла маленькая ошибка в ритуале, символ должен был быть начертан лишь на одной из девушек. Мелочь, свидетельствующая о том, что Верховные могут что то забыть и перепутать. Вновь прозвучали поздравления и тосты. Дальше банкет пошел, практически, по обычному для официальных празднеств сценарию, разве что атмосфера царила более интимная, почти семейная. В какой-то момент, к девушкам подошла одна из женщин, которую Вера узнала по голосу. Она инструктировала ее касательно изменений в списке. Она ехидно поздоровалась с Евгенией. Из разговора стало ясно, что она - та самая преподавательница из Жениного университета, приведшая ее в Круг. Именно она 16 лет назад наградила свою студентку Соломией. - Ну як справи, коханко? - Прекрасно, профессор. А Ваши? Что нового на стязе вечной училки? - Стерво. Та як завжди, Не те що в тебе. Теж хочеш святкову руну? - женщина многозначительно протянула руку и погладила низ Жениного живота. - Ты… Вы… Откуда? - потупив взгляд, смущенно краснея, спросила Женя. - Ложа все знає. Навіть те, чого не знаєш поки ти. Ти гадаєш, тобі дозволено більше за інших? Ти хоч розумієш що неприпустимо вносити анархію у генну інженерію? - Я… Простите… - Потім. Сьогодні великий день. Ти ще зрозумієш що не все завжди можна робити як тобі заманеться. - Вибачте. - От. Так краще. Ти знаєш що твої дівчата не до кінця справились? Одна з ваших цілей сьогодні зробила аборт в іншій лікарні. Ти не вмієш переконувати. - Чорт, це Настя? - Саме так. Квартет твоїх дівчат покинула одна з цілей. Це твоя провина. Ми не стали псувати свято твоїм підопічним. Вони добре попрацювали, на відміну від тебе. - Простіть мені, будь-ласка. Я все виправлю. - Ось. Так вже значно краще. І твоя Українська поступово прогресує. Так тримати. Ти прослідкуєш за тим щоб Анастасія понесла нащадка. На неї у нас великі плани. Але її організму треба відпочити. Зробиш все через місяць, і на цей раз, щоб ніяких ексцесів. - Так. - І, як компенсацію, ми хочемо, щоб ти, також, запліднила Марічку, ти читала її досьє. - Так... Що? Вона ж уже… - Ще ні. Відбулись корегування плану. - Але ж, як? Я нічого про це не знала! - Тобі і не треба було. Всьому свій час. А зараз відпочивайте. Справи почекають. - женщина шагнула к своей подчиненной вплотную и поцеловала в губы. Затем обернулась к затаившимся девочкам и тепло улыбнулась, подмигивая. Вечер наполнился новыми красками. Чувство вины и обиды, источаемое Евгенией, передавалось девочкам. Никто кроме них не слышал разговора, но ощущение незаконченного дела заставляло чувствовать себя не уютно. Далеко за полночь гостьи стали разезжаться. Не пившая алкоголя Женя, все еще не до конца расслабившись, села за руль. "Сначала Веру домой." - обратилась она к дочке. Дальше они ехали молча. Женя злилась на Веру, что та посмела скрыть от нее изменения инструкций от Верховных. При этом она понимала, что та была обязана подчиняться вышестоящим, просто Женя думала что обрела достаточную власть над подчиняющейся ей любовницей, но Веру она недооценила. Оказалось, она та еще стерва. "Зайдем к тебе. Надеюсь у тебя есть чего-нибудь выпить. Нам надо поговорить." - обратилась она к Веронике. "Так, звісно." - ответила та. Зайдя в квартирку, Женя, первым делом, не разбуваясь направилась к кухонной нише, и, не долго обыскивая верхние ящики, достала бутылку рома, открутила крышку и прямо из горла сделала пару обильных глотков. ""Че-ерт. Так то лучше." - плюхнувшись в кресло напротив дивана, произнесла она. - Вера, ты была непослушной девочкой. Подойди. - Вибач...