Белый тигр

С первыми лучами солнца я подскочила на ноги, позавтракала и, взяв свой клинок с сумкой, быстрой трусцой побежала на пик горы Сагири. Учитель сказал мне по мере подъёма сбавлять темп и подниматься осторожно, при этом не теряя концентрацию дыхания. Его слова крутились в моей голове, как ветреная мельница по кругу. Поднимаясь вверх, я чувствовала чудовищное давление на свои лёгкие: было больно дышать, а в носу стоял запах железа. Голову обносило, и всё вокруг стало кружиться, а в глазах поплыло от нехватки воздуха, но я продолжала идти, моментами падая на землю и опуская голову, чтобы хоть чуть-чуть сфокусировать зрение. На глаза навернулись слёзы, горло горело. Один раз меня и вовсе едва не вывернуло тем, что я съела на завтрак, но благо мои желудочные мышцы смогли сдержать тошноту. Взобравшись на небольшой луг, я уселась на камень и стала стараться подстроиться под воздух, которые в буквальном смысле резал мои лёгкие и горло. Это стоило мне больших усилий. Несколько раз меня прошибло на хриплый утробный кашель. После пары попыток лёгких вздохов и выдохов, я смогла подстроиться, и меня уже не так сильно штормило, как было пару минут назад. Если бы я не перевела дух, меня бы уже начали посещать галлюцинации, а мне этого, спасибо, не надо, и так дерьма сейчас хватает, хоть лопатой греби. Прыгая по камням, при этом стараясь не свернуть себе ноги, я пробиралась всё выше и выше. В один момент подъёма я сорвалась и едва не обрушилась вниз, с огромной высоты. Моё сердце чуть через рот не совершило полёт, но очень удобно растущие из скалы дерево меня спасло. Так же моя сумка со всем необходимым тоже едва не улетела, но, хвала всем духам, я и её успела удержать. Взобравшись обратно сначала на дерево, а затем уже полезла дальше. Подъём лишил меня восьми ногтей, клока волос и, падла, приличных участков кожи, которые я благополучно ободрала о камни. Кстати, один глюк я всё-таки словила. Мне показалось, что со мной базарят цветы. До вершины я добралась к самому заходу солнца и, скажу честно, я так затрахалась подниматься сюда, чуть ли не кряхтя, что у меня не было сил даже рукой махнуть, не то, чтобы с воздухом единой становиться. В очередной раз меня едва не стошнило. Мне было фигово, и я ужасно хотела спать. Разбив лагерь, я поела и, проводив солнце за горизонт, залезла в палатку, где заснула сразу же, как только моя голова коснулась подушки. Спала я как убитая. Утром я вылезла из палатки и тут же словила по башке. Моя глупая натура слишком резко встала с корячек в ровное положение, так что неудивительно, что меня едва снова не вырубило от перепада давления. Нашла, блин, чё сделать на пике горы с бешеным давлением и разряженным воздухом. Стратегия полной победы! Тряхнув головой и выпив воды, я уселась на камень в позу лотоса и стала вдыхать воздух. Теперь дышать было намного легче, иначе я бы откинула копыта ещё ночью в палатке. Сконцентрировав дыхание, я взяла в руку клинок и, вынув его из ножен, посмотрела на него. С виду простая катана, но моя рука чувствовала дрожь, исходящую от клинка. Держа в другой руке книгу и читая про движения, я невзначай взглянула на меч, на который упал луч солнца. Повернув клинок параллельно земле, я смогла разглядеть в лучах солнца легкий узор, похожий то ли на зубцы, то ли волны или потоки. Пожав плечами и вернувшись к книге, я принялась тренироваться. Отрабатывая махи мечом и выворачивая своё тело под нереальными углами, я несколько раз чуть не напоролась на клинок, но всякий раз успевала остановиться… Правда, разок я себя всё-таки резанула. Теперь на моей ноге красовалась тугая повязка, а меч при одном сильном махе выскользнул из моих рук и взмыв сначала в воздух, а потом, когда упал обратно остриём вниз, чуть не пришил меня к земле. Фортуна была точно не на моей стороне в тот день. Ладно хоть жива, и на том спасибо. Во время тренировки я вдруг учуяла посторонний запах. Пахло человеком. Рванув по шлейфу из запаха, я подлетела к краю утёса и посмотрела вниз намного метров вниз. Там почти в трёх километрах внизу кто-то шёл. От него пахло скорбью и ненавистью. Когда незваный гость забрался немного выше, я разглядела мужскую крепкую фигуру. Это был парень в белой рубахе, поверх которой было одето не особо длинное коричневое хаори, так же на нём были чёрные штаны и увесистый топор на спине. Но больше всего меня привлекли его серые словно серебро волосы. Помимо скорби и ненависть, от этого парня пахло бодрящим, свежим и тонким запахом мяты. Он озирался по сторонам и вдруг задрал гриву вверх, прямо на меня. Запалив меня, он стал тупо таращиться на меня, что мне стало жутко от его взгляда, хотя между нами два километра. Наши гляделки продолжались до тех пор, пока я всё-таки не решила пойти на встречу и не помахала ему рукой. Мне было непонятно, что он тут делает? И что его вообще сюда привело? Больше всего меня поразило то, что он совершенно не чувствовал дискомфорта при таком то тяжёлом воздухе. Я там едва не отбыла в мир иной от нехватки воздуха, а он стоит и дышит, словно всю жизнь тут прожил, и такой воздух для него в порядке вещей. Решив больше не стоять истуканом, я быстренько спустилась вниз и остановилась на выступе чуть повыше него. Он продолжал смотреть на меня, но теперь он изогнул серую бровь. На моём лице была маска, видимо это и послужило такой реакции.  — Привет! — поздоровалась я, подняв руку и слегка разведя пальцы. Лицо парня даже отдалённо не изобразило радости нашей встречи, он всматривался в меня своими тёмно-фиолетовыми глазами, с которыми было что-то не так. Они были мутными. Всё его лицо было в шрамах, как и грудь, которую было хорошо видно из-за расстёгнутой рубахи, и руки, из-за закатанных до локтей рукавов.  — Эм… Привет! Ты слышишь меня? — может он глухонемой?  — Дура! — шикнул резко он, поправляя ремешок с топором, и двинул дальше. Я же впала в ступор.  — Чего? Эй! А ну погоди-ка, хамло! — до меня дошёл смысл произошедшего, как обычно, с запозданием.  — Чё?! — развернулся грубиян, с оскалом на морде.  — За что ты меня обозвал?! Я здороваюсь, а ты меня сначала игнорируешь, а потом обзываешь! Так разве делается?! — это было просто откровенное хамство.  — Ты шумная, сгинь! — рыкнул он снова.  — Да ты же сам сюда припёрся и стал смотреть на меня! — негодовала я, напоминая ему о том, что он сам задрал башню и стал на меня глядеть, как сова на мышь. Не моргая, не двигаясь, но пронзающе. — Я принял тебя за демона. — кинул сероволосый, надменно вскинув нос. — Демон? Ты Истребитель? — мой вопрос заставил его слегка дёрнуться. Мутные тёмно-фиолетовые глаза, обрамлённые черными ресницами, снова переместили свой взор на меня, после чего парень поднял руку к голове и напряг пальцы, растопыривая их. — Нет, я убиваю демонов просто для души, а не за деньги! — он вытаращился и оскалился в безумной улыбке. Вот, если поставить его и демона вместе, демон на его фоне покажется невинным, блять, существом. — Для души? Парень, у тебя всё с головой в порядке? — он выглядел как псих, и я не исключаю того, что эти ужасные раны могли повлиять на его рассудок. А, может, что-то произошло в прошлом, что конкретно подкосило его психику? Но одно я знаю точно: заводить его во врагах не стоит. — Хочешь проверить? — он потянулся к ремешку, на котором держался остро заточенный топор. — Успокойся, пожалуйста, я не хочу с тобой драться! — я поспешила его успокоить. Драться с этим психом мне однозначно не хотелось. — Тогда отвали и вали туда откуда приш… — начал он громко, но потом вдруг оборвал фразу и схватился за правый бок. Пошатнувшись, он опёрся на камень и тяжело задышал. В воздухе появился сильный запах крови с каким-то странным, не знакомым мне запахом в перемешку. Точно пахло кровью, но запах был странный, ни как обычно. — Эй! Что с тобой?! — хоть он и грубиян, я не смогла не спросить у него, что с ним. Правая сторона белой рубашки начала стремительно окрашиваться в красный. Меж его пальцев начала капать горячая красно-бурая кровь. Запах был невыносимым, слишком густой и давящим. — Ты ранен?! Эй! Парень! — на свой страх и риск, я подскочила к нему и придержала, чтобы он не рухнул на землю и не разбил голову об острые камни. Он ничего не ответил мне, лишь продолжал шататься, а потом и вовсе начал заваливаться на меня. — Прок… лятье… — после этого он полностью отрубился. Тяжёлое тело мешком повисло на мне, а с раны продолжала стремительно течь кровь. Долго не церемонясь, я взгромоздила его себе на спину и поскакала к своей палатке, где у меня, по счастливому для него обстоятельству, лежит аптечка. Я брала её для себя, но, как видно, даже дебилу она нужнее. Самое смешное, что эта сволочь ещё и умудрился меня ударить рукой, пока я ему первую помощь оказывала. Он был просто в ноль, но всё равно ударил меня в лоб так, что у меня едва кукушка не встряхнулась. У меня было желание выкинуть его нахер с пика вниз, но моя нудная доброта не дала мне этого сделать, и поэтому мне пришлось терпеливо его перебинтовывать. Закончив с перевязкой, я осторожно перетащила парня в палатку, при этом стараясь не сорвать спину из-за его веса, и, проверив температуру, вышла. Пока незваный гость дрых как труп в моей палатке, я вернулась к тренировкам, отрабатывая махи и развороты. К отрабатыванию кат я ещё не приступала, так как моё тело тупо не подходит под такие выкрутасы, которые там нужно выделывать. Если я сейчас