Белый тигр

Утром я проснулась от резкого и мерзкого звука лязга железа. Распахнув глаза, я обнаружила, что моего гостя нет и что палатка раскрыта. Подскочив с места, как обожжённая кипятком, я вылетела из палатки и завертела головой по сторонам. Мне лично было до жопы, что сподвигло это серое хамло подняться и куда-то учесать! Больше меня тревожил звук, который сводил мои уши с ума. — Эй, лисица! Хорош башней вертеть, я сзади! — рявкнул знакомый голос позади меня. Развернувшись, я встретилась с холодными глазами сероволосого. Он сидел, сложив ноги перед собой, и точил свой топор точильным камнем. — Ты зачем встал? Твоя рана так не затянется и снова откроется. Ты с Богом удумал поздороваться? — его халатное отношение меня реально взбесило. Не знаю, какая сила мне помогла удержаться, чтобы не треснуть ему по башке, но я ей очень благодарна. — Тебя это колышить не должно! — огрызнулся тот, в очередной раз проведя по лезвию топора камнем. — Ну ты вообще… Фух, хотя бы скажи, как ты себя чувствуешь? — я была бы не я, если бы не спросила о его самочувствии. Вот, вроде, я должна его послать куда подальше и поглубже, но моя заботливая натура не даёт мне этого сделать. Терпение и ещё раз терпение… — Нормально. — кинул он. — Ну и хорошо. — выдохнув, проговорила я и направилась к центру небольшой поляны, где лежал мой клинок и книга. — Так что ты тут делаешь одна? — спросил парень, отложив топор и сложив руки на груди. — Тренируюсь… — мой короткий ответ ничего ему не дал. С одной стороны он меня бесит своей надменной рожей, но с другой у меня пропало чувство одиночества, которое немного начало на меня давить. Не знаю, зачем судьба его сюда привела, но, видимо, для этого нужны свои причины, которые известны только Всевышнему. — Зачем? — для уточнения поинтересовался он и стал осторожно приподниматься, держась за бок. — Потому что… Я, наверное, первый лох в рядах Истребителей демонов, у которой не окрасился клинок… — буркнула я и, вытащив клинок из ножен, принялась отрабатывать махи. Сероволосый подошёл ко мне поближе и, опустившись на камень, принялся наблюдать за мной. Меня это не то чтобы нервировало, просто мне непривычно, что за мной кто-то так пристально наблюдает. Понаблюдав за мной минут двадцать, он переключил своё внимание к небу и стал следить за облаками или ещё чем-то. — Слушай, может, всё же скажешь, как тебя зовут? — он опустил голову, чуть прищурив в недоверчивости глаза, и шикнул: — Тебе зачем? — он следил за мной. — Ну, просто мне неудобно обращаться к тебе на «эй» или «ты», да и раз уж мы сейчас вынуждены находиться в обществе друг друга, нам придётся общаться… — мне правда было неудобно обращаться к нему перечисленными ранее словами, и лишь поэтому я хочу узнать его имя. Он помолчал, после чего, продолжая таращится на меня, сказал: — Санеми Шиназугава — прервавшись на минуту от махов мечом, я повернулась к парню и радостным голосом сказала: — Рада познакомиться, Санеми. — на его лице, в отличии от моего, радости не было. Закрытый и скрытный парень цокнул языком, после чего поднялся и направился к палатке, держась за бок. Через пару шагов его немного занесло, но я успела подбежать и удержать его от падения. Он глянул на меня, после чего снова отвернулся, состроив злобную мину. Санеми отдыхал в палатке, а после завтрака и вовсе задремал. Вот приятный же парень, когда спит и молчит, а, когда просыпается и открывает рот, хоть дубину бери: настолько он вредный. А ещё мне было жуть как интересно, откуда у него столько шрамов? Один был хуже другого, и они покрывали приличную часть его тела. Рваные рубцы покрывали его грудь, плечи, торс, спину, шею и лицо. Может, его так демоны подрали? Спрашивать у Санеми я остерегалась, так как уже поняла его нрав, и что для него этот вопрос будет крайне неприятным. Возможно, кто-то из его близких обратился в демона и нанес ему раны, а, может, демоны убили его родных и так его изорвали… Не стоит затрагивать тему этих шрамов, мало ли, он психанёт и зарубит меня топором. Постепенно я стала