Захмелевший среди цветов

Быть одиноким замерзшим блондинчиком в этом городе довольно сложно. Примерно каждая третья встреченная женщина тут же пыталась выяснить, все ли со мной хорошо и не нужно ли какой-нибудь помощи. В мою способность справиться самостоятельно никто не верил, приходилось грубо обрывать разговор. К счастью, хватать за руки или как-то еще ограничивать свободу мужчины дело подсудное, так что уйти я мог свободно. Больше бесили те, кто останавливался рядом на машине и перегнувшись через сидение орал в окно всякое, от предложений познакомиться до требований назвать цену. Мир состоит не только из участливых вежливых дам, но и из вот таких бабищ разного возраста и комплекции. В какой-то момент я не выдержал и свернул в ближайший торговый центр. А чего, там тепло, приятные запахи, музычка играет. Охрана следит. Правда, привычка местных зазывал предлагать мне всякое шмотье с блестками немного напрягала, но я простил им это. Тем более, что увидел своего собрата по счастью быть мужчиной в этом мире. Собрат, мелкий и щуплый (но все равно выше меня!) мужчинка лет тридцати, шествовал в компании четырех темнокожих красавиц. Реально красивых женщин, которым совершенно не полагалось липнуть к подобному хмырю. Видимо, это был семейный выход, потому что две из них держали кавалера под руки, а еще две контролировали окружение и несли сумки. Впрочем, даже эти нет-нет да постреливали глазками в мою сторону. Видимо, хмырятина приелась. Кстати, хмырь был в макияже. Не очень заметном и вполне профессиональном, но тем не менее. Это женщины тут от мужского внимания хорошеют, а мужикам приходится штукатуриться. Побродив среди витрин я понял, что если ты мужик, то мужик ты навсегда, и попадание в лучший мир этого не меняет. В смысле, мне было скучно. Шопиться это не мое, да и бабла нету, а чтобы зайти что-то померять — нет спутницы, для возни в кабинке переодеваний. А значит… Пора на блядки. Можно это назвать и как-то более изыскано, вот только мне от девчонок нужно пожрать и потрахаться, а им от меня потрахаться и побольше. И как это называть? Блядки и есть. Уточнив направление у охранницы я решительно вышел на улицу… Холодно! Блин, надо было соглашаться на предложение серфингистки, хотя бы денег срубил. Чего мне стоит просто покрутиться рядом с ее дочкой, задирая нос и позволяя щипать себя за задницу? Там ведь Человек-Паук где-то рядом, поглазел бы, на кого из троицы он похож… ах да, «похожа». Или лучше держаться подальше от этой чокнутой, что на веревках летает? Хотя чего уж, не думаю, что здесь народ так часто видит всех этих «суперов». Вот им дел больше нет, как щеголять перед всеми. С другой стороны я — не все! Хотя кто об этом знает… Откуда-то со стороны донесся шум чего-то реактивного, потом в вышине, между домами, промелькнул сначала непонятный крокозябр, а потом местный аналог Карлсона. Я постоял еще немного, ожидая продолжения, но и крокозябр, и Железный Человек (женщина ведь тоже человек, да?) больше не появлялись. Вот об этом я и говорю. Они где-то там, на крышах, под облаками — а я туточки. И где мы можем пересечься? С другой стороны Паука видел, летающую железяку тоже, и всего-то за два дня. Может и еще чего увижу, через годик. Пора бы уже ставить перед собой реальные задачи — обучение в престижном заведении, карьера, миллиард на счету, собственный остров. А для этого нужно шустрей передвигать ногами, а то девчонки ведь ждут. Час спустя, продрогнув и шмыгая носом я наконец добрел к нужному дому. Сара и Моника нервничали у входа. — Привет! — Привет! — Сара. Молчание и сложное выражение лица — Моника. Разбираться в ее чувствах не хотелось, тот кто меня сюда «попаданул» — сволочь, это же ноябрь! Случайно узнал, в газете у лоточника высмотрел. И это человек, у которого телефон в кармане! Что с моей головой? — Ну, так и будем стоять? Холод моих манер не улучшил, но девушки внимания не обратили. Сара тут же притерлась под ручку, мулатка все с тем же выражением тащилась рядом. Впрочем, разговаривать они тоже не спешили. Когда мы вошли, консьержка удивленно подняла голову