Believer

Инквизитор стоял вместе с Биквин, Мидасом, Эмосом и несколькими десятками других инквизиторов рядом с одной из канонисс Сестёр Битвы, когда примарх вышел из здания под рёв ПВО, что пытались хоть как-то притормозить дроппоты врагов, что летели на Внешний дворец, порождая Хаос. Ревели огромные генераторы, создавая временную защиту. В стороне уже собирались Ультрамарины и Имперские Кулаки, равнодушно глядя на Сороритас и Астра Милитариум, что тоже группировались рядом. Только когда Жиллиман подошёл к ним, Космодесантники подняли на него взор, в котором улавливалась некая доля восхищения. Вначале он обратился к ним, отдавая какие-то приказы относительно защиты Дворца, несмотря на напоминание одного из капелланов об городе, где сейчас наверняка уже разворачивалась бойня — шумовые десантники славились своей кровожадностью, а история навсегда запомнила резню, устроенную на Терре во время Ереси Хоруса. — Сёстры Битвы! — они подняли головы, — Постарайтесь эвакуировать хоть часть населения. Имперская гвардия вам в этом поможет. Девушки, ведомые канониссами, и гвардейцы направились в сторону одних из Врат. Орденам Инквизиции было приказано оставаться на месте. Космодесантники тоже были отправлены в сторону Инвестиария — видимо, именно туда прорывались вражеские легионы. Только Жиллиман не мог понять, зачем им это нужно… Или же они что-то целенаправленно ищут, поскольку шли строго к цели, оставляя за собой выжженную землю. Не окружали город, не вырезали жителей, не обращали внимания на Гвардию и Сороритас. Жиллиман тревожно поглядывал на шпили Дворца — никакого знака ни от Василиска, ни от Азии. Их затея была безумной… Но если выбирать между гибелью от варп-шторма, что может появится из-за воскрешения столь могущественного существа, и вновь встретится с Фулгримом, то Робаут без раздумий выбрал бы варп-шторм. Но, а если они погибнут, так и не выполнив свою «миссию»… Затрещал вокс — капеллан сообщал, что они вместе с Кустодиес пытаются сдержать врагов у одних из ворот, но они сметают всех на своём пути, прорываясь к Дворцу. И удержать их всё сложнее и сложнее — кроме двух легионов Космодесанта Хаоса, там кишело исчадиями Варпа. И их число всё больше и больше. Грохот оружия то и дело заглушал голос командира, и лицо Жиллимана становилось всё тревожнее. Потом отдал новый приказ, и вместе с оставшимися войсками отправился в сторону Инвестиария. Инквизиторы отправились следом, а Эйзенхорн приказал Эмосу и Мидасу оставаться на месте. Отряды, посланные сдерживать Врата, отступили, и через несколько минут они распахнулись перед молча идущими врагами. Не слышно было ни богохульных возгласов, ни песнопений, что прославляли Хаос. Мрачно и величественно шли впереди некогда примархи, а теперь демон-принцы. В тишие, что нарушалась размеренным грохотом доспехов и треском псионических полей, опустив оружие, шли легионы в розово-чёрных и багровых доспехах, а между ними плясала всевозможная нечисть, что вышла из Имматериума. Странно, что не было видно ни Осквернителей, ни дредноутов, ни какой-либо другой техники… Зато несметное множество псайкеров находились в их рядах, отчего в воздухе появился странный, неестественный запах. Они шли по широким улицам Внутреннего дворца, направляясь прямо к амфитеатру, где стоял Жиллиман в немом ожидании. Войска напряжённо смотрели на другой конец площади, готовые в любой момент открыть огонь. Грохот приближался, и чем громче он становился, тем сильнее сжимал в руках оружие, а в мозгу пульсировала лишь одна мысль: «Хоть бы они успели…» — Жиллиман. Какая неожиданная встреча. — голос Фулгрима заставил его поднять голову. Они ещё не появились в поле видимости, а его речи были уже