те. - Стань на колени, и подойди на четвереньках ко мне. - Добре. - повиновалась девушка. - А ты, доченька, смотри и учись. Ты тоже виновата. Ты тоже знала и не сказала? - Я нічого не робила, маа. Ти про що? - Ах так, значит, это все ты, Вера? Быстро, к моей киске. Лизать! - Так. Вера сделала вид, что нехотя исполняет приказ. Она надеялась что Женя продолжит ее пытать, а не допытывать. Мысль о наказании разжигала в ней похоть. Она и правда провинилась перед врачом. И вина все еще хлюпала в глубинах стоящей рядом школьницы. Мысль о сперме, переполняющей матку беременной дочки ее госпожи, заставила ее буйно потечь. Думая о маленькой подруге, она пробралась между раздвинутых ног женщины, задрала подол короткого платья, не удивилась отсутствию под ним белья, найдя только хвостик подрагивающего внутри вагины виброяичка и принялась вылизывать блестящие от гневного возбуждения складочки вульвы Евгении, которая с интересом наблюдала за движениями подчиненной. Глотнув еще рома, врач, вдруг, остановила взгляд на тумбочке. Знакомая коробка. - Что было в посылке? - Якій? - Не держи меня за дуру! - Вибач. - потупила взгляд Вера. - Что там? Мы упаковываем в такие наши специальные инструменты. Что тебе передали? Соля, подай. А ты, не отвлекайся. У тебя есть дело. Взяв коробку из рук дочки, сняв крышку, Женя округлила глаза. "Это же Поцелуй, мы работаем над ним последние пол года. Как его тебе дали. Он же еще не доделан, сенсоры оргазма не синхронизированы с эякуляционной помпой… Стоп. В плане ничего подобного не было. Что тебе приказали сделать?" - уставилась она в лицо Веры, опустившей глаза к клитору госпожи. Женя поднесла головку к лицу, надавила на мягкий силикон, оголяя жало. В нос ударил запах застоявшейся спермы. Аппарат использовали и уже давно. Женя вновь взглянула на Веру, потом медленно перевела глаза на дочь. Та стояла перед ней, в черной, так и не застегнутой мантии, потупив взгляд в пол. Ее лицо горело. Ее тело, выглядывая из под черного шелка, лоснилось здоровьем. Налитая грудь, гордо торчащие соски, плавная линия талии, мягко изгибающаяся вперед и переходящая в лобок. Дочь была вся в нее. И форма тела в точности повторяла ее сейчас. Под пупком девочки, на выпуклости животика, у нее красовался символ исполняемого материнского долга. Именно. На выпуклом животике. - Ах ты, сучка! - прошипела доктор. - Ма-ам, вибач, ця іграшка, ми з Вєрою не хотіли нічого такого. Але ж ти і сама з дівчатами це робиш частыше ныж з хлопцями. Чого ж нам не можна... - Ах так, ты знаешь что это такое и зачем? - Ну, страпон. А що? - Ясно, ничего. Сядь на диван. - … Вера старательно работала языком, пытаясь изо всех сил показать старшей доминантной подруге, как сильно она хочет прощения. Женя запрокинув голову назад, с закрытыми глазами, молча ласкала одной рукой свой сосок, сквозь тонкий шелк платья, а второй вдавливала лицо непослушной девченки в свою киску. В голове крутилось торнадо злости, обиды, и похоти. Вера явно старалась чтобы последней стало больше чем первых двух. Через 10 минут у нее получилось. Евгения громко охнула, напряглась и мелко задрожала, расслабляясь. Подняв голову она взяла за подбородок Веру, и подтянула к себе поближе. Подавшись ей на встречу, она впилась пылким поцелуем в губы подруги. Злость излилась и иссякла. "Вот же стерва. Ну ладно. Пусть пока это останется нашим маленьким секретом, хотя, и так скоро все увидят, но мне даже интересно, когда она сама догадается. Мелкая засранка. Так. Оставлю вас двоих продолжать праздновать самих. У меня еще сегодня кое какие дела. Машину оставлю под окнами" - объяснила Евгения, выбирая точку поездки в приложении Убера. "Пора спускаться. И, кстати, начинайте готовить план для Марички. Настю я возьму на себя." - добавила женщина, направляясь к выходу. Дверь хлопнула перед лицом девочек. - Про що це вона? Про що я маю здогадатись? - Та забудь. Нічого такого. Потім розкажу. Давай хутко в ліжко. Мені вже кортить злизати з тебе твій символ. - От коза. Тільки обережно, будь-ласка, щоб нічого не затекло куди не слід. - Океей, кицю, тільки ж подивись на себе, все і так затекло вже. Сперма и правда стекла от символа под пупком