Maybe fall in love?

Начался апрель, а значит пришла пора возвращаться в школу. Свежий воздух для всех был одинаково приятен, лишь некоторых раздражал вездесущий запах цветущих слив. Утром школьный двор был полон народу: старшеклассники толпятся у списков, вывешенных на доске объявлений.  — О, нет! Мы в разных классах! — юная девушка была до слёз опечалена.  — Да не плачь ты! Я буду заходить к тебе каждую перемену, — ответил ей молодой человек. Были здесь и счастливчики, что обнимались и громко кричали о том, что они-то попали в один класс. Группа высоких парней, что стояла сбоку от списков, оживлённо беседовали. Один из них, толкнув своего друга в бок локтём, весело проговорил:  — Ого, чел! Ты действительно попал в один класс с президентом школьного студенческого совета.  — Вообще тебе не везёт, Дазай. Он, наверняка, будет прессовать тебя из-за прогулов. Что, станешь пай-мальчиком? — подхватил второй товарищ. Дазай Осаму — юноша попавший в лучший, по результатам переводных экзаменов, класс, сейчас лишь усмехнулся.  — А пай-девочкой ему не стать? Кто у нас там президент? Осаму услышал ответ от друзей и тут же озвучил своё мнение, громко и достаточно бессовестно.  — Накаджима? А! Та маленькая сучка. Ну, посмотрим-посмотрим, — многозначительно произнёс новоиспеченный старшеклассник. Поодаль стоял невысокий рыжий парень, приподнимаясь на носочках, чтобы хоть попытаться разглядеть свою фамилию. Накахара Чуя встретился глазами с Дазаем, что ехидно улыбнулся ему, и понял — они опять в одном классе.  — Чёрт, — выругался юноша. Закинув сумку на плечо, он начал пробиваться через толпу, случайно задев какого-то брюнета, не особо обращая на это внимание. Тот самый брюнет обернулся, автоматически выдавая: «Эй, помочь найти тебе глаза?», но осекся, не понимая, почему девчонка ходит в мужской форме. Когда до него дошло, что это парень, брюнет вспомнил, что видел его где-то и что вроде его зовут Накахара. Акутагава Рюноске уже хотел уходить, но услышал разговор группы девушек.  — О, нет! Ячи-чан, ты в одном классе с Акутагавой-куном, — ученица покосилась на брюнета. Девушки боялись этого юношу, а парни избегали общения с ним. Мрачный вид и прямое родство с директрисой их старшей школы сказывались на отношении к Акутагаве. Юноша удалился в свой класс, растолкав кучку девчонок. Школьный двор опустел, ведь все стремились поскорее начать новый учебный год. Что он может принести в их жизни? Один из светлых классов, как и остальные, наполнялись учениками. Накаджима Ацуши зашёл в кабинет с парочкой папок и журналом, который уже успел просмотреть. Задачи старосты ему были известны, ведь он, как никак, уже второй год является президентом студсовета. Любимчик учителей, других членов совета и многих девушек в школе. Однако, такая публичная личность, несмотря на всё своё внешнее расположение к себе, не могла нравится всем. Прозвища и оскорбления неделя за неделей сыпались в адрес юноши. Никто не верил его улыбке, никто не верил в него, а требовательный характер и испорченная за годы работы в студсовете репутация были непосредственной причиной такого отношения. Люди видели в нём исключительную слабость. Накаджима спокойно улыбался, направляясь в сторону дверей, чтобы позаботиться о внешнем виде актива класса, когда в дверном проёме показалась высокая фигура.  — Ой, простите! — с неловкой улыбкой произнёс Ацуши, собираясь обойти парня, что преградил ему дорогу. Дазай не собирался так просто пропускать президента, потому опёрся о косяк двери, а свободной рукой поднял подбородок юноши, наклонившись к его лицу, чтобы оглядеть светлый лик парня, о котором достаточно наслышан.  — Привет, малыш, — его взгляд задержался на губах Накаджимы, пока он это говорил, — так вот мы какие. Красивые стервочки, да? Президент лишь на секунду растерялся, а затем замахнулся и ударил по чужой ладони. Он молча обошёл парня, когда его начали подгонять его же дружки из-за спины. На его действительно красивом лице не показалось эмоций, но улыбаться он перестал. Дазай Осаму рассмеялся.  — Какой недотрога, — пробубнил он себе под нос, направляясь к своему учебному месту, — ну, что ж, поиграем! Этого парня, несмотря на такую выходку, всё равно окружили школьники, ведь популярностью он был не обделён точно так же, как и внешностью. Тем временем Акутагава, держа в тонких бледных руках небольшую книжку с поэзией, появился в классе с тем же мрачным видом. Его-то и заметил скучающий Накахара, что отвлекся от созерцания вида за окном, — он проводил его взглядом, проследил, как тот усаживается за последнюю парту, заправляет двухцветный локон за ухо и снова утыкается в книгу. Чуя хмыкнул и отвернулся, однако имя этого брюнета всё же вспомнил, хоть и с трудом. Обычно он не придавал значения людям вокруг. За президентом хвостиком ходили девушки, да всё щебетали ему:  — Накаджима-сенпай, я рада, что попала в этот класс!  — Надеюсь, мы будем вместе обедать!  — Хочу узнать сенпая лучше! Ацуши улыбался им, соглашаясь со всем. А ведь он им никакой не «сенпай», ведь пошел в школу довольно рано и сейчас всё ещё был пятнадцатилетним. А девушкам, наверняка, уже было около семнадцати. Согласившись как-нибудь пообедать с ними, Накаджима подошёл к своему месту. Они с Дазаем сидели на одном ряду и он был буквально за его спиной. Несомненно, Осаму радовал такой расклад дел и он весь светился от того, насколько рад новой забаве. Первый урок проводил молодой учитель, получивший репутацию настоящего деспота. Его предмет — математический анализ — пугал всех, даже участников школьных олимпиад по математике. Характеристики ничуть не были приукрашены и ученики поняли это, едва сенсей заговорил. Возможно, всё было не так трагично, как могло показаться, однако первой жертвой стал самый незаинтересованный в уроке ученик. Накахара Чуя поднялся, когда к нему обратились.  — Эй, рыжий! Неужто невесту в окне выглядываешь? — учитель поправил свои очки изящным жестом, пока говорил это, — все свидания после уроков, запомните! А теперь назови-ка мне своё имя и способы задания числовой функции. Юноше было нечего ответить, поэтому он лишь произнёс:  — Меня зовут Накахара Чуя, — он говорил безразлично, несмотря на то, что класс уже после обращения учителя похихикивал, — наверное, нужно задать какие-то числа. Общий смех не поддержали только несколько человек, ведь многие на его месте и слова бы выдавить не смогли. А вот Акутагаве просто было плевать. Накаджима же вовсе был погружен в урок, пока не понял, что над Накахарой смеются, после чего его внимание обратилось к нему. Президенту не был интересен парень позади него, что сверлил его затылок взглядом с самого начала урока.  — Так вот, — невозмутимо произнёс сенсей, — способов задания функции всего пять, представляешь? Не трудно запомнить, верно? Это ко всем относится! Через пару дней я проведу проверочную работу по этой теме. По классу прошёлся возмущённый гул.  — Все задания будем проходить на уроке, так что нечего ворон считать. Чуя сел на место, теперь безразлично пялясь в парту. Дазая такая заинтересованность Накаджимы в проблемах ученика натолкнула на некоторые мысли и через несколько мгновений на парту юноши приземлилась записка со следующим содержанием: «Эй, малыш. А ты у нас, значит, стараешься быть участным в делах всех учеников, да? Ты в курсе, что это никому не нужно?» Ацуши, раздражённо покачивая ручку в руке, тяжело вздохнул. Не нужно было ему это внимание к себе со стороны хулигана. Ответ Дазаю был таков: «Я знаю, что нужно делать, а что — нет, и без твоего просвещения». Ацуши не пришлось долго ждать следующий ответ. Он ведь и не ждал. «Смотрите-ка! Наш президент-сученька обменивается записочками на уроке! Какой ужас… Сенсею это не понравится!» Накаджима скомкал листок и отправил его в свой пенал. Он не поддастся на эти жалкие провокации. А Осаму всё думал, как же сильно он желает довести этого мальчишку! Увидеть его гневное личико… Хотя, заплаканное лучше подойдёт. На грядущей перемене президент вышел, чтобы развесить списки класса. Этим не мог не воспользоваться Дазай.  — Чтобы подружиться с новыми одноклассниками, нужно их хотя бы не игнорировать, — нараспев произнёс парень, наклонившись к уху Ацуши и прижимаясь теснее, — неужели ты не хочешь со мной дружить, малыш? Взгляд президента в эти мгновения стал холоднее льда. Он полностью проигнорировал этого нагловатого хулигана и попросил девушек заняться активом класса, ведь те были ещё как не против. А Дазай злился… Злился так, что готов был топнуть ножкой от недовольства! Он должен получить от президента достойную и желанную реакцию, а сейчас ему оставалось вернуться на своё место и терпеливо ждать нужного момента. В это время, в классе, Накахара зевнул и потянулся, лёжа на собственной парте. Ему было абсолютно всё равно на то, с каким видом к нему подходит какой-то парень из компании Дазая Осаму.  — Эй, математик, — самодовольно обратился хулиган, — ты такой тупой! Как ты вообще сюда попал?  — Так же, как и все остальные, — спокойным и приятным голосом протянул Чуя, поднимая голову с парты, — а, прости. Тебе ведь просто со списыванием повезло. Парня невероятно возмутила эта горькая правда с уст того, кто должен был пострадать, потому он хотел возместить обиду грубой силой. Его замах остановили ручки Накаджимы, что обвили предплечье.  — Не нужно устраивать глупых сцен, — с мягкой улыбкой юноша прикрыл губы указательным пальцем, — мы же взрослые люди. Этот хулиган, в отличие от Осаму, моментально подчинился президенту. Акутагава, следивший в этой несостоявшейся перепалке за Накахарой, тихо усмехнулся его незаинтересованности.  — Дазай, почему ваши шавки такие тряпки? — негромко, но едко проговорил брюнет, отводя взгляд в книгу, — так легко прогибаются под этой сукой. Верно, Рюноске терпеть не мог сам факт существования столь раздражающей личности, как Накаджима Ацуши. Ближайшие пару уроков прошли спокойно, ведь у Осаму не было возможности достаточно надоесть. Накаджима исчез из класса, едва начался обеденный перерыв. Да, он вовсе не собирался ни с кем из тех девушек обедать.  — В этом году ты тоже будешь есть здесь, Ацуши-кун? — спокойный голос мужчины, что преподаёт физическую культуру, привлёк внимание юноши, — ну, приятного аппетита.  — Спасибо, Ода-сенсей! — ответ, что сопроводила милая дежурная улыбочка. Он ел в личном кабинете преподавателя физкультуры, но тот был слишком добрым человеком, чтобы прогнать такого ответственного мальчишку. Они могли поговорить или помолчать, но Ацуши всегда уважительно относился к чужой работе. Встретиться с Дазаем всё-таки пришлось, именно у их класса. Что-то в голове щёлкнуло и Накаджима быстрым шагом рванул в противоположном направлении, а Осаму, на секунду потеряв дар речи от такого расклада дел, последовал за ним. Они играют в догонялки и это — полный абсурд. Оба это понимают, но у каждого свои планы на завершение этой игры. В итоге Ацуши, решив, что всё-таки отделался от надоедливого хулигана, вышел на тот участок крыши, где люди обычно не бывают.  — Почему я убегаю? — спросил он себя, — тоже мне, угроза! Осаму потребовалось пара минут, чтобы найти президента. Он упёрся руками в стену, преградив ему путь.  — Мне так обидно, что ты избегаешь меня, сученька, — выдохнул он, глядя на юношу из-под густой каштановой чёлки. Накаджима напустил показательный холод и наглость, вскинув подбородок. Задача: не выдавать лишних эмоций.  — И что? — выплюнул он с неприязнью в голосе, — ты утомляешь меня своим жалким поведением.  — К тому же, кто ты такой, чтобы мне только тебя избегать? — высокомерный тон. Осаму придвинулся, заключая Ацуши в абсолютную ловушку и взял двумя пальцами за подбородок, поднимая.  — Какая невозмутимость, боже ты мой. Нравится репутация суки? — сжимал пальцы, на грани боли, проговаривая всё это достаточно негромко, лично.  — Но ты ведь просто боишься, так ведь? Шатен смотрел потемневшими глазами, угрожающе нависая. Из-за этих догонялок и того, что его игнорировали, парень был достаточно раздражен, чтобы вести себя так.  — Ещё только первый день, а ты уже меня заебал, Осаму Дазай, — высказал Ацуши. Резко выдвинув колено вперёд, Накаджима точно попал в нужное место и, пользуясь лишней секундой, выбежал за дверь, оставляя парня с его злостью. Юноша прекрасно понимал, что за этим будут последствия. Они оба вернулись в класс в разное время и оба по-разному извинились за опоздание. Ацуши и Осаму были абсолютно разными людьми. Пока Накаджима, создав себе с годами плотный график, возвращался домой под вечер из-за обилия работы, Осаму просто не желал возвращаться в свой дом, предпочитая прожигать юность в дурных компаниях на улицах города. Накаджима вел активную клубную деятельность, серьезно занимался мировой историей; вёл блог и социальные сети, имел кучу хобби… Но он, в действительности, совсем не знал, чего хочет от жизни. Юный ум, что не в силах увлечься чем-то или кем-то так, что его душа станет счастливой от этого. Дазай Осаму. Его уверенность в том, что он давно понял все аспекты жизни, была огромной. Он не верил ни в светлые чувства, ни в людей, ни в собственное будущее. В глубине души он мечтал умереть. Но был в жизни Осаму и опыт влюбленности, которую он не способен был правильно подать. Ода Скуноске — его неудержимый интерес. Однако, он оставил попытки добиться его взаимности, зацепившись за возможность получать его внимание за старания на уроках. Эти уроки словно были всем для него. Последний звонок за этот день немного разбудил Накахару и он, потянув за собой сумку, подошёл к парте Акутагавы Рюноске.  — Прошу прощения. Я говорил с девой, что училась с тобой в прошлом году, она сказала мне, что ты, вроде бы, разбираешься в математике. Не мог бы ты мне помочь? Получаса в день было бы достаточно, — после своих слов на старомодном диалекте Чуя поклонился. Накахара воспитывался в семье, которая придерживалась старых традиций Японии. В его лексиконе было множество слов, что в современном сленге не услышишь, а манера говорить отличалась от остальных, что стало заметно лишь сейчас. Акутагава использовал возможность лучше рассмотреть этого парня, изначально желая огрызнуться, но… Накахара ведь, буквально, говорит, как герои книг, которые любит читать Рюноске. Старая литература действительно сильно привлекает его.  — Мне заняться что ли нечем? — спокойно спросил юноша. На самом деле нечем, кроме чтения и уроков.  — Я не в праве просить больше одного раза, — Чуя выпрямился и произнёс это, развернувшись, — наверное, стоит попросить Накаджиму-куна. Рюноске схватил рыжеволосого за рукав и опустил голову.  — Стойте, — раздражённо и подавленно, — я помогу.  — Благодарю, — повторно поклонился Чуя, — за сим откланяюсь. Обещаю, со мной не будет проблем. Чудесно! Теперь из-за своей гордости Акутагава будет тратить на это время… После длинного учебного дня, во дворе школы, Дазай, как и собирался изначально, не стал лезть к Накаджиме. Почти.  — Эй! Малыш президент! — славный певучий голосок Осаму привлек внимание всех, кто проходил мимо парня. Дазай дождался, когда Ацуши обернётся, а после, послав воздушный поцелуй, поднял руки над головой, показывая таким образом сердечко.  — У тебя фанат новый? — со смехом произнёс близкий знакомый Накаджимы и его заместитель — Танизаки Джуничиро.  — Скорее, очередная головная боль, — закатил глаза президент. Ацуши отправился на курсы после школы, а уже потом, часам к восьми, поехал домой. Его мысли были заняты, ведь подумать было о чём. Он хотел найти работу, хотя у него и был заработок с написания докладов и созданием дизайнов для чужих сайтов. Дазай заметил, что начал уже не злиться, а расстраиваться из-за игнора. Странное чувство, когда ты считаешь, что внимание тебе не нужно. Вернувшись домой, не обнаружил там никаких изменений, кроме усиления запаха алкоголя и ушел сначала к знакомым, а потом просто шататься по городу, как делал всегда. Особенно парень любил мосты. Накаджима мечтал не встретить никого опасного по дороге, ведь проблемы слишком легко его находят. Вот и сейчас нашли.  — О! Какие люди! Один из хулиганов, что часто ошиваются в этом районе, закинул руку через плечо Ацуши.  — А ты все еще ходишь здесь красотка? — этот парень, кажется, любил красивые черты лица юноши.  — Как дела? — спросил второй парень. Сейчас Накаджиме действительно стало страшно.  — Дела неплохо, — ломающимся голоском проговорил он.  — Знаете, я тороплюсь, — он попытался вырваться, едва выдавив вторую фразу.  — О, не стоит, — первый хулиган крепче сжал его рукой, а второй направил их в ближайшую подворотню. Дела шли так плохо, что у Ацуши всё начало плыть перед глазами. Мальчишка едва не вылетел на проезжую часть, отчаянно желая хоть как-то повлиять на ситуацию…