прекрасно слышны. Фениксиец насмехался, и Робаут уже представил себе его гадкую ухмылку, что напоминала шрам от сабли Хана. Но другой голос заставил его замолчать. Лоргар и Фулгрим ступили в Инвестиарий, а воины и демоны столпились у входа, опасливо поглядывая на аквилу. Но даже там было видно, как корчатся, будто в припадке, демонетки и прочая слаанешитская нечисть, как неподвижно стоят Несущие Слово, злобно глядя на Ультрамаров. Демон-принцы не спеша шли вперёд, и Жиллиман, подавив странное предчувствие, ступил к ним навстречу вместе с несколькими капелланами. Заметив ещё одного, шедшего рядом с Аврелианом, ещё более помрачнел — Кор Фаэрона он не хотел видеть ещё больше, чем Фулгрима. Подойдя на довольно близкое расстояние, Лоргар наконец поднял взгляд на Ультрамарина, и тот даже удивился — помнится, обычно там плясали дьявольские огоньки ненависти. По крайней мере, после его перехода в Хаос. А теперь там можно было увидеть лишь любопытство, смешанное с отчаянием. Такое же, как на Кхуре в тот злополучный день. — Где моя сестра? — вопрос прозвучал негромко, но его дополняла настолько сильная Воля, что некоторые ученики, стоявшие рядом с инквизиторами, рухнули наземь — кто просто отключился, а кто умер от кровоизлияния в мозг. Робаут неопределённо дёрнул плечами, продолжая смотреть на брата так, будто не понимает, о чём речь. — Какая сестра? — Только не говори, что не видел её. Или вообще не знаешь, что у нас есть обесчещенные и забытые милостью Анафемы Второй и Одиннадцатый брат. — прошипел Фулгрим, и Аврелиан бросил на него осуждающий взгляд. Молча глянул в глаза Робаута, отчего тот невольно дрогнул. «Азия, Василиск, поспешите…» — пронеслось в мозгу. К Уризену подошёл Кор Фаэрон, и Жиллиман поморщился — его нож он очень хорошо запомнил. Впрочем, этот старик никогда не нравился даже Магнусу, который был очень близок с примархом Несущих Слово. И сейчас этот изуродованный Хаосом человек, вид которого вызывал ещё больше отвращения, чем Фулгрим, от которого не осталось ни капли человеческого, собирался что-то говорить своему повелителю, но грохот, что раздался из недр Дворца, заставил их поднять головы. Земля заколебалась под ногами, а налетевший вихрь сорвал полотна со статуй отступников. Небо затянулось тучами, что стали багровыми, словно кровь, и инквизиторы тревожно заозирались и зашептались между собой. Робаут потянулся к воксу, но потом медленно опустил руку — ни Азия, ни Василиск не имели связи. А дотянуться к их сознаниям он тоже не мог. Молча наблюдал, как по лицу Лоргара ползла злобная ухмылка — видимо, был в курсе, что происходит. Но потом яркая вспышка ударила по глазам, заставив хаоситов отвернуться, а некоторых — оглушительно завопить. И в этом вопле можно было разобрать только одно: — Анафема! Анафема! Жиллиман обернулся, прикрыв глаза рукой — он видел портал, перед которым расступились легионеры, склонившись в немом восхищении перед вышедшими из него. И в этих троих фигурах Жиллиман легко узнал своих братьев — Азия ещё сильнее хромала, придерживая обожжённую руку, что медленно покрывалась кожей, а Василиск был бледен как полотно, а по лицу стекали капли кровавого пота. Оба были обессилены, и они буквально повисли на руках Третьего, лицо которого он рассмотрел не сразу, но внутреннее чувство подсказало, кто Он. — Император. — Робаут произнёс это с благоговением, инквизиторы — с ужасом, а Лоргар и Фулгрим — с ненавистью и презрением. Он вернулся в том же облике, в котором Его привыкли видеть, и какими изображали на иконах — в золотом доспехе с символами дворянства и Единства Терры, урчание которого было намного мягче рыка брони космодесанта. С тем же неизменным болтером поверх красного