ГОСТИ ИЗ БУДУЩЕГО.

Первым на следующее утро проснулся Гарри. Он увидел, как Малфой обнимает его, устроившись под боком. Его правая нога была закинута на Поттера, а рука обнимала за шею. Брюнет сперва подумал, что слизеринец не спит, но он сладко причмокивал во сне и перебирал пальчиками его волосы. Именно от этого и проснулся Гарри. «Какой же ты у меня малыш, Малфой! — подумал с улыбкой грифф. — Нежный, тёплый и ласковый, да… пока спишь. Как бы я хотел, чтобы ты был таким же, когда бодрствуешь». Наколдованный темпус показывал шесть тридцать утра, а это значит, что ему пора на тренировку по квиддичу. «Писец, — подумал снова Поттер, — как же вставать не хочется. Там дети спят, здесь любимая заноза в заднице сопит под боком, причмокивая сладко. Как же хочется перевернуть любимого засранца и поцеловать по настоящему, исследуя его сладкий рот. А что он сладкий — я не сомневаюсь. Ммм, вот и стояк утренний голову поднял. Драко, малыш мой, ты спи, а я осторожно выберусь из твоих объятий. Ох, вот только сделать это проблематично». Гриффиндорец провел по волосам блондина, осторожно поцеловал того в макушку и в лоб, а потом начал выбираться. Делал он это крайне осторожно, но Малфоя всё-же разбудил. Тот заворочался, все ещё обнимая гриффа, и открыл глаза, в следующую секунду слизеринец резко отскочил от Поттера, еле удержался, чтобы не упасть на пол. Вернее, Гарри ему не дал упасть, а поймал и притянул к себе. — Это не я тебя обнимал, не подумай! «Во сне задница — госпожа…» — так говорят. Ну, надеюсь ты понял меня? — проворчал, покрасневший змей. Гарри наклонился и поцеловал Драко в уголок губ. — С добрым утром, Малфой! — улыбнулся гриффиндорец и тут же отстранился, прошмыгнул в ванную комнату. — И что сейчас такое было? — возмутился шёпотом слизеринец и приложил к месту поцелуя руку. — Ты издеваешься? Ну, ладно… придёшь вечером в кровать!!! Тут послышались шаги и Драко принял позу спящего, стал ждать гриффа из ванной. Гарри спокойно вышел, оделся и посмотрел на сонного Малфоя. Прошла минута — другая и брюнет не выдержал, снова подошел к блондину, прошептал над ухом: — Не проспи, мой хороший, на урок Трансфигурации, я подойду позже. — Драко нарочито засопел громко, а Поттер склонился еще ниже, и прошептал в самое ухо змееныша низким шепотом, горячо: — Притворство — хоть и твой конёк, солнце моё слизеринское, но не во сне, и я прекрасно знаю, как ты дышишь, когда спишь! — Какого ты будишь меня, гриффиндурок? Второй раз за утро? — возмущенно прошипел змей. — Люблю тебя, — почти не слышно, одними губами прошептал Гарри, глядя в хмурые глаза Малфоя, и вышел в комнату детей. — Вот так, меня доводя, он хочет подружиться со мной? — прошептал Драко, а сам упал на спину и улыбнулся. — Гаденыш, ну я тебе покажу сегодня ночью, где раки зимуют. Блондин подполз к подушке брюнета и уткнулся в неё носом, вдыхая, как наркотик, аромат шампуня — жасмин и лайм, а также собственный запах Поттера. Член мгновенно приподнялся и Драко застонал. «Мерлин, Поттер, как же я устал дрочить на тебя по утрам», — подумал змееныш и хотел было помочь себе снять эрекцию, как вбежали дети в спальню, и запрыгнули к Драко на кровать. — Папочка, с добрым утром! — закричали они и повисли на своём будущем родителе. — С добрым, мои дорогие! — ответил блондин — Как спалось на новом месте? — Мне приснился Василиск, — сказал Альбус младший. — Отец дрался с ним и победил в Тайной комнате. Змей гонялся за тобой, папа Драко, но отец его близко к тебе не подпустил. — Ну, а что тебе приснилось, Скорпиус? — спросил блондинчика Малфой. — Вчерашний мужчина с искусственным глазом, папа, — ответил Скорпи, — он заманил отца в лабиринт и хотел отдать Темному Лорду. Тот мужчина не преподаватель, он — слуга Волдеморта. Мне нужно поговорить с дедой Люцием, он поможет. — Точно, брат, нам надо к дедушке! — воскликнул Альбус. — У меня ключ-портал с собой, давай умоемся, Скорпи, и отправимся в мэнор. — Стоп, дорогие мои! — улыбнулся Драко. — Профессор Снейп сказал, что сегодня приведёт сюда моих родителей. Вы не должны покидать Хогвартс без разрешения, и не спешите об этом говорить моим старикам, они пока не знают ни — о вас, ни о — будущем. — Но вам с отцом грозит смерть, папа Драко! — возразил Альбус младший, чуть не плача. — Если вы погибнете в этом мире, мы не сможем родиться в будущем! Малфой сел на корточки перед детьми и обнял их. — Мои любимые, — ответил он, — если вы есть в мире будущего, то все не так плохо, солнышки. У нас здесь есть Северус, учителя и мои родители, а уж они в обиду не дадут своих внуков, поверьте! — Папочка, а у тебя уже есть эта метка на предплечье? — поинтересовался Альбус. — Ты совсем что-ли Ал? — возмутился Скорпиус. — Разве можно спрашивать? Папочка Драко в нашем мире еле