ГОСТИ ИЗ БУДУЩЕГО.

Вечером, 25-го ноября, в воскресенье, детей вернул в Хогвартс профессор Снейп, а утром Гарри с Драко накупили всяких сладостей, прибрались в комнатах и сделали домашнее задание. Мальчишки рассказывали дедушке Севе, Гарри и Драко, что дядя Сириус показал им весь дом Блэков, старинные подвалы, библиотеку, артефакты, они читали сказки и слушали рассказы о дедушке Джеймсе Поттере и бабуле Лили Эванс, о школе, когда они там учились, о том, как «Карта Мародеров» была создана, как все они боролись против Волдеморта в Первую Магическую Войну. Вообщем, детям у Блэка понравилось, а в самого Бродягу они просто влюбились и еле расстались, постоянно обнимая Сириуса. Все понимали, что они не увидятся больше. Когда Северус Снейп ушел к себе, дети спросили о фигурке Хвостороги, отдали ли её Гарри? — Да, обещали отдать, но в конце года со всеми прочими трофеями, — ответил Поттер. — Скорпи, надо им рассказать, — проговорил Альбус-младший. — Не надо, они расстроятся, — возразил мелкий блондинчик. — О чем это вы? — в унисон поинтересовались Гарри с Драко. — Нет, всё-же надо! — вздохнул Ал. — Только отец, папа, поклянитесь, что не расскажите дедушке Северусу, иначе вам от него и от директора Дамблдора попадёт. — Конечно, клянемся! — ответил Драко и встал на колени перед детьми, обняв их, а Гарри сидел на стуле. — Ал, давай я скажу, хорошо? — спросил Скорпиус и мелкий брюнет кивнул. — Ну, 24-го числа мы уговорили Сириуса Блэка, чтобы все мы втроём пришли в Хогвартс и посмотрели на то, как ты сражаешься с Хвосторогой. Сириус не хотел нарушать свое слово, но мы с братом уговорили его, ведь он не увидел бы этого, а ему года три жить всего осталось. В общем, он согласился. Мы проникли в гостиную Гриффиндор, а оттуда — сюда, где Ал взял твою, отец, мантию невидимости. Сириус обратился в пса, а мы были в шатре с тобой, Гарри. Как только ты поймал золотое яйцо, мы снова вернулись в Блэк-холл. — О, Боже! — ахнул Малфой. — Мы и тебя видели, папа Драко, ты сидел на трибунах и разговаривал с тетей Пэнси и дядей Блейзом, а крестная Гермиона крикнула отцу, чтобы он использовал волшебную палочку. Мы ведь своими глазами увидели все, а не только по рассказам Гарри нам перед сном, — сказал Альбус-младший. И тут все снова увидели на стене воронкообразное свечение голубого цвета, оно расширилось размером в рост парней. В центре воронки появился свет, словно солнечный, такого в прошлый раз не было. — Что это? — воскликнули дети. — Это мы из будущего прорываемся сюда за вами. Сегодня портал стал светлее и шире, — ответил Гарри. Портал продержался почти две минуты, а потом погас. Совсем скоро дети вернуться к себе. Драко с Гарри обняли детей крепко, будто опасаясь, что они исчезнут. Все понимают, что вернуться мальчикам необходимо, ведь мир прошлого — не их мир, но все равно жаль. Тяжело потерять то, что связало Гарри с Драко здесь. Мальчики не отходили от родителей весь вечер, и даже спать легли вместе, чтобы Гарри с Драко обнимали их с двух сторон. А утром парни наказали Винки и Добби позвать их, если вдруг в портале появится кто-то из мира будущего. Первым уроком было зельеварение — контрольная. Гарри встал в пару с Драко, и блондин от переживаний и дум за детей чуть не сделал ошибку: вместо мяты чуть не добавил мелиссу, и вместо цветка розовой лилии — красный. — Драко, что с вами? — спросил Снейп. — Сосредоточьтесь, иначе запорите все зелье. — Простите, профессор, — ответил Малфой. — Поттер, принеси новый корень мяты и цветок розовой лилии, — попросил он брюнета. Гарри пошёл к ингредиентам, что лежали на общем столе у окна, а Северус — за ним, понимая, что Гарри сейчас точно не то возьмёт, и оказался прав. — Мистер Поттер, корень мяты и розовый цветок лилии, — рыкнул мужчина, вперив свой взор в парня. — Да, конечно, — кивнул гриффиндорец и поплелся на свое место. Контрольное зелье они сварили с горем пополам, и все записали. Таким вот образом прошёл весь день, а вечером открылся портал снова, когда Гарри, Драко и дети играли в «Монополию». Открылось