Глава II
Их разделяла матовая поверхность стола. И, если в начале беседы она казалось непреодолимой преградой, то теперь сузилась до размеров линейки. Детектив Жекруз мрачным лицом, лишенных человеческих эмоций, пустыми серыми глазами и широченными плечами, объятыми форменной курткой, давил. Давил умело. - Итак, - в очередной раз повторил он, - мсье Жан – Жак показался вам агрессивным. Был ли он груб с девушками? - Он был груб, потому что… Детектив моргнул. - Я помню. Меня мало интересуют ваши предположения. Вопрос: был ли он груб. С девушками. Мсье Агрест? - Нет. Я рассказал всё что видел, слово в слово. Клянусь, он даже пытался быть вежливым. Яркие, весёлые лучи солнца пробивались сквозь пластиковую решетку жалюзи. Подсвечивали танцующие в воздухе пылинки. Оставляли на столешнице ровные яркие полосы. Падали на куртку, слепили Агреста, но при этом словно бы избегали касаться лица детектива. Оно, небрежно побритое и бесстрастное, оставалось в тени. Адриан, устав от взгляда рыбьих глаз, перевёл взгляд на кадку с монстерой. Цветок был стар, и имел все шансы застать в лицее Агреста – старшего. Детектив открыл рот, чтобы сотрясти воздух очередным «итак», но за тонкой стеной гипсокартона послышался шум и ругань. Жекруз устало потёр глаза. - Дева Мария, - пробормотал он, - как же тяжело работать с лицеистами. Ваши клушки всегда решаются на штурм. Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге показалась мадам Бюстье. Под сбившимся, расстегнутым пиджаком виднелся белый атлас блузки. Волосы выбились из аккуратного пучка. Мадам тащила за собой полицейского – бедолага вцепился ей в руку, но удержать на месте не смог. - Я принесла характеристику! – крикнула куратор, потрясая папкой. - Вы пришли не за этим, - буркнул детектив. Не оборачиваясь, он протянул руку: - Давайте… Тонкая папка легла в серую мозолистую ладонь. Детектив быстро пролистал бумаги. Негромко хмыкнул. - Чудесно. Мадам Бюстье. Как вы характеризуете этого ученика? Полицейский, пользуясь моментом, спешно ретировался. Дверь с сухим щелчком захлопнулась. - Это один из самых успевающих учеников, наша гордость! – на одном дыхании выпалила Бюстье. Дрожащие пальцы спешно застёгивали пуговицы. - Адриан – сосредоточение высоких моральных качеств, сын известной фамилии… - Допустим, - перебил её детектив, поднимая руку.–В таком случае у меня вопрос. Зачем сыну известной фамилии, сосредоточению… качеств… работать ночным курьером? Без регистрации? Женщина удивлённо округлила глаза. Губы, очерченные неброской помадой, безмолвно открылись. - За… зачем? Я… я… не знаю, - пробормотала она. И, встрепенувшись, добавила: - Но уверена, что это часть индивидуального воспитательного процесса! Мальчика приучают к труду… возможно. - В этих стенах, - сухо ответил детектив, продолжая просматривать бумаги, - за четверть часа прозвучало невероятно много предположений. Будет неглупым открыть на базе коллежа полицейскую академию. Щёки мадам Бюстье залились краской. - Ваш юмор… - Мой юмор, - перебил её детектив, внимательно глядя на Адриана, - не идёт ни в какое сравнение с тем, что у нас есть. А есть у нас сын богатого отца. То есть ребёнок, деньгами обеспеченный. И этот сын по ночам разъезжает на мотороллере марки «Веспа». Развозит цветы. Его клиенты – незамужние молодые женщины. Чаще всего. Он, впервые за всё время позволил себе проявление эмоции – поднял густые брови. - Итак. Шестнадцатый округ, половина первого ночи, - продолжил Жекруз. Водянистые глаза, казалось, заглядывают в душу. В поисках улик шарят по ментальным карманам. – Мсье Агрест привозит цветы мадам Боне. Она получает цветы. Далее, со слов очевидцев… Молния куртки с жужжанием расстегнулась. Толстая ладонь нырнула за пазуху, и вернулась оттуда с аккуратно сложенным листом бумаги. Жекруз, без лишней поспешности, развернул документ. - …«я решила, что между моей сестрой, мадемуазель Б. и курьером Адрианом завязалась глубоко интимная беседа. Зная о неудачах сестры в личных отношениях, не стала мешать. Подумала, быть может, это её шанс. И увела своего сожителя, мсье Ж.Ж. в соседнюю комнату. Разговор я слышала частично, но из контекста стало ясно, что у них все…» Детектив поморщился. - …«всё «клеется». Затем я услышала, как хлопнула дверь. Мы с Ж.