Их прокляли

Книгу взял Сириус. — Глава восьмая. Побег полной дамы. — Куда она сбежала? — спросил Джеймс. — Не куда, а от кого. Надо будет перед ней извиниться. Третьекурсники любили уроки защиты от темных искусств. Только Драко Малфой со своей шайкой не упускали случая сказать о профессоре Люпине гадость. — Вот так лохмотья! — громко шептал Малфой, завидев Люпина. — Точь–в–точь наш домашний эльф! — Очень жаль, что вы настолько не любите своего эльфа, что не можете дать одну тряпку нормального вида, — сказал Альбус. — Простите, — Драко опустил глаза. Одежда у Люпина и правда потрепана и в заплатах, зато уроки — один лучше другого. — Не судите по обложке. После оборотня сражались с красными колпаками. Эти свирепые карлики водились всюду, где когда-то проливалась кровь — в затканных паутиной закоулках замков, в оврагах на месте сражений, — и дубинами убивали заблудившихся путников. — Лихие ребята, — сказал Том. Потом изучали ползучих водяных. Они были вылитые обезьяны, только в чешуе, жили в прудах и душили перепончатыми лапами всех, кого им удавалось заманить к себе. Самым ненавистным уроком для Гарри было зельеварение профессора Снейпа. — Как обычно, — хмыкнула Лили-Луна. Вся школа мгновенно узнала, как боггарт предстал в виде Снейпа, одетого в платье и шляпу бабушки Невилла. Ученики и кое-кто из профессоров держались за животы от смеха, только Снейп ходил чернее тучи. При одном упоминании профессора Люпина у него мстительно загорались глаза; — Дело было не только в этом. Невиллу на его уроках в отместку доставалось вдвойне. — А вот это уже перебор, — Лили уставилась на Снейпа. В ее взгляде буквально бурлило недовольство, переходящее в гнев. Еще Гарри начал бояться уроков профессора Трелони. — Не сказать, что я удивлен, — пожал плечами Джеймс-Сириус. В освещенной камином, насыщенной благовониями комнате класс искал тайный смысл в смутных фигурах и символах. А у Трелони, стоило ей взглянуть на Гарри, огромные глаза заволакивало слезами. Он старался не замечать ее взгляда. — Боязнь пророчеств — самый абсурдный страх, — сказала Макгонагалл. — Но все-таки никому не понравится, если ему будут раз в неделю систематически предсказывать смерть, — недовольно ответил ей Гарри. Нет, профессор Трелони не нравилась ему, хотя многие испытывали к ней чуть ли не благоговение. Парвати Патил и Лаванда Браун то и дело бегали в башню к профессору Трелони на переменах и возвращались с таким высокомерным видом, будто они узнали что-то неведомое остальным. А случись им беседовать с Гарри, они приглушали голос, будто он уже лежал в предсмертной горячке. Альбус покрутил пальцем у виска. Уроки ухода за магическими существами на всех наводили тоску. — Что на этот раз произошло? — спросила Лили. — Не произошло, а, наверное, пошли последствия из-за прошлого сорванного урока, — предположил Джеймс. Хагрид после случая с Клювокрылом потерял веру в себя. — Ну вот, о чем я и говорил. Теперь урок за уроком класс занимался флоббер–червями, а существ скучнее, как известно, нет во всем мире. — Зато безопасно, — вздохнула Лили. Джеймс-Сириус посмотрел на нее, как на особо одаренную. — Кому надо за ними ухаживать? — ворчал Рон, второй час запихивая в слюнявую глотку червяка нарезанный лентами салат. — Хороший опыт, между прочим. Повозишься с ними и не захочешь заводить детей, — усмехнулся Сириус. Наступил октябрь. Скоро начнутся матчи, и скучные уроки легче будет терпеть. В четверг вечером Оливер Вуд, капитан команды Гриффиндора, созвал игроков обсудить новую тактику. В команде по квиддичу семь человек: три охотника, два загонщика, ловец и вратарь. Все летают на метлах. Поле для квиддича большое, на противоположных сторонах по два длинных шеста, на которых на высоте пятнадцати метров укреплены ворота–обручи. — Они опять за свое? Ну зачем в сотый раз пересказывать то, что мы и так знаем? — взвыл Альбус. Охотники забивают в обручи голы красным, величиной с футбольный, мячом. Загонщики битами отбивают