её вывел, ту «Чёрную метку» Пожирателей Смерти. — Это я к тому, брат, чтобы папа Драко в этом мире не принимал её ни за что! Папочка, не надо! Ты не представляешь, как её практически невозможно вывести. Ты столько слез пролил, пока ее выводил. Вот я деду Люцию скажу в этом мире, чтобы он не заставлял тебя эту дрянь на тебя наводить, если уж сам погряз в этом! — Так, давайте-ка умываться, чистить зубки, одеваться, а я сейчас эльфов позову, — ответил Драко, но на сердце у парня стало тревожно. Мерлин, неужели дети говорят правду и он станет одним из этих последователей Темного Лорда, которого все друзья его отца ждут, как манну с небес? Люциус только и говорит, что вот-вот Волдеморт возродится, он ещё летом заявил гордо, что грядущая весна принесёт радость всему чистокровному роду, а Малфои станут правой рукой Повелителя. Что если это — вовсе не радость, а начало гибели магического сообщества? Господи, ему нужно самому поговорить с отцом, но не сегодня, а один на один как-нибудь. Драко заказал Винки завтрак для детей сюда, и каких-нибудь вкусняшек в придачу, а сам начал распрашивать, как они все живут там, в далёком будущем, ведь разделяет этот мир с тем более десятка лет. Им с Гарри сейчас по 14 лет, а детям по семь. — Когда мы с Гарри поженились? — вдруг спросил старший блондин. — Мы родились через год после того, как вы заключили магический брак. Деда Люций бранился, что есть сил, потому что вы сочетались сразу после школы, а ты, папа, рассердился на нашего деда, и ушел жить к Гарри, и только тогда Люциус смирился, когда побоялся тебя совсем потерять, — ответил Ал. — Ага, — вторил ему Скорпиус, — а уж когда мы родились, деда Люций «скакал и прыгал до потолка в мэноре» — это слова твои, папа Драко, а потолки в мэноре высоченные — сам знаешь! С нашим рождением, деда даже принял отца сердцем, полностью смирился, что Гарри — зять и подружился с ним. Малфой улыбнулся, представив эту картину. — Тебя долго спасали, мы родились крупными и ты много крови потерял, папочка, — всхлипнул Альбус младший и обнял отца. — Папа Гарри места себе не находил, дежурил под дверью операционной. Его не пустили внутрь, так как он только пришёл с опасного рейда, весь в грязи и в крови — ловили последних ПСов. Нас с братом вынули быстро из твоего животика, а вот тебя два часа спасали. Пока кровь нужную ждали из банка крови, пока давление поднимали, пока зашивали … В общем, папа Драко, достались мы тебе… Малфой со слезами на глазах сел перед ребятишками на корточки, и снова их обнял. — Я бы и сейчас не отказался от вас. Вы — наша с Поттером радость и счастье. Разве можно от таких сладких деток отказаться? — улыбнулся блондин и вдруг заметил в дверях Гарри, который облокотился о косяк, и во все глаза смотрел на слизеринца, и двух ребятишек, удивляясь, что Малфой все это говорит, при этом, так искренно и тепло. Он вошел, когда Ал начал повесть о их с Скорпиусом рождении. — О, папа Гарри, — подбежал к будущему отцу Ал, — прости, что рассказали, как ты рвал и метал под дверью операционной, пока папе Драко делали «Керасево сечение». — «Кесарево сечение», Альбус, и когда ты уже запомнишь, братик? — усмехнулся Скорпи. Он подошел к брату и потрепал того по волосам, любя. — Я бы и сейчас рвал и метал, если бы с моим любимым мужем что-то произошло, — ответил Поттер, а Драко вспыхнул от смущения, его щеки покраснели, и не в силах смотреть на брюнета, он опустил взгляд. Может ли он надеяться, что Гарри будет именно так переживать за него, и за их детей? Гриффиндорец подошел, приобнял и поцеловал сыновей в их макушки, а потом обернулся к Малфою. Он обнял его и поцеловал в губы очень нежно. Драко закрыл глаза, не в силах смотреть в очи Гарри, но и боясь оттолкнуть его, чтобы не расстроить детей ведь они ждут, когда же их родители в этом мире начнут заводить отношения. Не видя сопротивления, но и ответа на свой поцелуй, Поттер углубил натиск, и Малфой сдался, приоткрыв рот, впустил язык брюнета в себя. Гарри обрадовался, целуя уже по-настоящему. Блондин чуть застонал и обнял Поттера за шею, а потом опомнился, что дети рядом. Стук в дверь заставил их отпрянуть друг от друга. Гарри мгновенно подошёл к детям, и отправил их с Драко в спальню, прикрыв дверь, потом только решил посмотреть, кто это стучит. И не зря — на пороге стоял лже-профессор Грюм. Поттер вышел в коридор, и Аластор, а вернее, Бартемий Крауч-младший, спросил: — Вы здесь живёте, Поттер? — Да, я по состоянию здоровья пока живу здесь, профессор Снейп меня лечит. Ну, зрение там… спина часто болит от занятий квиддичем. — ответил Гарри. — Вы что-то хотели, профессор? — Вам скоро придётся не этим всем заниматься, Поттер, у вас иная миссия, и я уполномочен вам в этом помочь, — сказал Грюм. — Завтра начнётся отбор