Ж. не придали этому значения, по наступившей тишине решив, что сестра увела курьера в свою комнату. Спустя десять минут я вышла в коридор. У входной двери, без признаков жизни, обнаружила тело сестры, мадемуазель Б. Курьера на месте не обнаружила». В комнате повисла тишина. Мадам Бюстье медленно подошла к столу. Дрожащие пальцы нащупали спинку стула. Куратор рывком выдвинула его, и, лишенная сил, плюхнулась на сиденье. - У вас есть… закурить? Детектив вытряхнул из пачки сигарету, щёлкнуло кресало бензинового «Зиппо». Бюсте глотала дым короткими затяжками, стряхивая пепел на пол. Сизое облако потянулось к приоткрытому окну. Все молчали. - Итак, - наконец произнёс Жекруз, поигрывая пачкой, - вы, мсье Агрест, вляпались в историю. - Очевидно, вы правы, - медленно кивнул Адриан. Двигатель в голове завёлся, и теперь подбрасывал мысль. Одну за другой. Самые неудачные парень мигом стирал в пыль, а правильные и вероятные складывал аккуратной стопочкой. – Но для меня также очевидно, что не всё так… прозаично. Детектив склонил голову набок. - Неужели? Адриан медленно протянул детективу руки. Он сложил пальцы в кулаки, чтобы унять дрожь в пальцах. Сердце, громко стуча, разогнало по телу адреналин. Страх уходил. Уступая место пьянящей решимости. «В конце-концов, это по-своему весело. Что он скажет, когда я уйду в Миракль, а наручники останутся на столе?» - Тогда арестуйте меня. Если, конечно, у вас есть на это право. - Действительно, - вскинулась Бюстье. Затянувшись последний раз, она не глядя бросила бычок в кадку с монстерой. Детектив равнодушно посмотрел на тонкие запястья. Затем перевёл взгляд на напряженное лицо Адриана. - У нас есть такое право. А у вас имеется папочка, мсье Агрест. Ситуация патовая. Адриан не спешил убрать руки. Напротив, он даже подался вперёд, подсовывая сложенные лодочкой кисти к самому носу детектива. - Я уверен, модельер не станет препятствием для закона, - стараясь держать ровный тон, произнёс студент. -Он, всё-таки, не прожженный мафиози. - Действительно? – хмыкнул детектив, буравя Агреста взглядом. – Да. Теперь я вижу – вы сын своего отца. Сходство прямо-таки поразительное. Адриан растерянно моргнул. Ему еще не приходилось представлять вечно сдержанного, холодного Габриэля на допросе. Дерзящего полиции. Зрелище сюрреалистичное. - Вы не знаете моего отца. - Смею предположить, что это вы, - хмыкнул детектив, - не знаете его. Или разыгрываете комедию. Я склонен верить последнему. Убери руки, парень. Кандалы на тебя мы наденем как-нибудь в другой раз. Студент, решив не искушать судьбу, покорно вернул руки под стол. - В чём дело, детектив? – ледяным тоном произнесла Бюстье. – Говорите прямо, или оставьте мальчика в покое. У вас нет ордера, это очевидно. - Верно, ордера нет, - признал Жекруз, возвращая листок с показаниями во внутренний карман. – Скажу прямо: на то есть две причины. Первую я озвучил. Вторая: мсье Жан – Жак ранее был судим за убийство женщины. На шее госпожи Б. обнаружены следы удавки. Жертву свою Ж.Ж. убил точно таким же образом. Бюстье всплеснула руками. -Господи! К чему эти подробности! Так посадите этого уголовника, и не травмируйте психику ребёнка! И снова на стол легла бумажка. Детектив ладонями, почти с любовью, расправил её. И принялся читать: - Показания судмедэксперта. Не буду утомлять подробностями. «Травма органов брюшной полости, повреждение пятого, шестого и седьмого позвонков. Повреждение костей таза. На теле, ниже шеи внешних признаков насилия нет. На горле имеется след от шнурка, материал, предположительно, шелк. Признаков асфиксии не обнаружено. Смерть наступила вследствие обильного внутреннего кровотечения». Жекруз поднял глаза. - Говоря понятным языком, жертву душили уже после смерти. Надо полагать, чтобы перевести внимание следствия на мсье Ж.Ж. - Вы предполагаете что я забрался… простите… внутрь усопшей, и хорошенько отпинал её ногами? – удивленно спросил Адриан. - Ногами? – спросил Жекруз. – Это сказали вы. А вот что скажу я. Мсье Жан-Жак теперь сядет, и очень надолго. Для него это хуже смертной казни. Два убийства… не хочу даже предполагать, какая жизнь его ждёт на свободе. Что вы об этом думаете, мсье Агрест? Особенно, если смело предположить, что преступления он не совершал?.. Студент молчал. - Я приехал получить от вас показания. Но, если быть откровенным до конца, - продолжил детектив, - мне хотелось вживую посмотреть на сына знаменитого Агреста. Заглянуть ему в глаза… Дуэль взглядов продолжилась с новой силой. И Адриан чувствовал, что сегодня не проиграет. - Вы удовлетворены? – вмешалась Бюстье. Пальцы нервно барабанили по столешнице. - О! – вздохнул детектив, откидываясь на спинку стула. - Более чем. А теперь, перейдём к делу…******