от своего кроссворда, но ничего не сказала. Дом вообще оказался довольно приличным — зеркала, дорожка. Если тут живет дочь офицера полиции, то впору задуматься о коррупции. Ну или секретарю на пол-ставки платят какие-то офигенные суммы. — Сюда. Миленькая квартирка. Недешевенькая. Кинув рюкзак прямо на пол я прямо в обуви прошел в комнату, огляделся, потом глянул на робко жмущихся у дверей девушек. Куртки они уже поснимали, так что можно было разглядывать пристальней. В фигуре Моники, кроме сисек и губ, больше ничего не выступало. Мальчишеская длинная фигурка с узкими бедрами и мелкой попкой, может когда-нибудь и округлится, но пока руке особо не на чем задержаться. Личико очень простенькое, прическа явно не для торжественного случая. Может быть, от моего чудотворного влияния этот цветок расцветет во что-то, но пока так, средненько. Экзотичненько, да, но средненько. Сара в плане сексуальности разочаровывала еще больше — короткие ножки, тяжелая попка, грозившая с годами перерасти в объемную жопу, так себе грудь и отсутствие талии. Пожалуй, в этой паре она была «некрасивой подружкой». А вот глаза у нее были умненькие. — Так, девчонки, сразу говорю — исключительно секс и ничего более. Если вы согласны, то говорите «да», если… — ДА! Блин. Непривычно как-то. — Тогда минуту, необходимая проверка. Встав, я подошел обратно и поднял руку. За приближающимся пальцем Сара следила с таким вниманием, словно шел эксперимент по изготовлению панацеи от всех бед. Когда я аккуратно погладил ее по щеке, девушка дернулась всем телом, явно «взяла себя в руки» и уже сама прижалась к подставленной ладони. Потерлась, вопросительно посмотрела. Так, здесь понятно. — Теперь ты… Моника была не такой сдержанной, так что быстренько и с готовностью подставила лицо. Тут я гладил дольше, поскольку оказалось интересно следить за чувствами по губам. Они то раскрывались, то стискивались, когда я опускал ладонь на шею, иногда мулатка их покусывала, явно в те моменты, когда хотелось чуть большего, но сказать она не решалась. Финальный момент с тисканьем груди сквозь майку показал, что в библиотеке был всего-лишь частный случай, а общая практика совсем другая. Девушки сверхвозбудимы, что легко понять, но себя вполне контролируют. Хотя когда я убрал руку мулатка открыла глаза и посмотрела настолько голодным взглядом, что стало не по себе. А она точно не людоедка? Ладно, приручим и одомашним. Главное, что сознание больше не теряют, да и прочих аномальных штуковин не наблюдается. — Ты просил тесты — вот, на столе. — И пожевать чего-нибудь. Видимо, это были материалы для подготовки к экзаменам. Так-с, ну-ка изучим… Э, стоп. Не понял… Понадобилось всего минут десять, чтобы осознать ужасную истину — я тупой. Я тупой блондин. Я тупой блондин, забывший все до уровня восьмого класса… хотя наверное даже до седьмого, потому что я же помню, что на квадратных уравнениях срубил влегкую пятак. И это было просто! А сейчас гляжу в книгу, вижу фигу. Нет, даже фиги не вижу. Сволочь, меня сюда перенесшая, забрала у меня знания! И еще неизвестно, удастся ли их вернуть. Вдруг это плата за все вот это?! — Ну и как я пойду учиться, если все забыл?! Вопль был риторическим, но девушки переглянулись и более умная предложила: — Записывайся на курсы. — Сара, я не понимаю и трети! А я ведь учил! — Какая разница? Не понимаешь и не понимаешь. Все равно примут. Я поморщился: — Только не говори, что есть обязательная квота для тупых блондинов? — Хорошо, не буду. Но она есть. И не такой ты тупой… — под моим мрачным взглядом она тут же поправилась. — Ты совсем не тупой, ты творческая личность, очень мечтательный и тебе сложно сосредоточиться на таких банальных вещах. Оставалось только вздохнуть. Нет, спасибо за поддержку, конечно, только ведь я действительно любил сопромат. Он такой… логичный. А теперь что? Расчет оптимальной траектории доставки пиццы? Дотянувшись до тарелки с сандвичами я стал уныло жевать. Не быть мне гением, чует сердце. Мозги не чуют, они просто не работают. Так и буду прыгать из койки в койку, обзаведусь гаремом, обрюзгну, отращу