Стив Роджерс
[Вашингтон]
«Он — символ нации. Он — герой планеты. История Капитана Америки это история чести, отваги и самопожертвования. Признанный негодным к военной службе, Стивен Роджерс был выбран для уникальной программы, не знающей аналогов в истории американских вооружённых сил. В результате которой он превратился в первого в мире суперсоладата. Побеждая в боях, Капитан Америка и его Ревущая команда быстро завоевали признание. Их задача — уничтожение ГИДРЫ. Преступного научного подразделения нацистов…» Проснувшись от почти столетнего сна, Стив Роджерс лелеял надежду, что война давно окончилась. Но будучи солдатом однажды, он остался им и по сей день. Вот только поля сражений перестали быть явными. Битвы, что велись в новом мире, велись тайно. Мужчина знал, что от бесконечного ворошения воспоминаний не будет никакой пользы. И всё же наведывался в музей как минимум раз в неделю. Иногда чаще, если удавалось урвать несколько часов в перерыве между миссиями. Он старался не задерживаться в «храме истории» слишком долго. Но в дни, подобные этому… Когда мир вновь переворачивался с ног на голову, Стив часами стоял у стенда с видеохрониками его «Ревущей команды». И еще чаще — у стенда с изображением отважной и неповторимой агента Пэгги Картер. Казалось, она всегда знала правильные слова, способные подбодрить солдата. Того, кто отчаянно бросался в бой едва ли разбирая дорогу. Она была мудра не по годам. И этого Стиву сейчас не хватало больше всего. Сколько себя помнил, капитан всегда старался поступать правильно. А в чуждом ему мире границы восприятия размылись настолько, что было невозможно отличить чёрное от белого. Он думал, что сможет вновь принять вызов, выполнять приказы, служить. А что в итоге? Стив Роджерс стал другим. Слушая его, Пэгги бы сказала, что он извечно драматизирует. Напомнила бы, что мужчина спас мир. Сказала бы, что вернуться назад невозможно и остаётся только идти дальше. «Иногда лучшее, что мы можем сделать — начать всё сначала». Это были её последние слова. А затем её не стало… Ведомый чувством одиночества, Стив навестил Сэма в центре для ветеранов. Лишь бы не оставаться одному. После обычного разговора с ним, на пару с обменом историями о днях былой славы, капитан почувствовал себя лучше. Но всё равно решил покататься по городу на своём мотоцикле и вернулся домой лишь глубокой ночью. К собственной удаче встретив на лестничной клетке соседку. Она поздоровалась, не переставая разговаривать по телефону. Стив махнул ей левой рукой, неловко улыбнувшись. Он уже готовился войти в квартиру, но развернулся у самой двери. Отчего-то вспомнились наставления Наташи о необходимости освежить в памяти термин «свидание». На огненных инопланетянках планета точно не остановилась. — Мне пора идти. Хорошо. Пока. — девушка повесила трубку и в ответном жесте повернулась к Стиву. — Моя тётя. У неё бессонница. Роджерс хмыкнул, выдержав паузу. Затем покосился на корзину белья для стирки, которую она держала в руках и решил предложить помощь. Незначительный жест, однако он не знал как ещё начать полноценный диалог с девушкой. — Если хочешь. Если хочешь, можешь стирать в моей машинке. Это дешевле, чем в той что в подвале. — Да ну? — она казалась удивлённой. — И какова цена? — Чашка кофе? — Спасибо, но я… Я уже загрузила вещи внизу. Да и вряд ли тебе нужно моё барахло в твоей машинке. И я только что вернулась со смены в инфекционном отделении. Так что… — А… Что же. — Стив развёл руки в стороны, улыбнувшись. — Пойду подальше. — Только не слишком далеко. Он отлично понял намёк, хотя пару-тройку лет назад подобным похвастаться не смел. Однако почему тогда ощущение столь неоднозначное? Стив повернул ключ, обхватил ручку двери и в этот момент Шэрон вновь окликнула капитана. — Кстати, ты не выключил музыку. — О, точно. Спасибо. — Ага. «Не нравится мне это…»***
