Глава III
С первыми двумя заказами Адриан справился легко, и непринуждённо. Клиенты попались милыми, немногословными, и всё понимающими без лишних слов и объяснений. Теперь курьер гнал мотороллер по коридору улиц, вглядываясь в ярко горящие вывески. Часы показывали час до полуночи. Найти приличный магазин, где можно было бы разжиться медицинским халатом, не представлялось возможным. В этом деле не помог даже всезнающий анонимный «duck-duck». Благо у Адриана еще оставалась голова на плечах. А в ней одно соображение, кто мог бы помочь с этим щекотливым делом. Справа показалась неоновая фиолетовая табличка, изображающая девушку, одетую в одни только сетчатые колготки. Мадемуазель ритмично выбрасывала вперёд ногу, чтобы в следующей фазе вернуть её обратно. Витиеватая надпись гласила: «Эро – Эро». Для обделённых фантазией посетителей имелась приписка: «Круглосуточный магазин для взрослых». Пальцы выжали рукоять тормоза. Веспа, пища колодками, остановилась. Курьер повесил шлем на вилку руля. «Ох, это будет непросто». Он уверенно пошел навстречу крохотной, в пять ступеней, гранитной лестнице. На её вершине манили ярким светом стеклянные витрины. За ними, застыв в непринуждённых позах, стояли манекены. Хозяин магазинчика не стал мелочиться, и украсил пластиковых людей самым откровенным бельём, какое только нашлось в закромах. Кавалеров обтягивали лакированные ремешки. Дам – тончайшее кружево. Автоматические двери беззвучно разъехались. Нервно потрепав полы куртки, Адриан смело шагнул вперёд. Хозяин с порога давал понять, что клиент попал куда следует – в безмолвное царство порока. С обеих сторон курьера окружили полки и полочки, уставленные цветастыми продолговатыми предметами. Витрины тянулись тесным коридором, и Адриан, втиснув голову в плечи, шлёпал подошвами кроссовок по сверкающему кафелю. Тишина давила, и парень ускорил шаг. Коридор, словно ожидая этого, раздвоился. Предлагая клиенту выбирать между замысловатой, ядовитых расцветок, приблудой, и монструозным натурализмом. Бегло оценив масштаб и форму натурализма, Адриан сделал выбор в пользу первого. Спустя секунду, он уже почти бежал, но «инопланетный» коридор вывел его в тесную, красную комнату. Здешним манекенам досталось похлеще «уличных». Витринным хотя бы не вставляли в рот кляп. На вбитых в стену крючьях висели кожаные плети, многохвостые плётки, и что-то, отдалённо напоминающее выточенные из дерева теннисные ракетки. Адриан в отчаянии вздохнул. -Выбираете для себя, или в подарок? Курьер испуганно вздрогнул. Позади него стояла девушка в нейтрально – белой блузке и чёрной кожаной юбке. Она умело перегородила стройным тельцем проход, окончательно отрезая путь к отступлению. -В подарок, э-э-э… другу, - промямлил Адриан, пытаясь спрятать взгляд. Но всякий раз натыкался на что-то продолговатое, или смущающее – шипастое. Или на тонкие ноги, затянутые в черные колготки. Так что парень счел за лучшее изучать носки кроссовок. -Смею предположить, - пролепетала девушка, - что вы пробежали нужный отдел. Он – направо. Я вас провожу… Продавец помедлила, смерив парня хитрым взглядом. -Или ваш друг предпочитает… красную комнату? -Он предпочитает костюмы, - буркнул Адриан, краснея. – А если конкретно, ему нужен белый врачебный халат, очки, и… парик. Девушка хлопнула в ладоши. -Отлично! Идёмте за мной! Уверена, мы найдём, что вы ищите. И даже больше, - сказала она, поворачиваясь спиной. -Больше не надо, «больше» я уже видел. Еще никогда прежде Адриан Агрест так не заблуждался. Продавец явно скучала этим вечером, и потому решила устроить позднему гостю настоящую экскурсию. Благо магазин действительно напоминал музей при анатомическом театре. Девушка останавливалась около каждого стенда, тыкала на «образцы» тонким пальчиком, и в полуночной тишине нёсся весёлый щебет про достоинства, особенности и возможные способы применения. -Я не верю, что человеческое существо способно это выдержать, - пробормотал Адриан, когда продавец подвела его к витрине с «образцами», которых, должно быть, не досчиталось одно особо могучее африканское племя. Девушка с милой улыбкой объяснила, что очень даже способно. Что человеческий организм невероятно гибок, пластичен, и непривередлив. Более того, он может получить от этого удовлетворение. -Вот и Влад Цепеш такое же своим жертвам говорил. Звонкий девичий смех эхом пронёсся по пустынным коридорам. -Ради всего святого, мадемуазель, - жалобно прошептал Адриан, когда предыдущий монстро-коридор сменился на кое-что похлеще. – Другу просто нужен костюм. -Быть может, вы правы, - хлопая длинными ресницами, пропела девушка, - а быть может, и нет. Наша экскурсия может стать заделом на будущее… «Хреновое будущее-то», - подумал Агрест, мрачно смотря на полки. – «Может сказать ей, что я опаздываю в морг?.. поможет?» Наконец, когда все «подходящие» отделы были осмотрены, девушка привела курьера к стендам с костюмами. Ловко перебрала висящие на плечиках образы полицейских, горничных, учителей, и, даже, пожарных, она извлекла халат. К халату полагалась сорочка и стетоскоп. -А нет зелёных штанов, или чего там носят в больнице? – спросил Адриан. И пожалел. Пусть штанов не нашлось, зато обнаружился зелёный комбинезон. Он в равной степени мог принадлежать как сантехнику, так и садовнику. Но уж никак не уважающему себя интерну. От комбинезона пришлось отказаться. Зато с очками и париком, который должен превратить его в брюнета, не случилось никаких проблем. Агрест постеснялся примерять их у зеркала, и, отказавшись от кремов в загадочных тюбиках (вы должны подумать о здоровье друга!), расплатился на кассе. Цена за ночное посещение больницы вышла в половину месячного заработка. Но Адриан решил, что будет обидно уйти с пустыми руками, пройдя семь отделов Ада. Наконец, дверь за его спиной захлопнулась. И снова ночной Париж. Улица отливает золотом в свете фонарей. По узкой, в две полосы, дороге ползут автомобили. На противоположной стороне какая-то девушка выгуливает пса, неотрывно глядя в яркий экран смартфона. С черного неба летит прохладная морось. Пахнет сыростью и бензином. Адриан довольно прищурился. Свобода! Он поспешно разорвал чек, и выбросил в переполненный зёв урны. Закинул пакет в недра рюкзака, и, пропустив мимо ушей язвительный комментарий Плага, перебросил ногу через сиденье мотороллера. Двигатель с урчанием затарахтел. Часы показывали без двадцати полночь.******
Веспу Адриан припарковал в узкой подворотне, за два дома до больницы. По всему выходило, что самая тяжелая часть работы осталась позади. Теперь остаётся только влиться в группу интернов, попасть с ними в морг, и выпустить на прогулку Плагга. Дух поломался немного, но признал, что дело много времени не займёт, и не придётся даже примерять образ Нуара. В крайнем случае, Адриану пришлось бы отколоться от группы. По всей больнице, почти наверняка, расставлены двери с магнитными замками. Если повезёт, не придётся даже красть ключ- карту. Уж что-что, а ломать электронику у квами получается замечательно. Но бесценный опыт, выработанный за два года, подсказывал: дело в любой момент может принять крутой оборот. Даже самое простое. Например: вот ты спокойно идёшь в туалет, а уже три минуты спустя приходиться в образе Нуара бежать через форточку-фрамугу. Бражник и компания – большие любители оригинальных засад. Потому лучше поберечься, и не «светить» напрасно мотороллер. С нарисованным на нём логотипом «Вечернего Купидона». Глядя в боковое зеркало Веспы, Адриан быстро нацепил парик. Затем, спохватившись, сорвал его с головы, и оторвал зубами