конкурсантов в участии в «Турнире Трех Волшебников». — Но, профессор, причём тут я? Мне нет семнадцати лет, я буду лишь наблюдателем — не более того! — Поттер, что вы тут делаете? — услышали они тихо подошедшего профессора зельеварения. — Аластор, что-то случилось? — О, нет, все в порядке, Северус, — ответил сконфужено лже-Грюм, и «поспешил» прочь на своём протезе, снова отпив по пути что-то из своей фляжки. — Что он вам сказал, мистер Поттер? — спросил Снейп Гарри. — Что он хотел? Надеюсь, вы не рассказали ему, что живёте здесь с Драко и детьми? — Нет, что вы, профессор? — воскликнул гриффиндорец. — Профессор Грюм спросил, что я здесь делаю, и я ответил, что живу здесь один и вы лечите моё зрение, и поврежденную спину на квиддиче — это первое, что мне пришло в голову. — Ваше зрение не вылечить, оно было повреждено в тот день, когда «Авада», убившая вашу маму, отскочила, желая прихватить и вас, когда часть души Темного Лорда поселилась в вас. Когда-нибудь, если вы избавитесь от части души Волдеморта, живущей в вас, ваше зрение восстановится, но не сейчас. Никакие зелья или заклинания не помогут, а спину я вам поправлю, мистер Поттер. — Профессор Грюм еще сказал, что станет моим проводником на пути исполнения какой-то миссии, и ещё он прямо намекнул о «Турнире Трех Волшебников». Но я-то тут причём, профессор? Мне нет семнадцати лет! — Да, Поттер, нет тебе семнадцати лет, все верно! — задумчиво и хмуро проговорил зельевар. — Ла-ад-д-но, — протянул он снова, — как дети, как Драко? — Когда Аластор постучал к нам, я их спрятал в нашей с Драко спальне, и выглянул в коридор. До этого они были в порядке, — ответил брюнет. — Хорошо, пойдем, проведаем их, — предложил Снейп и вошел в комнату. Зельевар понимал, что что-то во все этом не так. Грюм — искусный экс-мракоборец, ближайший друг и соратник Альбуса Дамблдора, он — гроза Азкабана, и очень почтенный человек. Но к чему Аластору говорить о «Турнире Трех Волшебников», и что за миссия ждёт мальчишку Поттера? Где во всем этом цель, в чем кроется подвох, если он есть? Директор сказал, что в конце третьего задания возродится Волдеморт, но Гарри здесь причём? Мальчику нет и семнадцати! Надо посоветоваться с Дамблдором и спросить, нет ли в задумках старика, чтобы Поттер не дал каким-то образом возродиться Темному Лорду? — Дедушка Сева! — закричали дети, увидев зельевара. — Привет! Сегодня папочки, наконец, признали, что созданы друг для друга! — это Ал похвастался. — Есть гарантия, что мы всё-же появимся. Профессор Снейп скептически посмотрел на покрасневших парней, и, изогнув бровь, как он это умел искусно, ответил: — О, не сомневаюсь в этом ни на минуту! А теперь, парни, раз Аластор Грюм вычислил, где живёт Поттер, надо у вас в комнате сделать рокировку — детей переселить во внутреннюю комнату, а вас, молодые люди, — сюда. Да, это на случай, если Грюм заглянет неожиданно. Но лучше бы вас, конечно, вообще, всех в Выручай-комнату… — Деда Сева, а Люци с бабушкой Нарси приедут сегодня? — спросил Альбус младший. — Да, я вчера им сов послал, после обеда, — ответил Снейп, — а что такое? — Крёстный, просто им сны приснились странные, — сказал за детей Драко. — Так, и кто начнёт повествовать, пока я займусь рокировкой? — улыбнулся скупо зельевар. Альбус первым рассказал, а Скорпи — за ним. — Что скажешь, деда Сева, ты ведь у нас в семье — «дом советов?» — спросил Скорпиус. — Я думаю, надо хорошенько проверить этого одноглазого профессора ЗОТИ. Я бы ему не доверял. Мы с братом переживаем за отца и за папочку, наш долг помочь им в этом мире! — отважно произнес семилетний мальчик. Снейп только махал руками, переставляя мебель, и, казалось, совершенно был отрешен от вопроса Скорпиуса с глазами его возлюбленной Лили Эванс. Однако, дети знали из мира будущего, что Снейп просто думает. — Профессор, что скажете? — не выдержал молчания зельевара Гарри. — Отец, деда может по двадцать минут молчать, по полчаса, забыл? А потом как выдаст шедевр! Вот и сейчас у него внутри, как говорит папа Драко, «идёт мозговой штурм». — Поттер, — наконец, произнес Северус, — ступайте на завтрак, а мы с Драко и детьми посоветуемся. — А чего это не Драко идёт на завтрак, почему я не могу остаться с вами, профессор? Я — глава этой семьи! — Гарри, — произнес Малфой, — пожалуйста. Я. Прошу. Тебя. — Блондин посмотрел умоляющим взглядом и Поттер сдался. Он кивнул, обнял детей, ещё раз посмотрел в ясные глаза своего будущего мужа, и вышел из комнаты. — Драко, ты должен присматривать за Поттером, особенно на «Турнире Трех Волшебников», а вы, мальчики, не должны никуда вмешиваться. Вы — дети из другого времени и я уже начал варить зелье, которое сможет вас перенести назад. Есть ли у вас какая-нибудь вещь оттуда? — спросил Снейп. — Да, наши