пузико, научусь пользоваться косметикой… Бррр. Ну и стоило попадать, если такая плата? Подваливаю я к Старк, она мне «новейшие теории строения вселенной предполагают, что…», а я в ответ «гыыы, сиськи!» Дожевав, я машинально облизал пальцы и посмотрел на хозяек. Что-то я забыл, зачем сюда пришел. Не похоже на меня, вообще-то. Девушки сидели тихо и даже как-то робко. Видели, как перед собакой кладут вкусняшку, а потом запрещают ее есть? И она так тоскливо смотрит, мол — когда же? Ну вот один в один их выражение лиц. — Так, где тут душ? Вскинулись обе и одновременно показали — где. Я встал и на ходу сдирая майку двинулся к дверям. Потом остановился и уронив одежку на пол поинтересовался: — Чего ждем? Или вы под душ одетыми собрались? Смотрел я как-то ужастик, в смысле документальный фильм про армию. Вот там по команде «отбой» раздевались примерно с такой же скоростью. Правда, там были мужики, а тут две девушки, но норматив они бы выполнили! Я штаны не успел расстегнуть, а эти две уже трусы снимали. Оглядев девиц и хмыкнув я кивнул, подняв руки вверх, изобразив полную беспомощность. Сообразила, конечно, Сара: подскочив, быстро управилась с молнией, аккуратно сняла и даже как-то сложила. Монике достались носки, но сдирала она их с таким энтузиазмом, что чуть ступню не оторвала. Мыли меня в четыре руки, а так же две сиськи и две грудки. Учитывая, что обе девчонки были выше это напоминало сцену из какого-то японского мультика. Я просто стоял, заложив руки за голову и позволяя делать с собой что угодно. Моника было попыталась под предлогом намывания члена добиться чего-то большего, но хватило ленивого «неа», чтобы все стало очень целомудренно и практически без намеков. То, что я в зеркале видел, как Сара сделала страшные глаза в сторону подруги, добавило пикантности. Это у меня удовольствие и вполне можно терять голову, а у них все серьезно, демонстрируют товар лицом и задом! Кстати, насчет товара — четверку я Монике зря присвоил. Крепенькая такая, торчащая троечка. С перспективой, да, но не больше. Впрочем, намыливал я их с большим удовольствием, и как оказалось, зря. Где-то в районе сосков у мулатки был переключатель звука, и если поначалу она только громко дышала, то постепенно громкость начала расти. Конечное «ааааах» было уже вполне слышимо… у соседей. Я даже щипнул еще раз соски — Моника распахнула глаза, накрыла мои руки, прижав к себе, и облизнулась. Ухмыльнувшись, я ущипнул их всерьез. Отличный джазовый голос! Ладно, у нас тут еще одна… Я вспомнил свои мысли в библиотеке. Ну что же, самое время проверить: — Сара, детка, тебе дается одна попытка. Ты должна заглотить эту штуку по самый корень, так, чтобы твой носик, — «пуньк!» — упирался в мой живот. Без рук, без помощи зала, без звонков подругам, на одной воле и врожденных навыках. Готова? Девушка вдруг облизнулась и энергично затрясла головой. А потом упала на колени и с энтузиазмом приступила к делу. Хомячка с кукурузиной во рту видели? Вот очень напоминало. Несколько секунд я стоял блаженно ощущая. Глаза девушки наполнились слезами, но она упорно сопела мне в живот, справляясь со рвотным рефлексом и даже иногда пытаясь натянуться поглубже. Садистское желание оставить так и посмотреть, чем все кончится, я подавил, вытащив член и позволив девушке вздохнуть, а потом поднял ее пальцем за подбородок: — Молодец. Талант! Тренировалась? Закончившая откашливаться Сара еще немного помолчала, а потом с деланой небрежностью призналась: — Ну прикидывала как-то. Я поднял бровь. — Иногда. Я поднял обе брови. — Так, может раз в месяц. Я осуждающе покачал головой и она поникла: — На самом деле — часто. — Это ее любимая фантазия, — сдала подругу Моника. — А твоя? Мулатка вдруг мечтательно улыбнулась и уставилась куда-то в потолок. — Сара, твоя очередь раскрывать чужие секреты. — Любит, когда к ней прижимаются и тискают. И еще под одеялом, чтобы с головой. — Африканская кровь требует жары и духоты. Сделай воду погорячей! Вымылись мы до скрипа. Воды потратили — жуть! Сара все облизывалась на повторение трюка с кукурузиной, но я