Через океан.

На следующий день на небо вышло приветливое солнце. Оно не палило и не согревало, скудно одаривая людей блеклыми лучами, но и этого было достаточно, чтобы город проснулся с утра в радостном расположении духа. На улицах стояла повседневная суета, никто и не думал вспоминать о вчерашних загадочных выстрелах. Не ходило никаких слухов, и даже главные сплетницы предпочитали держать язык за зубами, будто предсказывая беду от похожих обсуждений. Люди молчали, умело обходя стороной события вчерашнего дня, словно всё ушло в прошлое, неумолимо растворившись в свете нового начала. Одна из немногих пекарен города сегодня работала, выпекая вкуснейший свежий хлеб и недорого продавая его всем желающим. Маринетт, туго стянув волосы платком и вымыв руки, трудилась за столом, умело переворачивая и сминая заготовленное тесто. Рядом с ней хлопотала сосредоточенная Алия, отправляя на лопате в печь партию за партией, завороженно наблюдая за процессом выпекания. Сегодня подруга казалась Маринетт на редкость задумчивой и тихой, тогда как обычно её было трудно заставить замолчать. Девушка откровенно витала в облаках, выполняя все свои обязанности скорее механически, чем с особым настроем, и Маринетт решила поинтересоваться о причине такого поведения в конце дня. В пекарню время от времени забегал Натаниэль, оправдываясь тем, что выполняет роль посыльного, разнося письма, и делает это по дороге. Маринетт, как могла, старалась не обращать на него внимания, тем более после вчерашнего, всецело погрузившись в работу, но на третьем его заходе не выдержала и, подняв голову, спросила: — Ты нашёл новый подзаработок? Натаниэль, никак не ожидавший её прямого обращения, запнувшись, произнёс: — Да-а, заказов не поступало уже неделю как, мне нужны деньги. Маринетт понятливо кивнула, чувствуя укол вины, ведь именно на её болезнь художник потратил последние сохранения. Алия, привалившись спиной к боку печи, лениво поинтересовалась: — И сколько дают? Натаниэль весело улыбнулся, почесав в затылке: — Больше, чем следовало ожидать. Месье Пьер невероятно щедр. Я бы предал это скорой свадьбе его сына, но не могу знать наверняка, может, не только это послужило таким изменениям. — Вот как? — изумилась Маринетт невольно, отвлекаясь от работы, хотя давала себе обещание не смотреть на мальчишку с рыжими, всегда идеально приглаженными волосами. — Откуда сведения, позволь спросить? — нахмурилась она. — Ооо, — рассмеялся парень. — Мне выпала честь стать свидетелем их благословления, и обрадованный отец на радостях одарил и меня...— произнёс он и почему-то посмотрел на Алию. Сезер тоже развеселилась: — Ты знаешь, как оказаться в нужное время и в нужном месте, — усмехнувшись, произнесла она, обрадованная удачей друга. Маринетт вздохнула, в последнее время удача совсем не улыбалась ей. Натаниэль заметил её омрачившиеся лицо и, неожиданно приблизившись к ней, игриво произнёс: — На счастье, — и сунул в отдельно лежащий кусочек теста, который Маринетт откладывала для себя, монетку из своего поясного мешочка. Девушка опешила, щёки против воли окрасились румянцем, к счастью Натаниэль быстро отстранился и кинул многозначительный взгляд на хихикающую Алию. — Что происходит? — не выдержала Маринетт, когда дверь за парнем с лёгким хлопком закрылась. Подруга не поняла её вопроса: — Маринетт, тебе стоит готовиться к свадьбе, — смеясь, произнесла она. Девушка отрицательно замотала головой: — Хватит об этом. Я спрашиваю, что с тобой происходит? Ты сама не своя! Что-то случилось? Алия, выглядела озадаченной. — Почему ты так думаешь? — невинно спросила она, вытаскивая новоиспечённую партию из печи. Маринетт отряхнула руки от муки, хватая полотенце, принимаясь тщательно их вытирать. Её было не так просто провести. — Я же вижу, ты ходишь словно в тумане! Рассказывай! — настойчиво просила она. Алия смутилась и прикусила губу, понимая, что ей не отвертеться. Девушка отошла от печи, как и Маринетт, обойдя стол и оперевшись о него руками. — Это обо мне говорил Натаниэль, — краснея, произнесла она. — Сын месье Лейфа обручился со мной...