Солнце прогрело прохладный воздух. Прогнал сырость из крохотного парка возле коллежа: влажная, еще зелёная листва деревьев серебрилась под горячими лучами. Над головой оглушительно щебетали птицы.Радуясь нечаянному лету. Пахло свежей землёй. Казалось, будто день проник в каждую тень, под каждую травинку. Но в душу Адриана он так и не попал. «Почему-то мне кажется, что мы встретимся»… Становилось жарко. Адриан перекинул куртку на спинку скамейки. Рассеянно достал телефон. Покопался в нём пару минут, пытаясь собраться с мыслями. Но в голове поселилась мадемуазель Б. В том самом полотенце, с мокрыми, светлыми волосами. «Это случилось, как только захлопнулась дверь. Я спускался по лестнице. Ступенька за ступенькой. А её в это время убивали». Прежде смерть не подбиралась так близко к Адри. Нет, если рассуждать здраво, в Миракле она дышит в затылок. Всякий раз. Но, как оказалось, душа его воспринимала это как-то по-другому. Как развлечение… - Зря ты оставил меня в сумке, - донеслось из-под скамейки. – Я мог бы не услышать Зов. И, видишь какая штука, пришлось рисковать маскировкой, и плестись следом… Черный кот, слившись с тенью, лукаво щурил зелёные глаза. - Её убили, Плагг, - глухо ответил студент, подбрасывая на ладони телефон. – Из-за меня. - Наверняка нет, - осторожно ответил дух, - а может и да. Какая разница? Адриан закусил губу. - Если так… значит, моя маска раскрыта. Значит, человек пострадает безвинно… - Уголовник, - напомнил квами.– Если ты начнёшь дёргаться – маску точно раскроешь. Тебя провоцируют, Нуар. За тобой будут внимательно наблюдать… и вообще. Хотели бы убить, обязательно бы убили. Сам подумай. - Я подумал… Кот свернулся клубком. Спрятал морду между передних лап. - О, не-е-ет. Не надо. - Ты смог бы распознать убийство, совершенное из миракля? Дух молчал. - Плагг! Я приказываю мне ответить! - Нет-нет-нет, - проныл квами, - не делай этого, ребёнок! Даже не думай! - Я при… Кот взорвался облачком чёрного дыма. - Ладно! – рявкнул он. – Да, это возможно. Если тело будет достаточно близко. Миракль всегда оставляет следы. Всегда. Это… как запах. Как тонкий аромат духов. Только Миракль смердит, ребёнок. И это повод задуматься, о том, что сидит по ту сторону… Крохотный воробьишка сел на край лужи. Опасливо покосился на парня антрацитово-черным глазом. И, растопырив коричневые пёрышки, принялся купаться. До конца урока – всего ничего. Бюстье без лишних вопросов отпустила его «подышать» до начала следующих занятий. Побыть в одиночестве. Подумать. Вот он и придумал. Если убийство действительно совершил камненосец… о, это подтвердило бы худшие опасения. Значит он потерял инкогнито, и теперь каждый день нужно опасаться удара из тени. В прямом смысле… Но всё это меркнет в сравнении с тем, что ждёт Адри дома. В лучшем случае, он лишится работы, и к нему снова приставят Немого. В худшем – получит домашний арест, как в старые добрые времена. Адриан потянулся. «Да-а-а, крутые деньки! Каким глупым я был…». - Я прям вижу, как ты поумнел, - угрюмо произнёс дух. – Так много поменялось. - Запрещаю тебе читать мои мысли, Плагг. - Ну и сиди тут один. Дурак. Дух, обернувшись черной змеёй, скользнул в ярко – зелёную траву. Не задев, разумеется, ни былинки. Он мог бы запретить ему уходить. Даже говорить без приказа – за два года его власть над призрачным котом выросла в сотни раз. Но старина Плагг, даже будучи всего лишь кривым зеркалом, давал иногда неглупые советы. Наверное, он прав и сейчас. Но душу жжет так, что усидеть на месте невозможно. Нужно что-то делать. Действовать. Срочно! Солнце в отражении гладкого серебряного бока кольца казалось тусклым, потусторонним. «Что если сейчас плюнуть на все, стать Нуаром, и пробежаться по крышам? Черт, как давно я этого не делал? Месяц? Нет, меньше…» Превращение в существо, стоящее на границе между человеческой реальностью, и пугающим Мираклем, требовало много энергии. А её катастрофически не хватало. Еще в июле он заметил, что опасно похудел. И зарекся надевать маску до момента, пока не вернется к прежней форме. Но соблазн всегда слишком велик… «Может, побольше есть, спать…» Палец коснулся холодного металла кольца. На настоящем серебре остался бы жирный