как-то угадал, что в этот раз хрен ее оторвешь от хрена, так что в основном мы занимались намыливанием и разглаживанием всяких там мест. Спустя какое-то время замотавшись в полотенца (они) и вольготно развалившись просто так (я), мы добрались до спальни и поплюхались на кровать. — Девочки. Сели рядом, по-японски! — им даже не пришло в голову возмутиться бесцеремонностью. Это потому что мало опыта в общении с парнями, или тут так принято вообще? — Ручки на груди, рот раскрыть, язык выставить… да нет так, язычок сделайте… вот! А глаза скосите на кончик носа. Оригинала они не видели, но хентайное выражение лица повторили довольно успешно. Да, я точно в раю! Главное, чтобы не распознали грешника и не определили в более теплые места. Ла-адно, подведем итог. В обморок больше никто не падал, и такого каскада оргазмов просто от прикосновений, как у Зайки, здесь не случилось. Значит, это ее индивидуальная и очень милая особенность. При мысли о моей двухметровой лапочке снова стало грустно, и я как последняя мужская свинья избавился от хандры самым простым образом — притянул Сару прямо как она сидела, по-хентайски, с высунутым языком, и сунул ей руку между ног. Девушка всхлипнула, есть контакт, думаем дальше. Не получилось — рядом робко откашлялись, я повернул голову — Моника сидела по другую сторону, копируя позу нежно вздыхавшей подруги, и старательно намекала на то, что у нее как бы тоже высунут язык, а это что-то да значит. Ладно, на тебе два пальца, горячая девица. Блин, теперь я напоминаю прикованного к матрасу Прометея. Или кукольника, с игрушкой на каждой руке. Необходимость шевелить пальцами не напрягала, да и сама ситуация тоже. А ведь сказал бы мне кто-то, что две половозрелых, вполне нормальных, ни разу не крокодиловидных девицы будут послушно выполнять любое мое желание… Да ну, фантастика. Хорошо, попробуем все-таки подумать. Значит, у меня за перенос в это дивное место что-то отобрали. Рассуждалку, или знания, или еще что-то. Ну вот с той же Зайкой — ну не в моем это обычае, так реагировать. Я же веду себя как взбалмошная девица лет восемнадцати, первый раз на свободу вырвавшаяся! Э, стоп, я об этом уже думал. Хорошо, что еще подумать? Ну вот например чем дальше-то заниматься? Не думаю, что тут в ноябре учебный год начинается, так что надо бы озаботиться работой. Не проститутом, по возможности, а то самоуважение это единственное, что у меня осталось. Значит, нужно… Сара осела, стараясь прижать мою руку промежностью, и не убирая языка что-то прохрипела. Моника держалась, но судя по влажности — сезон дождей близко. Закрыв рот одной девушке я поменял ей позу, теперь она лежала рядом на животе, а я лениво мял ее полупопие. Тяжелая задница у Сары, но приятно что-то такое пожмакать. Природа мудро наделила женщину жопой, а мужчину — руками! Блин, что же меня все с мысли сбивают — мулаточка начала завывать свой альтовый джаз, перейдя в какой-то момент на ультразвук. Мощный голосок у девицы! И хватка бедер отличная, еле руку вытащил. Ну что, моя очередь? Или дать им отдохнуть? — Сара, принеси чего-нибудь попить. Топ-топ-топ… и не успела Моника оккупировать меня в отсутствии конкуренток, бутылка минералки уже всунута мне в руку. Ухмыльнувшись паре неприличных мыслей насчет бутылки я отхлебнул, а потом спросил девушек, довольны ли те? Благодарили меня стррррастно! Зацеловали всего, еле унял, поймав в опасной близости от члена. Не так быстро, красотки — а поговорить? Слово за слово, и они стали рассказывать. Ну, сначала пришлось обеих обнять, чмокнуть по разу, а уже когда разнежились, начал колоть. Главное было давать им гладить меня по груди, и не позволять опускать ручки ниже. Пусть там все уже давно и прочно торчит… Насчет «некрасивой подруги» я оказался одновременно прав и не прав. Самая распространенная тактика борьбы за внимание парня в школе — групповая охота, где добыча делится на всех. Насилие? Никогда, это официально порицаемая общественной моралью практика! Нет, то есть бывает и в школе, но это у совсем отчаявшихся и тупых. Мужчин мало, если из-за них начнется драка, то