бирку. Очки, с фальшивыми линзами удивительно шли к новому образу, который дополнил коротковато-пошловатый халат. Его пришлось накинуть сверху, на рубашку. Куртка же осталась в корзине, куда Адри обычно ставил букеты цветов. Последний штрих – стетоскоп. Его парень набросил на шею небрежным жестом. -Будут ржать, - предупредил Плагг, лежащий на сиденье в образе кота. -Пускай. Главное не это. Обычно Парижские больницы теснятся в древних, полных истории зданиях. Словно для пациентов важнее стиль, чем комфорт. Но Мюэт стала исключением из правил. Невысокое, в четыре этажа здание, было похоже больше на гору стеклянных кубов, кое-как поставленных друг на друга. Верхняя часть сильно выдаётся вперёд, грозно нависая над улицей. За современным фасадом скрывались длинные, тесно стоящие стационары. Их белые корпуса хорошо видно даже сейчас, во мраке ночи. Главный вход, само – собой, был уже закрыт. Пришлось покрутиться в поисках приёмной – её Адриан нашел с тыльной стороны здания. Рядом с парковкой, где отдыхали машины скорой помощи. Темнота сменилась ярким светом дневных ламп. Курьер не стал искушать судьбу, в поисках обходных и прошел прямиком к стойке ресепшена. -Вон ваша группа, - сонно ответила тёртая годами мадам, указывая пальцем на группу студентов, стоящую неподалёку. -Мерси. Засунув руки в карманы джинс, как это Адриан делал всегда, когда смущался, курьер подошел к интернам. Первые минуты студенты бросали на него заинтересованные взгляды, но затем привыкли. И Агрест сделался для них чем-то вроде предмета мебели. Неотъемлемой деталью пейзажа. Каким были ряды соединённых между собой стульев, поставленных в середине холла. Кадок с цветами, или информационными табличками. Этому трюку научил его мастер Фу. «Хочешь, чтобы люди видели в тебе мебель – стань мебелью», - говорил он. – «Хочешь привлечь внимание – стань привлекательным. Смотри сквозь людей, и люди начнут смотреть сквозь тебя. Весь секрет в том, чтобы понять, как работает сознание толпы. Как в её понимании выглядит скучная и простая вещь. Пойми не её форму. Форма врёт! Узнай принцип предмета, и это будет лучшей твой маскировкой. Не проси от себя многого, ты не сможешь влезть в голову одного человека. Но ты можешь влезть в голову группы, ибо толпа мыслит плоско. Потому, Адриан, опасайся тех, кто из толпы выбивается». Со временем Агрест понял, что речь шла не о людях, выбитых из общества. Этих объединяла с обществом обида – и они вопреки всему продолжали оставаться частью толпы. Трюк сработал великолепно. Адриан наблюдал за интернами. Аккуратно копировал положение их тел. Поняв ритм, с каким они двигаются, переставляют ноги, дышат, он вписался в эту человеческую музыку. И на Агреста перестали смотреть. Лампы с едва слышным жужжанием мерцали, бросая бледный свет на холл. «Чувствуй сердцем, думай головой, смотри глазами». Иногда входная дверь разъезжалась, и в холле появлялась каталка с пациентом. Всякий раз, ритмично, происходило примерно одно и то же. Фельдшер оставался заполнять документы у стойки. Двое увозили каталку к лифту, где их встречал лифтёр. После чего больного увозили вверх, или вниз. Адриан учился. «Итак, один я в лифт не попаду. Но где двое – там и трое…» Он не знал, зачем нужны эти наблюдения. Может быть, он применит их не сегодня – некоторым везёт, и жизнь случается длинной… Двери лифта распахнулись, и в холл вбежал молодой врач в зелёном костюме и такой же шапочке. Руки сжимали планшет с пристёгнутыми к нему листами. -Группа в анатомичку! Где группа в анатомичку?! Интерны дружно загалдели, приветственно вскидывая руки. -Отлично, - сказал врач, ручкой делая пометку на одном из бланков. – Сейчас вы идёте за мной. И не теряться. В лабиринте никто вас искать не будет. Так и состаритесь, среди жмуров. С голоду, конечно, не помрёте. Хе-хе. Быстрее, ребята, быстрее! Группа, негромко переговариваясь, ввалилась в кабину, прижав к стене протестующего лифтёра. Адриан вошел вместе со всеми – двери захлопнулись, прищемив полу чьего-то халата. -Минус-первый, - пропыхтел врач, - кто-нибудь, нажмите минус-первый! Пол под ногами вздрогнул – лифт с гулом поехал вниз. -Есть среди вас иностранцы? Студенты по обмену? -Нэт, - с жутким акцентом ответил кто-то из толпы. Интерны тихо захихикали. -Весёлая будет ночка. Створки распахнулись, и группа высыпала в длинный коридор, дальний конец которого тонул во тьме. Адриан шёл следом за толпой, аккуратно минуя пустые каталки, оставленные вдоль безликих белых стен. Разумная экономия энергии вылилась в нечто жуткое: перед посетителями загорались лампы, освещая путь неярким, призрачным светом. И гасли, стоило группе отдалиться на пару шагов. Казалось, будто интерны путешествуют по бесконечному, рождающемуся из тьмы потустороннему коридору, наполненному едким запахом хлорки и формалина. Иногда, впрочем, разнообразия добавляли зеркальные двери. Устроенные так, что при свете за ними ничего, кроме своего отражения, не разглядеть. Врач прикладывал ключ-карту, и двери послушно распахивались. Наконец, коридор раздвоился, и группа свернула вправо, уткнувшись в очередную дверь. -Оставь надежду всяк сюда входящий, - продекламировал куратор. Он толкнул створку бедром. И та медленно распахнулась, и на студентов дохнуло холодом. За дверью расположилась крохотная комнатка. Посреди неё – металлический стол, сейчас пустующий. Глядя на него, Адриан невольно поёжился. В одном его спартанском облике было что-то неуютное. Даже пугающее. Он огляделся. К кафелю стен жмутся стеллажи, уставленные толстыми папками. Туда ли он попал? -Добро пожаловать, - буркнул врач, - чувствуйте себя как дома. Препарат сейчас привезут… о! Легки на помине! Как погодка в холодильнике? Неприметная, низенькая дверь в дальнем конце комнаты распахнулась, и на мгновение стало еще холоднее. Двое плечистых ребят в халатах и масках вытолкнули каталку, укрытую белым покрывалом. Под ним смутно угадывались человеческие черты. Адриан почувствовал, как ладони сжимаются в кулаки. -А эта не вам, - с порога заявил один из врачей, толкая каталку к выходу. – Обойдётесь. -Что случилось? – нахмурился куратор. – Нам обещали тело до шести утра. -Вам обещали, а нам приказано везти в пятое отделение. До трёх. Ща погрузим, и вытащим что-нибудь интересное. Каталка прошелестела колёсиками совсем близко от Адриана. -Надо хотя бы минуток десять, - заявил из-за спины Плагг. – Если это она. Мертвецы нас отторгают, требуется много попыток. Агрест закрыл глаза, сосредотачиваясь. Нужно что-то делать… -Простите, мсье… Он ухватил за рукав шедшего позади каталки врача. Тот испугано вздрогнул, и, смешно пуча глаза, уставился на парня. -Это номер четыре-четыре-семь? -Кхм. Не знаю. Сам смотри. Каталка остановилась. Анатом рукой в латексной перчатке сбросил край простыни. Показалась неестественно-белая нога с биркой. Адриан осторожно положил бирку на ладонь. Всё верно. Нужный номер. -А тебе какая печаль, студент? – поинтересовался врач. И, со смешком добавил: - Но ладно, можешь не отвечать, если расскажешь, зачем тебе стетоскоп в анатомичке. Казалось, будто даже стены вздрогнули от дружного гогота. Агрест почувствовал, как щёки наливаются румянцем. Он сыпался, и очень глупо! -М-м-м. -Понаберут дебилов, - пробормотал анатом, поправляя простынь. – А мы с ними мучаемся. Идём, Мартин. Каталка передним бортом раздвинула створки дверей. Медики выкатили её в сумрачный коридор, и вскоре скрылись за непроницаемым стеклом, оставив после себя только удаляющееся попискивание колёс. «Черт, черт, черт!», - Адриан лихорадочно соображал. – «Их нужно