след подушечки. Но это кольцо никогда не царапалось, не пачкалось. Оно жило вне пространства, и вне времени. Мерный цокот каблучков выдернул из раздумий. Адриан инстинктивно спрятал руку в карман. Повернул голову: за неплотной зелёной стеной кустарника показалась женская фигурка. - Привет. Хлоя, следуя своей манере, опустилась рядом. Так, будто она одна в этом парке, и на этой скамейке. Адриан смерил её взглядом. Сказать, что девушка похорошела – ничего не сказать. Стильная сорочка идеально сидит на точеной фигуре. Кажется, за лето талия стала ещё уже, грудь – выше. Не отстали и ноги – их охватывала целомудренной длины, до колен, юбка. Но сидела так тесно, что девушка равно могла бы заявиться на уроки и без неё. Хлоя небрежным движением головы закинула за спину волну длинных, до ягодиц, светлых волос. Вздёрнула острый носик. Голубые глаза ответили с высокомерной смешинкой. - А я знаю, зачем явились фараоны, - как бы невзначай пропела она. При этом внимательно изучая лицо Агреста. - Неужели, - улыбнулся Адриан, - хотели взять автограф? - Тебе надо больше спать, - продолжила блондинка. – Ты выглядишь ужасно. Эти мешки под глазами… - Оставь мешки. Я в них ношу зарплату. Хлоя со вздохом закатила глаза. - Знаешь, ты стал ну просто невыносимым, Адриан. Эти твои шуточки, чёрный юмор… ты стал хуже одеваться. Ты не снимаешься. Теперь полиция… у тебя всё хорошо? Она смотрела с почти материнской заботой. Ровно до того момента, когда Агрест поднял вверх большой палец. Взгляд девушки упал на два слоя пластыря, змеёй обрамлявшие фалангу. Теплота сменилась брезгливостью, смешанной с жалостью. - Это что?.. - Пластырь, что ж еще, - буркнул Агрест, пряча палец в кулак. - Я вижу что пластырь, - поморщилась блондинка, - почему он черный? - Как сказала бы моя знакомая, «ты не рубишь фишку». Он не черный. Он агатово – зеленый. Следи за трендами, Хлоя. - Это ужасно! Тебе надо к врачу. Адриан едва сдержал рвущийся наружу хохот. Палец он поранил, возясь с мотороллером. Царапину замотал, но свечи сами себя не заменят. - Врач сказал: «будем ампутировать», - унылым тоном произнёс Адриан, - как думаешь, это больно? - Ну вот опять, - всплеснула руками Хлоя, - как я скучаю по тому милому мальчику! Что с тобой случилось? На языке вертелся с десяток колких фраз о мальчиках, которыми полнится коллеж. Причем идти совсем недалеко. Но из арсенала выбрал более-менее щадящее. Всё-таки они знакомы всю жизнь. - Давай будем считать, что у меня пубертат. - Адриан! - Учёные мира борются с этой заразой, скоро выпустят лекарство, и мы все сделаемся девочками… всё, всё! Не надо насилия! Он примиряюще выставил ладони. Хлоя, скорчила брезгливую гримасу. А затем, чего Адри совсем не ждал, ловко щелкнула его по кончику носа. - Ла-а-а-дно, - протянула она сквозь смех, - зачем ты укокошил эту девку? - Был конец смены, и я жаждал крови. Друзья молча смотрели друг на друга. - Ты знаешь, дело легко замять, - негромко произнесла Хлоя. – Один звонок, Адри, и всё. Фараоны даже близко к тебе не подойдут. Мой отец всё еще мэр. - Оу, - растерянно ответил Агрест. Так вот почему детектив обломал зубы об его шкурку. Как только за весёлой компанией захлопнулась дверь, Хлоя начала звонить, кому следует. И кому не следует тоже. В сдержанности дочь мэра обвинить нельзя. - Это… мило, - пробормотал Адриан. – Спасибо. Но не нужно. Умоляю. - Поздно, - фыркнула Буржуа. И серьезно, совсем по-взрослому добавила: – Запомни, Агрест. У тебя нет друга ближе, чем я. Парень смущенно отвел взгляд. Это не было правдой. Может, детство прошло вместе, но их дорожки разошлись сразу после поступления в коллеж. Уж слишком они разные. Во всём, вплоть до мелочей. И чем больше Адри узнавал себя, тем больше в этом убеждался. - Меня пугают эти твои… перемены, - продолжила Буржуа, с каждой секундой все больше походя на свою мать.