не обдуманно начну торопиться, единственное, что я смогу однозначно выполнить, так это вывих или перелом. Лёгкие до сих пор немного побаливали, но однозначно не так сильно как в первый день. Стало холодать, и я, отложив книгу и клинок, поспешила в палатку, чтобы укрыть парня. Мне вот не особо хотелось, чтобы у него температура подскочила до небес. До врача я при всём желании не успею с ним на спине, и он попросту задохнётся, ведь тут при простуде можно на раз словить отёк лёгких. Как и без простуды… Вбежав в палатку, я перешла на четвереньки и только моя рука потянулась к одеялу, как парень резко раскрыл глаза с красными капиллярами и схватил меня за руку, чем заставил меня вскрикнуть и дрогнуть всем телом. — Что ты удумала? — зарычал он, сжав мою кисть. — Холодно, я хотела тебя укрыть, чтобы ты не простудился… — ответила я, чувствуя как моя кисть начинает неметь от той силы, которой парень сдавливал мою руку. — С чего такая забота? — недоверчиво поинтересовался сероволосый. — А для помощи нужны причины? — хватка ослабла, а бровь чудь дёрнулись. Он отпустил мою руку, и я смогла его укрыть, после чего снова обратилась к нему, при этом потирая руку. — Старайся не дёргаться, а то рана откроется. Ты голоден? Пить хочешь? — парень молчал, а после и вовсе отвернулся от меня. — Ты хоть кивни, раз такой гордый… — его это кольнуло, и он ответил долгим взглядом, после чего кивнул. — Ну вот, я сейчас. — поднимаясь, отозвалась я. Выбравшись из палатки в очередной раз, я наложила еды в тарелку и, налив в стакан горячего чая, вернулась обратно и поставила с правой стороны от хмурого гостя. Он следил за мной внимательно, словно ожидая от меня какой-то пакости. Не знаю, что он там себе напридумывал, но это вызывало у меня лишь улыбку. Мягко протянув руку, я коснулась его лба, из-за чего тот дернулся и нахмурился ещё сильнее. Но не обматерил, что радует. — Ты можешь расслабиться, если бы я хотела твоей смерти, то оставила бы внизу истекать кровью… — парень опять отмолчался. — Я буду снаружи. Зови, если вдруг что. — покидая палатку, сказала я. Тренировалась я до самого вечера, а с заходом солнца убрала клинок в ножны. Он так и не окрашивался, как бы я не рвала жилы. Надеюсь, у меня получиться окрасить его и наконец-то пойти на миссии. Стоило мне об этом допустить мысль, как до моих ушей донеся крик вороны. Вскинув голову, я увидела ворона, который спланировал ко мне на плечо и дёрнул лапкой с привязанной к ней запиской. Этот ворон принадлежал Сабито, я узнала его по белому пёрышку в крыле. Освободив птицу от записки, я поспешила её развернуть и прочесть, что там.

Тора, это я, Сабито. Ты знаешь, что я не силён в написании писем, так что не смейся. Как и обещал пишу тебе о том, что благополучно прошёл свою первую миссию. Демон оказался не особо сильным, я даже не вспотел, только этот когтистый урод мне хаори порвал. Я не ранен, со мной всё хорошо, голова не болит, если тебя это до сих пор тревожит. Надеюсь, у тебя тоже всё хорошо. Я очень по тебе скучаю. Как получишь письмо, напиши как ты там, пожалуйста. Буду ждать. Люблю тебя.

У меня расцвела улыбка на лице, а сердце заухало. Прижав письмо, пахнущее моей любимой лавандой, к груди, я тут же вытащила из сумки кисть с чернилами, которые я взяла для своих пометок на оставленных чистых страницах в записной книги мамы. Вырвав лист из той же книги, я принялась выводить иероглифы. Я тоже не сильна в написании писем, так что ещё не известно, кто из нас будет смеяться. Я описала всё, что со мной происходит, но упустила лишь тот момент, что со мной тут парень без царя в голове. Лишней паники Сабито сейчас не стоит доставлять, а то развернётся и прибежит сюда. И тогда хана… Ведь он ревнует меня ко всему, что движется и не движется, поэтому, если он сейчас узнает, что я на пике горы в обществе парня, его же разорвёт от ревности, поэтому ему лучше остаться в неведение. Завязав письмо на лапке ворона, я отправила его назад, а сама, громко зевнув, достала из сумки ещё одно одеяло, после чего забралась в палатку и поняла что парень не спит, а таращится в потолок палатки. Тарелка и стакан были пусты. Заслышав меня, он перевёл взор на меня, а я молча упала на землю в метре от него и укрывшись одеялом только вознамерилась уснуть, как сероволосый поёрзал. Приподнявшись, я повернулась назад и заметила у него под боком камень, который ему мешал. Протянув руку, я вытащила камень и выкинула его из палатки, после чего снова зевнула и, пожелав ему спокойной ночи, упала обратно. Он смотрел на меня с недоумением, но всё так же играл в молчанку. Мне было до одно места всё это, я ужасно устала и хочу спать, поэтому пусть хоть язык проглотит, мне по барабану.