догнать!» -И что дальше? - пробормотал Плагг. -Мсье, где здесь туалет? – робко спросил Адриан. Куратор страдальчески закатил глаза. Пальцем указал на дверь. -Выходишь, потом налево, потом еще раз налево. Здесь только раковина. Адриан метнулся к дверям. -А как… -На кнопку нажми, гений. Он плечом толкнул створку, вывалился в коридор. Как раз в тот момент, когда за анатомами закрывался противоположный проход. Адриан пулей рванулся вперёд, и подошва кроссовок предательски заскользила на кафеле. Шаг, один, другой… Кончиками пальцев он успел коснуться ручки. Но дверь захлопнулась. Магнитный замок сухо щелкнул. -Зараза. Агрест огляделся. Все двери закрыты. Под белым, низким потолком не видно камер. Да если бы и были, не страшно, мощнейший импульс выведет их из строя. -Плагг! «Когти»! – рявкнул Адриан. -О да-а-а, - прошипел рюкзак, - наконец-то… Мир вздрогнул. Адриан кожей почувствовал, как дрожат хрупкие стены реальности. Как просачивается сквозь них энергия Миракля. Словно вода в корабле с тысячей мелких пробоин. Энергия лилась, сгущая тени, усиливая свет. Стены преобразились: чистая белая штукатурка треснула, пожелтела – и сквозь эти трещины высунулся белый пух плесени. Миракль показывает мир, каким его видят люди. Вернее, как его чувствуют… одно чувство складывается с другим, перемножается на сотни, тысячи, миллионы, выдавая, порой, вещи невообразимые. Иногда прекрасные. Но чаще очень и очень опасные. Как сейчас. Все лампы в коридоре одновременно загорелись. А затем большая часть из них погасла. Коридор рухнул в полумрак. Не такой как прежде – этот, из-за мерзкого трупно – зелёного цвета казался полумраком зловещим. Теперь больничные подземелья напоминали больше бункер времён оккупации. С фонарями – банками, толстыми черными жилами проводов по стенам. С плесневелого потолка свисали длинные, до полу, саваны паутины. Они мерно вспухали на сквозняке, словно кто-то огромный мерно дышал во тьме. -Плагг? – забеспокоился Адриан. Впервые за долгое время его выбросило в Миракль еще до трансформации. Такое случается, если долго не кормить духа, или не тренироваться… Что-то больно ударило в позвоночник. Агрест изогнулся, чувствуя, как напрягается каждый мускул в теле. А по жилам разливается новая кровь. Халат, и одежда под ним намертво прилипли к телу. Почернели, словно под напором пламени горелки. Вспучились пузырями, а затем разлились по коже, на глазах превращаясь в костюм. Этот черный гудрон хлынул на ноги, метнулся к шее, спирая дыхание. А затем пробрался в голову. Мир вспыхнул, превращаясь в засвеченное фото. В следующую секунду он смотрел на Миракль новыми глазами. Адриан знал, как они выглядят. Ярко-зелёные, с вертикальным зрачком, точь-в-точь как у Плагга. И такие же, как у духа, кошачьи уши росли сейчас на голове. Звуки, каких Агрест прежде не замечал, ворвались в сознание. Шепот сквозняка. Колыхание паутины. Эхо капели, разносящееся по коридору. И даже мерное гудение ламп… Он посмотрел на обтянутые черной кожей руки. Нет больше никакого Агреста. Нет Плагга. Есть Нуар. У него, обновленного, по желанию вместо пальцев вырастают антрацитовые, острейшие когти. Из позвоночника растёт хвост. И мышцы дрожат от звериной силы, требуя постоянного движения. Нуар обернулся. Над входом в морг горела табличка «Оставь надежду всяк…». Подошел к дверям, за которыми скрылись анатомы. Попробовал открыть, но с той стороны зазвенели цепи. «Что ж. Если в вашем сознании они должны всегда быть заперты, значит, так оно и будет в Миракле». Другой мир помогал здорово сократить расстояния. Силы камненосцев возрастали здесь многократно. Притом, что Миракль не таил серьёзных опасностей. Он тоскливо – пуст. Здесь нет жизни, кроме случайных визитёров. Всё его наполнение – кривое зеркало реальности. В котором так удобно прятаться. Хоть иногда и жутковато. Нуар закрыл глаза. Сосредоточился на цели, и… усилием воли вернулся в реальный мир. Тело сделалось невыносимо-тяжелым. Мышцы ослабли. Воздух, не такой разряженный, как в Миракле, с шумом ворвался в лёгкие. И слабость, противная слабость… «Но я всё еще Нуар» - напомнил себе Адриан. Как делал всякий раз, когда возвращался домой. – «И я всё еще сильнее, быстрее и выносливее, чем был когда-либо. Я справлюсь. Вперёд». Когти со скрежетом распороли пластик двери. Нуар чувствовал, как сопротивляется скрытый под кожухом металл. Но и он поддался, с жалобным хрустом уступая силе, подаренной квами. Он выдернул руку, сжимая в пальцах кусок механизма. Дверь открылась. -То-то же, - хмыкнул Нуар. – И всего дел… Не успел он сделать и шага, как свет моргнул. А затем тишину разорвал мерзкий вой сигнализации.******
Мозг лихорадила эйфория удали и веселья. Тело словно бы била мелкая дрожь, ощущение волнующее, и даже приятное. Адриан знал, что если вытянуть руку, и посмотреть на пальцы, то станет ясно, что ни один мускул не сокращается без его ведома. А сердце бьется мерно и спокойно. Все это – последствие слияния двух тел. Призрачного, принадлежащего Мираклю. И его, созданному для жизни на Земле. «Ты разом обретаешь власть над двумя разумами, и одним, куда более совершенным, чем твое, телом», - говорил шифу. – «Это как если бы рыбу, жившую в маленькой банке, выпустили в обширные воды Янцзы. Что испытывает эта рыбка, как она теперь воспринимает Вселенную? Границы её ложного мирка раздвинулись. Как и твои, ученик. Но вот рыба становится в два раза больше и сильнее…» Нуар ветром нёсся по коридору. В спину неслось улюлюканье сирены. Он ясно видел согнутые фигуры анатомов – врачи подвезли каталку к лифту, и терпеливо ждали, пока тот приедет. Поднятая тревога их явно не сильно беспокоила. Оно и понятно: раз пришли интерны, жди чего-то подобного. Не беспокоил их и камненосец. Работала пассивная защита квами. Люди не видят духов, но человеческое тело доступно восприятию. Получается простая математика – половина от первого, половина от второго. Для людей Нуар что-то вроде тени на периферии зрения. Но стоит сосредоточить внимание, и физическая форма, то есть затянутая в черное фигура, станет видна. -Эй, вы! – крикнул он. – Посмотрите на меня! Никакой реакции. Адриан понимал, что его до сих пор не заметили по счастливой случайности. «Когда не надо, они меня сразу считывают. Когда надо – игнорируют. Просто… издевательство». Он преодолел больше половины пути, когда лифт распахнул двери. Врачи не спеша ввезли каталку. Воздух свистел в ушах. До кабины каких-то десять шагов. Тот, которого назвали Мартином, лениво нажал на кнопку. Створки дрогнули, и начали съезжаться. Нуар с рычанием ускорил бег: расстояние сокращалось, но уменьшался и зазор между створками. Мышцы ног напряглись. Камненосец, на мгновение присев, скакнул вперёд. Вытянул руку, чтобы отжать съезжающиеся двери. Двери закрылись. В последний момент, балансируя хвостом, Нуар изменил положение тела. Так, чтобы удариться не уязвимой раскрытой ладонью, а плечом. Бум! Тело с грохотом влетело в мягкую жесть створок. -Зараза! Почему вы меня не видите? У вас каждую ночь такое?! Лифт, судя по звуку, спокойно поднимался вверх. Нуар, облизнув губы, метнулся к двери запасной лестницы. Подёргал ручку. Конечно же заперта… Взмах когтей, скрежет, и замок мелким крошевом деталей упал под ноги. Уже влетая на лестницу черного входа, парень услышал голоса на дальнем конце коридора: -Звоните охране! Это взлом!.. Ноги перелетали через три – четыре ступени. На поворотах, чтобы не терять даром скорости, он отталкивался, и на секунду переводил тело в горизонт. Подошвы делали три-четыре шага по стене, оставляя тёмные следы. Когти