Скорая, вызванная Шэрон, приехала быстро. Роджерс едва успел опомниться, как уже стоял у обзорного стекла и наблюдал за ходом операции. Над раненным Фьюри неустанно работали два хирурга, анестезиолог следил за вводом препарата и еще один хирург был на подхвате. Но что бы они не делали, показатели на мониторах были нестабильными. Слишком нестабильными, чтобы что-либо прогнозировать. Во время второй мировой солдаты с подобными ранениями выживали лишь в одном случае из сотни. Чудом. Стив и Ник Фьюри не были друзьями в прямом смысле этого слова. Но то вовсе не означало, что капитан сможет остаться равнодушным. Мужчина опёрся о нижнюю рамку стекла, с трудом сдерживаясь чтобы не облокотиться о него лбом. В мыслях едва укладывались события текущего дня. Проект «Озарение», смерть и похороны Пэгги, а теперь ещё и нападение на директора одной из самых могущественных организаций в мире! В своём воображении Роджерс вернулся на край крыши, где с видимым усилием поймал собственный щит. Однако, не успев обрести целостность, картинка перед внутренним взором рассеялась. Исчезла словно рябь в наконец успокоившейся воде. В обзорную комнату вбежала Наташа, встав по левую руку от мужчины. Когда она заговорила, её голос чуть ли не впервые за всё время их знакомства выражал искренние эмоции. Страх, неуверенность, беспокойство: — Он выживет? — Я не знаю. — Честно ответил капитан, не поворачиваясь к девушке. — Расскажи мне о стрелке. — Он быстрый. Сильный. И с металлической рукой. Боковым зрением Роджерс заметил движение. Мария Хилл пребыла на место, вошла практически бесшумно чтобы не прерывать разговор напарников. Наташа же выглядела задумчивой и вместе с тем обеспокоенной. Последовала недолгая пауза, прежде чем Романофф заговорила. Она не спрашивала. Придав голосу свойственный одной лишь ей холод, Наташа требовала ответы. — Баллистика. — Три пули. Без нарезок, оружие не отследить. — отозвалась агент Хилл. — Советский ствол. — Да. По реакции Наташи было ясно — она знала стрелка. Однако шанс расспросить её о нём подробнее Стиву не предоставился. Потребовалось всего одно мгновение, чтобы операционная по ту сторону стекла пришла в движение. Воцарился хаос. — Не поступай так со мной, Ник. — прошептала шпионка, не отрывая взора от монитора с кардиограммой. Время замерло. Ещё одна смерть. И ещё одно скомканное прощание, после которого агент Мария Хилл объявила что забирает тело директора Щ.И.Т.а. Романофф не могла найти в себе сил и отойти от остывающего тела Фьюри. Странным образом, она больше не казалась мужчине расчётливой непробиваемой убийцей. Эта маска спала, обнажив её истинное лицо. Едва сдерживая слёзы, девушка казалась настолько уязвимой и хрупкой, что вот-вот грозила с грохотом и треском разбиться на сотни осколков. Безупречных в своей смертоносной мощи. Стиву захотелось положить руку девушке на плечо, но он сдержался. Пусть они и прошли вместе через внушительное количество битв, но всё же были не в таких отношениях. Не настолько близки, чтобы нарушать личное пространство друг друга в стремлении утешить. Вместо этого капитан подошёл к ней со спины на расстояние двух шагов. — Наташа. Девушка дотронулась до директора последний раз, прежде чем взгляд полный скорби преисполнился гнева. Она вышла из палаты, не оборачиваясь. Стив последовал за шпионкой. — Наташа! — Что Фьюри делал у тебя дома? — Я не знаю. — мужчина растерянно пожал плечами, затем коротко вдохнул готовясь задать вопрос о стрелке. Но их прервали. — Кэп. — В диалог вмешался Брок Рамлоу. — Тебя вызывают в Щ.И.