–Эта твоя идиотская компания. Как там… «Ночные Бабочки»? - Вечерний Купидон, - нахмурился Агрест. – Ты за мной следишь? - Пф. Всё равно звучит как название борделя. Она поднесла к лицу два пальца, изображая рамку вокруг холодных голубых глаз. - Да, я слежу за тобой, Адриан Агрест. Очень внимательно. Это мой долг… Он кожей почувствовал, как собирается вокруг него энергия. Она капля за каплей просачивалась сквозь барьер, стремилась сюда, в Явь, из тёмного Миракля. Еще секунда, и дух скользнет в кольцо. А уж из него вопьется в тело, сольется с каждой клеточкой. Чтобы обратить подростка в существо под именем Нуар. Естественная реакция на стресс – мгновенное обращение. Адриан глубоко втянул ноздрями тёплый воздух, успокаиваясь. Нет никакой опасности. Это просто испуг от случайного совпадения. Атаки не будет. Нуара не будет. - Что с тобой? – обеспокоенно спросила Хлоя, двигаясь ближе. Холодные пальцы коснулись запястья. – Я же пошутила, ну… - Просто, - тяжело дыша, ответил Адри, - не выспался… да… - Это ужасно неправильно, - пробормотала блондинка, - я даже не думала, что всё настолько плохо… надо что-то делать, Агрест! Не смешно! - Фараоны. Взвинтили нервы. Я вчера работал. Всё нормально, Хлоя. Он моргнул. Энергия разом схлынула обратно в Миракль. Сердце билось, как на допросе. - То есть не следишь, - наигранно-бодрым тоном произнёс Адриан. И, с улыбкой, как бы невзначай отодвинулся. - Ну нет, конечно! Я что, маньяк, Агрест? Маньяк у нас ты! О «Купидоне» я узнала только сегодня… Она надула губки. - Хотя, конечно, я обязана была раскопать всё раньше. Бедный, ты остался на лето совсем один… - …пошел по наклонной… - Да-да. Наконец-то слышу речь разумного человека. Тонкие пальцы сковырнули защёлку ярко-желтого клатча. Девушка достала крохотное, замысловато украшенное золотом, зеркальце. Поднеся его к лицу, Хлоя скорчила забавную мордашку. Проскочила навязчивая мысль о том, что Буржуа на самом деле высматривает кого-то за спиной. Адриан ухватил эту мысль за хвост, и выбросил прочь из сознания. Нельзя же быть настолько мнительным! - С тебя сошел лоск и манеры, ты нахватался этих… вульгарных привычек. Хамишь, язвишь, и скрытничаешь. Скоро начнёшь драться с чернокожими. Если уже не начал. Тебя страшно снимать. Изменился до неузнаваемости. Такой мрачный подросток – люмпен. Плюс ты совершенно неуправляем. Но, надо признать Агрест, тебе идёт. В этом есть какой-то… шарм Парижских улиц… - А. Ну, слава Богу, оставим всё как есть. - Думаю да, - продолжила Буржуа, -ты был слишком приторным, а от сладкого болят зубы. Не хочешь показать мне эти… плебейские кафешки, где ты «тусишь», - она ярко выделила последнее слово, - со своими… курьерами. Адриан удивлённо вскинул брови. - О-о-о, Хлоя, - вздохнул он, - ты сейчас про «Макдональдс» что ли? Не-е-е, это слишком опасное место. А вдруг к тебе пристанет пьяный чернокожий кассир, и тогда, видит Бог, мне придётся с ним драться! На ножах! Но, если мы пойдём в среду вечером, то непременно попадём на подпольные собачьи бои. Там высокие ставки, иногда на кону даже купоны с дополнительной картошкой. На это стоит посмотреть! Буржуа оторвалась от зеркала, и смерила его презрительным взглядом. - Ха-ха, Агрест. Очень смешно. Я просто хочу узнать тебя лучше, разве не понятно? Адриан смущенно поерзал. Деревянные планки скамьи сделались вдруг жуть какими неудобными. - Хлоя… - Забей, - буркнула девушка, одним движением схлопывая зеркальце. – Тебе некогда. Но, если тебе нужна помощь – проси не задумываясь. О чём угодно. Вопреки совету, Адриан задумался. Лёгкий ветерок играл волосами, гнал по асфальту первые сухие листья. «А ведь верно…» - Слу-у-у-шай, - протянул он, - на самом-то деле ты можешь помочь. Она повернула к нему симпатичную мордашку. - Ну? Парень нервно облизнул губы. Если всё пройдёт удачно, получится здорово срезать углы... - Мне нужно, чтобы кто-то пробил адрес капитана Жекруза, - выпалил Адриан. – Это во-первых. Во-вторых, мне нужно знать в какой морг, и под каким номером доставили тело мадемуазель Боне. Этаж, комната… не знаю, что у них там. Детали очень важны. Блондинка нервно провела пальцами по волосам. Солнце подсвечивало их так, что длинные, густые пряди казались сотканными из мёда. - И еще, инкогнито, - быстро добавил студент, стараясь не смотреть подруге в лицо. – Важно, чтобы никто не пронюхал, откуда шел запрос. Если последнее невыполнимо, лучше ничего не пробивать. Пухлые губы чуть приоткрылись, демонстрируя ровные белые зубы. - Агрест, - с нежностью произнесла Хлоя, - ты нормальный вообще? Адриан снова молча поднял большой палец. Уже особо не стесняясь черного пластыря. Они минуту играли в гляделки. Буржуа сдалась первой: - Допустим… просто допустим… я могу. Я вообще много чего могу. Но, дорогой друг, ответь, зачем… - Поверь, - перебил её Адриан, - ты НЕ хочешь этого знать, дорогая подруга. Девушка медленно кивнула. - Да-а-а. Ты прав. Я НЕ хочу знать, зачем тебе труп