амулеты, папа Драко сам нам сделал, — ответил Скорпи и они с Алом показали обереги в виде двух черепашек на цепочке. — Если появится опасность для жизни, они сработают, и нас перенесет в безопасное место, а противника парализует. Когда нам с братом было по пять лет, нас выкрал один из бывших ПСов. Он чудом нас не убил — хотел продать другому Пожирателю Смерти, который был ещё при Волдеморте, и держал нас в каком-то подвале. Папочка тогда чуть не погиб спасая нас, а отец не полетел в Штаты на симпозиум магов. Три дня нас искали, а когда нашли, папа Драко обнял нас, и потерял сознание, папа Гарри уничтожил тогда сам того негодяя. Вот тогда-то ты, папа Драко, и сделал одинаковые артефакты защиты. — А у меня есть ключ-портал перемещения сразу в мэнор к бабуле и дедушке, — улыбнулся Альбус с глазами Драко. Вот, погляди … — И мальчик показал ещё одну цепочку на шее, на ней действительно висел ключик из белого золота с изумрудным камешком. — Если изумруд потереть по кругу вперед мы окажемся в мэноре, а против часовой стрелке — вернёмся назад, это нам папа Гарри сделал. — Детки, поиграйте-ка пока в своей комнате, мне с вашим папой поговорить надо, — улыбнулся Снейп и поцеловал мальчиков в их макушки, приобняв. Скорпиус с Алом убежали во внутреннюю комнату, а Северус взял за руку Драко. — Послушай, в мэноре ведь достаточно много места, где можно детей спрятать? — спросил он. — Подвалы мэнора, к примеру, туда редко даже домовики заходят, чердак… у отца из кабинета ведёт дверь в тайную библиотеку семьи Малфой, туда вхож только Люциус, раньше его эльф был, Добби, но отец сейчас сменил пароль на двери… Так… в моей комнате есть потайная дверь в стене, надо только знать, на какой рисунок на обоях нажать, и окажешься в комнате, в ней я иногда отдыхал от всех… У мамы есть, кажется, а что, крёстный? — Если этот Грюм станет опасен, и если он пронюхает о детях, то нам придётся их переместить к вам, — ответил зельевар. — Я бы рад, профессор, но тётка, сестра матери, Беллатрикс Лестрейндж, сбежала из Азкабана, и сейчас живёт в мэноре. Думаю, ей точно не надо знать о детях. — Тут ты прав, Драко, — ответил Снейп. — Да, остаётся одно — поскорее вернуть мальчиков в их время. @ Дети играли в волшебные шахматы в Выручай-комнате, когда появились Северус Снейп, Драко с Гарри и Люциус с Нарциссой. Двери комнаты открылись и они вошли. Дети, увидев старших Малфоев, подскочили и помчались обнимать. — Бабуля, деда Люций! — закричали они. — Как же долго вас не было! Нарцисса присела на корточки, обнимая детей, её женское сердце не могло не проникнуться к мальчикам, очень похожих на копии Драко с Гарри в детстве, только у Скорпи были глаза Поттера, а у Ала — серые, как у Драко, и он был без очков. — Да, интересно… — глубокомысленно проговорил глава рода Малфой. — Белокурый мальчик — явная копия Драко, если бы не глаза… а чернявенький — Поттера, но с нашими глазами. Он тоже присел на корточки перед детьми, а те обняли его. — Дедушка Люциус, не будь букой! Ты в нас души не чаешь и пони двух нам купил! — воскликнул Альбус. — Даже так? — иронично спросил Малфой старший, но детей обнял — от них пахло парфюмом Драко. — Может, вы и нам с Нарциссой расскажете, как вас сюда занесло? — Деда, это все произошло… — начал свой рассказ Скорпиус, и поведал обо всем, что они натворили в своём времени и переместились сюда. Люциус в ужасе смотрел на них. Он понимал, что все это правда. Но как же быть, ведь все Пожиратели ждут не дождутся возвращения Темного Лорда, их господина и владыку?! Он сам люто ненавидит Поттера, так бы заавадил, но дети?.. Эти прекрасные мальчики — явное доказательство магической связи его сына с презренным полукровкой, которого желает их Повелитель. Как быть? А если они существуют… — при этом Люциус снова обнял детей, удостоверившись в их материальности. Мальчики — не духи, не призрачные личности, а состоящие из плоти и крови Драко и Поттера. — Это значит, что Волдеморт падет снова и не победит проклятого Гарри Поттера? А если так — тщетны тогда все их старания. Да и не возможно, чтобы этих детей не существовало. Малфой старший поднялся и пристально посмотрел на Северуса Снейпа, на жену, на Драко и, наконец, на Поттера. Гарри смотрел бесстрашно в холодные глаза своего будущего тестя, и потянулся к детям, подсознательно их обнимая и защищая. А Драко… его сын и наследник рода Малфой не отставал — он встал рядом с Поттером, также обнимая детей. — Кто… кто родил этих мальчиков? — спросил Люциус и глухо сглотнул. — Нас родил папочка Драко! — ответил Альбус младший. — Помнишь, Скорпи, деда Люци также орал на весь Блэк-холл, когда я упал с метлы? — Да, деда Люци не меняется с годами совсем, — ответил ему мелкий блондинчик, покачав головой. — Драко? Как ты мог так низко