Друзья по падению

Артур Шедвиг. Я понял, что в этих записках от Хамелеона раньше, чем Эмили успела сказать хотя бы слово. Она просто кинула в меня один быстрый обеспокоенный взгляд, а я прочитал это в её глазах. Хамелеон перешёл от угроз к нападению. Это было слишком рано. Мы не были готовы. Я прикрыл глаза, матерясь себе под нос. - «Я придумал», - прочитала Эмили для Кевина и Брюса, и я, открыв глаза, посмотрел на их побелевшие лица. Мы все знали, что это значит. - Твою мать, - сквозь стиснутые сказал я и ударил кулаком в стену. Эмили тут же сурово посмотрела на меня, а мне оставалось только поджать губы. Она не любила, когда я намеренно калечил себя. Хотя не думаю, что она была особо рада моим «занятиям в тренажёрном зале». Я до сих пор не рассказал ей про то, что на самом деле я участвую в незаконных боях. Я не тренер. Сам не знаю, почему скрываю это от неё уже год. Просто знаю, что она, наверное, разочаруется во мне. Но это были хорошие деньги. Очень хорошие деньги. А ещё я знал, что она попытается отговорить меня от этого занятия. Но я знал, что так просто соскочить уже не получится. Я чемпион. И человек, на которого я работаю, получает с этого чемпионского титула неплохие деньги. - Эндрюс, - позвал её капитан Майлз, но все мы обернулись, чтобы посмотреть на него. – Зайди ко мне в кабинет. Одна. - Кэп, сейчас немного не до вас, - устало сказал я, рукой указывая на огромный ворох писем. Уверен, во всех них написаны одни и те же слова и нигде не обнаружится пальчиков или следов ДНК. Он был слишком умён. Мы уже упускали его дважды просто из-за того, что он оказывался на шаг впереди нас. – Хамелеон решил перейти в наступление. - Отлично, тогда у тебя есть ещё один повод отправиться в тюрьму, - входя в кабинет, просто сказал он так, словно говорил о кофейне напротив, а мы все на несколько секунд замолчали. - Позвольте узнать, за что? – первым обрёл голос Брюс, а Эмили выглядела совершенно незаинтересованной в этом диалоге, словно капитан не сказал ей только что, что хочет посадить её. Капитан Майлз обвёл всех тяжелым взглядом, и я понял его без слов: подошёл, выглянул в коридор, чтобы убедиться, что никто не подслушивает около кабинета, а затем плотно закрыл дверь. Когда капитан Майлз давал Эмили какие-то задания, это никогда не должно было касаться чужих ушей. Обычно и моих тоже, потому что я всегда был против них. По большей части такие задания были слишком опасны, но Эмили выполняла совершенно все. Не даром же она тащила на себе ещё и связь с общественностью, но выступала взамен неё другая девушка. Эмили не могла позволить себе показывать лицо по телевидению, от этого могла порваться её грязная работа, на которую её отправлял капитан. - Эмма Сантерис, - тихо сказал капитан, подходя к Эмили и вытаскивая из нагрудного кармана какую-то фотографию. - Она убила человека, зарезала кухонным ножом в своей квартире, но это не признали как самооборону, - вспомнила Эмили. Это было не наше дело, но Эмили знала практически обо всех делах в участке. – На Эмме не было следов нападения, о которых она сказала после звонка в полицию, а вот жертву, судя по всему, она затащила в свою квартиру насильно. - Она пошла на сделку и согласилась рассказать кое-какую информацию про семью Окадзаки, чтобы скостить себе срок, - серьёзно продолжил капитан. – До суда её заключили под стражу в тюрьму. Про семью Окадзаки знали абсолютно все: преступная группировка якудз, много лет назад эмигрировавших из Японии в Канаду. Но ещё ни разу не удавалось собрать достаточно информации, чтобы обвинить их хотя бы в чём-нибудь. Отмывание денег, ввоз в страну наркотиков, незаконная торговля недвижимостью, контракты на убийство и ещё множество других обвинений так