чувствовать, как моё тело крепнет, и как мои лёгкие становятся больше. Дышать стало легко. От головокружения я больше не страдаю, как и от лёгкой тошноты. В первый день я едва могла стоять на ногах, а сейчас уже комфортно себя чувствую. Махая мечом, я перешла на новый уровень тренировок, теперь к махам я начала добавлять прыжки, скачки и развороты. Я поскользнулась на песке от одного резкого разворота и больно упала на землю, ударившись локтём и затылком. Меч со звоном упал на камни, а я же лежала на земле, раскинув руки и смотрела в небо, через прорези для глаз в маске. Тело ныло от боли в мышцах. Легкие свело от резкого выдоха, а голова болела от удара об землю, как и локоть. — Эй, ты чего расшумелась?! Ты же, вроде, сказала, что мне нужен покой! — вызверился вышедший из палатки Санеми. Его волосы торчали в разные стороны, а лицо было заспанным и раздражённым. — Извини, я не специально… — продолжая глядеть в небо, проговорила я. Санеми медленно подошёл ко мне и слегка нагнулся надо мной, тем самым закрывая собой палящие солнце и погружая меня в тень. — Ты чего развалилась? — фыркнул он, поставив руки на бёдра. — Отдыхаю… — соврала я. — Гляжу, твои тренировки не особо продвигаются… Сдавайся, ты — слабачка, раз даже твоя драная железка не окрасилась… — его голос был надменным с нотками яда и насмешки. Он ярко выражено смеялся надо мной, хоть его лицо и не выражало эмоций. Это разозлило меня, и я сжала кулаки до хруста. — Я не слабачка… Я прошла отбор! — он даже представить себе не может, что это такое! Он там не был, и он просто не имеет права называть меня слабачкой! — И чё? Многого ты добилась? Лежишь и даже пошевелиться не можешь… — злость бурлила во мне даже сильнее, чем на отборе. Оскалившись, я только планировала встать и шарахнуть ему прямо по ране кулаком, чтобы жизнь мёдом не казалась, как он присел на корточки и продолжил: — Если ты хочешь добиться результата, харе заниматься хернёй и делай то, что подсказывает тебе твоё тело, а не опирайся на какие-то записульки. Ты должна использовать их лишь как подсказку, а не как основу. Продолжишь и дальше тупо следовать книжке, то у меня для тебя плохие новости: Ты так и будешь стоять на месте, даже, если все жилы изорвёшь… — он говорил это со серьёзным видом, даже ни одна мышца даже не дрогнула. Моя злость же перешла в негодование и ступор. — Ты даже не истребитель! Откуда тебе знать, что нужно делать? — его уверенность просто не прогибаемая. Он нифига не знает о клинках, о истребителях и так далее, но втирает похлеще цыганки на вокзале. Был бы он цыганом, имел бы просто небывалый успех. — Я думаю головой, а не жопой, как некоторые! — это он так мягко намекнул на меня… — Хватит грубить! — огрызнулась я и ударила по земле кулаком. — Тогда вставай, блять, бери меч и слушай своё тело, а не тупую книгу! — снова крикнул он на меня и, взяв меня за воротник, одним точным рывком поднял меня на ноги. Он был невероятно силён и даже рана на боку, его ничуть не ослабила. Вот это я понимаю крепкость… Даже камень проще сломать. Санеми отпустил меня и, подняв мой меч сначала носком ноги, затем подкинул в воздух, а потом и вовсе поймал его рукой и кинул его мне. — Держи! — я поймала, но правда вышло так, что меч немного развернулся и прямо лезвием ко мне. Не поймав я его, то словила бы лбом острый край. Сам же Санеми дошёл до палатки и, подняв свой топор, вернулся. — Нападай. — твёрдо сказал он и выставил вперёд топор. — Ты свехнулся?! Ты ранен! Я не стану на тебя нападать! — то, что он думает головой, а не жопой очень преувеличенно. — Ну, тогда мне даже проще! — он напал. Быстро, резко и невероятно сильно, я едва успела выставить меч так, чтобы топор не пробил мне череп и отбить, при этом выбив искру от трения лезвия топора о лезвие клинка. — Санеми, прекрати! — он меня не слушал, а продолжал нападать махая топором одной рукой, словно тот пушинка. Я его поднимала, и он точно не пушинка! — Знаешь, хуярить мечом воздух такая себе затея, а вот со мной будет больше толку, не ссы и нападай! — с одной стороны