плаща, что висел на простом ремне, а в руках полыхал Имперский меч, испещрённый многочисленными сложными схемами. Портал свернулся, и Странник обессиленно рухнул на плиты, а камни на нагруднике вспыхнули и потухли. Даккар же подняла взор, с какой-то странной гримасой глядя на Демон-принцев. По щеке покатилась кровавая капля. — Лоргар… — она отпустила руку Императора, оперевшись на сверкающий Цветок Зла. Оступилась, и едва не упала. Но при этом продолжала неотрывно смотреть на Аврелиана, всхлипывая и вытирая кровавые слёзы. Перевела взгляд на стоящего рядом Кор Фаэрона, и в глазах полыхнула ненависть. — Так значит это ты! Ты обратил его к Хаосу! — её крик луной разнёсся по Инвестиарию. Лоргар как-то странно усмехнулся, глядя в сторону. — Азия, сестра моя. — она дёрнула головой, продолжая прожигать взглядом названого отца брата. Потом резко схватилась за болтер. Прогремели три выстрела, прежде чем оружие выпало из ослабевших пальцев девушки. Один из снарядов разнёс Кор Фаэрону череп, и его содержимое украсило полотно, которым была накрыта статуя одного из отступников. Василиск, которому Жиллиман уже помог подняться, что-то сказал про Ангрона, дескать, теперь он стал похож сам на себя, но на это никто не отреагировал. Все напряженно наблюдали за демон-принцами, что даже не повернули голов в сторону. Лоргар с какой-то странной усмешкой продолжал смотреть то на Императора, хмуро наблюдавшего происходящее, то на Азию, которую всё ещё трясло по непонятной причине. Сзади хаоситы, убедившись, что от их прикосновений мраморные плиты Инвестиария не вспыхивают очищающим огнём, стали приближаться к своим повелителям, издавая какие-то нечленораздельные звуки и поглядывая на статуи лоялистов. Правда, тут же замерли по знаку Фулгрима, громко перешёптываясь между собой, и наблюдая, как Аврелиан, не сводя взора с Даккар, пошёл к центру амфитеатра. Она же, будто завороженная им, пошла навстречу. Сначала медленно, будто не понимая, что происходит, а потом всё ускоряя шаг, сжав крепче рукоять меча. Когда между ними осталось не более метра, девушка подняла клинок, и яростно набросилась на брата. Звон удара металла об металл, разлетелись в стороны искры — и крик Жиллимана «Космодесант, в атаку!» потерялся в возгласах «За Императора!». Повелитель Человечества одобрительно кивнув сыну, вместе с Робаутом и Василиском пошли навстречу лавине еретиков, которую вёл Фулгрим, злобно ухмыляясь. Взревели болтеры, зарычали пиломечи — легионеры вклинились в полчища еретиков, раздались стоны первых раненых. Фениксиец, сметя нескольких воинов своими крыльями и размахивая мечами, сцепился со Странником и Императором. Ультрамар вместе со своими воинами пробивался к месту, где сражались Азия и Лоргар — их окружили демоны, что-то напевая на мерзких наречьях Варпа. Хотя это было излишним — искры, летевшие во все стороны, и так удерживали врагов на расстоянии. Азия в каком-то странном исступлении наносила хаотические удары, которые Аврелиан с лёгкостью отбивал жезлом, будто развлекаясь. Правда, пара отметин от Цветка Зла всё же остались — металл плавился от одного прикосновения. Посох был уже густо усеян зазубринами, и с каждым ударом их становилось всё больше. — Я вижу, ты рада мне. — удар. Вновь полетели искры, и несколько демонов рядом упали, оглушённые всплеском пустоты. — Как и я. Боги Хаоса выполнили своё обещание. — Обещание?! — клинок вспыхнул синим, разрубив посох пополам. Лоргар отбросил его в сторону, берясь за меч. — Да. — загудело силовое поле. — Я привёл к ним половину братьев, а они вернули тебя. Правда, всё пошло не по плану… — Замолчи, еретик! — Цветок Зла ударил по наплечнику, отколов от него кусок металла. — Я