пасть? — трагически возмутился глава рода Малфой. — Стать младшим супругом? И. Кого? Поттера??? Ты знаешь, что с нами сделает Повелитель? — Замолчите, Люциус! — возмутился Гарри. — Еще хоть одно слово против Драко и в присутствии детей… Клянусь Мерлином, я-таки пущу в вас «Непростительное», будущий тесть! Нам с Драко решать, и если эти дети наши, а это именно так, ведь и магические пергаменты показали это, то я не позволю вам издеваться над Драко, и причинить вред нашим малышам. И если Драко решил по своей воле стать моим мужем, то нам и только нам решать, кто станет младшим супругом в нашей семье, и уж поверьте, что мы не будем зависеть от вас! Я в силах прокормить мужа и детей! — Не горячись, Гарри, — вдруг произнес зельевар, впервые в упор назвав сына Джеймса по имени, — мистер Малфой просто шокирован. — Шокирован?! — возмутился Малфой старший. — Я взбешен!!! — Деда, ты такой иногда «придурок», — как говорит бабуля Нарси, — сказал Альбус младший,  — что тебе место в картинах предков, что висят в зелёной гостиной, а не в нашей дружной семье! Нарцисса рассмеялась и на выпад Люциуса, который хотел подойти к будущему внуку, удержала его, произнеся: — Они — точно наши с тобой внуки, милый. Дети не могли знать о наших с тобой перепалках домашних, и как я тебя называю, шутя, а также о существовании зелёной гостиной, куда мы редко кого впускаем. Надо все пересмотреть, все взвесить «за» и «против», от внуков я не откажусь даже в угоду Повелителю, и буду защищать сына, а также мистера Поттера. — Да, бабуля! — воскликнул Альбус младший. — Ты ведь спасешь… — Ал, замолчи, что сказал директор? Мы не должны вмешиваться в это время и что-то менять! — возразил Скорпи. Ребёнок просто подошел к Малфою старшему обнял его. — Деда, ты многое поймёшь, но не сейчас, — произнес Скорпи. — Теперь ты слишком горд, властен и это затмевает твой здравый рассудок. Ты будешь, Люци, очень страдать потом. Я могу лишь пожелать тебе, деда, чтобы ты ушел от Волдеморта, он — не та компания, где твоё место. Лучше своди нас в парк развлечений и аттракционов в маггловский Лондон. Злость и ненависть к отцу, к Гарри Поттеру, ничего тебе не даст, кроме инфаркта в будущем и глубокого раскаяния. — Деда Сева, можно нам с нашими дедушкой и бабушкой посетить маггловский город? — спросил Ал. — В воскресенье, — ответил профессор зелий. — Я не оставлю моих детей с ними! — возразил Гарри. — Драко, нам нельзя мальчиков оставлять один на один с твоими родителями. — С мамой можно, она у меня — мировая мама, — улыбнулся Драко, — а мы все вместе пойдем в маггловский город, я там не бывал. — Но тогда уж и со мной, так как я вас одних не отпущу никуда! — возмутился Снейп. — Вот! — рассмеялся Ал. — Скорпи, узнаешь дедулю Севу? — И дети повисли на Северусе. Было решено в 10 утра отправиться в лондонский парк развлечений в воскресенье. Винки с Добби накрыли чайный столик в Выручай-комнате. Люциус, увидев своего домовика, поманил его к себе, сказав, чтобы тот шёл снова к нему на службу, но эльф ответил: — Добби два года уже как свободный эльф, и никому не принадлежу, а здесь я из-за Гарри Поттера, и потому что директор Дамблдор попросил. Дети кормили деда Люция конфетами. Тот сладкое не любил, но отказаться от ухаживаний будущих внуков не рискнул, а Скорпи с Алом мало-по-малу начали растапливать сердце вредного деда. Гарри сел рядом с Драко и все чаепитие держал его руку в своей, успокаивая, поглаживая, что все хорошо и что он не даст в обиду его и детей. Этот жест Гарри для Малфоя среднего был новым, и он только под конец чаепития смог расслабиться, и переплести их с Поттером пальцы. Драко всегда знал, что он сильный, но сейчас он больше всего на свете чувствовал себя слабым, и был благодарен гриффиндорцу за его поддержку. — Отец, мама, — произнес перед прощанием Драко, тётке Беллатрикс ни слова! Она сможет навредить нашим детям из будущего. Понимаете меня? Я хочу, чтобы вы поклялись в этом сейчас перед всеми нами. — Мы с отцом клянемся, сынок, — ответила леди Малфой, — мы не скажем никому. Дети нас очаровали и влюбили в себя. Правда, дорогой? Люциус пробурчал, что в кои веки от Поттера вышла хоть какая-то польза, но Гарри был не умолим. — Мистер Малфой! — сказал гриффиндорец. — Произнесите сейчас же «Непреложный обет», что не растрезвоните среди своих друзей и своячницы о наших с Драко детях! Иначе, я вас не выпущу отсюда. — Гарри навел на будущего тестя свою волшебную палочку. Вы не должны дома говорить о мальчиках. И Люциус поклялся произнеся действительно обет, что не расскажет никому про сорванцов. Взрослые ушли через Выручай-комнату, Гарри на детей накинул мантию-невидимку, и так они дошли до своих апартаментов: Гарри с Драко по краям, а дети — по середине. Им никто на пути не