цеплялись за поручень, инерция выносила его за поворот, и Нуар продолжал бешеную гонку. Вверх, вперёд, быстрее. И всё это почти бесшумно… Усталость, боль, синяки – всё это настигнет его потом, после обратного превращения. В форме камненосца можно загнать себя до смерти. Совершая каждый шаг, каждый манёвр, Адриан держал это в голове. Но сила пьянила… Наверху показалась дверь. Тот же пластик, и стекло, усиленное армированной сеткой. Нуар прыгнул, в полёте отталкиваясь от поручня подошвами. В самый последний момент сгруппировался, превращая тело в шестидесятикилограммовый, помноженный на скорость черный снаряд. Стекло взорвалось мелким крошевом. Камненосец вылетел на улицу, обрамлённый сверкающим, бриллиантовым крошевом. Секунда полёта и асфальт ощутимо ударил подошвы. Он, вытряхивая осколки из волос, повертел головой. Судя по всему, подземелье тянется под всей больницей. И выводит сюда, к небольшой служебной парковке, обрамлённой тёмными столбами акаций. Живым пациентам покидать больницу через этот ход не полагается. Потому администрация не сильно ломала голову ни над красотой, ни над освещением. Из последнего – только две уродливые «ложки» фонарей, прикреплённые к простенькому козырьку. Старый асфальт искрился лужами в неярком свете. -Парень, ты не в себе?! Серебристый грузовик одиноко стоял посреди парковки. Адриан бегло оценил предстоящий «подвиг». Двери распахнуты, а подле них – двое уже знакомых Нуару крепышей. Тело успели погрузить, и это по-своему неплохо… Парень двинулся к машине, с шага переходя на лёгкий бег. -Э, ты чего?! Мерно дыша, он мантрой повторил три закона: «Не калечить. Не убивать. Камень только для защиты» Что ж, если не смотреть однобоко, сегодня он себя защищает… Прыжок, еще один. Нуар оказался опасно близко к Мартину. Здоровяк, скорчив испуганную мину, вскинул руку. Сделал шаг назад. И Адриан подался всем корпусом вперёд. Соединив указательный и средний пальцы, почти нежно ткнул в заученную точку на крепкой шее. Не сбавляя шага, подхватил разом обмякшее тело. Аккуратно положил на асфальт. И едва успел отклониться в сторону – второй крепыш попытался достать его ногой. -Слушай, - произнёс Нуар, мелкими шажками обходя противника сбоку, - это всё выглядит паршиво, но… Мужчина умело выбросил вперёд левую руку. Нуар быстрым движением отвёл в сторону огромный, с тёмными спиральками волосков, кулак. -Козёл, - прорычал врач. Левый кулак дважды просвистел возле самого носа. – Сволочь… Нуар легко поднырнул под правый хук. И, резко выбросив вперёд руку, большим пальцем ткнул противника в пульсирующую жилку. Здоровяк, удивлённо моргнув, качнулся. Сделал шаг назад, и подхватил драчуна подмышки. -Урод, - сонно пробормотал противник. – Что ты… ты… -А папа говорит, что я красивый, - шепнул Нуар, укладывая его тело рядом с товарищем. – Спи, солнышко… Всё это было, конечно, нечестно. Миракль не должен прорываться в мир людей. И у мальчишки не должно быть такой силы. Без преобразования эти двое легко бы пересчитали ему рёбра – тем более что в тренировках с мастером Фу он за два года не особо преуспел. И это понимание наполняло сердце грустью. «Это не моя точность, не моя ловкость. Они принадлежат Плаггу и камню. Принадлежат Мираклю…» Возле борта грузовика что-то негромко чавкнуло. Адриан вскинул голову: возле двери стоял низенький, пузатый мужичок в черно-синей форме. Круглое лицо покрывала мелкая испарина, а правая рука безуспешно пыталась вытянуть пистолет из кобуры. «Наверное, водитель». Сердце забилось чаще. Пуля летит быстрее звука, и тут уж он бессилен. -Добрый вечер! – произнёс Нуар, медленно поднимая руку. – Вам, мсье, выпала удивительная возможность проявить благоразумие… -Стоять, - крикнул водитель. Наконец, ему удалось расстегнуть кобуру. Нуар глубоко вдохнул, наполняя тело чужой силой. Время замедлило бег. Тёмный, матово поблескивающий металл неспешно выскальзывал из кожаного чехла. Адриан с силой оттолкнулся от земли. Тело рванулось вперёд, рассекая грудью плотный, ставший густым словно кисель, воздух. Носки плавно опустились совсем рядом с машиной. Медленно заскользили по влажному асфальту. -Ру-у-у-к-и-и-и, - голос водителя казался до смешного глубоким. Нуар с силой толкнул стальную дверцу. И та, жалобно скрипнув петлями, с негромким «тпрум» ударила горе-стрелка по лбу. Адриан выдохнул. И Париж снова ожил. Воздух сделался просто воздухом. Бег времени вернулся в прежнее русло. -Крюки, - пробормотал Нуар, глядя на поверженного водителя. Из рассеченного лба текла тонкая струйка крови. Предчувствуя недоброе, парень сел рядом с телом. Нащупал на шее пульс. «Жив. Жив! Слава Богу…» Теперь Адриана трясло. Уже по-настоящему. «Чей-то муж. Чей-то отец – жив. Утром он придёт домой, и, может быть, получит премию за ночные приключения. А еще больничный… без сотрясения не обойдется. Господь, прости меня за это!» Самыми кончиками пальцев он поднял пистолет. Металлическая тяжесть казалась лживой и неестественной для такой маленькой, смертоносной игрушки. Палец вернул рычажок предохранителя на место. Подумав немного, Адриан брезгливо выбросил оружие – во мраке негромко шурхнули кусты. Кончики ушей задрожали: где-то далеко монотонную музыку города разорвали резкие выкрики. И, совсем рядом, чьи-то сапоги грохотали по ступеням лестницы. Слух воспринимал их как лёгкую, назойливую вибрацию… Нуар круто повернулся. В темноте метались лучи фонарей. -А, ну да-а-а, - устало протянул он, - сигнализация. Парень, торопясь, ухватил толстяка подмышки, и оттащил на десяток шагов. После чего заглянул в тёмный зёв кузова. По его стенкам тянулась сеть труб и трубочек, источающих холод. Рядом с ними, на сложенных каталках, лежали укрытые простынями тела. -Вот мы и встретились, мадемуазель Боне, - вздохнул Нуар. – Простите… мне… жаль. Створки с грохотом захлопнулись. Адриан быстро повернул скобы замков. Подёргал ручки, не прикладывая лишней силы. На всякий случай. И, не теряя больше драгоценного времени, запрыгнул в кабину грузовика. -Так, - пробормотал парень, осматривая салон, - та-а-а-к… древний, как Лувр… Он сковырнул пластиковый квадрат видеорегистратора, и выбросил его на улицу. Захлопнул дверь. Левая стопа выжала сцепление. Дрожащие пальцы до упора повернули ключ. И – о чудо! – двигатель завёлся с первого раза. Ему доводилось водить машину. По двору особняка. Под строгим наблюдением Немого. Собственно, и машина принадлежала Немому – отец настрого запретил разбивать автомобили Агрестов. У Немого, по счастью, пунктик на механике. Левое зеркало вспыхнуло в луче фонаря. -Эй! Эй! Отзовитесь! Адриан, не разгибая ноги, включил первую скорость. А затем, до упора нажал на педаль газа. Двигатель взревел! Машина от этого, правда, не поехала. -Ну конечно-конечно, - пробормотал Нуар, - отпустить сцепле… Он отпустил. И грузовик, визжа покрышками, рванул с места, во тьму. «Свет, свет… чёрт, где тут свет?!». Он наугад нажал на одну из кнопок – машина заморгала жёлтыми сигналами аварийки. -Ага-а-а, вот он… придумают иероглифы… Лучи фар осветили парковку и стену кустов, летящую на Адриана. Грузовик с хрустом смял её бампером. Кабину трясло, из-под колёс летели комья газона. -Черт, черт, черт!... Тремя быстрыми движениями он вывернул руль влево. Машина накренилась, и, рыча, развернулась. Бледные руки фонарей выхватили из темноты узкую полосу дороги. Бордюр ощутимо ударил по колёсам – снова быстрый поворот руля, и грузовик помчался по асфальту. -Теперь вторая, - пробормотал Адриан, снова выжимая сцепление, и дёргая рычаг на себя. Машина ускорила бег. -Остановитесь! – донеслось