5 стадий принятия неизбежного.

              Он замечает, как Стайлз перестает сопротивляться, как его руки ослабевают и он попросту поддается тому, что с ним делал Тео. Рейкен же, ощутив покорность парня, наконец отпускает его рот, выпуская наружу болезненный стон и позволяя Стилински дышать, жадно хватая ртом воздух. Что-то подсказывает химере, что он уже не станет звать на помощь, а если и будет кричать, то только от того, что с ним сделает Тео. И все равно, кроме самого химеры, никто его не услышит. В отделении травматологии редко кто остается на ночь, единственная медсестра на этом этаже в другом конце коридора и, если честно, Рейкену откровенно наплевать на нее. Все, что его сейчас волнует, это Стайлз. Вцепившись пальцами в бедра темноволосого, Тео еще больше растягивает бедного парня резкими толчками и выбивая из его горла хриплые стоны. От этих звуков у Рейкена только сильнее тянет внизу, а в купе с громкими шлепками шикарного Стайлза об него, это еще сильнее провоцирует химеру. Он агрессивно двигается вперед, глубже и жарко гарчит ему прямо в лицо от того, как тесно. Рейкен наваливается на Стилински с новым напором, его бедра движутся синхронно, ритмично, и он не отпускает бедного парня до тех пор, пока между порозовевших бедер не начинает саднить, а Тео входит в него до упора. Так блядски глубоко, что химера не сдерживается и не просто кусает, а буквально вгрызается в его плечо, оттянув за горловину футболку. Но вовремя вспоминает, что под ним Стайлз, чьи раны не затянутся, и зализывает место укуса. Поднимает на него затуманенные вожделением глаза и пытается понять, что прямо сейчас чувствует парень. И чувствует ли он вообще хоть что-то кроме боли и страха? Чувствует хоть долю той бешеной жажды, которая жжет горло Тео и заставляет его вытворять со Стайлзом такое? Это было бы самым настоящим безумием, но люди всегда были ненормальными. И если Стилински привыкнет к боли, которую ему причиняет Рейкен, он окончательно закрепит этот факт. А привыкнуть можно к чему угодно, даже к тем адским ощущениям, с которыми Тео вталкивался в уже прилично растянутые бедра Стайлза, заполняя собой все его внутреннее пространство и изматывая парня этим чувством наполненности. Пока теплые руки Рейкена наминают темноволосого, ползут вверх, задирают его футболку и наглаживают живот, контрастируя с болью. Химера начинает сбавлять темпы, он чувствует, что Стайлз не даст ему продержаться долго. Стайлз обессилен. Он чувствует себя грязным, чувствует стыд и просто хочется принять душ, смыть все прикосновения Тео с себя, сдирая кожу до крови. В голове проносится множество эмоций. Из-за страха, Стилински проглатывает всю ненависть и опустошенным взглядом коситься в сторону. Темноволосый терпеть не мог Рейкена, но каждый заслуживает хоть гребаный малейший шанс на исправление, чему Стайлз сомневался. И его предчувствия оказались верны. Тео все глубже закопал себя в эту гадкую яму. Он знает только, что последующие толчки приносят то же самое, что и первый — звездный дождь в голове, разноцветные пятна, расплывающиеся перед глазами вместе с заметным облегчением из-за того, что тело привыкает, блядское тело Стайлза привыкает ко всему этому и теперь само поддается, в то время как, сознание владельца находится на грани отключки. — Тео.. — болезненно выдавливает из себя стон темноволосый, моля о прекращении, однако, закончить свою мысль он не успевает и сжимает глаза из-за укуса химеры, вцепившись рукой в шею парня тут же сжимая коротки волосы на затылке, пытаясь отвлечь хотя бы от того, чтобы Тео в порыве жестокости не сгрыз всего Стилински. Стайлз теряется в ощущениях: он скулит, стонет, хрипит, потому что чувств слишком много, они распирают изнутри, давят на ребра, готовые прорваться наружу прямо через них. Он бы лучше окунулся в ледяную воду и не всплывал на поверхность, нежели сейчас оказался здесь. — Громче, — тихо, но отчетливо гарчит Тео, когда слышит, как с губ парня срывается его имя. Ему нравится. Он хочет, чтобы Стайлз адресовал каждый свой звук исключительно ему. И не только звуки. Чтобы от макушки и до пяток, целиком и полностью принадлежал Тео, когда тот этого хочет. И сейчас он этого хотел. Не отпускал. Продолжал изматывать, напористо впечатывать в койку каждым толчком, игнорируя его жалобный скулеж и хаотичные пальцы. Все это превратилось в какое-то бешеное действо, которое никак не заканчивалось. Стайлз прикусил щеку изнутри, позволяя солоновато-металлическому вкусу наполнить его рот. Его тело покачивалось от хаотичных толчков и все это неизбежно близится к финалу. Он не знал, сколько прошло времени. Возбужденные до предела. Это агония. Это как прямой укол адреналина в сердце, как взрыв. А Рейкен продолжал оставлять свои отметины повсюду на парне. Засасывал кожу на его шее, и еще сильнее около ключиц. Кусал за худые плечи, задирал футболку до самого горла. Царапал когтями его бока, в