***
* Закончив трапезу я пошла в кабинет, перепроверила отчёт и только успев привстать, услышала стук. Потом вошёл сотрудник и я завидев новую папку с работой, бухнулась обратно на стул. Как мило, ГИ так пытается мне намекнуть на то, чтобы я сегодня не появлялась в его кабинете? Даже дворецкого прислал. Разве сегодня не суббота? Я хотела бы отдохнуть, хотя бы в свой выходной. Что же, посмотрев на бумаги поближе, в голове пронеслась мысль о каком-то хитром плане, с помощью которого я и от работы уйду, и может даже подруг навещу. Но звучит это слишком хорошо, чтобы на деле быть чем-то лёгким. Если и попытаться провернуть что-то такое, то нужно стараться по максимуму. Трудности меня не пугают, тем более от простой попытки мне точно ничего не будет. Но всё становится сложнее, если пытаться совместить сразу две задачи. Первая — быстро закончить работу. Вторая — наведаться к подругам. Побег — точно не вариант, потому что я совершенно не знаю местность и без сопровождения до больницы точно не доберусь. Можно попытаться договориться с Германской Империей, но вряд-ли сегодня у него хорошее настроение, а без него я даже название больницы не узнаю. Да уж, всё это звучит как безвыходное положение, но могу ли я просто попросить? Или предложить сделку? Хм, звучит более-менее убедительно, ведь однажды я его уже уломала и всё прошло не плохо. Чем чаще буду повторять одно и тоже, тем быстрее он будет привыкать к этому, а соответственно — меньше сопротивляться. Ну, либо я доведу его и он продаст меня на чёрном рынке, но я молюсь на лучший вариант событий.* * Мирясь с положением, виновник которого — ГИ, ведь именно он меня так любезно окунул в этот бухгалтерский ад. Я заполняла бланки и переписывала графики, параллельно думала о том как бы провернуть мою затею. Я ставлю такие странные цели скорее от скуки, нежели от нужды и прекрасно это понимаю. Эх, но ведь жизнь здесь подобна золотой клетке или замкнутому кругу. Решено — это место убивает во мне творца, каждый день лишь работа и суета. Единственный навык, который я развиваю, помимо решения элементарных математических уравнений, так это — актёрское мастерство. Хотя, оно очень полезно в данной среде обитания, без этого я бы умерла от отсутствия каких-либо событий. Кстати, про события… У меня появилась отличная идея.) Я же такая глупенькая, маленькая девочка… Без помощи с документами точно не справлюсь… Но принц на белом коне сам ко мне не придёт, а значит я должна проявить инициативу первой, не откажет же он безобидному комочку, вроде меня? ****
* Отлично, на часах два тридцать, половинка работы сделана, но остальное очень «сложное», настолько, что без объяснений мне не обойтись. И угадайте к кому я иду? Правильно, тут ведь не возможно ошибиться. Стратегия тире план уже разработаны и по моим расчётам даже в худшем случае я добьюсь хотя бы, чего-то одного. Либо помощи в работе, хотя она мне и не нужна, это лишь повод для того, чтобы заявится в его кабинет. Кхм, а второе — поход к Латвии и Литве. Помощь я приму за поражение, ведь я не хочу чего-то мелочного, у меня есть конкретная цель, но в этот раз добраться до неё будет гораздо тяжелее, но я вроде как всё обдумала, хотя проколы бывают у всех. И вот стоя почти впритык к двери кабинета, я набрала больше воздуха и сделала шаг в точку не возврата. Тихо приоткрыла дверь, слава богу та не скрипела, выглянула, но ГИ даже не посмотрел на меня. Кстати о Германской Империи, я не ошиблась когда предположила, что он не в духе, я почти вижу чёрно-фиолетовую ауру над ним, да и лицо у него напряжённое. Он выглядит так, как будто в шаге от чего-нибудь ужасного, да уж… Я бесспорно очень вовремя… Польша — А… — * Это было единственное, что я успела