Мой лакомый кусочек.

Пока дети и его любимая жертва были вместе: ели и развлекались, или же просто знакомились, демон вернулся к ангелу. Ему не хотелось ее отпускать, да и она, кажется, не хотела уходить. Если уж не пришла мать, то все в порядке. Вероятно, она просто знает об этом. Ему даже подумалось, что это уже испорченный ангел. Порой такие тоже появляются. Вельзевул изначально хотел ее для себя, так скажем, для личной коллекции. Эта девчонка пока лишь субстанция мощной энергии, но он пока еще не сделал ее просто эфемерной. В этом не было никакого смысла. Ему не хотелось так просто прощаться с ней. Впрочем, если он поглотит ее, он конечно получит новую энергию, но толку от этого будет немного. Вельзевул смотрел на голого ангела. Данная форма его более, чем устраивала. — Что с тобой сделать? Что ты хочешь? Ее больше не увидишь, даже не проси. — Вельзевул улыбнулся. Ему в голову пришла гениальная идея. — Пока просто уходи. Я позову тебя, когда понадобишься. Кажется, девушке это не понравилось, но демона это не волновало. Ему ничего не стоит разорвать ее на части, но он решил этого не делать. Все же, пока она может давать ему часть сил, пусть и против воли, но она приносила ему пользу. Его дорогая Гвендолин даже не вспомнит о ней. Ему ничего не стоит стереть ненужные воспоминания. Пока она, его любимая жертва, находится с детьми, ему нужно закончить несколько дел. Сегодня ему нужно вновь разобраться с непутевыми душами. Эти тени сейчас в таком состоянии, когда они даже не понимают, кто они. Вельзевул не нанимался распределителем, там почему он должен с этим возится?! Его это злило и сейчас он решил просто от них избавится. Это его обязанность — уничтожать безнадежные души. Лишь изредка он отправлял их туда, где они могли получить шанс на искупление, но не в этот раз. Вельзевул закончил со своими делами и вернулся домой. Сейчас ему нужно было проверить детей. Гвендолин ожидаемо носилась за ними. Детки то получились активные. Вельзевул усмехнулся, словив дочь, которая как раз пробегала под его ногами даже не заметив его. Мальчики тоже остановились, как и их мама. Девушка выглядела недовольной: поджимала губы, явно собиралась отчитать их, но по какой-то причине отвернулась и направилась куда-то в сторону. — Что у вас произошло? Почему Гвендолин недовольна? — Серьезно спросил Вельзевул, держа дочь на вытянутых руках. Дети, понурив головы, не спешили рассказывать отцу о том, что они наделали. В сущности, они просто хотели играть, а Гвендолин наоборот хотелось отдохнуть, и она решила отвести их в сад. Там детям не понравилось: одни цветы, сильный аромат. Детям там делать нечего, а она, мама их, хотела, чтобы они мирно поиграли друг с другом, пока она что-то делала с цветами. Поливала их она сама, а их там не мало. Привлекать к этому детей ей не хотелось. В итоге, они не нашли ничего лучше, чем раздразнить мать и заставить ее бегать за ними по дому. После уже пришел отец семейства. — Если вы сейчас же не извинитесь и не поймете, почему она расстроена, я буду вынужден наказать вас. Вы уже вполне способны принимать нормальные решения, так что не заставляйте меня прибегать к таким действиям. Уверен, вам это не понравится. Что лучше: спокойно играть, или на какое-то время побыть с моим знакомым, который совсем не будет сюсюкаться с вами? Влад уж точно не будет мириться с вашими проказами. — Прости, папа, мы больше не будем, правда! — Первым отозвался Герард. — Вы должны просить прощение не у меня, а у мамы вашей. Между прочим, у нее, как и у вас, сегодня день рождения. Праздновать будем лишь в том случае, если она вас простит и будет в хорошем расположении. Все же, у нее был непростой день. — Сказал Вельзевул. Девушка сидела за столиком, который для нее материализовал Вельзевул. Этакий подарок. Это был стол с зеркалом и некоторым девичьими секретиками. Сейчас девушка смотрела на свое недовольное выражение лица и заметив демона с его детьми, закрыла глаза и отвернулась. Да, она была обижена. Ее дети, которых она родила, пусть и против своей воли, отказывались ее слушать. Совсем не хотели посидеть спокойно даже минутки. Что они ему рассказали? Как ей с ними ладить? Какая вообще из нее мать? Ее мучили эти вопросы последние несколько часов. Дети казалось, действительно чувствуют себя виноватыми. Девочка первая пошла к матери, но Гвендолин лишь сурово посмотрела на нее. Джоан состроила жалобный взгляд, сложив ладошки вместе: — Мама, пожалуйста, прости нас. Мы не знали, что так делать не хорошо. Прости нас, пожалуйста, мы хотим день рождения и не хотим к Владу! — Малышка начала хныкать, казалось, она даже начинает плакать. Гвендолин смерила ее взглядом, а после посмотрела на Вельзевула. Этот дьявол сейчас стоял, довольный собой, улыбаясь, мол: я тут все решил. — Что значит: вы хотите день рождения? А я тут чем могу помочь? Это он все устроил, вот к нему и обращайтесь. Знаете, ты: — Гвендолин резко встала и укзала на демона, — просто, я не знаю, зачем тебе это? Мне например не нужно! Я хочу домой! ДОМОЙ! Вельзевул понимал, что рано или поздно, она начнет показывать свой характер еще сильнее. Конечно, лучше бы она ругалась не при детях. Которые, в свою очередь, удивленно смотрели на