и вонючий флик. Всё настолько запущено… Адриан подарил девушке самую обворожительную улыбку, какую только смог изобразить. - Пжалста, - процедил он, не меняясь в лице. Хлоя задумчиво нахмурила лобик, явно перетасовывая все самые жуткие для Адрина варианты. - Это будет дорого стоить, Агрест, - наконец произнесла она. - Вот прям очень. - Сколько? - А! – она вскинула указательный палец. – Не «сколько». «Что». Конкретно: ты пойдёшь, куда я скажу, в чем я скажу, и когда скажу. И будешь выглядеть, как решу я. - Плюс селфи, - обреченно закрывая глаза, произнёс Адриан. - Да, - ответила Хлоя, кивая. – Конечно же, селфи. И много-много сториз в инстаграм и фейсбук. И отдельные приветы отдельным людям от нас двоих. Идёт? Парень на минуту представил, сколько придётся убить времени, чтобы найти подставной телефон. Сколько будет возни с ВПН и переадресацией – особенное если учесть, что в таких шпионских штучках докой он так и не стал. И ведь всегда остаётся вероятность провала… - Хорошо, - вздохнул Агрест. – Я согласен, мадемуазель Буржуа. Только учти, на носу себе заруби – последняя блондинка, которая ко мне клеилась, лежит сейчас в морге. - Переживу. - И еще, - вспомнил студент, - нужно знать, до какого числа тело будет оставаться на месте. Это важно. - Дева Мария, - прошептала Буржуа, - зачем?! - Я, - улыбнулся Адриан, - люблю свежее мясо.******
Нож терзал хорошо прожаренный кусок телятины. Минуя алую середину, он с мерзким звуком заскрёб по белому фарфору тарелки. Звук этот раз за разом повторялся с трёх сторон стола. Адриан содрогался, но взгляда от ужина не поднимал. Куда больше его сейчас интересовал хитрый узор, который повар вывел где-то под коричневым овалом бифштекса, и чуть левее ярко-зелёной веточки мяты. Интересный факт: безымянный повар никогда не повторялся, изображал что-то новое. Без конкретики. На первый взгляд – абстракция, ничего больше. Но Адриан успел построить целую теорию, о том, что повар посылает какое-то шифрованное сообщение. Мессадж. Может быть не ему конкретно, а Вселенной вообще. А может и ему… Парень нацепил на вилку крохотный кусочек мяса, отправил в рот. Как бы то ни было, тайные сообщения, это куда интереснее семейного ужина. Он отнял взгляд от тарелки. Отец сидел напротив. Как всегда с идеально-прямой спиной. Идеально одет: синий костюм-тройка, без пылинки на ткани, алый галстук. Волосы идеально уложены. И на жёстком, словно высеченном из камня породистом лице – выражение холодной отрешенности от мирских сует. Иногда Габриэль позволял себе вольности. И выходил к ужину не в галстуке, а шейном платке с запонкой. «Да, ничто человеческое нам не чуждо». Подавляющая часть завтраков, обедов и ужинов проходили для Адриана либо в одиночестве, либо в обществе сдержанной Натали Сенкер – «зама по всему», как её называл Агрест – младший. Вот и сейчас она сидела рядом, по правую руку от отца. Трое за столом – большая редкость в семействе Агрестов. Грядёт буря. Отец потянулся к бокалу, на четверть наполненному вином. Пригубив, он вытер тонкие, бледные губы салфеткой. - Я слышал, - вдруг произнёс он, не глядя на Адриана, - у тебя был насыщенный день. Парень вздрогнул. Если уж отец решил нарушить правило молчания за столом, дело плохо. - Угу, - ответил Адриан, невольно опуская глаза. Скандала не будет. Агрест-старший умеет наводить ужас иначе. - И ночь, - добавил отец после тщательно выверенной паузы. - Ага. Сегодня Габриэль приказал слугам оставить только часть верхнего света. И столовая тонула в полумраке. Сам стол, укрытый чистейшей белой скатертью, казался островком реальности в океане мрака. Словно бы не существует иной реальности, и других людей, кроме Натали, Габриэля и Адриана. Это здорово смущало Агреста – младшего. Хотя бы потому, что такой свет в столовой был его любимым. Ему нравилось сидеть здесь в одиночестве, в необъятном мире темноты. А еще во тьме не видно пошлой лепнины в стиле рококо под потолком. Барокко и рококо у Адриана стойко ассоциировались с тюрьмой. «Это какой-то хитрый ход», - напряженно рассуждал младший, - «ты просто хочешь выбить у меня землю из-под ног. Или… чтобы я чувствовал себя комфортно? Зачем? Затем, чтобы я вот так думал обо всей этой ерунде, и не продумывал каждое слово? Или чтобы проще раскрылся?» Каждая встреча с отцом в последнее время сделалась для Адри жутковатой шарадой. Но сейчас он был во всеоружии. Во-первых, он уже