Через океан.

Только девушки вновь принялись за работу, как входная дверь с протяжным скрипом отворилась, и на пороге показался юноша лет двадцати. Кожа у него была смуглой, на голову был накинут белый омюс — он представлял собой некое подобие капюшона со швом по центру и длинными концами, обвязанными вокруг шеи, сохранявшими тепло. Головной убор чётко выделял карие глаза, светившиеся задором. На молодом человеке была одета обычная котта — нижняя льняная рубашка голубого цвета, подпоясанная кожаным поясом, на ногах широкие брюки, заправленные в кожаные сапоги, плотно облегавшие ступню. Юноша приветливо улыбнулся Маринетт и перевёл взгляд на Алию, стоявшую к нему спиной и завороженно смотревшую на огонь. Подруга окликнула её, и девушка едва не подскочила на месте, быстро оборачиваясь. Увидев нового посетителя, Алия сначала немало удивилась, а потом её лицо приняло выражение высшего счастья, которое только может появиться у девушки, увидевшей своего избранника. Сезер быстро обошла стол и попала в объятия Нино, который тут же прижал её к себе, поцеловав в висок. Маринетт смущённо опустила взгляд, неуверенно перемяная тесто. Сына месье Пьера она видела неоднократно, для идеалов дворянства того времени одет он был слишком просто, не любил красоваться, больше ценил уют и удобство, предпочитая многослойной одежде аристократов наряд крестьян, поэтому никак не выделялся из толпы. Не знающий человек принял бы его за бедного слугу. Пожалуй, единственное, что опровергало его образ — это обувь. Сапоги в то время только появлялись и были дорогой обновкой, позволить себе мягкую удобную обувь мог далеко не каждый. Нино что-то тихо проговорил Алие на ухо и с ожиданием посмотрел на Маринетт, Сезер согласно покивала, широко улыбаясь, и сказала: — Маринетт, познакомься. Знаю, вы уже виделись, но вы просто обязаны пожать друг другу руки. Нино сделал пару шагов к столу, с другой стороны которого в нерешительности замерла Маринетт, и протянул ей ладонь для рукопожатия. Девушка замешкалась, быстро стряхивая муку и вытирая её о фартук, после чего крепко пожала его сильную руку, приветливо улыбаясь. — Очень приятно, месье Лейф, — Нино? — Взаимно, мадмуазель, Маринетт. Рад знакомству, — произнёс он низким, чистым голосом, растянув губы в улыбке. Алия, светясь от радости, наблюдала за их обменом любезностями, встав поодаль. — Что ж, — кашлянув, произнесла Маринетт после недолгой паузы. — Месье Лейф, насколько серьёзны ваши намерения в отношении моей подруги? — с наигранным подозрением протянула она, внимательно вглядываясь в его лицо, будто пытаясь увидеть тень смятения. Нино на секунду озарился недоумением, озадаченно приподняв брови, после чего расплылся в понимающей улыбке и взял за руку смутившуюся от слов подруги Алию. — Самые серьёзные, мадемуазель Дюпен, и, можете не сомневаться, скоро вы в этом убедитесь, — уверенно произнёс он, со всей значимостью посмотрев девушке в глаза. Маринетт склонила голову на бок, усмехаясь: — Смею надеяться на это, месье, но будьте осторожны, — подружки невесты бывают очень мстительны. — Последние слова она произнесла, понизив голос до зловещего шёпота и коварно блестя глазами. Могло показаться, что она насмехается, но Маринетт на самом деле очень ценила подругу и должна была убедиться в её выборе, сделав это в шутливой форме. Нино принял её игру и вошёл во вкус: — Вы мне угрожаете? — с возмущением оскорблённого дворянина выпалил он. — Никак нет, просто предупреждаю, — опровергла Маринетт свои слова, отрицательно мотнув головой. Нино тихо рассмеялся: — Буду иметь в виду, — сказал он и притянул в конец растерявшуюся Сезер к себе за талию, та счастливо улыбнулась. Маринетт радостно вздохнула, довольная настроением подруги. — А какова ваша цель прихода сюда? — не отставала девушка. Нино наигранно закатил глаза: — Мадмуазель, Дюпен, я давно сюда захаживаю, просто ещё не имел чести повстречать Вас, — сдержано ответил он. Маринетт с серьёзным видом покивала, внутренне усмехаясь. Как всё-таки хорошо всё складывается. Когда кажется, что несчастьям нет придела, они заканчиваются самым странным неожиданным образом, о котором ты даже не помышлял. И тебе становится так хорошо, что ты чувствуешь новое желание жить для чего-то, в тебе зарождается новая надежда на лучшее. Как Алия, она же ни во что не верила и не думала о счастье, оно нагрянуло неожиданно, наградив за годы ожидания сполна. Это волшебно. — Вот что, — вдруг произнесла Сезер, прерывая воцарившуюся умиротворённую обстановку. — У вас есть какие-нибудь планы на вечер? — спросила она, чуть отстраняясь от Нино, по очереди переводя полный надежды взгляд с него на Маринетт. Подруга и Нино замялись. — Ну, если не брать в счёт пару дел, то волен сказать, что свободен, — сдался юноша под грустным взглядом своей невесты.