воронкообразное свечение около девяти часов вечера и во весь человеческий, почти двухметровый рост. В нем появился Драко. Его длинные волосы развивались на ветру, и Малфой был одет в алую аврорскую мантию с логотипом «Мракоборец». Красивый. Нет, даже ещё красивее, плечистее, выше ростом, серьёзнее и мужественнее. Он стоял в этом голубом свечении, пронизываемый солнечным светом с той стороны, и казался небожителем. — Скорпиус, Альбус! — произнес Драко из будущего. — Идите ко мне скорее, у меня двадцать секунд всего, пока Гарри держит портал открытым. Мы еле к вам пробились. Дети кинулись к хогвартским Гарри с Драко, и принялись их обнимать, целовать, а потом схватили свои рюкзачки на плечи и подбежали к мужчине двадцати восьми лет. — Папочка, любименький, наконец-то! Мы так скучали! — всхлипнул Альбус-младший. — Папуличка, прости нас, мы больше так не будем! — вторил брату Скорпи. — Дома поговорим, родные мои! — ответил Главный Аврор Британии. — А теперь с вами разберемся, герои Хогвартса! Гарри всегда поддерживай меня, напоминай, что ты любишь, это мне пригодится, придаст сил в будущем. Те воспоминания, что вы запечатали в сосуды — правильное решение. Вы все сейчас забудете, но захотите совсем скоро посмотреть, что в бутылочках у вас на дне сумки лежит. В Выручай-комнате есть хороший Омут памяти, он чистый, друзья мои, в нем посмотрите все, что пережили за этот месяц. И, Драко, не унывай, Поттер любит тебя больше жизни. Все, портал закрывается, нам пора. Не деритесь больше, не причиняете боли и не доверяйте лже-Грюму. Драко, крепись! Малфой-Главный Аврор отступил назад и портал начал гаснуть, пока совсем не исчез. Драко зарыдал и обнял Гарри, а гриффиндорец успокаивал его, целуя в губы, в шею, в волосы, пальчики длинные на руках и снова возвращался к губам. Парни так и уснули в обнимку, и в слезах. Расставаться оказалось очень больно, даже понимая, что они-то там живут, как семья, и счастливы в мире будущего, но здесь, когда Волдеморт ещё только собрался возродиться; когда ещё не началась та самая битва, и Гарри не победил пока; все еще впереди, все кошмары и беды… От этого было больно и страшнее вдвойне. Утро вторника оказалось дождливым и ветреным, словно сама природа оплакивала уход детей. Драко проснулся в объятиях Гарри и недоуменно смотрел на брюнета, нежно обнимающего его во сне. Он, конечно, безумно любил гриффиндорца, любил давно и безответно, но — Мерлиновы панталоны! — каким образом он лежит в одной кровати с Гарри, обнимая парня всеми конечностями, и почему его губы и нос уткнулись брюнету в шею? Он попытался освободиться из объятий гриффа, но Гарри только крепче его обнял, проговорив во сне: «Драко, любимый, не возись, рано ещё, поспи». И Малфой уснул в крепких и надёжных объятиях Поттера, обняв шрамоголового и такого, безумно любимого львенка, в ответ. Гарри проснулся через полчаса, и также непонимающе смотрел на Малфоя, недоумевая, где это они и как оказались в одной кровати? Он подумал, что они с Роном, Симусом и Невиллом вчера малость перепили сливочного пива, но если это так, тогда Малфой здесь откуда, и почему нет остальных? Поттер осторожно переложил спящего и такого домашнего, родного и любимого его сердцу Драко, на кровать, укрыл одеялом и по-тихому смылся из комнаты, удивившись игре «Монополии» на полу. Он ну ничегошеньки не помнил, что вчера произошло. Драко разбудил профессор Снейп. Он, в отличие от парней, как и Альбус Дамблдор, не совсем забыл детей Гарри и Драко, не забыл их приход из мира будущего, что-то осталось в памяти — основное. Северус вошел в семь утра в комнату и принес Малфою укрепляющий отвар. Откуда он понял, что дети вернулись в мир будущего? Все просто — Гарри Поттер плелся по коридору в гриффиндорскую гостиную, а зельевар сегодня дежурил по школе, когда вдруг увидел лохматое и сонное существо, бредущее в полутьме с сумкой на плече и с чемоданом, который волок за собой. Так вот, Снейп напоил Драко травяным настоем и понял, что тот рыдал вечером долго, так как глаза слизеринца утром были опухшие, и