сказать прежде чем лепёшкой впечататься в пол лицом. Было… почти не больно, да и произошло это очень быстро, так как не отличаюсь я высоким ростом, чтобы лететь долго, правда это было немного не по плану… Ну, как не много. Много, но перемотать плёнку уже не получится. Это во истину самое эпичное появление из всех возможных, вот что бывает когда сильно волнуешься. Ладно, я пожалуй слишком долго лежу лицом в пол, как бы меня за труп не приняли. И как я умудряюсь СЛУЧАЙНО и ОДНИМ ДВИЖЕНИЕМ отрезать под корень любые лёгкие пути к цели? Так, ладно я всё-таки смогла вернуть своему телу мобильность и пересела на пятки, то есть. Стоп, я сижу на коленях перед ГИ? Вот отстой… Даже в глаза смотреть неловко. Хорошо, что папка была перемотана резинкой и не развалилась, а то пришлось бы собирать. Набравшись мужества я подобрала папку и положила руку на затылок. Уже хотела отшутиться, как ГИ открыл рот раньше меня.* ГИ — Ты в порядке? ГИ — Выглядишь — как клубника. * Извинение, которое я хотела произнести с интонацией искреннего раскаяния, так и застряло у меня в горле. И всё-таки оторвав глаза от пола, я посмотрела на Империю. Он был… расслаблен, как будто пол минуты назад не хотел сжечь всех людей на планете. Что за чертовщина? И какого.кхм… И почему это я клубника? Может он больной садист, которому нравится боль, насилие и истязания? О нет, нет, надеюсь, что это была просто неудачная попытка в юмор.* ГИ — Теперь как помидор. — * Сказал он наклоняя в голову в сторону.* Польша — Боюсь Вы снова обратились ко мне не п-правомерно. — * Попыталась призвать к своим правам — я.* ГИ — Так ты злишься или смущена? Польша — Кх… — * Специально выделил обращение, зря я посчитала, что таким неуклюжим способом подняла ему настроение.* Польша — Боюсь, что ни то, ни другое. Просто пол в Вашем кабинете сделан качественно и на совесть. Польша — Наверное даже слишком… — * Пробормотала я и потерла лоб.* ГИ — Я рад, что ты само лично их проверила. Польша — Обращайтесь. Польша — *Решив наконец перейти к главной цели моего визита, я поднялась с колен, кое-как выпрямилась и как подстреленная гусара доползла до стула. Положила документы на стол и попыталась прочитать хоть какие-то отрицательные эмоции на лице немца, но тот был спокоен. Даже не раздражён, даже в глаза смотрит. Почему этот упырь так спокоен? Разве у него сейчас не должна болеть голова или… Его не должно тошнить? Какие ещё есть признаки похмелья…* Польша — Как Вы себя чувствуете? ГИ — Обычно. Польша — Мне показалось, что после вчерашнего Вы чувствуете себя не. . . ГИ — Давайте не будем вспоминать вчерашний вечер? Польша — А мне казалось, что Вы отлично себя чувствуете, точно лучше чем обычно. ГИ — И тебя не пугал невменяемый человек в соседней комнате? Польша — Хм, вообще-то. . . Вы казались таким безобидным, неуклюжим и жалким, что даже я могла почувствовать себя в безопасности. — * Воодушевленно сказала я и почти сразу пожалела, что за странная манера общения? Конечно мне нравится иногда раздражать Германскую Империю, но. . . Может я перебарщиваю? * ГИ — Думаю, что если такое повторится, Вы должны будете уйти первой. Польша — Что за вздор? Я не могу разделить ваши опасения. ГИ — Это не опасения, а вполне очевидный приказ. Польша — Да, что случится? ГИ — Алкоголь слишком легко развязывает язык. Боюсь, что Вы можете узнать слишком много. Польша — Да? А вот это уже интереснее. — *Сказала я и с прищуром улыбнулась, явно давая понять, что уже сейчас знаю слишком много. На это ГИ лишь потер виски и уткнулся в работу. Вот ведь, трудоголик, ага, да, так я и поверила.