На Маринетт же её мольба перестала действовать уже давно, но всё же она решила спросить, прежде чем отказываться: — Ты хочешь что-то предложить? — Да, — кивнула Алия, — сегодня вечером устраивают гуляния на площади, мне бы очень хотелось сходить туда, но не одной, — опечалено проговорила она, видя с какой неохотой ей отвечают. Нино успокаивающе погладил её по плечу, примирительно улыбаясь: — Я с радостью, а ты Маринетт? — отставив формальности и задвинув манеры в дальних угол стола, поинтересовался парень. Девушка не обратила на это особого внимания, но все же ей стало сравнительно легче вести с ним беседу. — Я подумаю, хорошо? — с надеждой проговорила она, с сожалением глядя на Алию. На самом деле её не очень обрадовала эта идея. — Мне нужно ещё много чего закончить здесь, и обо всём доложить месье Кристофу, но я обещаю дать ответ ближе к вечеру. Кристoф Робéр был хозяином пекарни, в которой работала Маринетт, при том, что сам почти никогда здесь не появлялся, только раз в месяц давал деньги на расходы, предпочитая заправлять купеческими делами, более близкими его сердцу, и лишь изредка просил отчёта у работников, трудившихся в его заведении. Полноватый мужчина с маленькими глазками на округлой голове, сидевшей на внушительных плечах, был давним другом отца Маринетт и спас семью от долгов, выкупив их пекарню ещё много лет назад, но это девушка так просто оставлять не собиралась. Она не теряла надежду накопить денег и вернуть имущество отца, передававшееся из поколения в поколение. И для этого у неё давно была задумка, озвучивать которую она пока не хотела, предпочитая обдумать всё самой, прежде чем принять столь важное решение. Кристофер только недавно вернулся в город и остановился в небольшой гостинице, не планируя оставаться здесь надолго, поэтому подумать было о чём. Алия согласно кивнула, соглашаясь, и снова что-то тихо пробормотала Нино, так чтобы слышал только он. Тот понятливо улыбнулся, мотая головой, а Алия рассмеялась. Маринетт отдалённо подумала, что теперь так будет всегда. Её подруга больше не свободна, всё раз и навсегда изменилось... — Так что ты решила? — поинтересовалась Алия уже вечером, когда девушки неспешно шли в сторону дома. Пока ещё их общего дома. Маринетт, погружённая в свои мысли, не сразу поняла, о чём говорит подруга, но потом её взгляд прояснился. — Мне боязно, Алия, — вместо ответа тихо произнесла она, надёжнее кутаясь в шаль. На улице стремительно холодало, ветер налетал шквалами и проносился по пустеющим улицам, пробирая до костей. Подруга с опаской оглянулась, потревоженная словами Маринетт, но быстро взяла себя в руки: — Отчего? — не скрывая изумления, спросила она. — Что-то произошло вчера, — поделилась своей догадкой девушка. — Что-то нехорошее, у меня дурное предчувствие, сегодня весь день оно меня не отпускает. Алия фыркнула, не веря. — Ты что-то придумываешь. Сама боишься и меня в добавок пугаешь, оставь это, — посоветовала она. — Нет же, — мотнула головой Маринетт, не соглашаясь. — Со вчерашнего дня что-то творится, Алия. Стражи на улицах стало больше, они патрулируют и днём и ночью, я слышала их топот ранним утром, — кого-то выслеживают. Жандармы обеспокоены, им что-то известно, я уверена, но, кажется, нас не собираются посвящать. В тишине улицы её тревожный шёпот отдавался зловещим эхом, нагоняя мурашки. Алия против воли поёжилась, сжав губы. — Если так, — наконец проговорила она прерывающимся голосом, — лучше не обсуждать это, раз совет не заинтересован в нашем просвещении. Только беду на себя навлечем, а нам и без этого несладко живётся. Забудь, Маринетт, идём домой. И девушка ускорила шаг, опережая подругу. У Маринетт и с самой давно появилось желание спрятаться в своей комнате и переждать надвигающуюся грозу, но она всеми силами старалась этого не показывать, пытаясь быть сильной, но сейчас страх окутал её с головой, наводя толпы мурашек, заставляя колени трястись, а тело — обмякать. Маринетт побежала за подругой и вдруг ей пришла в голову мысль, заставившая тревогу немного отступить. — А как же танцы? — приравнявшись к её быстрому шагу, полюбопытствовала она. Алия съежилась, прикусив губу и с задержкой ответила: — Я слышала, что их отменили, когда выходила сегодня проветриться из пекарни. Ты права, что-то здесь нечисто... Легче Маринетт от её слов не стало, наоборот, беспокойство с новой силой сдавило тисками. — Мы обязательно всё узнаем, — пообещала она. — Всё равно долго держать народ в неведении ничем хорошим не закончится, рано или поздно нам всё расскажут. Может, даже завтра.