сквозь рёв двигателя. – Мы будем стрелять! -Ну ко… Выстрел прозвучал хлёстко и резко – правое зеркало разлетелось осколками. Но это не все проблемы: из-за плавного поворота показались ворота. Закрытые – в луче фар блестела перекинутая между створок цепочка. Сцепив зубы, Адриан нажал на газ. Краем глаза успел заметить, как в тёмную глубину парка улепётывает фигура водителя. «О, мсье, вы меня правильно поняли!..» Грузовик с адским скрежетом протаранил преграду. Створки распахнулись, цепь натянулась, но лопаться, красиво, с искрами, даже не собиралась. Передние колёса, свистя покрышками, вертелись на месте. Машина конвульсивно дёрнулась. И заглохла. -Блестяще. Адриан посмотрел в зеркало: светляки фонариков кружились меж деревьев. Ругаясь сквозь зубы, Нуар опустил стекло. В кабину ворвался умиротворяющий запах сырого ночного парка. Парень, внутренне дрожа, высунулся из окна. Сложив пальцы на манер пистолета, он прицелился в одну из створок ворот. И призвал все силы, какие мог подарить ему Плагг. -Катаклизм! Исполинский чёрный кулак врезался в узорчатое сплетение ворот. С треском вырвал их из петель. И понёс вперёд, высоко над дорогой… Бум! Створки, планируя, словно падающий лист, опустились на припаркованные автомобили. Улица вспыхнула огнями мигающих фар. По ушам ударила нестройная какофония охранных систем сразу четырёх машин. -Гм. Сцепление. Завели. Первая. Газ, отпуска-а-а-ем… Грузовик, дёргаясь и хрипя, выкатился на дорогу. -Остановите машину! Иначе мы будем… Газ в пол! Пум-пум-пум… пули бестолково ударили в правый борт. -Что ж вы делаете, они давно уже мёртвые! Машина неслась по узкой улице Тур. Справа и слева мелькали припаркованные на ночь машины. -Днём я Адриан. Обычный парень, живущий самой обычной жизнью, - бубнил Нуар, стараясь не зацепить авто, ставшие непривычно-низкими. – А ночью я угоняю катафалки с трупами. Этого обо мне не знает никто! Эт моя тайна.******
Лишний раз испытывать удачу показалось Нуару плохой идеей. С трудом преодолев чуть больше километра, он свернул в тёмную арку, и припарковал грузовик в глухом дворе – колодце. Скудное освещение, и минимум машин – что еще желать? Агрест сидел в кресле, боясь лишний раз пошевелить даже пальцем. Плагг, ворча, проплыл сквозь стенку, пообещав выполнить работу как можно быстрее. Он не стал требовать ни сыра, ни крови, но напомнил: -Я слабею. В следующее превращение будет слабее и Нуар. Адриан остался один на один с усталостью, которая опустилась невидимым прессом. Минуты текли невозможно – медленно. Тишину нарушали едва слышные щелчки остывающего двигателя. Курьер потянулся к приборной панели, ткнул наугад одну из десятка кнопок. Первые секунды ничего не происходило. А затем кабину наполнило шипение рации. -Мост Ием перекрыт. Приём. -Хакейн перекрыт. Что случилось, в курсе кто? Приём. Агрест весь обратился в слух. -Какой-то придурок в костюме женщины-кошки угнал полицейский катафалк с рефрижератором. Такие дела. Приём. -Ради угонщика подняли жандармерию? Приём. -Не могу сказать. Вроде он что-то взорвал. Если так, DNATи DCRG на ушах. Отсюда жандармы. Приём. Рация мгновение молчала. После чего усталый мужской голос заключил: -Вот дерьмо. Значит, до утра торчим. Приём. Адриан снова нажал на кнопку, и рация умолкла. Покопавшись на панели, он, наконец, нашел нормальное радио. Из колонок полилось нежное мурлыканье Джойс Джонатан. Он полулежал, задумчиво глядя в левое зеркало. В его поверхности, покрытой мелкими каплями, виднелся тёмный зёв арки. За всё время не проехало ни одной машины. Это настораживало… Нежный девичий голос пел:Il y a des mots qui me gènent, des centaines de mots,
Des milliers de rengainesqui sontjamais les mêmes
Comment te dire, je veux pas tementir, tum'attires
Etc'estlàque se trouve le vrai fond du problème
Ton orgueil, tes caprices, tesbaisers, des délices, tesdésirs, des supplices
Je vois vraiment pas où ça nous mène...
-Вот именно, - вздохнул Адриан, щёлкая рычажком под рулём. Дворники, попадая в ритм песни, заскребли по стеклу.Je ne sais pas comment te dire
J'auraispeur de toutfoutre en l'air, de tout détruire
Untasd'idées à mettre au clairdepuislongtemps
Maisj'aitoujourslaissé derrière mes sentiments…
Телефон противно завибрировал в кармане халата, вырывая Адриана из плена мыслей. Бегло глянул на экран: и снова незнакомый номер. -Алло, - обреченно произнёс Адри. -Ты где, - наигранно-приторно произнёс знакомый женский голос, - как дела? -М-м-м… я у больницы, Хлоя. Знаешь, сейчас… Девушка фыркнула в трубку. -Ага, ага. Знаю. Ну и как, - елейным голосом продолжила она, - у больницы тебе? Ничего интересного? Адриан дёрнул плечом. Потом спохватился – собеседница его не видит, и, переборов усталость, произнёс: -Да тут просто… тревогу подняли. Случилось что-то… взлом… кажется… ждём… ничего необычного. Скоро поеду назад, на работу. Трубка нервно рассмеялась. -То есть броневики с пулемётами, полк жандармов – это для вас, Адриан Агрест, зрелище скучное и обыденное? -Кхм. -А про езду, дорогой друг, ты забудь до утра. Шестнадцатый округ оцеплен. Париж гудит как улей! У вас там террорист завёлся. Вроде как. Хлоя вздохнула. Шмыгнула носом. -Вот что, мсье Агрест. Я тебя обязательно убью. Но позже. Она помолчала пару секунд, собираясь с мыслями. И Адриан, не рискуя её перебивать, молча наблюдал за движениями дворников. -Если бы ты оторвался от невообразимо важных дел, - наконец продолжила Хлоя тем же тоном, - и потыкал пальчиком в телефон… был бы в курсе. Но нет. Видимо ты занят какими-то… некрофильскими делами. Через двадцать минут у больницы тебя будет ждать авто. И я очень, очень надеюсь, что ты погрузишь в него свою тощую задницу… -Но… кордон… -Агрест, - рявкнула трубка, - я – пока еще дочь мэра Парижа! Уж как-нибудь его личное авто пропустят! Потому что если тебя задержат, шкуру будут спускать уже не только с тебя, но и с него! Только попробуй… повторяю…. Только попробуй там не оказаться. Всё. Динамик весело пиликнул. Связь прервалась. Где-то невдалеке завыли сирены. -Плагг, - вздохнул Адриан, - долго еще? -Заткнись. Не мешай, - раздался в голове недовольный голос. -Охамели все разом, - пробормотал парень. Но не успел он убрать телефон, как тот снова зазвонил. Этот номер был забит в телефонную книжку под именем «PR». -Ну что такое, - простонал Адриан, поднося трубку к уху. Он уже полгода не общался с мсье Люреном. И был этому несказанно рад. Доставка цветов не выматывала столько сил и нервов, сколько грандиозные проекты «продвиженца». Тем более что за каждой его «блестящей» идеей внимательно следил отец. В конце-концов, все они были направлены больше на коммерческий успел Агреста-старшего. -Мсье Агрест, - прожурчал голос Люрена, - какая радость снова вас слышать. И работать с вами! С нетерпением жду… -Постойте, - удивлённо произнёс Агрест, - мы же договорились взять перерыв на год. -Да-да! Собственно, поэтому я вам и звоню. Нам предстоит всего одна съёмка. И её идея… о да, она невероятно смела! Но ваш возраст… хм… уже позволяет. Думаю, пора! Ваш дебют в этом жанре, мсье Адриан! Я уверен, это будет просто бомба! -Ой, давайте не будем о наболевшем, - поморщился Адриан, - то есть о бомбах. Мсье Люрен, отец обещал мне год покоя. Не могу сказать, что я им наслаждаюсь: экзамены, последний год… в общем, простите, но нет. Никаких съемок. Он собирался было уже положить трубку, но Люрен поспешно произнёс: -Мадемуазель Буржуа это предвидела. Она просила передать, цитирую, - бренд-менеджер откашлялся: - «Моя головная боль возросла, Адриан. Расплатишься еще и съёмкой. Люрен