бледен он был сильнее обычного. — Дети ушли? — спросил декан Слизерина. — Как вы попрощались? — Я не понимаю, крёстный, о чем ты? Какие дети? Я проснулся на рассвете в одной постели… с Поттером. Не мог выбраться из его хватки и сон снова меня сморил. — Не помнишь, значит, это к лучшему, — ответил профессор зельеварения. — Твой отец написал вчера, он ждёт тебя на Рождество домой. Первый день после отбытия детей из Хогвартса, прошёл невесело. Гарри с Драко не могли кушать в Большом зале, они ковырялись вилками в салате, и кусок не лез в горло парней. Они периодически смотрели друг на другу через стол и иногда их взгляды пересеклись, каждый из них помнил, как спал в объятиях другого. А ночами им снился воронкообразный портал, и Драко что-то говорил им, но парни ( а они спали в своих спальнях, на своих факультетах) не могли понять что же взрослый Драко, одетый в одежду аврора, им говорил. Гарри с Драко пытались понять, но не могли. Портал светился, Малфой появлялся и исчезал. Сон этот снился каждую ночь, и юноши просыпались вымотанными каждое утро. Наконец, после очередного такого сновидения, парни встретились у Большого зала, когда спешили на завтрак. Они переглянулись и Гарри отчаянно вздохнул, а потом потянул на себя блондина, и потащил его в ближайший кабинет. — Поттер, ты спятил? Что с тобой такое? — возмутился слизеринец. — А то ты не знаешь, Малфой! Мы каким-то образом с тобой переспали, и нам снятся одни и те же сны. Мы видим тебя — взрослого тебя, Драко, в одежде аврора и ты говоришь нам что-то, но мы не понимаем, что? Скажи мне, что с нами произошло, Малфой? Я ничего не помню, но чувствую, что нас с тобой что-то связывает. Что скажешь, Драко, ты ничего не помнишь? — Я не знаю, — ответил «Принц Слизерина», — сам ни хрена не понимаю, что происходит, но уверен, что меня ничего не может с тобой соединять, а эти сны — фантасмогория какая-то. Отцепись от меня, Поттер! — Драко, это продолжается уже две недели! Давай, разберёмся вместе? — предложил гриффиндорец. — И как ты предлагаешь разобраться? Попробовать снова переспать со мной? Нет уж, уволь, Поттер! — истерично фыркнул блондин и хотел было выйти из класса, но Гарри ему не позволил. — Там, ну в той комнате, в то раннее утро, Малфой, ты спал на мне, как доверчивый котёнок, беленький и тёплый. Знаешь, ты так нежно обнимал меня и улыбался во сне. Мне это очень… Да не вырывайся ты, как та Хвосторога, с которой я сражался на днях, — остановил слизеринца Гарри, припечатав собой к стене, переплетя свои пальцы с его. — Так вот я, Драко, любовался тобой и с тех пор мечтаю просыпаться вот так каждое утро. Ты, кажется, очень мне нравишься, Малфой. — Я не верю тебе, грифф, не верю! Я не могу тебе нравиться, — серьёзно, глядя в глаза Поттера, ответил «Принц Слизерина». — Я хочу попробовать, Драко. Я уверен, что на кануне что-то произошло, но это каким-то образом стерто из нашей памяти. Осталась лишь крохотная подсказка — ты во сне, в одежде мракоборца. Ты взрослый и ещё более красивый, чем сейчас, более желанный. Гарри подался вперед, отпустил руки блондина, но прижал того к себе и накрыл прохладные губы слизеринца своими огненными. Малфой что-то промычал в поцелуе, но его слова растворились и он впустил в свой рот юркий язык брюнета и застонал, когда их языки встретились. Хорёчек обнял за шею Гарри и склонился сам, начал жадно отвечать. Пока они целовались, каждый услышал детский смех над собой и голоса мальчиков: «Папа, отец!» Парни отпрянули друг от друга. — Ты слышал, Поттер? — спросил слизеринец. — Я слышал, Драко! — ответил брюнет и снова приник к желанным губам. Сегодня пятница, а значит, вечером он придёт в комнату к Малфою и все выяснит, а главное, докажет, что блондин любит его. — Поттер, ты сумасшедший, ей Мерлин! — прошептал «Принц Слизерина». — Отпусти меня сейчас же, нам надо идти на урок к МакГонагалл, а ты… — Я люблю тебя, кажется, и сегодня приду к тебе в твою комнату старосты на всю ночь. — Я сегодня дежурю по школе, Поттер, не выйдет, — возразил блондин. — Вот только не лги