— несмело проговорила она и в ожидании посмотрела на подругу. Если бы Маринетт смогла сейчас что-то сказать, то это был бы оглушающий смех. Ноги подкосились, но она собралась с силами, чтобы броситься к не ожидавшей такого подруге и крепко обнять её. — Не представляешь, насколько я рада за тебя! Алия нежно обняла её в ответ: — Ты не сердишься? — осведомилась она. — Конечно, нет! — всплеснула Маринетт руками, быстро отстраняясь. — Словами не передать, насколько я счастлива, что всё так обернулось. Месье Пьер был зажиточным горожанином — банкиром и старательно вёл подсчет сбережений. Несмотря на то, что он сильно экономил, жалея денег на малейшие затраты, единственному сыну он дал приличное образование и продвинул в свет, прямо-таки души в нём не чаял, поощряя во всём. Наверное, Нино был тем единственным, что доказывало, что в чёрством сердце мещанина ещё была искорка родительской любви. Его сын был человеком, не привыкшим подчиняться отцовской воле, любившим поторговаться и найти более выгодный для себя вариант, но не переносивший ссоры с Пьером, предпочитая решать конфликты тихо и мирно. Так они и уживались в одном доме вот уже три года, не имея сильных раздоров, за исключением одного, связанного с давней тёмной историей, пока не появилась Алия. Подруга рассказала всё по порядку, не скрывая мечтательного взгляда, направленного куда-то в прошлое — немногим больше месяца назад. Маринетт подивилась, как не замечала явных изменений всё это время. Сезер ответила, что тщательно всё скрывала, чтобы не сглазить счастье. Алия работала кухаркой в доме Лейфов, проводя большую часть времени в маленькой кухне, пока однажды туда не заглянул сын месье Пьера. Милая девушка, с любовью выполнявшая свою работу, сразу приглянулась молодому человеку, о чём он почти сразу, не скрываясь, сказал ей. Алия была немало поражена его решительному настрою, но не посчитала нужным принимать его слова во внимание, думая, что это лишь насмешка самоуверенного мальчишки. Но парень не отступился. В последствии, когда чувства молодых людей воскрепчали, Нино сильно повздорил с отцом, который пришёл в ужас, узнав о его избраннице. Алия тогда страшно испугалась, услышав звон клинков и звук ломавшейся мебели у себя над головой — в гостевом зале. К счастью сыну удалось убедить отца в своём выборе, и тот после долгих раздумий уступил, дав согласие. Не раз девушка допытывалась, как молодой человек отстоял свое решение, но тот отмалчивался. Наконец Алие удалось выбить из него признание о том, что парень лишь чуть затронул ту часть своего тёмного прошлого, которое не желал вспоминать, и отец, поняв, к чему клонит сын, дал согласие. — Шантаж? — улыбнувшись, спросила Маринетт, внутренне подивившись напористости Нино и тому, насколько сильны его чувства по отношению к простой девушке. Алия пожала плечами: — Не могу знать. Я так и не смогла выпытать подробности. Знаю только, что Нино ушёл из дома в раннем возрасте, и пригрозил сделать это снова, — пожала плечами подруга, задумчиво хмурясь. — Ради приключений? — предположила Маринетт. — Да, он колесил по миру, — кивнула Алия. — Мечтал стать первопроходцем, но что-то заставило его поворотить назад... — Так свадьба через неделю? — спросила Маринетт после долгой минуты напряжённого молчания. Подруга снова кивнула, заметно повеселев. — Представляешь? Маринетт помотала головой, улыбаясь: — Ты заслужила. — Мне немного страшно, — призналась Сезер, — в особенности из-за тебя. У меня теперь появится возможность помочь нам обеим, но мне всё равно как-то тревожно на душе. — Ни о чём не волнуйся, — сказала Маринетт. — Со мной всё будет хорошо, и мы никогда не расстанемся, я обещаю. Даже когда ты выйдешь замуж, родишь детей, и у тебя вдобавок появятся заботы по дому, — она тихонько рассмеялась, увидев испуганный взгляд подруги. — Я всегда буду рядом, чтобы помочь. Неразлучны? — девушка протянула к Алие руку, выставляя мизинец. — Неразлучны, — пообещала та, принимая клятву. Маринетт хотела верить, что у них получится её сдержать.