* *Может на первый взгляд ничего не изменилось, но если присмотреться, можно заметить, что ГИ выглядит слегка растрепанно. Хм, а вдруг проспал? Волосы лежат не так как обычно и галстук затянут не до конца. Ну ладно, ладно, я пару раз тоже приходила так, что мне чуть священника не вызвали. Придираться к мелочам я умею, но это излишне. Лучше сразу приступить к медленно рассеивающемуся плану. Серьёзно, он почти на глазах таит.* Польша — Таак… Я пришла вообще-то за помощью! Да…или. ну, да! — *И где моя уверенность в самый щепетильный момент? * ГИ — Да? Польша — Да. . . ГИ — Уверена? Польша — Да, хватит обращаться ко мне на «ты»! ГИ — Почему нет? Польша — Потому что… это не уважение! и… мм… ну, и в каких мы отношениях? — *Сразу после этого не осторожно заданного вопроса, послышался хруст и что-то раскололось. ГИ записывающий сейчас наверняка что-то очень важное, резко остановился и оставил на листе большую кляксу, он сломал перо, которым писал. Видимо слишком сильно надавил на перо, хотя с какой силой нужно было совершить этот маневр, чтобы ЖЕЛЕЗНОЕ перо сломалось на пополам? Первая реакция — это конечно шаг назад. А потом я даже немного смутилась, уж слишком странно прозвучал этот вопрос, в стенах рабочего кабинета. Неловкое молчание играло на моих нервах — как на арфе. Сложно описать это всепоглощающее чувство стыда, смущения и неловкости. Оставалось только поубавить пылу, поскольку Империя всё так же не двигался, как будто ледяная статуэтка. Это немного настораживало, что не так с этим вопросом? Вроде бы всё очень тихо, мило и невинно, но ощущение такое, словно я сморозила что-то несусветное. Я отшатнулась ещё немного, нда… раз уж ГИ ушёл в астрал, придется самой отвечать или пригласить Империю сказать хоть что-то.* Польша — Ну, таак… Если Пруссия был кем-то вроде «приемного отца»…То Вы мой брат? Польша — Или ещё один приемный отец? Польша — Илии сейчас я Вам примерно правопреем… ГИ — Я для тебя колонизатор Польша — Что? Но это значит, что даже в случае Вашей смерти я останусь лишь колонией! ГИ — Так даже лучше. Польша — И почему я не могу быть правопреемником? ГИ — Я не позволю девушке выйти на мировую арену. Тем более твоей земли уже нет. За это время твой народ уже прилично растворился в моём народе. Мы уже давно одно целое, но ты кажется до сих пор этого не поняла. Польша — Ересь! Польская земля больше чем кажется, мы с тобой никогда не сольемся, это просто не возможно! ГИ — Думаешь? Просто дай мне время и все мои обычаи станут твоими, все праздники, традиции, язык, в конце концов даже кровь смешается и тогда ты даже не вспомнишь, что когда-то давно была против. Уверен, что тебе понравится эта со зависимая роль. ГИ — Да и есть у меня преемник, он уж точно по способней и амбициозней. Ты же даже работу без помощи сделать не можешь. — *Сказал ГИ и небрежно развернул папку с моей работой.* *Это… Было… Ужасно… Мне как будто дали пощечину. Я всегда старалась быть с собой честна и смотреть на мир без розовой призмы, но настолько жестокую правду на меня ещё не разу в жизни не вываливали. Грубо и не подбирая слов он просто сказал всё, что думает, даже не смотря мне в глаза. Срезал мне мои крылья, осознанно или нет, не так важно. Просто безнадежное положение, не правда ли? Моя клетка, никогда ею не была, только сейчас стало возможным понять на сколько мало возможностей и выбора у меня есть. Оптимистичные мечты — подобно иллюзии развеялись ровно за одно моргание. А всё дорогое мне мировоззрение, разбилось о жестокую правду жизни. Ну, как разбилось… Раскололось как окно от одного неосторожного пнутого мяча. Всем нутром ощутив дыру в сердце от этого «неосторожно пнутого мяча», я чуть не перестала дышать. Настолько близко к легким подобралась пуля-правды. И стало вдруг так больно, так тяжело, что даже дыхание казалось бессмысленным. Зачем мне всё это нужно? Зачем