лучше не будет никому. Так что в основном ловушки, загонная охота, приворотная магия (да-да, на полном серьезе! впрочем, вдруг она в этом мире действует?) и постоянная, жесточайшая борьба с конкурентами. Сара и Моника входили в одну команду с первого класса средней школы, но никаких особенных успехов они не добились. То есть какое-то время они контролировали внимание одного из мальчиков, но коалиция распалась, когда их «главной заднице» дали место в более успешной банде, крутящейся вокруг сразу трех (!) пацанов, «главные мускулы» исключили за драку, а «главные глаза» перешли в другую школу. Моника, нетрудно догадаться, была «главными сиськами», а Сара — координатором. Страшно подумать, что же там за таланты в организационном плане ей противостояли, если она не в числе победителей. С переходом в старшую все оказалось еще печальней, потому что свободных парней там не осталось, а примкнуть к более удачливым группам не удалось. И вот шли они такие печальные по улицам, пытаясь понять, как жить дальше — ведь если нет парня, то ты некрасивая, а если ты некрасивая, то и парня не будет! И если мулатка уныло смотрела под ноги, то Сара привычно стреляла глазками по сторонам. И увидела сидящего в полном одиночестве прекрасного меня. В окне библиотеки я смотрелся прямо как на витрине — и ухватив подругу за шиворот мозг команды потащила сиськи на штурм. Место в конце стола она заняла намеренно, предполагая оказаться как можно ближе к выходу в тот момент, когда я пойду домой и готовилась пожертвовать Моникой, чтобы задержать остальных в дверях. Ну и еще пару тактических заготовок сдала, разомлев от поглаживаний. Реально, это была спецоперация! Кстати, эту квартиру они сняли на неделю, скинувшись всеми своими невеликими сбережениями. А если бы я не пришел? Рисковые девчонки. Кстати, Сара поняла мои вопросы как-то не так и стала убеждать, что они вполне готовы оплатить мне это жилье, и им совсем не трудно… Прямо почувствовал себя содержаном. Хотя, если подумать, все мои хиханьки разбиваются о простую мысль: без парня девушке мало что светит. Мужчина это жизнь, здоровье и красота. Отсутствие парня — мрак отчаяния. Здесь школьной неудачнице нельзя выйти на улицу и попробовать еще с кем-то, ведь все варианты заняты. Объединяйся и борись, иначе умрешь молодой и страшной. Притянув девушек я поцеловал их — сначала Сару, потом Монику. Приятно чувствовать себя избавителем и желанным призом. Хотя как-то неловко… я ж должен быть охотником, это роль мужика! — Девочки, я только что узнал, что мир вертится вокруг моего хера. Как насчет отполировать его в два языка? Щекой к щеке! И если хоть капля прольется мимо, я обижусь. — Мы не позволим! — Сара так мило и алчно улыбнулась, что я мигом растаял, притянув девушку и постаравшись показать, какие именно поцелуи мне нравятся. Моника, не будь дурой, тут же использовала свои пухлые губы лучшим образом, решившись повторить подвиг подруги. Не получилось, закашлялась, но после моего хмыканья ситуацию кинулась спасать Сара… Следующие пять минут я лежал, закинув руки за голову и блаженно щурясь в потолок. Мысли были самые мирные — вот, к примеру, если у мулаточки самая грудь, то какой была их командная задница? И не стоит ли проверить? Или та библиотекарша — может, зайти отблагодарить за единственный мой в этом мире документ, то есть читательский билет? И, кстати, забрать его… Говорят, книжницы прямо страсть какие горячие. А с другой стороны зачем искать, если вон… опа. — Моника, быстро! Девушка, отпихнув щекой подругу, тут же алчно всосала половину члена и спустя несколько секунд начала откачку ценного материала, сверкая глазками. Чтобы Саре не было так обидно, я притянул ее и снова начал целовать. Вообще-то она думала, что это ее обязанность, но быстро — еще бы! — сообразила и начала подставлять лицо под короткие чмоки. Подумав, я сделал еще одну недопустимую раньше вещь: приложившись к шее поставил качественный и однозначный засос. Готов поспорить, она теперь будет ходить без шарфа неделю и всем его демонстрировать. И еще неделю подновлять. Моника