Т. — Дай мне секунду. — Говорят срочно. — боец сделал акцент на последнем слове. Вежливо, но тоном не терпящим отлагательств. А затем ретировался также неожиданно как и возник, получив удовлетворительное «хорошо» от Стива. Тот в свою очередь вновь развернулся к Наташе. Она изучала его. — Ты не умеешь лгать. «К большому сожалению…» — только и успел подумать капитан. Менее чем через два часа он, преисполненный жажды справедливости граничащей с жаждой мести, уже был в штаб-квартире. Поднялся на том же лифте, что и ранним утром. На тот же этаж. Но всё вокруг ощущалось иначе. Всего за один день капитан стал свидетелем двух смертей. Первая вырвала корни едва успевшего прорасти дерева надежды, оставив за собой зияющую дыру. Увеличив её. Вторая — выбивала почву из-под ног не хуже кулака хулигана из подворотни в пригороде Джерси. Проходя по коридору Стив быстро сжал и разжал кулаки. У бывшего кабинета Фьюри он заметил Шэрон, разговаривающую с мужчиной, имени которого он никак не мог вспомнить. — Капитан Роджерс. — Поздоровалась та, когда они разминулись на полпути. Стив даже не посмотрел на девушку. Очередная фальшивка. Как и матч по радио, который он слушал в ненастоящей больнице сразу после пробуждения. Пустой каркас, иллюзия, обман. — Соседка. Светловолосый мужчина у кабинета, в очках с чёрной широкой оправой, отхлебнул кофе из пластикового стаканчика. Он покосился на Роджерса и протянул ему руку в приветственном жесте: — А! Капитан! Я Александр Пирс. — Сэр. — Стив отметил его жёсткое рукопожатие. Пирс повернул ладонь так, чтобы его оказалась сверху. Это многое говорило о характере мужчины. Если в душе он и не жаждал всеобъемлющей власти, то точно наслаждался любым её проявлением. Роджерсу стоит быть начеку. — Это честь. — Это для меня честь, капитан. Мой отец служил в 101-й. Входите. «Располагает к себе. Кто знает, что за этим стоит». — Подумал капитан. Волна электрических мурашек ежесекундной вспышкой прошла по плечам. И те стали непомерно тяжёлыми. Странное чувство не покидало его и когда Александр Пирс показывал фото, где они с Фьюри стоят будто старые друзья, и когда рассказывал историю их знакомства в госдепартаменте в Боготе. Пирс не был похож на человека, любящего в красках расписывать собственные достижения. Но перед Стивом был весьма словоохотлив, нарочито расслабленно расхаживая по кабинету и параллельно наводя порядок на столе. А капитан тем временем гадал к чему всё ведёт. Ответ на заставил себя долго ждать. Александр положил перед капитаном папку: — Капитан, зачем Ник пришёл к вам вчера? — Я не знаю. — Для убедительности он отрицательно помотал головой, напустив на себя задумчивый вид. — Вы знали, что там жучки? — Так точно. Ник сказал мне. — А он сказал, что он их установил? «К чему вы ведёте?» — хотел бы спросить капитан, однако промолчал. Любопытство не один из его пороков. К тому же опыт общения с Наташей научил его быть терпеливым. И всегда предполагать наличие двойного дна. Пирс показал на экране процедуру допроса Батрока — одного из террористов. Затем продолжил вплетать в историю задания на «Лемурианской звезде» нити своих собственных доводов и суждений. Было ли это правдой или Пирс пытался посеять в разуме Роджерса сомнения? Ещё большие, чем у него уже имелись. В то, что Фьюри намеревался получить и продать секретные разведданные, капитан верил на безупречные ноль процентов. Он промолчал когда Пирс намекал на это, но не смог сдержаться и возразил когда обвинения обрели чёткий вектор: — Если вы знали Фьюри, то знаете, что это неправда. — Стив демонстративно захлопнул любезно предоставленную папку с доказательствами. Явно сфабрикованными в угоду чужих интересов. «Мы даже не успели его похоронить, а вы уже накинулись… Стервятники!» — Поэтому я вас и вызвал. Я занял место в совете, не потому что хотел этого. Потому что Ник меня просил, потому что мы оба были реалистами. — Пирс поднялся на ноги и прошествовал к витражному стеклу. Скрывал истинные