я каждую секунду заставляю себя вдыхать и раздвигать ребра, зачем моргаю такими тяжёлыми веками? Почему просто не закрою их? Зачем буду продолжать смотреть на этот жестокий мир, без жалости, сострадания и любви? О нет, нет. Что этот гад сделал со мной? Откуда эти жуткие мысли? Мне страшно от этой резко сменившейся реальности. Неужели… он сломал меня? Что-то во мне определенно надломилось, но… Не возможно… Я же и сама всё это знала, чего это тут такая реакция? О боже, почему я ничего не могу с этим сделать. Я кажется теряю контроль над всем происходящим, ужасно, ужасно, ужасно. Как мне всё вернуть? Я не хочу даже думать о чем-то похожем! Руки зачесались. Захотелось снять с себя всю кожу и умереть от потери крови. Что он сказал про кровь? Скоро наши народы объединятся и мы будем делить одну кровь и одну плоть? Нет, нет, нет, я не желаю этого. Арийская кровь в моих венах… сухожилиях… мышцах… органах… я не смогу от неё избавится, это же не возможно. Я не хочу не с кем объединяться. Мой народ — только мой народ. Моя кровь — только моя кровь. Я не пущу кого-либо в этот идеальный мир.* *По ощущением прошёл час, но в реальности лишь пара секунд. Я лишь беспомощно прижала руки к груди, как будто проверяла собственное сердцебиение. В глазах всё тускнело и плыло, зрачки сузились — как-будто я видела саму смерть. Бликов и в помине не было. Тишину разбило лишь цоканье моих каблуков, с начала один шаг назад, потом ещё один, я закачала головой, то ли в попытке отогнать плохие мысли, то ли в попытке забыть всё, что я слышала до этого. Всё то, что сломало меня. Отправная точка была достигнута. Я развернулась и побежала вниз на лестницу, лишь с божьей помощью я ничего не ушибла и не разу не упала, хотя пару раз спотыкалась. Я бежала на улицу, конечно не через парадный вход. Мысленно я проложила себе дорогу через библиотеку, окна там большие, а в старом отделе никого никогда не бывает. Я не хотела сбежать, просто хочется подышать, хотя бы попытаться. Хочется хотя бы себе доказать — я не в ловушке. Всё, что он говорил — ложь. Я не в клетке. Я смогу уйти. Стоит только захотеть — и всё, ты на свободе. И вот я уже сижу у открытого окна. Земля совсем близко, холодный ветер, но такой не знакомый сад. Я делала так сто раз, когда гуляла с Венгрией и он ждал меня под окном. Как я в одной сорочке выпрыгивала прямо ему в объятья. Как мы вместе падали и корчились от боли, а потом перед родителями оправдывали синяки «лунатизмом» и случайностями. Это время было хорошим, но стоило ли мне так рисковать тогда? Сейчас это кажется глупым. . . Сейчас всё кажется глупым. . .****
*Уже сидя в одной из беседок, я держала несколько собранных цветков. Почему-то я плакала, но молчала. Вроде бы всё как обычно, но сижу и плачу — как дурочка. Ещё и дурацкие розы общипываю, как будто это не роза, а ромашка. Вообщем, снесло мне крышу, такую тоску я испытывала лишь когда осталась сиротой. Холодная и пасмурная погода не давала расслабиться, то что надо когда грустно. Отличалось лишь то, что когда Речь Посполитая — умер. Я была не одна. Кто-то меня постоянно отвлекал, а если и становилось грустно — то я спокойно шла плакать к Латвии в плечо, даже в два часа ночи. Она никогда меня не ругала за проявление чувств и мою эмоциональность. Просто укачивала как ребенка и похлопывала по спине. Но сейчас… Я одна. Весь этот дом — сплошное угнетение. Напоминание о том, что если бы я родилась парнем — у меня было бы больше возможностей. Если бы я родилась с каменным сердцем — я бы даже не заметила всего происходящего. Если бы я родилась меркантильной — я бы просто вышла замуж и жила бы в достатке, без проблем. Если — бы я родилась человеком, я бы никогда не попала в такую ситуацию. Но я родилась такой. . .