мне! — ответил грифф и снова склонился к губам Малфоя. — Не смей лгать, иначе укушу. Ты дежуришь с Забини завтра, а сегодня Гермиона с Роном патрулируют. — А, твои друзья! Все ясно, шрамоголовый, — усмехнулся слизеринец и сам склонился к губам брюнета. — Так я приду? — улыбнулся Гарри и Драко кивнул, глядя на гриффиндорца сияющими бриллиантовыми глазами. Каждый из парней не мог дождаться конца занятий, конца ужина и часа отбоя. Поттер накинул на себя мантию невидимости и открыл «Карту Мародеров». Мало ли, а вдруг блондина нет у себя? Драко успел шепнуть ему пароль от двери, когда они прощались днем. Пароль: «Клинок змееуста», и теперь брюнет искал на карте имя Драко. Он нашёл его у двери в гостиную Слизерин, но рядом с ним находился профессор Аластор Грюм. Подчиняясь внутреннему чутью, Поттер побежал туда, подсознательно почувствовав опасность. — Мне нужна твоя сумка, Малфой, — проговорил Грозный Глаз, — где она? — Но зачем вам нужна моя сумка, профессор? — удивился блондин и назвал пароль от входной двери. Гарри в мгновение ока понял, что должен пробраться в комнату Драко и спрятать сумку блондина под свою мантию невидимости. Он молил Мерлина и Моргану, чтобы они помогли, дабы дверь комнаты старосты была открыта. Когда профессор с Малфоем вошли в комнату последнего, Гарри успел не только найти сумку блондина, но и взобраться на шкаф, и, тихо притаившись, молча наблюдать. — Где твоя сумка, Малфой! — чуть ли не рычал Грюм. — Отвечай, где ты её спрятал? Он начал рыться везде, все переворачивал и злился от того, что не находил. — Там имеется очень нужная вещь. Отдай мне её, Малфой, и тобой, а также мной останутся довольны. — Я не понимаю вас, профессор, но прошу выйти вон. Я — староста и пожалуюсь вот прямо сейчас директору Дамблдору. Пойдемте к нему и поговорим, что такого вы хотите найти в моей сумке. Такого, о чем я не имею понятия, зато знаете вы! — Не надо к Дамблдору, Малфой, забудь, я ухожу, — недовольно пробурчал лже-Грозный Глаз и высунул свой белесый длинный язык, показав его Драко. Когда мужчина ушел, слизеринец закрыл дверь на ключ и сел на кровать. — Писец, и что это было? Он, что, мне язык показал? Школа точно деградировала! И этот придурок — учитель? — задал вопрос в пространство Малфой. — Что-то здесь не так, Драко, — ответил ему Гарри со шкафа, скинув с себя мантию невидимости. Он взмахнул палочкой и закрыл дверь на «Запирающие» и «Заглушающие» Чары. — Поттер? А ты какого Мордреда здесь? Почему сидишь на шкафе? — удивился блондин и гриффиндорец спрыгнул. — Вот твоя сумка, — улыбнулся Гарри и отдал парню его кожаный портфель. Драко вывалил на кровать все содержимое сумки, но ничего, кроме книг, чернильницы, перьев, карандашей или тетрадей не нашёл. — И что этот урод хотел отыскать? — нахмурился слизеринец. Он провел по дну сумки рукой раз, другой, третий и вдруг нащупал уплотнение — сумка оказалась с двойным дном. Тоже самое проделал и гриффиндорец. Парни оба нашли одинаковые хрустальные флаконы с серебристой суспензией внутри. — Как думаешь, Драко, что это? — спросил брюнет. — Это точно на зелья не похоже. Я думаю, — кивнул слизеринец, — это воспоминания. Точно. У моего отца в кабинете под стеклом находятся с пол сотни таких вот пузырьков. Отец их называет «Ёмкость для памяти». — И что с этим содержимым делать? — поинтересовался грифф. — Это, Поттер, воспоминания. Нам нужен Омут памяти. Так, он имеется… — В кабинете Дамблдора я видел и у профессора Снейпа, — ответил Гарри. — Верно, Поттер, но отец мне сказал, что где-то в школе есть Выручай-комната… на восьмом этаже. — А что это за комната такая? — спросил гриффиндорец. — Выручай-комната, Поттер, ещё её называю «Комната и так, и сяк» и она исполняет желания. Вот там, если в неё зайти, можно пожелать и найти Омут памяти. — Я не слышал о такой и на карте школы её нет. Вот, посмотри, Драко, — предложил гриффиндорец. — Слушай, завтра ведь выходной, что если нам с тобой прямо сейчас не поискать её, прихватив с собой эти хрустальные флаконы? Я не усну, пока не узнаю, что там?