встретился: у старшеклассников ещё шёл урок последний, а младшие занимались в своих гостиных. — А мы ведь не обедали с вами! — улыбнулся Гарри и позвал домовиков. Те быстренько накрыли на стол в большой спальне — на случай, если Грюм нагрянет, или кто иной. Пообедав, дети остались одни с эльфами, а парни пошли брать задания на дом, и списывать лекции, которые сегодня пропустили. Рон с Гермионой ждали своего друга уже полчаса в гостиной Гриффиндора, и тот рассказал им о сегодняшнем дне, минуя тему о Драко, как он соблазнял слизеринца, но потребовал от друзей «Непреложный обет» молчания. И Рональд, и Миона принесли клятву, всё-же, им можно было доверять. — И как только ты и… этот слизняк? Гарри, я ума не приложу… — проговорил Уизли. — И не старайся, — ответил Поттер, — но перестань уже называть так Драко, Малфой поумнел сразу, а ты все детством занимаешься. Наверное, если бы ваши с Гермионой дети сюда пожаловали из будущего, тогда бы ты поверил и успокоился? Рон, мы с Драко — родители детей, поэтому, прошу к Малфою проявлять больше уважения и такта. — Я улажу все, Гарри, — ответила Грейнджер. — Мне тоже все это странно, но я так и думала: все эти ваши с Малфоем гляделки, записки на уроках, драки, полёты на метле… Я, если честно, предполагала, а Фред с Джорджем так и говорят, что вы всегда неровно дышали друг к другу. — Друг, но если он — твой потенциальный муж, у вас уже было… это? — спросил Рон и гаденько заржал. — Надеюсь, ты не снизу? — Да ну тебя, Рональд, ты — идиот! — психанул Поттер и закрыл тетрадь подруги по Трансфигурации. — Миона, я вечером тебе все верну. Не могу с Роном рядом находиться. Объясни ему о такте и понимании, пожалуйста, пока меня не будет. Грейнджер улыбнулась и помахала рукой другу. Гарри злой побежал по лестницам до своей комнаты. Дети снова играли в волшебные шахматы, а Драко не было. А тем временем, в гостиной Слизерина происходили аналогичные разговоры. Драко записал все, что прошли сегодня на уроках, захватил с собой книги по Трансфигурации, по Древним Рунам, по Зельеварению и Чарам, потребовав от Забини с Паркинсон также «Непреложный обет» молчания за инфу о Поттере и детях. Драко вернулся тоже расстроенный противными намеками Пэнси и подколами Блейза. — Ты уже пришёл? — спросил Малфой. — А чего не побыл дольше со своим нищебродом и с гряз… не с Грейнджер? — исправился он в последний момент, взглянув на хмурого Гарри. — Как и ты! — парировал брюнет. — Слизни тебя тоже достали? Мопс приставала? — И не говори, полный пиздец! — тихо, почти на ухо ответил Драко. — Ты уже сделал задания? — Я минут десять назад пришёл, — потянулся Гарри и открыл сумку. — Мальчики, — это уже к детям, — мы позанимаемся, а вы пока поиграйте, а мы потом с вами, хорошо? — Да! — ответили дети хором и продолжили игру в шахматы. Только и слышались команды то — Ала, то — Скорпиуса о ходах. Через два часа занятий Поттер взвыл, но Драко его остановил, не дав отлынивать от домашки. И только ещё через час, когда они вместе все сделали и выучили, смогли поиграть с детьми. В свои семь лет Ал со Скорпиусом хорошо писали, причём, у мелкой копии Поттера был такой-же корявый почерк, а вот блондинчик младший имел почерк Драко. Они решили поиграть в морской бой в четыре руки. С визгом и радостью «ранили», «топили», «убивали» корабли друг друга. На ужин была очередь идти Поттеру, а Малфой остался с детьми. Гарри где-то пропадал весь вечер и Драко сам уложил в кровати своих будущих сыновей. Он прочитал им сказку о «Красавице и чудовище». — Папочка, ты всегда называешь отца «чудовищем», когда обижаешься в нашем мире, а он тебя — «мой красавчик». Это ваша любимая сказка, — проговорил Альбус младший. — Не удивительно, мой хороший, — грустно ответил Драко. — Папа, а ты ведь любишь Гарри? — спросил Скорпиус. — Конечно, люблю, если уж согласился родить вас в магическом браке, сам стал младшим супругом, то я, наверное, люблю вашего отца. Здесь он пока вызывает во мне иногда такую злость, что я готов его… -… поцеловать, залюбить? — рассмеялся Альбус младший. — Ты именно так говоришь там, в далёком будущем. И, кстати, ты подарил мне магический камень, он показывает только мне вашу с отцом любовь. Хочешь, покажу? Ты нашёл среди артефактов в Министерстве Магии камень, наподобие «Философского», какой отец нашёл в комнате с зеркалом «Еиналеж». Оно открывается мне, когда я хочу вас увидеть. Просто у Скорпи его нет, а я его получил вот почему… — Ал, братиш, не надо… — проговорил мелкий блондинчик. — Надо, Скорпи, надо! Может, камень-артефакт поможет им здесь понять и полюбить друг друга так, как они любят друг друга у нас в будущем, и понимают с полуслова-полувзгляда?! — Расскажи мне, родной мой, как это произошло? — попросил Драко. — Как-то отец взял тебя в