* * Оставалось лишь вздохнуть и примериться, ничего всё равно не сделать. Человеку без кожи — всё равно не выжить. А я выживу, пусть душа на распашку и я воспринимаю всё слишком близко к сердцу… Я всё еще не сдамся! Да, наверно… Но тут по моей спине прошёлся тёплый ветерок. Он как-то очень деликатно принёс к моим ногам вырванные лепестки розы и окружил меня теплотой. Боже, теплотой? В конце осени? Я покрутила головой, но я была одна. Как странно. Может это папа? Нет, нет. Быть не может, после смерти мы все разложимся на атомы, не будет рая или ада. Просто пустота. Но какая-то неведомая сила всё равно заставила тихим и осипшим голосом еле слышно прошептать: * Польша — пап? — *Так наивно полагать, что ветер ответит. Но мне точно стало лучше, негативные эмоции потупились и мне полегчало. Как-будто он смог преодолеть расстояние и выбрался из города мертвых стран. Просто психологическая защита оправдалась я и криво улыбнулась сквозь слезы. Но руки всё равно сжимали стебель колючего растения. А потом я поняла, что надо идти, на улице уже смеркалось, а я только заползала в библиотеку. Закрыв окно я наконец вспомнила, что такое тепло жилого дома, но почему-то теперь это тепло ассоциировалось с духотой, душащей и излишней.****
* Пропустив ужин, я просто лежала на кровати с закрытыми глазами, глупая привычка. Колония? Это получается, что я чуть лучше чем раб? Я — как семейная реликвия буду переходить от одного поколения к другому? Нет, такая судьба меня совсем не радует. Всё тело кололо, да так словно я весь сад за минуту об бежала. Откуда это чёртово ощущение? Я же ничего не делала? И есть я не хочу, хотя в другой раз я бы уже набросилась на кухню. Боль как будто с головы, перенеслась на тело, но разве такое может быть? Эх, как же я обленилась, даже обувь не сняла, молчу уже про платье. Ещё и окно открыла, совсем себя не берегу. Да и чего я так драматизирую? Каждая колония рано или поздно принимает то, что по итогу растворится в собственном хозяине. А потом он уж точно сможет делать то, что хочет. Я ведь уже точно не смогу бунтовать. Но ГИ всё равно не повезло со мной, переходный возраст моего тела — плохо сказывается на моём характере. А может это и есть мой характер? Нет, нет! Я не могу быть такой пассивной и меланхоличной! Это не я! Точно не я! Ну, не могу я быть таким нытиком, сегодня просто день не удачный, если усну — то всё станет нормальным. Я вновь стану оптимисткой, вечно смеющейся, активной и весёлой, а не вот это всё. А может ГИ и хотел этого, ну, чтобы я меньше инициировала и отсвечивала? Но зачем ему это? Сказал бы прямо, а не доводил до слёз и кажется переломного момента. И все планы, которые я строила… Теперь всё кажется таким глупым, таким бессмысленным и жалким. Даже если сотру все руки работая, никогда не стану правопреемником, просто, потому что «среди Империй никогда не было женщин». Кх, кучка женоненавистников. И это ложь, я видела Французскую Империю и эта женщина очаровательна. Я видела лишь краем глаза, но до сих пор помню то — насколько она хороша в манерах, этикете и светской беседе. Просто королевская элегантность! Я конечно уступаю ей. . . Но мне даже шанса не давали. Да и ладно, был бы в этом смысл. В итоге я лишь навсегда останусь в теле подростка, потому что сейчас время идёт медленнее когда ты колония. Моё тело никогда не станет взрослым, ну или станет, но может быть лет через сто. А пока… мне уже где-то пятнадцать, да, день рождения прошёл так быстро и обычно, что я и забыла о нем. Никаких тортов и аниматоров, я не дома, чтобы меня так развлекали. Я просто буду ждать приезда Латвии. Подумала я и свернулась в комочек. Сейчас я хочу немного поспать, пожалуйста.*