и остались в ящике стола. Эмили молчала некоторое время, прежде чем меланхолично присела на угол стола, скрестила руки под грудью и тяжело вздохнула. - Окадзаки отправили кого-то, чтобы заставить замолчать её, - догадалась Эмили, поднимая глаза на капитана. – Мне надо попасть в тюрьму и защитить Эмму, чтобы она смогла дать показания. - Нет! – воскликнул я, и капитан Майлз посмотрел на меня так, как будто уже устал от этого дерьма. – Их обеих просто прикончат там. Окадзаки не остановятся ни перед чем, чтобы сохранить репутацию семьи. - А можно немного веры? – спросил капитан и вновь отвернулся к Эмили. Я понимал, что веду себя, как ребёнок. В некоторых аспектах Эмили была даже намного лучше, чем я. Но я не мог отправить её противостоять семье Окадзаки в тюрьму в одиночку. - Известно, кого наняли? – спросила Эмили у кэпа, но смотрела в это время на меня. В её глазах-океанах я увидел холодную уверенность. Ну конечно она справится. Просто сейчас я никак не мог прикрыть ей спину, а я привык просчитывать хотя бы два варианта отступления, когда её куда-нибудь отправляли. - Нет, - покачав головой, устало сказал капитан Майлз. Кажется, он пошёл на крайние меры. Я знал, что он никогда в жизни намеренно не стал бы предлагать Эмили такое задание. – Информатор сказал только то, что её хотят убрать. Мы даже не знаем, будет это заключенный или охранник. Я сжал руки в кулаки и медленно сосчитал от десяти до нуля. Они просто вслепую швыряют её защищать девушку, подписавшую себе смертный приговор, и пытаются рассчитывать на успех. - Сколько осталось до суда? – задала следующий вопрос Эмили, и я в который раз поразился её хладнокровию. Она точно также, как и я знала, что это практически нереальное задание. - Суд в следующий понедельник, - тут же сказал капитан Майлз, и я застонал, запустив руки в волосы. – Да, Артур, но из двух зол надо выбирать меньшую. Хамелеон не сможет добраться до неё в тюрьме. Я резко вскинул голову, глядя на капитана Майлза, а Кевин за его спиной начал подавать мне знаки, заставляя не делать этого. И я правда старался, чтобы голос звучал ровно. Я упер руки в бедра, потому что так у меня уйдёт больше времени, чтобы вскинуть их и нанести удар. Капитан Майлз знал об этом, поэтому проследил за моими руками и тихо хмыкнул. - Да, а если сможет, тогда на неё будут охотиться киллер и Хамелеон, - язвительно произнёс я, кидая взгляд на Эмили. Она со спокойной решительностью смотрела на меня, и я знал, что она уже приняла для себя решение участвовать в этом, поэтому мои слова не имели для неё совершенно никакого смысла. – Ладно. Как хотите. Но я как обычно против. Эмили отошла от стола, медленно приблизилась ко мне и обвила своими руками мою талию. - Арти, - промурлыкала она, прижимаясь ко мне и потёрлась носом о мою шею. – Я буду в порядке. А у тебя будет целая неделя, чтобы придумать, как поймать Хамелеона. Я верю, что в этот раз мы всё сможем. Я тяжело вздохнул и обнял её в ответ, притягивая к себе и вдыхая запах её волос. Манго определённо стал моим самым любимым запахом. Он был всюду: в моей квартире, в моей машине, в моих лёгких – и мне нравилось вдыхать его каждый раз, потому это была частичка Эмили. - Я не смогу прикрыть тебя, - прошептал я, прикрывая глаза. Только Эмили могла так быстро ввести меня в состояние равновесия. - Я знаю, - так же шепотом подтвердила она. – Но возможно мне и правда сейчас будет там безопаснее, чем в городе. У Хамелеона уйдёт такое-то время, чтобы понять, где я. Это может дать нам некоторую фору. А потом я вернусь, и мы разрисуем стену в твоём ресторане. - Ладно, - согласился на план я, понимая, что как только выпущу её из объятий, то пожалею об этом. Но сейчас всё это было не важно. Эмили