знает, что наказание непременно случится. А когда оно случится, останется только думать о простых вещах – как сбежать. Во-вторых, он успел поспать после школы, и теперь чувствовал себя прекрасно. - О ночных приключениях ты говорить не желаешь. Понимаю, - спокойным тоном произнёс Агрест – старший. Он нарочно понижал в разговоре голос, делая его тихим и вкрадчивым. Ловкий трюк, чтобы собеседник внимательнее прислушивался к словам. Адри находил эту привычку жутковатой. - Я переговорил с мсье Симоном, - продолжил отец. Слово «мсье» он произнёс с интонацией, словно бы увидел в тарелке таракана. – Он ждёт, что сегодня ночью ты выйдешь на работу. Как обычно. Нервы, без того натянутые тетивой, лопнули. Адриан со звоном уронил вилку на фарфор. И звон в мрачной тишине столовой показался выстрелом из пушки. Ладони сжались в кулаки. Ярость, медленно копившаяся где-то под сердцем, начала раскручиваться, подобно волчку. С каждой секундой она становилась сильнее, горячила кровь, туманила голову. - Нет! – прорычал Адри. - Что «нет»? – удивлённо спросил Габриэль, смачивая губы вином. - Ты вмешался… опять, - начал Адриан, в гневе с трудом подбирая слова. – Всюду, куда я не погляжу – ты, ты, ты. Ты повсюду в моей жизни. Ты выбираешь, как мне жить. С кем мне общаться. Где мне учиться. Ты… Он раскрыл ладонь, а затем сжал пальцы так, будто пытаясь раздавить что-то мерзкое. - Ты как паук, который вот так быстро-быстро перебирает лапками. Ты плетешь паутину, а в ней я, отец! Их взгляды встретились. Полный первобытной ярости, горящий. И холодный, наполненный взвешенным рассудком. - Не понимаю, чем заслужил такое обращение, - спокойно произнёс отец, отставляя бокал. – И такие поэтичные метафоры. - Это мой мир, - выпалил Адриан, уличающе указывая на отца пальцем. – Моя работа. И мои проблемы! Не твой! Не твоя! Не твои! - Моя репутация… - О да! Сегодня мсье фараон непрозрачно намекнул, что мой отец – что-то навроде Крёстного Отца Парижа! Габриэль коротко кивнул. - Вот именно, - сказал он, отставляя тарелку. – Человеку снизу мир кажется грязным и убогим, как он сам. Статусу всегда завидуют, и он всегда под ударом. Особенно ретивы люмпены. Уверен, ты с этим сталкивался, и не раз. - Нет! – рявкнул Адриан. - Значит, тебе везло. До сегодняшнего дня, - пожал плечами Агрест – старший. - И снова… «люмпены»! Черт возьми, нет никакого низа, верха, середины, мы все нормальные люди! - Не чертыхайся, - вежливым тоном попросила Натали. – Это некрасиво. Она старательно делала вид, будто тарелка и бокал занимают её больше всего на свете. - Бытие определяет сознание, - сказал Агрест, кончиками пальцев поправляя галстук. – Мир не таков, каким ты хочешь его видеть, Эдриан. Впрочем, то, что я слышу – нормально для твоего возраста. И твоей работы. Твои клиенты – люмпены. Твои сослуживцы – дно студенчества. Ты общаешься с ними, и начинаешь воспринимать мир низкими категориями. Адриан всплеснул руками. Он хотел было выпалить очередную пламенную тираду, но Габриэль умело остановил его. Одним пронизывающим до костей взглядом голубых глаз. В тело будто бы впились сотни ледяных игл. - Впрочем, мы отклонились от темы арахнологии, - продолжил отец. – Ты видишь меня пауком. То есть, в твоём сознании я мерзкий, не из этого мира монстр. Который контролирует каждый твой шаг. Он вздохнул. - В этом только моя вина, Эдриан. Признаю. Я не хотел видеть, как ты взрослеешь. И держал тебя в клетке из золота. Но пойми, мне было страшно выпускать тебя в мир, наполненный жестокостью и страданиями. Я хотел, чтобы ты получал лучшее, и закрывал глаза на детали. Габриэль сделал паузу. - Теперь я стараюсь исправиться. Ты выбрал грязную работу – и я согласился. Более того, мне показалось, что это пойдёт на пользу твоему характеру. Начинать с самого низа – отличная идея. Я… горжусь тобой. Адриан смущено ковырял мясо ножом. - Но пойми. Я не могу доверить своего ребёнка кому попало. Своё продолжение. Свою кровь. Любой родитель поступил бы так же. Поступишь и ты, когда придёт время. И еще… Тонкие губы сложились в улыбку. Габриэль небрежным жестом поправил очки. - …я безмерно удивлён тому, как умело ты задействовал окружение. Ты не стал звонить мне, и решил вопрос через семью Буржуа. Браво! Влиятельных людей притягивает не только статус и тёплые чувства. Мы нужны друг-другу по прозаическим причинам. В одной руке недостаточно власти. Это было молниеносное