командировку, и вас не было две недели. С бабулей и двумя дедушками хорошо, но нам не хватало вас: твоих песен на ночь, сказок, рассказов отца, ваших рук и поцелуев. Тогда я… — Ал, пожалуйста! — улыбнулся Скорпи. — Папу Драко сейчас напугаешь. — Ничего, мой сладкий, — ответил Малфой и обнял детей, целуя обоих в макушки их тёплые, — Альбус, расскажи дальше, не останавливайся. — Я сбежал из мэнора. Родители нас оставили там, а сами уехали. Тогда я под мантией-невидимкой отца сел на самолёт до Лос-Анджелеса и прилетел в Америку. Конечно, я не знал, в каком отеле вы с отцом остановились, я был голоден и плакал, но потом вы нашли меня Чарами «Оповещения» и «Поиска» — это бабуля с дедушками вам позвонили. Вы не стали меня ругать, а поселили с собой в номер, и все три дня говорили, что вы нас с Скорпиусом любите больше жизни и не бросите. — Это правда, мои хорошие! — улыбнулся Драко. — Я и Гарри, мы любим вас больше жизни. Я готов защищать вас против всего зла, а папу Гарри вы сегодня видели — он за вас горой и любого порвет, как овчарка грелку. Так, и что же в том камне, Ал? — Папочка, я дам тебе сейчас, можете посмотреть с отцом вместе. Там признание папы Гарри в любви, ваши поцелуи, свадьба, какие-то моменты медового месяца, твоя беременность, наше рождение, наши первые шаги. — Это очень интересно, — ответил Малфой и взял в руку камень-артефакт, — я завтра тебе его верну, а сейчас ложитесь спать, дорогие, а я вам колыбельную спою. Дети уснули после двух песен, и Малфой пошёл в душ. Странно, Гарри все ещё не было. Он оставил ночник включенным и лег в постель. Поттер пришёл через пятнадцать минут. Он вошел в комнату тихо, закрыл двери «Запирающими» Чарами, а именно их накладывать научил профессор Снейп от всяких вторжений таких, как Аластор Грюм. Драко притворился спящим, но с приоткрытыми глазами наблюдал, как брюнет поставил на стол пакет с вкусняшками, а что это были именно сладости из «Сладкого королевства», он и не сомневался; как снял мантию, рубашку, брюки и пошел в душевую. Малфою пришла идея прикоснуться к Гарри, притворившись, что во сне. Грифф вышел через двадцать минут из душевой, магией посушил непослушные волосы и тихо лег в кровать. Его руки мгновенно обняли блондина и притянули к себе. Драко развернулся в руках брюнета, и почувствовал, упирающийся в его живот, стояк Гарри и он был не хилый такой. От неожиданности он открыл глаза и увидел тёплый свет изумрудных очей парня. Он хотел отстраниться, но гриффиндорец не дал ему. Он перевернул Малфоя на спину и навис сверху. — Драко, — произнес Гарри, — позволь мне поцеловать тебя. Я весь день мечтал это сделать. — И Малфой не смог ему отказать, он кивнул и зажмурился. — Посмотри на меня, пожалуйста, Драко, не закрывай очи, я хочу видеть твои глаза, они такие красивые, как бриллианты. Ты позволишь? Драко кивнул и губы, эти желанные давно уста, накрыли Драко. Тёплый язык прошелся по губам Малфоя, просясь внутрь, и брюнет раздвинул губы слизеринца, ворвавшись в горячую глубину. Они вместе застонали, когда их языки сплелись и ласкали друг друга. Губы Гарри покрывали поцелуями лицо Драко, веки, шею, а язык принялся вылизывать белую кожу, тонкие ключицы, кадык, открывая доступ к гладкой груди. Малфой прикусил ребро ладони, чтобы не закричать, а брюнет вовсю ласкал языком его соски. — Поттер, не надо. Ох… ты сводишь меня с ума. Тобой движут сейчас гормоны. Ах… — Гарри прикусил один сосочек, подул на него, втянул после в рот и принялся посасывать. Драко вскрикнул и прикусил уже плечо гриффа, обняв за шею. — Я хочу тебя, Драко, — прошептал Поттер и поцеловал жадно блондина. — Я не умею целоваться, не умею любить, но хочу попробовать. Ты мне нравишься, Малфой. И снова поцелуй, который сжигает и расплавляет мозги последние. «Драко, соберись уже, не позволяй ему так легко тебя взять», — твердит сам себе Малфой, но сил нет не отвечать на поцелуй, и блондин тянется сам, целует жадно, неистово. — Драко, мой любимый Драко! — шепчет Поттер и его рука проникает под подушку Малфоя и натыкается на камень-артефакт. Он вскрикивает и вынимает его из-под подушки горячий камень. — Что это, Драко? — спросил брюнет и поцеловал парня в шею, оставив яркий засос. — Малфой, он похож на «Философский камень». Можешь мне объяснить, что это? И блондин все рассказал без утайки. А к чему лукавить, если они хотят с Поттером наладить отношения? Гарри сел на кровати, облокотившись на спинку, а Драко рядом, и гриффиндорец притянул парня к себе, сославшись, что так виднее будет лучше. Он посадил блондина на свои колени и покрутил камень в руках, но артефакт молчал. — Он не работает, — проговорил тихо Гарри и поцеловал любимого в щеку, — попробуй сам, Драко. Блондин устроился на коленях Поттера поудобнее и взял в руки