поцеловала меня в подбородок и отстранилась. Взглянув на капитана Майлза, она тут же перешла к делу: - Мне уже придумали личность? - Идём, я всё расскажу тебе, - кивнув головой в сторону выхода, сказал кэп. Перед выходом Эмили ещё раз обняла меня и пошла вслед за капитаном, а я проводил её взглядом. Когда я вернул взгляд обратно в кабинет, то Кевин встретил меня насмешливой улыбкой. Я вскинул брови вверх, не понимая его веселья. - Она вьёт из тебя верёвки, - сказал Кевин, а Брюс подтвердил, делая пометку в углу доски: - Эмили – восемь, Артур – ноль. - Ой, да пошли вы нахер, - отмахнулся от них я, глядя на доску. Парни начали вести этот счёт, когда капитан Майлз начал отправлять Эмили на такие задания. У неё каждый раз получалось уговорить меня отпустить её. А что я мог ещё сделать? Я не мог насильно удерживать её. Даже если я и был её парнем, Эмили больше всего любила свободу. Попытайся я начать контролировать – она начала бы бунтовать. Эмили множество раз сравнивала свою жизнь в Лондоне с жизнью в запертой клетке. Я же, если можно так сказать, приручил её. Она была свободна, но я знал, что чтобы не с случилось, она всё равно вернётся ко мне. - Нам надо придумать, как поймать этого мудака, - перевёл тему я, подходя к столу и внимательно осматривая все письма. – Есть смысл отправлять всё это дерьмо в лабораторию? - Можно попробовать, но вряд ли будет какой-либо смысл, - подбирая ближайшую к нему записку, сказал Брюс и распечатал её. – Их по меньшей мере трогали три человека. Это будет то же самое, что искать иголку в стоге сена. - Я думаю, что лучше отправить, - подал голос Кевин и начал собирать письма с пола. – Хамелеон мог написать что-нибудь невидимыми чернилами, сделать какую-нибудь анаграмму или подобную херню. На то, чтобы собрать все письма, мы потратили около пяти минут, и я вызвался отнести всё это добро в подвал к Морган. Она как обычно сидела за своим столом, поджав под себя ноги, чтобы быть выше, из-за чего я в который раз невольно улыбнулся. Морган была милой девушкой, я бы общался с ней чаще, если бы она смогла поладить с Эмили. Конечно, детка не была против нашего общения, но я редко проводил свободное время не с Эмили, а если достаточно долго продержать их с Морган в одной комнате – это было чревато взрывоопасными последствиями. - У тебя вроде сегодня выходной, - повернув голову в нашу сторону, сказала Морган, откладывая ручку в сторону. – Что это? - Привет от Хамелеона, - недовольно отозвался я, ставя пакет на пол рядом с её столом и опустился на стул рядом. – Отправишь всё в лабораторию? - Конечно, - незамедлительно согласилась Морган и кивнула головой. – Кстати, как семейный обед? Я скривился. - В последний момент решили сменить место проведения, и это оказалось катастрофой, - пробормотал я, проводя рукой по волосам. – Моя тётушка Памела ужасна. Пару раз я даже получал от неё библией по голове за сквернословие. - Серьёзно? – уточнила Морган, недоверчиво глядя на меня, а я в ответ потёр то место, где когда-то давно была шишка от её ударов. – Как Эмили? Она понравилась твои родственниками? Я фыркнул, стараясь не рассмеяться. Конечно, Эмили нравилась многим (Морган не в счёт), но понравиться моим родственникам – невыполнимая задача, если ты атеист. - В её оправдание скажу, что она продержалась дольше, чем я рассчитывал, - улыбаясь, сказал я и откинулся на спинку, схватил со стола снежный шар. Я подарил Морган его на Рождество. – Мы даже успели сесть за стол. - Твои родственники настолько ужасны или это Эмили недостаточно хороша? – внезапно уточнила Морган, и я вскинул голову, чтобы встретиться взглядами с её глазами цвета горького шоколада. – Просто из интереса. Она подняла руки с раскрытыми ладонями, стараясь