выпустила изо рта член и запечатлела победный поцелуй на его головке. Эх, с такими губищами можно столько всего придумать… — Девочки, я у вас точно первый? А то хватка у вас как у опытных дам! Вопрос был почему-то сочтен едва ли не обвинением. Мне стали наперебой объяснять, что у Моники еще никого не было, и она вообще только два раза в жизни целовалась. С мальчиком, в смысле. А у Сары был один раз, полтора года назад, когда устроилась подрабатывать и смогла заплатить. — И как результат? Девушка пожала плечами: — Ну, прыщи сошли, но не больше. Да и было это как-то совсем скучно. Легла, потом встала и ушла. Совсем не так, как с тобой! Блин, вот же нашел кто-то работу — за деньги трахать школьниц! Может быть… нет, я честный попаданец и буду искать свою супергероиню, которая влюбится и… Пришлось задуматься, а что такого может сделать пока неизвестная мне счастливица, чего не могут повторить лежащие по обе стороны от меня девчонки? Кстати, надо бы прояснить еще вопрос. Применив пытки, то есть защекотав Монику до визга я ответ получил — так как дефлорация считалась травмирующим событием, то девушки обычно избавлялись от своего мелкого недостатка самостоятельно или при помощи подружек. То есть травмирующим не для них, а для пацана! Ведь мы такие нежные и чувствительные, не вовремя застонавшая девушка может напугать и лишиться расположения. А если найдется любитель, то всегда можно восстановить. Безумный мир какой-то. Ах да, он же по мультикам. Мы снова пожрали, потом Моника наконец отлипла окончательно и я понял, что на следующую встречу захвачу кляп. Она трещала и трещала, не останавливаясь, перескакивая с одной темы на другую и умолкая только на время поцелуев. Молчаливой, мулаточка нравилась мне больше, но что поделать. Я покосился на Сару и та, мгновенно поняв мои мысли, скорчила печальную гримаску. Впрочем, обе девчонки были совершенно обычными, если сравнивать одинаковое для всех миров. Шутили, болтали, кормили меня с рук — раз уж я в гареме, то буду падишахом! Довольно жмурились, если я начинал их тискать, спорили, кому какую часть меня намыливать, когда мы снова завалились под душ. Да, одна умненькая, а вторая не очень. Зато Моника может хоть сейчас идти в секс по телефону, если он есть в этом мире — таким голосом можно даже телефонный справочник зачитывать, и все равно сексуально. А она мне им про мультики рассказывает. И все-таки в какой-то момент мы все замолчали. Девушки расположились рядом, ожидая продолжения, а я лежал и просто ни о чем не думал. Завтра, я подумаю обо всем завтра. Сегодня вон у меня есть чем и кем заняться. Потом пару деньков проживу здесь, плату им все равно не вернут, надо пользоваться. У меня есть точка, где можно остановиться и подумать. Посмотрю телевизор, попробую выяснить границы того, что меня заставили забыть. Насчет работы прикину. Девчонок употреблю, в разных позах. Не думаю, что здесь кто-то станет жаловаться, что «в попу — больно!» или что «на лицо — не красиво!» — О чем ты думаешь? Вроде бы Сара напрашивалась на комплимент, но я точно знаю, что девушек стоит держать в черном теле… ну, я не о Монике… в смысле их не стоит баловать… совсем уж. — Думаю о том… где бы раздобыть девственницу. Девушка хмыкнула, пригрозила Монике кулаком, думая что я не вижу: — Речь о ком-то конкретном? — Да нет, просто фантазия. Я ощущал, как думательная машинка в ее голове раскручивается. Даже что-то вроде зажужжало. — И много нужно? Сколько бы мне назвать? Она ж всерьез может решить, что я этого хочу. Вообще-то эти две кобылы, рядом с которыми я кажусь задохликом, на самом деле девчонки, чего не стоит забывать. — По одной на каждый год своей жизни. — Эм… шестнадцать? Я изобразил возмущение и даже шлепнул ее по попе: — Нужно смотреть вперед! Так что минимум сто двадцать! Сара мигнула и зависла. Моника тоже сделала сложное лицо. — П-прости, я могу обеспечить максимум одну. — Как, всего лишь одну? Она явно не понимала, что я не всерьез. И это значило, что тут и такое случается… — Да, одну в день. — Почему не две? Вот не поверю, что ты не можешь собрать хотя бы