согласует это с твоим отцом. Смирись и не дёргайся». Адри так и видел мерзенькую, полную счастья улыбку на тонких губах Люрена. Он до последнего скандалил с отцом, напирая на то, что год – слишком губительно-долго для ведущей модели бренда. -Ой, - пропела трубка, - а что это у вас там за звук, мсье Адри? Вертолёт? Адриан высунул голову в окно. По двору летали тучи мелкого мусора. Кружились бумажные пакеты, обрывки пластика, листья. А следом за этим, вполне терпимый гул, превратился в адский шум винтов. Спустя мгновение в ровной рамке крыш показалась тёмная, почти стрекозиная, туша. По бортам вертолёта весело перемигивались красные огоньки. На крышу опустился исполинский кулак. Грузовик закачался под ударами ветра. -О да-а-а, - растерянно протянул Адриан, перекрикивая шум, - это за мной. Всего доброго. -До свя… Агрест бросил трубку. Щёлк! Из-под светлого металлического брюха в глаза ударил нестерпимо-яркий свет. Колодец двора вспыхнул белым. Казалось, будто исчезли даже самые мелкие тени. «Вух-вух-вух» - выли винты, рассекая ночной воздух. Агрест поспешно вытирал полой халата руль, кнопки – всё, чего успел коснуться в человечьем облике. -ГОВОРИТ НАЦИОНАЛЬНАЯ ЖАНДАРМЕРИЯ ФРАНЦИИ! GIGN! -Пла-а-а-гг!!! Быстрее!!! -НЕМЕДЛЕННО ПОКИНЬТЕ МАШИНУ! – прохрипел мегафон. – В СЛУЧАЕ НЕПОВИНОВЕНИЯ МЫ ОТКРОЕМ ОГОНЬ! Адриан бросил короткий взгляд в зеркало. Возле арки, мигая синей люстрой, остановился тёмный грузовик. -Да слышу я, - произнёс дух, выплывая из стены. – Всё готово, Нуар. Я вижу четкие следы Миракля. И пиздец над твоим КОТОфалком. Хе-хе. -У ВАС МЕНЬШЕ МИНУТЫ! ПОКИНЬТЕ КАБИНУ С ПОДНЯТЫМИ РУКАМИ! ПОВТОРЯЮ… -Плагг, когти! В Миракль! Тело выгнулось дугой. Мир подёрнула чёрная поволока. Адриан застонал: на этот раз превращение проходило медленно, и очень, очень болезненно. Жгло каждую клеточку тела, в груди, под клеткой ребёр резвился невидимый монстр. Он рвал зубами сердце, лёгкие, словно мокрое полотенце выжимал позвоночник. Кожа под одеждой кипела. И глаза… их жгло просто нестерпимо. Кабина обратилась призрачной дымкой. Исчезал тревожный гул, затихал, словно удаляясь, вой сирен. Не стало под ногами пола, сиденья. Безжалостная гравитация, схожая в обоих мирах, потянула вниз. Неловко всплеснув руками, Нуар опустился на асфальт. Поднялся, тяжело дыша. Двор преобразился. Вместо вертолёта в тёмно-синем небе висела огромная луна. Её серебряные лучи выхватывали из мрака стены алого кирпича, от земли до крыш увитые плющом. Лёгкий ветер трепал волосы, шептал в листьях. Нуар повернулся к арке. Преобразилась и она: вместо скучной штукатурки – крупные каменные кирпичи. По ним, как и по стенам, поднималась ползучая живая стена. В проходе, загораживая путь к отступлению, стояла белая, источающая неяркий свет, мужская фигура. Адриан бегло оценил незнакомца. На груди – светлые пластины доспеха. Закрытые сегментами брони плечи, ноги. Лицо скрывало забрало шлема, отдалённо напоминающего полицейский. Нуар присмотрелся, и с удивлением обнаружил на броне чеканную надпись «жандармерия». -Акума в руках стража порядка, - устало улыбнулся Агрест, - как мило. Амулет с заёмной силой, как и камень квами изменял облик сообразно тому, чем себя видит его владелец. Умноженный на самомнение духа. Это – первый жандарм, да и полицейский, которого Адриан увидел в Миракле. «Он видит себя рыцарем. Что ж, это даже банально». Нуар потянулся к поясу. Пальцы не сразу нащупали стальной цилиндр – он удобно лёг в ладонь, обжег холодом кожу. Даже сквозь костюм. Короткий взмах: цилиндр, щелкнув, превратился в длинную, серебристую палку. Руки поудобнее перехватили оружие. -Уходи, - сказал Нуар. -Нет, - прогудел «рыцарь». Закованная в броню ладонь, в свой черёд, легла на бляшки пояса. В следующее мгновение там появился тяжелый с виду меч. Сталь с визгом покинула ножны – в лунном свете блеснуло полированное лезвие. Противник держал оружие неумело, будто бы это не клинок. А так, обыкновенная бита. -Чем, интересно, тебя заманил Бражник, - произнёс Нуар, нервно облизывая губы. – Деньги? Власть? Вы, вроде, по разные стороны баррикад, мсье шевалье. -Шевалье, - повторил за ним акуманосец, - мне нравится. Так меня будут звать. -А-а-а… он обещал камень. И ты поверил? -Ему нужна свита. Нуар рассмеялся. Он лихорадочно соображал, пытаясь найти выход из непростой ситуации. Может быть, в человечьем Париже, ему бы удалось убежать от этого болвана. Но здесь, в Миракле, его силы превосходили во стократ. Он только с виду неуклюжий… Не получиться забраться на крышу – Шевалье собьёт одним ударом. И даже пройди он через арку, чёртов рыцарь без труда его догонит. Нуар долго не кормил квами, и последние превращения здорово истощили силы. Но даже в полной форме нельзя быть уверенным в победе. Всё-таки взрослый человек с лже-квами – противник серьёзный. «Значит, Бражник внедрил акуму в ряды жандармов. И тот просто ждал, пока я выдам себя, чтобы поймать на месте. Не больно умно, однако – сработало!» -Прежде чем твой шеф начнёт собирать настоящую свиту, - произнёс Нуар, - ему надо пожрать хотя бы парочку амулетов. -Или один твой. -Или один мой, - согласился Адриан. – И что ж ты будешь делать с камушком, фараон? Рыцарь молча сделал шаг вперёд. Подкованная подошва заскрипела по булыжной мостовой. -О, я знаю, - произнёс Нуар, плавно отступая, - ты понесёшь добро и справедливость. Шевалье всё ж. Ну вот и скажи мне, всадник без кобылы, как в твой кодекс укладывается убийство ребёнка? Шевалье поудобнее перехватил рукоять. -Ты не ребенок, - прогудел он, - ты – преступник. Клинок вспыхнул в лунном свете. Адриан самым кончиком дубины ударил по лезвию, прыгнул в сторону. Сталь со свистом рассекла воздух. -Может, я заблудшая душа? И мне требуется наставление на путь истинный… Дубинка с гулом ударила по тыльной части шлема. Ноль эффекта – не осталось даже вмятины. Рыцарь повернулся нечеловечески – быстро, и кончик меча чиркнул подбородок. Адриан поспешно отступил. Вовремя – клинок метнулся к его груди. Дубина встретилась с зеркальным жалом, высекая сноп искр. Парень вложил всю силу в удар, и меч отклонился в сторону. «Меня убьёт профан-фехтовальщик. Вот это ирония!» -Ты… - произнёс рыцарь, останавливаясь, - ты – просто хитрая крыса. Он уличающее ткнул в его сторону бронированным пальцем. -Ты мог бы сделать этот мир лучше. С такими возможностями… так, как это делал старый Нуар. Ты мог бы помочь полиции закрыть бордели. Девочек, которых заманили обманом, удерживают силой… ты мог бы вернуть их матерям. Спасти. На окраинах Парижа умирают дети. Они пускают в вену последнюю дозу. Эта доза получена грабежом и кровью. Рыцарь вскинул стальной кулак. -Ты мог бы разорить боссов диаспор. Как Робин Гуд раздавать их грязные деньги бедным семьям. Но что делаешь ты, молодой Нуар? Ты развлекаешься. А когда зажимают, прячешься. Ладони в латных перчатках перехватили рукоять меча. -Ты трус, - заключил Шевалье. Нуар скрипнул зубами. Он задел за живое. Но просто так сломить себя не дал. Обвёл двор рукой: -Посмотри, к чему привело одно моё неосторожное действие. Представь, что будет, когда я понесу справедливость страдающим и якобы голодающим. Мы, камненосцы, не вмешиваемся в человечий мир. -Херня. Клинок просвистел над самой головой. Нуар ушел от удара, контратаковал, метя по колену. Рыцарь покачнулся. -Я, - зло произнёс Нуар, нанося удар за ударом, - хочу. Помогать. Людям. Но. Я. Не… могу! Серебристая дубина удлинилась. Проскользнула между неловко поставленных стальных ног. Адриан потянул вверх, чувствуя, как под чужим весом напрягаются