сама вернула себя к жизни! — Уверенна, Даккар? — Уризер схватил её за руку, вывернув кисть. Меч с печальным звоном упал на мрамор, заставляя его плавится. — А кто дал тебе тело ксеноса? Кто заставил возмущаться Варп и изрыгнуть Ксандр обратно? — Это сделал Василиск! — холодная перчатка сжала шею девушки и приподняла над землёй. По телу пробежала волна, оно стало наполовину прозрачным. Послышался вскрик Жиллимана, что отвлёкся от разбрасывания очередной толпы демонов. И когда уже Азия начала задыхаться, пытаясь позвать на помощь, на Лоргара налетел какой-то сверкающий сгусток, заставив его разжать руку. Даккар рухнула на пол, и застонала от боли — осколок от жезла впился ей под ребро. К ней подбежал Эйзенхорн и ещё несколько инквизиторов, что смогли прорваться сквозь демонов, а теперь пытались помочь ей встать, пока Аврелиана отвлекало странное существо. Правда, это длилось недолго — он быстро поймал его, и сгусток энергии забился у него в кулаке. — Какая встреча, Черубаэль. И какой бесславный конец. — демон вспыхнул и разлетелся чёрным пеплом, оставив в ладони Несущего Слово лишь сажу. Взглянув туда, где происходила схватка Фулгрима и Императора, подошёл к Даккар. Она резко поднялась, отчего из раны на колене и под ребром хлынула кровь, расплываясь тёмным пятном по одежде. Инвизиторы отступили в ужасе, и их тут же увлекли куда-то демоны Хаоса. Успев поднять меч, Азия вырвалась и превозмогая боль, налетела на Лоргара. Голова гудела от воплей Хельги, что умоляла сразить Аврелиана ментальным ударом, но Даккар упорно продолжала наносить удар за ударом, до боли сжав зубы. Ей не хотелось наносить ощутимый вред брату — ярость уже сменилась болью, что сжимала грудь, мешая дышать. И поэтому она всё чаще пропускала удары, и меч опускался всё ниже. А может, всему виной было великое количество ран, наносимое орудием Лоргара — появилась свежая на плече, на правой руке, обильно кровоточила на бедре и колене. А противник только усиливал удары, намереваясь окончательно ослабить её. И вот очередной взмах Цветком Зла, и он выпал из слабых рук — всё тело пронзила острая боль, и Азия с неким недоумением опустила взор вниз, глядя на клинок, что вонзился ей в живот. Во рту появился странный привкус, и по губам потекла тёплая струйка крови. — Лоргар! — сильнейший всплеск ментальной энергии разбросал окружавших их демонов и космодесантников, врываясь в сознание и уничтожая его. Демон-принц рухнул, держась руками за голову, и с него слетела часть брони. Затрещали провода, вырванные из своих гнёзд, посыпались искры. Стон, похожий на рык, вырвался из его груди — в сознании происходила борьба, будто кто-то выдирал оттуда такое, что давно прижилось там. И чем дольше это продолжалось, тем сильнее он начинал осознавать, что на самом деле происходит. В ужасе осматривал происходившее, видел Жиллимана, что держал голову бледной как смерть, Азии, и кричал что-то, Фулгрима, которого добивал Василиск с несколькими воинами в чёрной броне без опознавательных знаков, Императора, сметающего космодесантников Хаоса пылающим мечом, инквизиторов, сцепившихся с демонами… Он слышал вопль Хельги, что искала второе сознание, и чьи-то стоны у себя в мозгу. Несколько апотекариев подбежали к девушке, наскоро бинтуя раны, что не собирались затягиваться. Робаут как-то странно посмотрел на согнувшегося брата, и поднял взор вверх, на багровое небо. Даже он ощущал, как содрогается Варп — потеря такого Демон-принца, по силе равного Хорусу, пошатнуло могущество богов Хаоса, что проклинали восставшего Анафему. Возможно, они рассчитывали на душу Азии, что из последних сил цеплялась за тело, призывая Отца на помощь. Громкий звук падения и удар содрогнули