нее. Мальчишки даже отступили, прячась за отцом, а девочка просто широко распахнула глаза. Малышка явно не понимала, почему она кричит. В следующую секунду малышка разрыдалась. Гвендолин не проявила ни малейшей попытки успокоить ребенка, поэтому Вельзевул взмахнул рукой и вот, дети исчезли. Вельзевул просто перенес их в комнату, где они некоторое время побудут наедине со своими эмоциями. С ними точно ничего не случится, а ему сейчас нужно выяснить отношения. Гвендолин кричала, рыдала. Ей этот день рождения вообще не сдался. Просто был не к месту. Время не то. Место не то. Люди не те. Все не то. Девушка кидала вещи, пытаясь выгнать демона. Швырялась в него подушками, одеялом, всем, что попадалось под руку. Конечно, он мог принудительно заставить ее замолчать, заставить успокоиться. Правда, сейчас ему это было не нужно. Лучше уж дать ей выпустить весь пар, что накопился за долгое время. Сколько она молчала? А был ли у нее выбор, могла ли она кричать, чтобы успокоиться? Конечно нет. Сейчас она, жертва обстоятельств, сидела на коленях и рыдала, закрыв лицо руками. Ей просто хотелось домой. Вельзевул не мог ее отпустить. Дело вовсе не в чувствах. Просто там, где она жила, уже совсем иная жизнь. Вельзевул смотрел на нее, решив начать действовать. Вельзевул присел рядом с ней и прикоснулся к плечу, но получил ожидаемый шлепок. Девушка пыталась отбросить его ладонь, а он не стал поддаваться эмоциям и положил вторую ладонь на плечо: — Гвендолин, я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Помнишь, про ошейник? Эта вещь сдерживает не только твои действия по отношению к своему телу. Благодаря ему, ну и печати, конечно же, я лучше знаю, что ты испытываешь. Поверь, даже лучше, чем ты сама. Но сейчас, послушай меня: я не хочу, чтобы дети провели большую часть жизни с мыслью, что их ненавидит их же мать. Я понимаю, что они тебе не так нужны, как мне, но они в первую очередь хотят твоего внимания. И я не буду больше настаивать, чтобы ты вела с ними вежливые беседы. Заниматься их воспитанием или нет — решать тебе, но тогда я сам вложу в них то, что считаю нужным, а о тебе они будут знать лишь то, что ты какая-то дама, что живет с нами. И все. Вельзевул говорил это спокойным тоном. Девушка же в это время смотрела на него с выражением лица смесью горечи и обиды. Эти дети нужны ему, а не ей. — Гвендолин, я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Помнишь, про ошейник? Эта вещь сдерживает не только твои действия по отношению к своему телу. Благодаря ему, ну и печати, конечно же, я лучше знаю, что ты испытываешь. Поверь, даже лучше, чем ты сама. Но сейчас, послушай меня: я не хочу, чтобы дети провели большую часть жизни с мыслью, что их ненавидит их же мать. Я понимаю, что они тебе не так нужны, как мне, но они в первую очередь хотят твоего внимания. И я не буду больше настаивать, чтобы ты вела с ними вежливые беседы. Заниматься их воспитанием или нет — решать тебе, но тогда я сам вложу в них то, что считаю нужным, а о тебе они будут знать лишь то, что ты какая-то дама, что живет с нами. И все. Вельзевул говорил это спокойным тоном. Девушка же в это время смотрела на него с выражением лица смесью горечи и обиды. Эти дети нужны ему, а не ей. Что она будет делать, когда они вырастят? Это ему они нужны, чтобы вырастить будущих демонов на своем уровне. Вельзевул поднял девушку на руки. Совсем обессилела. Это не удивительно. Столько стресса, нервов. Если бы он мог, он бы вернул ее туда, обратно. Вот только, та ее семья уже давно живет с другим ребенком, с другими страстями и трагедиями. Едва ли они уже на самом деле помнят о ней. А она… она уже здесь и более того, она выполнила свое предназначение. Родила ему детей. Теперь хочет домой, что понятно, но он не может, да и не хочет ее отпускать. Вельзевул отнес девушку в пустую комнату, которая будет воссоздаваться из ее предпочтений. Его способностей вполне на это хватит. Кровать, общи стиль комнаты — все это начало появляться, когда девушка открыла глаза. Видимо, ее подсознание же работает таким образом, что она настолько сильно хочет домой. Даже помнит, какой была ее комната, хотя сколько времени прошло с момента ее появления тут. Стоит ему оставить ее тут, или остаться с ней? Дел все равно никаких нет. Заниматься с ней любовью в таком состоянии ему не хотелось. Сейчас ладонь мужчины накрывает глаза девушки и заставляет ее память меняться. Гвендолин уже незачем помнить прошлую жизнь. Ей не нужны прежние люди. Сейчас ей важнее сосредоточится на детях. Какая никакая, а это уже ее семья. Девушка будет воспринимать все, как само собой разумеющееся. А эта комната исчезнет, как только они покинут ее. Сейчас самое время. Будни. Выходные. Праздники. Новые встречи, новый круг общения. Дети растут и вот, уже подростки. Дети вполне хорошо развиваются благодаря стараниям двух сторон. Девочка — настоящая красавица, элегантна, но та еще любительница устроить беготню с мальчишками. Все же, двое братьев очень активны. Преуспевающие демоны, по мнению отца. Девочку он решил не растить как демонов. Пусть живет, как этого захочет мать. Гвендолин радовала детей и демона своим присутствием и действиями. Конечно, она ведь всегда с ними. Была и будет.