показать чистоту своих намерений. - Склоняюсь к родственникам, - отозвался я, опуская голову на снежный шар и потряс его, заставляя маленькие белые хлопья прийти в движение и укрыть собой пухлого Санта Клауса. – Даже я порой не выдерживаю с ними особо много. Я посмотрел на наручные часы, отставил в сторону снежный шар и поднялся на ноги. - Ладно, я пойду, - сказал я, указывая большим пальцем на дверь через плечо. – Эмили опять ввязалась в какую-то авантюру от капитана, надо узнать, как обстоят дела. Позвони, если что-нибудь станет известно. Я поднялся обратно на третий этаж и нашёл Эмили в кабинете. Она делала какие-то заметки на маркерной доске. За год полторы доски разрослись до четырёх, и теперь бесполезно занимали место в кабинете. Мы добавляли всякую мелочь, начиная от случайных похожих случаев до портретов подозреваемых. Но совершенно ничего из этого не привело нас к разгадке. Это уже начинало бесить. Он буквально был неуловим. Каждый раз, когда мы пытались просчитать все ходы наперёд, оказывалось, что он просчитал всё на один ход больше нас. В итоге мы сами себя загоняли в ловушки. Как вообще можно было обхитрить хитреца? - Что с работой? – спросил я, подходя к Эмили со спины. Она слабо вздрогнула и обернулась. Я заметил, что её руки мелко подрагивают. Хотя, будь я на её месте, то, наверное, уже давно поддался бы паникой: знать, что какой-то придурок хочет убить меня, причём каким-то зверским способом – просто ужасно. - Мне надо съездить домой, чтобы переодеться, - лишь со второй попытки попав маркером в колпачок, произнесла Эмили и подняла на меня свои глаза цвета океана. – Ты отвезёшь меня? Надо успеть до пяти часов. Я кивнул головой и похлопал по карманам в поисках ключей от машины. Уже дома Эмили быстро вошла в нашу спальню (как же я обожаю это сочетание слов) и принялась рыться в шкафу. Когда она въезжала в мою квартиру, у неё едва набирался чемодан вещей, сейчас же, чтобы сложить все её вещи потребуется минимум три. Она принялась рыться в своих вещах, громко двигать вешалки и что-то ворчать себе под нос. Я знал, что это может довольно затянуться, поэтому лёг на кровать и принялся наблюдать за ней из-под полуопущенных ресниц. Кажется, я задремал, потому что проснулся из-за того, что Эмили слабо гладит меня костяшками пальцев по щеке. Открыв глаза, я понял, что застыл в изумлении: на Эмили было надето короткое кожаное платье без бретелей с молнией спереди, которая, как я знаю, прекрасно расстёгивалась. Её светлые волосы были завиты и уложены на одну сторону, а вульгарный макияж точно заставил бы полезть любого парня за бумажником в карман. - Ого, - только и сказал я, наблюдая за тем, как ярко-красные губы расплываются в улыбке. Она явно решила позлить ещё и Хамелеона, потому что это был его любимый оттенок. Может, надо везде расклеить объявление с номерами телефона Эмили, чтобы он позвонил, они просто поболтали про то, какая помада от Dior на данный момент является лучшей, и разошлись? - Я похожа на проститутку? – спросила Эмили, чуть наклоняясь вниз, тем самым открывая мне вид на её грудь. Я облизнул губы и поднял взгляд, стараясь сосредоточиться на её глазах, сильно накрашенных чёрными тенями. Это выглядело ужасно вульгарно. Я так хотел её. Боже, как же я хотел её. - Я бы отдал все свои деньги, чтобы ты осталась у меня в постели, - честно признался я, неосознанно опуская глаза на её губы, чтобы увидеть то, как они вновь растягиваются в улыбке, отрывая вид на её белоснежные передние зубы. - Надо ехать, у нас почти нет времени, - прошептала она, но её тело говорило совершенно иное: она практически легла мне на грудь, а её руки бродили по моим плечам. Я был готов дать ей всё, что она только попросит. Но