вниз по лобку Соломии. Ее белесый след подсыхал на волосках по пути к клиторальному капюшону, огибал его и скрывался в складочках ниже. - Чорт! От чорт! - Мабуть зібралось над вульвою, а коли ти сіла в машину, згусток зісковзнув у щілину і затік всередину. - Зараза! - Без паніки. Ляж на диван, підійми попу вверх, щоб мені було видно. Соля сделала как сказано. Вере открылся очаровательный вид. Не теряя ни секунды она подсунула подушку валиком под приподнятые ягодицы девочки, что позволило той расслабить ноги. Соле стало удобнее. Однако она в очередной раз показала свою наивность. Если бы не факт что она и так была беременна, то принятое положение ее тела стало бы роковым. Капли спермы все еще жидко блестели на краю дырочки, но как только Вера аккуратно развела лепестки губок пальцами в стороны, сгустки сорвались с краев и скользнули внутрь. Вера с наслаждением созерцала это, будто второй раз тайно оплодотворяя подружку. Зрелище завораживало. Можно было представить что сперма не затекает внутрь а, наоборот, бьет ключом из оплодотворенного лона наружу и образует таинственный символ исполненной миссии над зреющим внутри плодом. Вера провела пальцами от клитора вниз, загребая оставшиеся капельки, и сгоняя их внутрь. В полутьме Соля не заметила, что именно делает подруга, а та, запустив палец поглубже, стала круговыми движениями размазывать сперму по складочкам вагины, заталкивая ее настолько глубоко, насколько было возможно. “Зараз ми все з тебе вишкрябаємо.” - с уверенностью в голосе, но коварно ухмыляясь, скрываясь за изгибом тела подруги, произнесла Вера. Девушка склонилась к вульве подруги и , будто пытаясь вылизать ее дочиста, взялась игриво слюнявить ей клитор и складочки губок. Одновременно с этим она запустила пальцы в самую глубь скользкого от свежей спермы канала. “Ой, здається, тут щось налипло...” - с этими словами она нащупала затвердевшую печать на цервикальном отверстии и стала ее разминать. Потом она поддела ногтем ее краешек и отогнула в сторону, чтобы можно было покрепче ухватиться. Вера второй рукой расчехлила клитор девочки и скользнула языком по чувствительной кнопочке. К этому моменту Соля уже слабо понимала, что происходит. Она вся пылала страстью, томно изгибаясь и сладострастно постанывая. Ее подруга потянула эластичную пробку, и та, мягко расширив запертое отверстие своим утолщением, скользнула наружу. Девочка ойкнула, не обратила на это внимания, она вся концентрировалась на наслаждении, разливающемся от клитора. За пробкой побежала струйка запертого до того внутри семени. Оно, смешиваясь с обильной массой слюны, покидало тело, а Вероника, переместив язык ко входу в вагину, старательно слизывала и всасывала извергнутую жижу, скрывая следы преступления. Спермы было так много, что Вера боялась не справиться, но старалась изо всех сил. Ее челюсть затекла, а язык ныл в измождении. Она сосала и сосала, а сперма все не иссякала. Вдруг, терзаемое тело содрогнулось - Соля кончила. Вера, не останавливаясь, лишь покрепче обхватила напряженные ляшки подруги, работы было еще много. Чтобы девочка не догадалась о своем положении раньше времени, коварной подруге необходимо было по максимуму ликвидировать улики, продолжающие течь нескончаемым потоком из конвульсивно сжимающегося отверстия. Еще через пару часов, после нескольких новых оргазмов, плавно перетекающих из одного в другой, усилия стали давать результат. Поток семени стал заметно иссякать. Жижа все равно еще будет сочиться не один день, решила усталая девушка. Решив, что она сделала все что могла, Вера дала подруге сменить позу. Обе девушки, задыхаясь в измождении, переместились в положение 69 на боку, размазывая слюни и пот по своим телам. Они продолжали свои ласки до самой зари, и так и уснули, слившись в крепких объятиях, уткнувшись лицами в скользкие промежности друг друга.