и верное решение. Теперь под ударом не только твоя репутация, но и репутация мэра. А значит, он приложит все силы, чтобы не замараться. Взгляд Адриана блуждал по столу. Сейчас ему было мучительно-больно смотреть в глаза отцу. Он выбил землю из-под ног, легко и непринуждённо. Адри весь день готовился к скандалу эпического масштаба. Но его не случилось, и теперь студент не знал как быть, и что сказать. - Ты действуешь самостоятельно, Эдриан. Сам принимаешь решения. Как при этом я могу быть пауком, дёргающим за ниточки? Или ты чувствуешь себя марионеткой? - Н-нет… отец, - промямлил Адриан. – Прости. За мой… - Не стоит, это пустое. Ты переволновался, - прервал его Габриэль. Повернул голову к секретарю, и произнёс дежурно: – Натали, ужин был великолепным. - Я передам комплимент повару. Из темноты плавно выплыли фигуры прислуги. Высокие, плечистые мужчины. Как на подбор: с лицами, лишенными примечательных черт. Даже отметин возраста. С равными шансами им могло быть и тридцать, и сорок. Ладони, обтянутые в белые перчатки, забрали тарелки. Эти белые кисти, на контрасте с черными рукавами фраков, казались руками призраков, которые парят в воздухе. При жизни отделенные палачом от тела, и вынужденные теперь существовать отдельно. Беспрекословно повиноваться невидимому хозяину… - Теперь перейдём к друзьям, - сказал Габриэль, не обращая внимания на «призраков». – Конкретно, к этой девушке, которая вчера привезла тебя домой. Говоря от сердца, я бы хотел видеть рядом с тобой Хлою. Или Кагами. Или, на крайний случай, Лайлу. Эти девушки, не лишенные красоты и ума. Она так же… На мгновение повисла тишина. - …красива, хоть и лишена меры во вкусе. Что ты о ней думаешь, Эдриан? - Её зовут Ирэн Кафлэр, и она очень подозрительна, - ответил Адриан. В конце-концов, это было чистейшей правдой. Их ничего, кроме работы не связывало. К тому же парень не хотел, чтобы на весёлой студентке сосредоточилось холодное внимание отца. Габриэль удивлённо вскинул брови. На губах заиграла улыбка – на этот раз тёплая и искренняя. - И снова браво, сын, - протянул Агрест – старший. - Ты не дал гормонам затуманить рассудок. Всё верно. По ней ничего нет. Её нет в налоговой базе, телефонной книге… и других… источниках. Никакой Ирэн Кафлэр не существует, Эдриан. Имя, как и фамилия, фальшивые. - Устроилась работать позже меня, и вышла на контакт только вчера, - пораженно пробормотал Адриан, - в день, когда… о Боже… вот дерьмо… Хлоп! Узкая ладонь оглушительно – громко ударила по столешнице. - Адриан Агрест, - ледяным тоном произнесла Натали. – Следите за языком! Никакая женщина не стоит грязной ругани за столом. - Не забывай, - сурово добавил Габриэль, не стирая улыбки, - среди нас дама. Лежащий в кармане смартфон требовательно завибрировал. Адриан осторожно извлёк телефон. И, положив его на колено, провёл пальцем по экрану. Новое сообщение… - Подводя итог, - произнёс Агрест – старший, - я рад, что между нами случился такой глубокий разговор. Может быть излишне эмоциональный… «Поздно, отец», - подумал Адриан, тапая по значку почты, - «ты был мне нужен два года назад, и раньше. Но ты – худая глыба льда, и тогда и теперь. Никакие глубокие разговоры меня в этом не разубедят…» Сообщение пришло с незнакомого номера. «Подружка ждёт тебя в Пасси, Больница Мюэт, Николо 48, до шести утра. Её номер четыре – четыре – семь. Если хочешь увидеться, будь там в полночь. Возьми с собой халат, и что там полагается интернам. Дружок тебя НЕ ждёт по адресу Эреньи, Иль-де-Франс, 92». Парень большим пальцем набрал текст: «Спасибо! Ты просто чудо!» Ответ пришел незамедлительно. «Не понимаю, зачем я это сделала. Доброй ночи, извращенец». Адриан поднялся из-за стола, пряча телефон в задний карман. - Отец, Натали, - сказал он, чуть склонив голову, - прошу прощения, но я поднимусь к себе в комнату. Скоро я должен быть на работе. Не дожидаясь одобрения, он шагнул во тьму. Она приняла его, как родного сына. - И не забудь сделать домашнее задание, - произнесла ему в спину Натали. – Задержишься, но вызовешь такси… Ладонь толкнула едва видную во мраке дверь. Створка беззвучно отворилась. - Не стоит, он справится, - услышал Адриан приглушенный голос отца. – Это сложный возраст, но… Что следовало за этим многозначительным «но», парня не интересовало. Влетая вверх по лестнице, все его мысли были заняты предстоящей ночью. А она обещала быть бурной.