логично — биться с воздухом мало толку, но с другой это откровенное безумие. — А, если я тебя пораню? Ты вообще не допускаешь такой мысли? — мне до сих пор не нравилась его затея. Махаться топором и клинком, когда один из нас в буквальном смысле с рваной дырой в боку, так себе перспектива. — Попробуй! — Санеми стал махать топором ещё сильнее и быстрее, а я отбивала и, став чуть смелее, начала бить в ответ целясь исключительно в топор, дабы не поранить Санеми. Бились мы так примерно два часа. У меня уже плечи судорогами свело от махов мечом и парирования мощных ударов топором. А вот Санеми был наоборот бодр и только разогрелся. Мне было очень тяжело с ним драться. Сабито и Гию, похоже, всё-таки жалели меня, потому что я ощущала такую дурь только от демонов, которые всем своим нутром мечтали меня грохнуть. Если эти два паразита реально мне поддавались, я их точно убью собственными руками. Санеми не собирался меня жалеть, но, видимо, он не лишён чувства «стоп», когда посмотрел на меня, еле стоящую на ногах. Он воткнул одним точным махом руки топор в землю, после чего приблизился ко мне. Я смотрела на него, а он на меня, и в один резкий рывок мимо моей головы пошла очередь ударов кулаками. Беру свои слова назад, он без тормозов! Откинув меч, я стала уворачиваться от его крепких ударов, которые мне на раз-два вышибут все зубы, и наносила удары по рукам, стараясь перехватить его и повалить на землю. Этот псих словно прочёл мои мысли и одним ударом ноги сбил меня с ног и придавил к земле коленом в области шеи. — А ты упёртая, раз также продолжаешь трястись из-за моей раны… Бей в полную силу, или я тебя задушу… — он не шутил и для доказательства надавил мне на шею коленом, из-за чего мне стало нечем дышать. — Хватит… Ты переги… баешь… — говорить стало трудно, в глаза начали прибывать слёзы. — Демоны с тобой играть не будут, тупоголовая. Они разорвут тебя при любом удобном случае… И, будь я демоном, ты была бы уже мертва. — угрожающе пророкотал Санеми и, оскалившись в улыбке, отпустил меня. — Гхх! Кха! Кха! Кха! — меня пробило на кашель. — Поднимайся, и продолжим. — хладнокровно проронил Санеми, отпинывая мой клинок к своему топору. — Где… ты так… научился… драться? — поднимаясь и глотая жадно воздух, спросила я. Он невероятно сильный и выносливый, он по уровню идёт ноздря в ноздрю с Сабито, если даже не впереди. — На улице. Да и папаша у меня был конченным уебаном! — ответил Санеми, вставая в стойку и сжимая кулаки. — Был? — почему в прошедшем времени? — Я его убил. — спокойно и даже радостно сказал Санеми и улыбнулся той же оскаленной улыбкой. Меня пробила дрожь. Он убил своего отца? Какой кошмар! Но что-то мне подсказывает, что там были обстоятельства… Не просто же так он назвал его конченным. — Давай! — он поманил меня к себе пальцами правой руки. Санеми выбил из меня весь дух, но и он не ушёл целым, я всё-таки попала ему по ране, из-за чего ему стало тяжело махать кулаками, поэтому мы стали делать небольшие перерывы, чтобы ему не стало хуже. Вскоре мы остановились и решили, что на сегодня достаточно. Всё моё тело болело ещё сильнее и, когда я заглянула под рукава, то увидела на своей бледной коже тёмно-фиолетовые следы от ударов. На плече, груди, спине и животе тоже были такие же тёмные болезненные бутоны. Разогрев еду, я подала тарелку Санеми, сидящему в палатке, а затем уже и сама поела, следя за тем, как огненные искорки поднимались от огня к небу. К тому времени Санеми доел и заснул, а я, забрав посуду и помыв её, тоже залезла в палатку, где укрылась своим одеялом и стала пытаться уснуть. Боль в теле не давала мне этого сделать. Было ужасно больно, и малейшее движение причиняло мне адские судорожные разряды боли. Длился этот ад до тех пор, пока я не психанула и не вышла из палатки. Усевшись на краю склона, я смотрела на луну и горы, которые было отлично видно. После я обратила свой взор вниз, где ещё виднелись огни деревни, которая казалась отсюда парой горящих точек. Своего же дома я не видела… Интересно, что там делает учитель?