мускулы. Шевалье, ругнувшись, с грохотом повалился на брусчатку. Дубина, воя, опустилась на выпуклый нагрудник. Бам! Она отскочила, оставляя заметную вмятину. Нуар тяжело дышал. Силы таяли. -Я еще слишком для этого мал. -Сучонок, - прорычал шлем. Рыцарь поднимался. Палка, понемногу превращаясь в посох, наносила удар за ударом. Но всё это было сравнимо с тем, как бестолково бьются мухи о лобовое стекло. Шевалье просто игнорировал его атаки. -Пока ты мямлишь и растёшь, - сказал рыцарь, утверждаясь на ногах, - умирают люди. Отдай камень достойному. -Я хотел! Но он выбрал меня сам! С камнем не расстаться без риска для жизни! Это – как болезнь! -Херня! Меч и посох встретились со звоном и скрежетом. Поворачиваясь всем телом, Нуар сумел отразить удар. -Как же ты меня заколебал, - тяжело дыша, произнёс Нуар. Он с горечью наблюдал, как железнобокий готовится нанести очередной профанский удар. И, не без труда, отразил его. И еще один. И еще. Двор озаряли вспышки. Они отражались на влажных камнях брусчатки – а следом падали рыжие хвосты искр. -Ты, - взревел Шевалье, - недостоин! -А ты банален, как Тор из комикса. Бетмен грёбаный. -Крыса! Баба! -Мудила железная. Бам, бам, бам – удары вспыхивали бенгальскими огнями. Нуар чувствовал – акума медленно, но верно одерживает верх. А вот его силы таят с каждым нанесенным, и отраженным ударом. «Искать бреши бесполезно. Это Миракль. Вот если бы Дома…» -Дай нам время, человек! - крикнул он. - Кто-то из нас начнёт суд Линча. И тогда… -Не дам!!! Что-то больно ужалило грудь. Нуар отпрыгнул, и в спину больно ударила увитая плющом стена. Он выставил перед собой посох. Отступать некуда. И тут в голове возникла безумная идея. «Нужна провокация!» -«Не дам», - передразнил его Нуар, - это ты как баба на свидании. -Ра-а-а!!! Сдохни!!! Серебристая громада бросилась вперёд. Выстави он меч для укола – пришлось бы несладко. Но рыцарь, повинуясь обезьяньему инстинкту, вскинул оружие над головой. И Нуар прыгнул навстречу. Воздух засвистел в ушах. Сил оказалось недостаточно, для идеального броска. Оголовье рукояти ударило по плечу, прижало к земле. Но Адриан успел перехватить рыцаря в талии. Послал всю энергию, что была, открывая портал Домой. Миракль вздрогнул, тая на глазах. И противники, кувыркаясь, покатились по асфальту человечьего Парижа. В следующее мгновение обоих придавила к земле невероятная сила ветра, поднятая винтами. Двор пронзил беспощадный луч прожектора. Вернулся вой сирен, гул вертолёта. И тошнотворный запах бензина. Нуар с трудом вырвался из стальных объятий. Поднял голову – в арке, вскинув к плечу винтовки, стояли тёмные фигуры. -Какого… хрена? – спросил кто-то. -ОГОНЬ! – донеслось сверху. Адриан, по-кошачьи перебирая руками и ногами, рванулся к грузовику. Очереди выстрелов больно ударили по ушам. Он кувыркнулся, и, в самый последний момент, успел скрыться под навесом кузова. Пули, злобно воя, высекли крошево из асфальта. С визгом ушли к чёрному небу. Следующая очередь разорвала резину покрышки. Колесо с громким хлопком лопнуло. А Шевалье… он сумел подняться. И жандармы переключились уже на него. Белое покрытие доспехов хлопьями слетало с панциря, обнажая что-то вязкое, черное. Пули, невидные глазу, одна за другой украшали нагрудник дырами, глубокими вмятинами. Решетчатое забрало шлема продавило внутрь. Меч выпал из рук, со звоном ударился о землю. И… растаял. «Вот твоя борьба с преступностью». Рыцарь грузно пустился на колени. «Давай же», - молил про себя Нуар, - «Давай, давай, давай, ты успеешь!» Миракль еще может его вылечить. Шансы не велики, но всё же… они есть. Здесь - только смерть. -Быстрее, идиот! – заорал он. – Пожалуйста! Шлем повернулся в его сторону. Стальная перчатка ударила в смятую грудь. Шевалье исчез. Сквозь гул винтов до чуткого слуха донесся звон падающих гильз. Нуар усилием воли попытался отправить себя в Миракль. Секунда, вторая, третья. Париж не исчезал. А вот костюм, мало по малу начинал сползать с тела. Адриан поднёс к глазам кисти – с перчаток сползала чернота костюма, обнажая человеческую кожу. -Нет, нет, Плагг! Не сейчас!.. -Он под грузовиком! «Попался. Всё-таки попался. Что теперь будет…» Подошвы ботинок грохотали уже совсем близко. Адриан полз, не понимая толком зачем это делает. А затем он почувствовал Миракль. Но не знакомый – эта сила воспринималась иначе. Так бывает, когда пьёшь по утрам один и тот же сорт кофе. И вот однажды он неуловимо меняется… Тень на асфальте вспыхнула. Начала расползаться горящими изнутри дырами, какие бывают, когда к листу бумаги подносят зажигалку. Не прошло и секунды - дыры соединились в одну. Мир вспыхнул белым. Нуар, кувыркаясь, провалился в молочную пустоту. Он бешено крутил головой, но всё что смог разглядеть – стремительно удаляющийся черный люк. Это был странный, неземной полёт. Тело двигалось сквозь пространство, но не было ни ветерка, ни тяжести гравитации… просто… движение. Адриан перевернулся. Плагг, вздыбив шерсть, пучил зелёные глаза куда-то в яркую белизну. Он явно видел что-то недоступное человеческому зрению. -Плагг! Что это? Миракль? -Почти. Это, - прошипел дух, - портал. Смотри. Вон там. Нуар прищурился. К ним, на приличной скорости несся овальный, кирпичного цвета, предмет. Он становился больше с каждым ударом сердца, и вскоре стало ясно, что на поверхности этого овала изображен кусок старой железной крыши… «Портал», - теперь он сообразил, что на самом деле имел в виду Плагг, - «Вот… черт!» Он инстинктивно выставил руки, готовясь к столкновению. Но тело вдруг начало терять скорость. Остановилось возле плоской поверхности. Адриан осторожно коснулся её пальцем – и ничего не почувствовал. Даже воздух дал бы больший эффект. Овал вздрогнул. И сам рванулся навстречу. Мир снова утонул в фотографической вспышке. Тело разом обрело и вес, и скорость. Адриан, ойкнув, рухнул вниз. С грохотом ударился коленями о жесть, покрытую алой ржой. -Я… я… нормально, - с удивлением прошептал Адриан, осматриваясь, - ломки нет. А… нет… о-у-у-у…. че-е-е-рт… Он свернулся калачиком, морщась от разом навалившейся боли. -Ты ранен, - зудел Плагг. – Идёт кровь. Адриан разомкнул веки. Их с Плаггом закинуло на крышу, совсем неподалёку от памятного двора-колодца. Изгиб улицы Тур сверху казался совсем другим, но Агрест его узнал. Должно быть, два тёмных силуэта на горизонте – башенки арки, через которую он так и не смог прорваться. А затем до ушей донёсся наводящий ужас звук. Вертолёт, мерцая алыми и зелёными светляками бортсигналов, мчался на них. Агрест инстинктивно прижался к холодной жести. Крыши Парижа тонули в темноте, оставляя глазу только смутные чернильные формы. Оставалось уповать на то, что жандармы не будут искать его наверху… Неожиданно вертолёт сбавил скорость. Остановился, покачнув тонким хвостом. Из-под брюха дурил широкий, слепящий луч прожектора. Секунду он слепо шарил внизу. А затем до слуха донеслось искаженное расстоянием: -ГОВОРИТ… ФРАНЦИИ… ПОКИНЬТЕ МАШИНУ… ОТКРОЕМ ОГОНЬ… -День Сурка, - прошептал Агрест, осторожно приподнимаясь на локтях. Любопытство пересилило боль в мышцах. – Что это значит? Их заклинило, или?.. -Кто-то сильный отбросил нас назад, - угрюмо произнёс Плагг. – Во времени. Миракль так может… в принципе. Тон духа Адриану очень не понравился. -Он что, меня видел? – спросил он. – Без маски? Плагг замялся: -Не уверен. Я его чувствовал… где-то неподалёку. Мы расстались с тобой уже в портале, и… Подушечки пальцев коснулись раны на подбородке. Адри поморщился – саднило жутко. На коже осталась что-то тёплое, липкое. Парень покосился на вертолёт. Тот всё еще висел над двором, мерно покачиваясь в воздухе. Свет прожектора эффектно подсвечивал блестящие полозья. Адриан закатал рукав, обнажая предплечье. -Бери, сколько нужно, - произнёс он, протягивая руку. Чёрная клякса отпрянула. Зелёные глаза удивлённо моргнули. -Ты ослаб! -Пей. Надо отсюда выбираться. Дух вытянулся змеёй. Обвился чернильным браслетом вокруг запястья. По телу пробежало неприятное чувство, словно тысячи игл разом вонзились в тело. Плагг старался брать силу аккуратно, но не прошло и секунды, как голова начала кружиться. А затем накатила тёплая волна эйфории. Адриан глупо улыбался, показывая кулак затянутыми в облака небу. Это – малая плата за мощь камня. Если усиленно питаться, чего Агрест, по чести, не делал, потерянные силы с лихвой возвращались. Квами поможет заживить порезы. Даже потерянный зуб для него – не проблема. В конце - концов, заботиться о хозяине – его долг. Залог выживания. -Хватит, - решил дух. -Ну тогда… когти, Плагг. Поехали домой.******