десяток. Поняв, что ее планы под угрозой, Сара попыталась юлить. — Ну… не то, чтобы я не могла, просто… ну, ты понимаешь… — Не люблю врунишек. Вздохнув, она призналась: — Если одна в день, вполне остается место для второй. Ты ведь не против? — Тебя? — Я могу быть полезной… Повернувшись к Монике, я погладил девушку по щеке, чтобы не обижалась, а потом притянул пискнувшую Сару и вцеловался в нее так жадно, как только мог. Умница оказалась удивительно вынослива, потому что когда мы минуту спустя расцепились, она смотрела слегка расфокусированным, но почти трезвым взглядом. — Да-да, можешь. — Я щипнул раскрасневшуюся щечку. — И будешь. Кстати, когда это она успела заползти под меня и так призывно сжать бедрами? Я посмотрел на девушку с подозрением, но та ответила совершенно невинным взглядом — мол, оно само так получилось, не представляю даже как. Хм, ну раз мы так удобно лежим… Я приподнялся и Сара мгновенно просунула ручку вниз, направляя и контролируя. Еще спустя секунду я опустился на нее, не столько входя, сколько вскальзывая, девушка издала протяжный вздох, в котором слышались интонации победительницы. Ладно-ладно, заманила, торжествуй. И я сделал первое движение… -------------------------------------------------- — Ты понимаешь, какой он? Как нам повезло?! Ой, такой лааапочка, и руки такие неежные, и сам он такой забоотливый… Сара Гаррисон привычно пропускала все сказанное подругой мимо ушей, потому что сейчас было не до того. Им невероятно повезло найти свободного парня и надо было не просрать шанс. Вдвоем удержать блондинистое чудо нереально, значит надо найти союзниц, причем таких, при которых она сможет оставаться лидером. Девушка обсчитывала вероятные реакции всех знакомых, сравнивала с собой и Моникой, браковала слишком хороших и слишком плохих. Как минимум две вакансии в команду, почти наверняка у Малыша есть кто-то еще, она почувствовала запах, когда его раздевала. Надо будет выяснить, но очень осторожно. И так же осторожно прикинуть, не получится ли бортануть незнакомку. Но пока рано об этом думать. Впрочем, других тем для размышлений было достаточно. Например, теперь нужно учитывать, что под Малышом она начинает орать так, что в ушах звенит. И сдержаться практически невозможно. А ему, похоже, это не нравится. Этот фактор следует учитывать и как-то нейтрализовать. Разбив все вопросы по темам она проверила список, а потом посмотрела по сторонам. В конце квартала что-то случилось, и если раньше можно было бы пойти поглазеть, то сейчас лишнего времени не было, лучше пройти здесь, через переулок. Они и так почти сутки провели… Сара невольно улыбнулась, дотронувшись до шеи. Провели самым приятным образом. У него действительно нежные руки и он действительно знает, как сделать приятно… Обычно девушка первой замечала проблемы, но сейчас, позволив воспоминаниям на секунду отвлечь, Сара не успела. Что там произошло наверху они так и не узнали, но кусок оторвавшейся пожарной лестницы упал вниз как раз тогда, когда они проходили под ним. Сара не успевала сделать ничего. Успела Моника — поднять голову, увидеть опасность и закричать… Судорожно вздохнув, Сара потерла уши. Потом поглядела на посеревшую подругу, прижавшую руки к губам и выпученными глазами смотрящую на упавший шагах в тридцати перекрученный комок металла. Потом снова на подругу. Снова на металл. — Птичка, надо кое-что проверить. — Моника, все еще в шоке, посмотрела на нее и Сара, не увидев понимания, просто стала командовать: — Встань здесь. Руки опусти, дурища! Посмотри на этот мусорный бак. Смотришь? Да?! Хорошо. Гаррисон встала за спину подруги, пригнулась, еле-еле выглядывая из-за ее плеча: — Теперь представь, что этот бачок мешает нам пройти к Малышу. Что он придавил его, и что если он не сдвинется, то мы навсегда останемся без парня. А теперь кричи, дура!!! И Моника снова закричала… Разогнувшись, Сара опять потерла уши, потом посмотрела на летающий по переулку мусор и унесенный куда-то вдаль бачок. А потом улыбнулась. Пожалуй, теперь задача с сохранением лидерства в новой группе стала чуть-чуть проще.