камень, прошептав: — Открой нам свои секреты. «Акцио!» И артефакт засиял в руках Малфоя, словно загорелся и нагрелся сильнее. Парни во все глаза уставились на него. Вот Чёрное озеро, Драко плачет, но подходит к нему Гарри и обнимает. Они слышат как Поттер в камне шепчет, что любит блондина. — Меня?.. — шепчет в ответ слизеринец и с надеждой смотрит на гриффиндорца. — Но я же Пожиратель Смерти… мерзкий ПёС, слизень, ублюдок и шлюха Волдеморта, коей меня все считают. Поттер… не надо. — Я люблю тебя, Драко, — на этих словах Гарри на кровати в реале крепче обнял Малфоя, — и мне плевать, кем ты был ещё год назад. Я люблю тебя. Скажи, а ты… ты, Драко, любишь меня? — Всегда… — услышал грифф едва слышимый ответ. Дальше были поцелуи и объятия, потом свадьба, взаимные клятвы верности, счастье в глазах. Вот Драко на руках мужа, летящие бело-розовые лепестки, рисинки в воздухе и прочее… Первая ночь любви, но не вся, учитывая, что этот артефакт ребёнка семи лет. После видение сменилось на остров с пальмами, солнце и море, синие волны и Гарри с Драко плавают, целуются, ныряют в море и столько любви во взглядах обоих. И только шёпот: «Я люблю тебя…» Гарри с Драко кормили друг друга фруктами, морскими вкусностями, которые сами же и ловили в море. И снова целовались… Гарри с Драко на кровати поняли, что это их медовый месяц. Малфой посмотрел на Поттера, а тот смотрел в камень и безбрежная нежность, любовь сияли в глазах гриффиндорца. Он перевел взгляд на блондина и прошептал: — Я бы жизнь отдал, если бы все это сбылось, Драко, а ты? — И… я… — тихо ответил Малфой. — Я пообещал Алу отдать завтра артефакт, давай продолжим дальше смотреть. — Поттер кивнул, но успел сорвать поцелуй с губ Драко. Следующее видение было о том, что Гарри узнает о беременности Драко, и подхватывает того на руки, кружит по комнате, целуя руки блондина и его животик пока ещё совсем незаметный. Гриффиндорец на кровати кладет руку на живот, сидящего на его коленях парню, и пробирается под рубашку, гладит по горячей коже. — Поттер, не мешай смотреть, — шепчет прерывисто Малфой, накрывая его руку своей. Потом они видят маленьких детей на руках у Драко, его счастливые слезы, радость Люциуса, Нарциссы и Снейпа в палате Мунго. Гарри склоняется и целует деток, потом шепчет в губы супругу: «Спасибо», затягивая того в поцелуй. Здесь Поттер в одежде еще аврора, а не Министра Магии. Далее парни видят первые шаги их мальчиков. На этом воспоминания заканчиваются и камень-артефакт гаснет. Реальные Гарри с Драко сидят в молчании и тишине минут пять, все ещё находясь под впечатлением, а потом гриффиндорец убирает камень в прикроватную тумбочку и обнимает Драко. Время уже за полночь и им пора спать. Поттер обнимает Малфоя. — Ты бы хотел, чтобы мы стали супругами и любили друг друга? — спросил брюнет. — Зачем ты спрашиваешь, Поттер, если видишь очевидное — наших с тобой детей, они хорошие и дороги нам обоим. Ты знаешь, что я стал младшим супругом по своей воле ради тебя, ради нашей… любви, — тихо ответил блондин и посмотрел на гриффиндорца. Гарри лег на кровать, и притянул Малфоя к себе. — Иди ко мне, Драко, надо спать, завтра у нас зелья первым уроком, потом ЗОТИ совместный. Надо быть осторожными, чтобы Грюм не узнал о детях, я ему не доверяю. — Думаешь, я доверяю? — хмыкнул в ответ блондин и лег на плечо Гарри, удобнее устроившись в объятиях гриффа. Он проник пальчиками под рубашку Гарри и стал перебирать редкие волоски на его груди. — Малфой, ты что творишь? — тихо, низким голосом спросил брюнет. — Мне интересно тебя потрогать, попробовать, изучать дюйм за дюймом, а-то не известно, так ли ты хорош? Мой муж должен быть идеален, как я. — Клянусь Мерлином, Драко! — прошипел гриффиндорец. — Я завтра попробую тебя сам, а сейчас мои глаза закрываются. Прости, что не могу уделить внимания будущему мужу и папочке наших детей. Что будет, если я трахну тебя, Малфой, ты же не забеременеешь в четырнадцать лет? — Поттер?! — возмутился слизеринец. — Ты совсем идиот? Обычной мужской беременности нет, только если мы состоим в магическом браке, только тогда магия позволит одному их нас стать отцом ребёнка, ну, или двух, как в нашем случае. И то — это великое чудо среди супругов-мужчин — родить хотя-бы одного ребёнка. Гарри обнял крепче Драко и прошептал: «Ты — моё чудо и я люблю тебя. К чему молчать или лукавить?» Сказав это, Поттер уснул, а Драко взял руку брюнета в свою, тихо ответил: — Я люблю тебя больше, чем ты, с первой встречи у мадам Малкин люблю, противный мой гриффиндорец! Драко прошептал: «Нокс» и ночник на тумбочке Гарри погас, комната погрузилась во мрак. Освещением служила луна полная, заглянувшая в комнату парней своим лучом. Она застеснялась, увидев их мирно спящими, и удалилась, чтобы не разбудить.