Инвестиарий — Василиск наконец нанёс Фулгриму смертельный удар, и он рухнул, возвращаясь в своё былое обличье. Странник же сразу же бросился к Лоргару, намереваясь прикончить и его, но был остановлен Императором, что наблюдал, как Кусодиес и Ультрамарины добивали остатки хаоситов, что, увидев падение своих командиров, в спешке сбегали в Имматериум. — Боже-Император, что я натворил! — Аврелиан в в ужасе закрыл лицо руками, — Азия, сестра моя… Один из апотекариев подошёл к Жиллиману, скорбно склонив голову. Все слышали, что он говорил — возможно, будет жить, но предыдущая смерть искалечила множество функций организма, и на восстановление потребуется время. Повелитель Человечества подошёл к дочери, и поднял тело на руки, благо меч Лоргара уже извлекли, и рану временно закрыли. Цветок Зла поднял Жиллиман, Василиск поднял Уризена, и приставив болтер к спине, повёл следом за Отцом и братом, что шли в одну из лечебниц. *** — Отец, как же больно… Мне кажется, или я уже умерла, Хельга? — Азия с трудом разлепила глаза, и тут же закрыла обратно — яркий свет, заливавший комнату, ослепил её. Всё тело ныло, будто по нему протоптались громадные гроксы, а невыносимая боль в животе заставляла сжимать зубы, чтобы не застонать. — Нет. К счастью. А то пошли бы мы с тобой к богам Хаоса вместо Лоргара. — Лоргара? — Да. Мы же его вытащили. Нанесли ему ещё парочку моральных травм, но вытащили. Проклятье Кадии… — Что ты несёшь, Хельга? — дышать было очень тяжело. Судорожно хватая воздух, Даккар вновь раскрыла глаза. Стоявший рядом апотекарий, увидев это, издал неопределённый звук, и побежал к двери, радостно вопя что-то по воксу. Правда, тут же вернулся, вколов ей несколько медикаментов, что облегчили боль и позволили даже дышать. Послышался грохот двери, которую, похоже, едва не сорвали с петель — в комнату ввалился космодесантник в тёмно-фиолетовой броне. Повернув к нему голову, Азия улыбнулась — вот кого-кого, а своего Первого капитана она узнала бы даже через несколько тысячелетий. — Люциус, брат мой. — он преклонил перед ней колено, и взяв её ладонь, прикоснулся к ней губами. — Мой примарх… Госпожа… — Даккар ощущала, как бьются сердца её воина, что почти не изменился с тех пор, как она распустила легион, будто всё это время он был в стазисе. Об этом, и много ещё о чём она хотела его спросить, но тут в комнату ворвался Василиск. В чувственном порыве подлетел к сестре и обнял, оттесняя капитана в сторону. И не нужно было слов, чтобы понять, насколько он был рад тому, что Азия пришла в себя. И, возможно, эта радость переросла бы в нечто большее, если бы не рана, которая ещё не совсем затянулась. Поэтому Странник присел на край кровати, быстро рассказывая о последних новостях в Империуме — о восстановлении Второго и Одиннадцатого легиона, которому расщедрившийся Жиллиман временно отдал часть своих территорий, об установлении перемирья с Эльдарами, о том, что инквизитора Эйзенхорна удостоили многих почестей, и теперь он успешно продвигается по карьерной лестнице, что Лоргар был прощён и теперь прочно обосновался в архивах… — И ещё… Хочешь, кое-кого покажу? — Даккар, слыша заговорщический тон Василиска, рассмеялась: — Ну, валяй, брат мой. Думаю, это меня не очень удивит. Странник неопределённо пожал плечами и знаком показал стоящим за дверью войти. Увидев Отца, Азия, попыталась привстать, но была остановлена апотекарием, а потом перевела взгляд на другого вошедшего… — Сангвиний?! — восторженно рассмеялась, когда Ангел сгрёб её в объятья. По щекам котились слёзы радости, и она даже заметила, как какое-то подобие улыбки скользнуло на устах Императора.

Они прощены. Возрождены из пепла. Вновь обретённые дети Императора.