меру глубоко, но ощутимо. Единственное, к чему не прикасался Тео, так это лицо Стайлза. Зная, что все остальное останется под футболкой и под джинсами, его мордашкой только любовался. Порозовевшими от жара щеками, бледным скулами. Такой охуенно красивый. В какой-то момент Тео даже побаивается влюбиться в этого парня, но не успевает даже толком задуматься об этом — Стилински снова сжимается на нем и на этот раз Рейкен не сдерживается. Его член как никогда сильно набухает глубоко внутри Стайлза, и Тео, напрочь забыв обо всем на свете, изливается прямо в него. Делает еще несколько резких толчков, и наконец выходит, выпрямляется и жарко дышит себе под нос. Опускает его ноги со своих плеч обратно на койку, Тео похвально хлопает парня по щеке и слазит с койки, становится на ноги, застегивает брюки, возвращая на положенное место боксеры, принадлежащие Стилински и его джинсы. Рейкен замирает возле койки, разглядывает обмякшего на ней парня и понимает, что сорвался. Что до какого-то определенного момента все было под контролем, а потом он поддался эмоциям, потом запаха стало слишком много, и он уже не смог остановиться. Не захотел. По телу растекалась сладкая истома, койот внутри него был целиком и полностью удовлетворен и, самое главное, сам Тео получил то, чего хотел. Он наклоняется к Стайлзу, упирается рукой в койку рядом с его головой, и разглядывает вымотанную мордашку вблизи. — Ты обязан понять то, что произошло, Стайлз, — подводит итог Рейкен, обдумывая все свои действия и отводя взгляд в сторону. — Ублюдок, — твердит темноволосый; жадно, до боли в легких, пытается нормализовать дыхание. На дрожащих руках приподнимается, его внутреннее «Я» умоляет его бежать и он повинуется ему, даже учитывая, что сил не осталось. Встать на ноги оказалось слишком проблематично, стоило ему лишь приподняться, он с треском проваливается в обморок, не успевая зацепиться руками о что-либо, ударяясь головой об пол. Стилински повел себя как хороший мальчик, не брыкался и почти не шумел, за это его хотелось похвалить. Но, господи, в нем все еще откуда-то берутся силы, чтобы возмущаться. Хриплым, почти севшим голосом, но в своей привычной забавной манере. Рейкен усмехается. Ему любопытно, откуда в этом парне берется столько энергии. И хватит ли ее на ненасытного Тео Рейкена, когда он захочет взять его снова? И когда это произойдет, ему, как и сегодня, будет откровенно плевать на то, где и чем занят Стайлз. Теперь Тео всегда будет ближе, чем кажется. Он найдет его везде. И завалит на первую попавшуюся поверхность. Тео принюхивается к нему и подозрительно улыбается. Любопытно то, что сейчас в запахе Стайлза он не чувствует и половины той ненависти к себе, что была до этого, еще пару часов назад. Может быть, парень был слишком слаб для хоть каких-то эмоций, а может Тео просто нужно было взять его разок, чтобы выбить все это дерьмо из его головы окончательно. Он жалобно смотрит на все попытки сына шерифа покинуть чертову койку и, когда тот падает, Тео качает головой, обходя территорию и возвращая обессиленное тело обратно на поверхность. Мягко рука химеры опускается вниз, под спину Стайлза, еще ниже, лезет в задний карман его джинсов и забирает оттуда ключи от джипа. — Я скоро вернусь, — с этими словами он наконец оставляет койку, на которой лежал Стилински, в покое, и уходит из палаты, на прощание нежно целуя того в лоб. Оставляет парня наедине с его всяческими мыслями, чтобы он мог переварить произошедшее. Стайлз чувствовал себя использованным. Независимо от того, страдает ли он от нанесенных физических действий или нет, во всех случаях подобное надругательство имеет серьезные психологические последствия. Тео сломал его полностью. Сквозь пелену, темноволосый оказывается в огромной белой комнате, в середине которого находится корень древа и игра «Го». Нервничая, Стилински начал покусывать щеку и вытирать набегавший пот со лба. Он не знал, что теперь ему ожидать. Тео «попробовал» его на вкус и теперь он, как потенциальная и точная жертва для химеры. — И вновь дорога связывается нас вместе, — произноситься невнятно, голосу будто что-то мешает прорваться, дабы заговорить ясней. Забинтованный, в районе лица, человек оборачивается и пожимается плечами, — хватит с ним сражаться. Это иллюзия. Надо перестать с ним сражаться. Хоть боль и ощущается по-настоящему, но, поверь мне, все, что произошло — это иллюзия, — и Стилински верит. Рейкену зачем-то понадобился его джип. На самом деле, Тео возвращается к ветеринарной клинике и попросту забирает его оттуда, пригоняет к больнице, чтобы Стайлз мог потом уехать на нем домой. Но, скорее всего, чтобы Рейкен мог отвезти его домой, потому, что Стилински навряд ли в ближайшее время сможет нормально вести машину. Или хотя бы дойти до нее. Он возвращается меньше, чем через час, и паркуется возле главного входа в то время как, Стайлз успевает подняться на крышу здания.