Эмили, разочарованно вздохнув, отстранилась от меня и встала с кровати. – Поехали. Дорога до участка проходила в напряжённом молчании, я понятия не имел, какие слова могу сказать, чтобы подбодрить её. Да и что можно сказать в таком случае? В участке Эмили не осталась без внимания. Первым её внешний вид прокомментировал Стив: - Чёрт, Эндрюс, я готов сменить ориентацию! Она рассмеялась и откинула волосы с одной стороны назад и послала в его сторону воздушный поцелуй. Как можно было не ревновать? Я был готов сломать ему шею прямо здесь и сейчас, если бы в этот момент Эмили не прижалась ко мне спиной и не поцеловала в подбородок. Конечно же я тут же забыл обо всём, что собирался сделать. - Эндрюс, ты вовремя, - раздался за моей спиной голос капитана Майлза, и я понял, что пришла пора отпустить её. Мне ужасно не нравилась эта идея. Пока она не успела отстраниться, я положил обе руки на её щёки и наклонился, чтобы оставить аккуратный поцелуй на её губах. Она тут же прикрыла глаза и счастливо улыбнулась. - Делай всё, что посчитаешь необходимым, - прошептал я ей в самый губы, точно зная, что именно это она и сделает. Эмили до этого не провалила ни единого такого задания. У неё было потрясающее критичкое мышление, которому мог позавидовать даже я. Эмили была прекрасным лидером именно из-за этого качества. Ну и может быть из-за того, что от неё было просто невозможно отвести взгляд. - Я люблю тебя, - прошептала она, накрывая мои руки своими руками и тоже поцеловала меня в губы, прежде чем отстранилась и поспешила к капитану Майлзу. Они быстро и тихо о чём-то заговорили, направляясь к выходу. Их сопровождали двое патрульных, скорее всего необходимых для представления. Не удивлюсь, если они даже разыграют, как её задерживают за проституцию на глазах у какого-нибудь клиента. Эмили всегда подходила очень серьёзно к таким вещам. Теперь мне оставалось только ждать. И я даже знал, чем себя занять. Я купил в магазине у дома бутылку виски, сразу запер дверь и поставил телефон в режим с самым громким звонком, чтобы не пропустить входящий вызов. Переодевшись, я застелил пол в гостиной и достал холст и краски. Единственная незаконченная картина с Эмили. Я всё никак не мог дорисовать её. На картине Эмили сидела на стуле, повернувшись в мою сторону с растрёпанными волосами. Не знаю, почему до сих пор не закончил её. Наверное, берёг именно для такого случая, когда у меня не будет связи с Эмили неделю. Сраную неделю. Я сойду с ума прежде, чем наступит завтра. И в этом будет только моя вина. Болезнь под названием «Эмили Эндрюс» была неизлечима и тяжело переносима. Симптомы можно было сравнить с наркотической ломкой. Кажется, болезнь была смертельна. Я часто оправдывал себя тем, что спасаю людей от этой болезни, но она была нужна мне. Я не был уверен, что любил Эмили. Любовь всегда ассоциировалась у меня с чем-то невесомым, трудно различимым, нежным. Наверное, это не любовь, это что-то совершенно другое, сильнее и мучительнее. Я не хотел просто любить Эмили. Я хотел владеть ею, всем, что было связано с ней: её монстрами, её страхами, её счастьем, её прошлым и быть её будущим. В такие дни, как сегодня, у меня начиналась ломка. Я знал, что, придя в нашу спальню, не увижу её на кровати, она не улыбнётся и не поцелует меня. Я знал, что не смогу утром приготовить для неё завтрак, потому что её нет в квартире. Я знал, что не сделаю какой-нибудь глупый вульгарный комплимент, пока она будет собираться на работу и не получу в ответ её упрёк, хотя глаза совершенно точно выдадут её. Я был долбанным наркоманом. Вот только в отличие от всех остальных наркотиков, у моего имелся и голос, и сложный характер, и манговый запах волос. Чёрт. Я точно сдохну за эту неделю.