На следующее утро Адриан открыл глаза с четким, кристально-ясным пониманием – попасть в Лицей сегодня не получится. Он честно уснул. Открыл глаза около полудня, чтобы заплетающимся в лихорадке языком наплести суровой с виду Сенкер сказку о том, как героя сразило внезапное недомогание. Секретарь, мелко кивая, поправила очки. И в следующий раз явилась уже с доктором. Агрест – младший стоически пережил осмотр. Доктор поразительно-точно повторил жест Натали, и, как бы между прочим, поинтересовался. Откуда у курьера порезы на груди и животе? Адриана спасло только то, что Плагг умело затянул раны. И теперь они выглядели старыми, почти зажившими. -Доктор, я модель. А модель обязан брить, ну вы… понимаете. Везде, куда падает свет софита. -У вас упадок сил, мсье. Вы переутомились. Нужен отдых, иной режим, обильное питьё… и… я вам кое-что пропишу. Уже поворачивая ручку двери, он добавил: -Постарайтесь в следующий раз не бриться японским мечом. И не падать при этом. Например, на раковину. Очевидно, те же советы он дублировал для секретаря. Опустив, для порядка, замечания про бритьё и ссадины. Агрест проспал день и ночь, в бреду сминая простынь и подушки. К полудню третьего дня к нему сумел пробиться Нино. Он притащил коробку приятных мелочей, сообщив что половина класса со скорбными минами стоит сейчас у ворот. Охрана, ясное дело, пускать их отказалась. -Мы уже скинулись на венки, - бодро произнёс Нино, - ты это, не подводи компанию. -Ладно. Главное, чтобы там не было роз. Друзья минуту спорили, и сошлись на пошлых лилиях. Уходя, Нино зашторил окна. Совершенно напрасно – не прошло и часа, как в комнату вплыла Буржуа. И осыпая парня едкими намёками, впустила в комнату рыжее закатное солнце. Её визит Адриан запомнил смутно, и, кажется, уснул на середине разговора. И после он спал уже спокойно. На всякий случай выключив телефон. Миракль вторгался в разум смутными, неясными образами. Он слышал и видел то, что не положено видеть и слышать человеку. Но, как и всегда, с первых минут пробуждения всё напрочь забывал. Наконец, организм перестал бунтовать. К мышцам вернулась прежняя сила, и на очередное солнечное утро Агрест спустился в столовую как обычно. То есть съехал на пятой точке по перилам. Быстро забросил в рот ранний завтрак, абсолютно уверенный, что сегодня среда. А среда, как известно, в частных лицеях и коллежах – выходной день. Который классу терминаля суровый директор велел ставить через неделю. Адриан смаковал предстоящий день. Как минимум, нужно было наверстать потерянные заказы. Получить нагоняй от шефа за брошенную Веспу – но это легко пережить. Не мешало сесть, наконец, за уроки. Становиться последним номером в классе ему совершенно не хотелось. А еще выпадает шанс поговорить с детективом. Он, пожалуй, последний человек в Париже, чьё лицо хочется видеть когда-либо. Но в его руках – протокол показаний сестры Боне. И Жан-Жака. «Они наверняка что-то видели», - делая глоток апельсинового сока, думал Агрест. – «Может мельком, но и это – отличная зацепка. Черт возьми, я найду тебя, господин таймшифтер. И хорошенько за всё спрошу. Будь ты хоть Суперменом». Адриан не был уверен ни в чем. Но факт – его спас камненосец. И уж он никак не мог оказаться рядом совершенно случайно. Нет, он что-то знает. Ему что-то нужно. Вполне возможно, телепортер сам выйдет на связь. Но Лао Цзы не зря писал – хочешь управлять битвой, будь на шаг впереди противника. «Из-за меня бедный Жак застилает нары. Этого нельзя допустить. Или Шевалье прав, и никакой я не Нуар, а трусливая крыса. Портера нужно допросить. Убийцу поймать. Домашку сдать». -Вас уже заждались в лицее, - произнесла Натали, копаясь в телефоне. Она подкралась бесшумно, и села напротив. Как всегда – в любимом брючном костюме. Изящная, лаконичная, всеведущая. -А! Фонефно, - ответил Адриан, спешно прожевывая сендвич. Болтовня при секретаре с набитым ртом – верный путь к нервотрёпке. – Увидимся с ними в четверг… Сенкер подняла на Агреста-младшего тяжелый взгляд из-под очков. -Сегодня пятница, - произнесла она. – И, судя по вашим лестничным манёврам, чувствуете себя вы значительно лучше. На моих часах восемь часов двадцать минут. Вы рискуете опоздать. -Вот чёрт! Он поспешно метнулся к лестнице. В спину донеслось грозное: -Агрест! Ругань за столом! Но Адриан не слушал. Он бурей ворвался в комнату. Запоздало сообразил, что портфель остался в корзине Веспы. На языке Парижа это значило, что его уже нет. Пришлось спешно искать новую сумку. Немой, как назло, крался по пробкам, с необычным тщанием соблюдая правила. Плагг жаловался на сумку, называя её бабской. Табло расписания в холле жило вчерашним днём, и пришлось убить минут десять на то, чтобы загрузить планшет, и найти нужный урок на сайте лицея. Словом, на занудную историю французской литературы, Агрест безнадёжно опоздал. Притворяясь тенью, он прокрался к парте. Нино встретил его многозначительным подмигиванием. -«Отверженные» - не просто роман-эпопея. Это – ожившая картина жизни девятнадцатого века, - пела мадам Бюстье. – Перед нами восстают тени… -Ты всё проспал, - шепнул Нино, пододвигая к Адриану газету. – Смотри… Адри ладонью разгладил пожеванный, явно побывавший в руках многих студентов, номер «Либерасьона». Первую полосу украшал черный прямоугольник с ярко-зелёными кошачьими глазами. Заголовок гласил: «Молодой Нуар наносит удар». Под эффектной картинкой темнела надпись: «Жандармерия Парижа готова бороться с реальным терроризмом. Терроризм мифический ей не по зубам». -Да не эту чушь, - засуетился Нино, помогая перелистывать страницы, - вот, третья… Третья страница действительно оказалась куда интереснее. «Топ-модель по профессии, маньяк по призванию». Адриан с ужасом вперил взгляд в фото: на нём он узнал себя, выходящим с пакетом из дверей Эро – Эро. -Сейчас мы прочувствуем страсть и экспрессию языка Гюго! Вот пример: диалог между Жаном Вальжаном и Жавером… Адриан, внутренне дрожа, читал текст подзаголовка. Буквы плясали перед глазами. «Прикрываясь работой курьера, Агрест-младший ищет в интимных магазинах, чем бы еще удивить новых жертв». Текст статьи с первых строк радовал не меньше: «Нашим главным осведомителем выступил детектив…». -Послушайте, что говорит полицейскому бывший каторжник Вальжан! Эти слова стоит высечь в камне, как гимн слова свободной Франции… Ярость застлала взгляд. Кулак с грохотом опустился на столешницу. -Да сука бля, твою мать!!! Ебаный фараон!!! На пару мгновений аудиторию накрыл мрачный полог тишины. -Агрест!!! Немедленно… вон!!! День начинался просто изумительно.