эмоции? Не видя его лица, считывать информацию было сложнее. Оставалось лишь неприятное тянущее чувство, будто груз величиной с судьбу мира покоится на плечах обычного солдата. — Мы знали, что не смотря на всю дипломатию, рукопожатия риторику… чтобы сделать мир чище, иногда нужно хорошенько поработать метлой. А это не всем по душе. — Пирс повернулся к капитану, встал напротив него и теперь смотрел ему в глаза говоря. — Люди винят тебя в нечистоплотности, потому что у тебя хватило духу запачкать руки ради всеобщего блага. И мысль, что эти люди сегодня празднуют… Боже! Просто выводит меня из себя. В эти слова Александр Пирс верил. То выражал каждый микромускул лица. И посуровевший взгляд, будто он что-то вспоминал, переигрывал в голове тысячи и тысячи раз. Непоколебимость его веры заслуживала уважения. Но не мотивы, которые за ними скрывались. «Ты права, Нат. Я не умею лгать, а вот другие делают это с мастерством бывалого актёра». — Капитан, вы последний видели Ника живым. Я не думаю, что это случайно. И вы тоже так не думаете. Поэтому я снова спрошу. Почему он пришёл к вам? — Он сказал никому не доверять. — Включая самого себя? Никому. Стив задумался, анализируя всю полученную информацию. Если бы подобный разговор произошёл в первые месяцы после пробуждения, он бы доверился Александру Пирсу без раздумий. Тот апеллировал неоспоримыми доказательствами. Настолько безупречными, что не разглядеть белых нитей коими они сшиты. Капитан выдержал паузу, всё решив для себя. — Извините. Это его последние слова. — Роджерс на пятках развернулся к выходу, по пути подобрав щит, оставленный у одного из кресел просторного зала. Закрепил свой неизменный атрибут на спине и попрощался. — Прошу прощения. — Капитан! Кто-то убил моего друга и я выясню за что. Любой, кто встанет на моём пути, пожалеет. Любой. — Я понял. Никому. Роджерс вошёл в угловой лифт здания, из стеклянной кабины которого открывался вид на город. Небоскрёбы, укрытые от дневного солнца тенью посаженных ровными рядами деревьев. Не целиком. Лишь первый десяток этажей. Но этого было достаточно, чтобы насладиться покоем и тишиной. Тем, что самому Стиву только снилось. Дверцы лифта почти закрылись, однако в последний момент Брок Рамлоу в сопровождении двух бойцов нарушили уединение мужчины. — Отдел криминалистики. — скомандовал он, предварительно поздоровавшись с кэпом. Рамлоу не отличался покладистым характером и стальным спокойствием, но почему-то в этот момент казался более напряжённым нежели обычно. Он стоял к Стиву спиной и избегал встречаться с ним взглядом. Роджерс начал подозревать неладное сразу же. И его подозрения укрепились когда этажом ниже в тесное пространство стеклянной «коробки» протиснулись ещё два бойца и два агента в брючных костюмах. Стив отошёл от дальней стены, заняв место в эпицентре готовящейся катастрофы, анализируя разговоры и поведение каждого из мужчин. — Мне жаль, что так вышло с Фьюри. Он был хорошим солдатом. И вот опять Брок не смотрел на Стива напрямую! Боец развернулся к нему лишь половиной лица, настойчиво продолжая избегать встречи глазами. Было ли это специально чтобы предупредить капитана? Или Рамлоу всего навсего не совладал с нервозностью? Стиву оставалось только догадываться. Однако, совершенно неожиданно, он испытал прилив благодарности. На мгновение. Только на одно краткое мгновение. — Спасибо. «Подкрепление… Ну конечно же!» — Подумал Стив, когда в лифт зашло ещё трое бойцов. Он бы усмехнулся, не будь эти почти двое суток настолько выматывающими и опустошающими. Мужчина осмотрелся, ощущая себя загнанным в ловушку. Встревоженным, раздосадованным и безмерно злым. Но не испуганным. — Пока мы не начали… — Он мотнул головой, готовясь одним выверенным движением снять щит со спины. — Никто не желает выйти?