черные мячи–бладжеры, которые летают по полю и норовят сбить игроков с метел. Голкипер защищает ворота. Задача ловца самая трудная — поймать золотой снитч, крылатый мячик размером с грецкий орех. Игра кончается, когда ловец схватит снитч. Его команда получает сто пятьдесят очков и обычно выигрывает. — Сколько времени мы бессмысленно потратили… — вздохнул Поттер. — А сколько времени мы потратили, выслушивая ваше нытье, мистер Поттер, — урезонила его профессор МакГонагалл. У Альбуса хватило ума потупиться. Команда Гриффиндора собралась в холодной раздевалке. Солнце садилось, и на поле стало темнеть. Капитан команды, Оливер Вуд, семнадцатилетний здоровяк–семикурсник, кончал в этом году школу. Обращаясь сегодня к команде, он волновался чуть не до слез. — Это наш, точнее, мой единственный шанс выиграть Кубок школы, — начал Оливер, вышагивая перед командой из угла в угол. — Я играю с вами последний сезон. Это мой последний шанс. — После этой фразы все стало понятно — мальчик хочет кубок. — Лучше бы он что-нибудь другое хотел, — сердито сказал Джордж. — Девчонку, например. Команда Гриффиндора проигрывала семь лет подряд. Нам не везло: были травмы, в прошлом году турнир отменили. — Вуд сглотнул, будто в горле у него все еще стоял комок после прошлогоднего разочарования. — Но наша команда самая классная во всей школе! — После Слизерина, разумеется, — фыркнул Малфой. — Именно поэтому вы нам тогда проиграли, да? — съехидничал Рон. — Правда? — в голосе Джеймса звучала радость. — Взгляд его сверкнул, и он ударил кулаком в ладонь. — У нас три превосходных охотника. — Вуд поглядел на Алисию Спиннет, Анджелину Джонсон и Кэти Белл. — Два непревзойденных загонщика. — Вот подлиза! — Ну что ты, Оливер! Будет тебе! — притворно смутились Фред и Джордж. — И у нас ловец, который ни разу еще не упустил снитча! — Гордость у него в голосе прозвучала как раскат грома. — Интересная метафора, — сказал Том. Вуд помолчал и скромно добавил: — И, наконец, я. — Какой скромный, — хмыкнул Сириус. — Ты у нас лучше всех, Оливер! — сказал Джордж. — Обалденный вратарь! — похвалил Фред. — Наши имена уже два года должны стоять на Кубке. — Вуд снова замаячил туда–сюда. — И на обломках самовластья напишут наши имена. — Когда Гарри пришел в команду, я сказал себе: Кубок у нас в кармане. Не вышло. Но в этом году, моем последнем… В голосе у него звучала такая горечь, что даже Фреду с Джорджем стало его жаль. — В этом году, Оливер, Кубок наш как пить дать! — сказал Фред. — Мы выиграем, Оливер! — заверила Анджелина. — Можешь не сомневаться, — прибавил Гарри. — Вы раз пять сказали, что выиграете, — констатировал факт Драко. — И ведь выиграли же, — сказал Рон. Тренировались три раза в неделю с огромным воодушевлением. Дни становились короче и холоднее, зарядили дожди, но ни грязь, ни ветер, ни дождь не затмевали блестящей картины, постоянно всплывающей перед глазами Гарри, — он держит в руках литой серебряный Кубок. После одной из тренировок продрогший, но довольный Гарри зашел в гостиную, полную возбужденных гриффиндорцев. Рон и Гермиона сидели в креслах у камина и готовили карты звездного неба для урока астрономии. — Что стряслось? — спросил Гарри друзей. — Видишь объявление? — Рон махнул в сторону свежего куска пергамента на древней доске объявлений. — Конец октября. Посещение Хогсмида. — Наконец-то! Что-то они припозднились, — сказал Джеймс. — Обычно начинают в середине октября. Через портретный проем вслед за Гарри вошел Фред. — Вот здорово! — обрадовался он. — Загляну в лавку «Зонко». У меня как раз кончаются драже–вонючки. — Интересно, сколько выручки им делают ученики? — спросил Уран. — Достаточно. Гарри, погрустнев, откинулся на спинку кресла. — Не расстраивайся, пойдешь в следующий раз, — В следующем году, ты хотела сказать, — хмыкнул Джеймс-Сириус. — Или же вообще никогда. — Да хватит вам уже! — прикрикнула на них Лили. — Есть, мэм! — Джеймс-младший встал по стойке смирно, приложив руку к голове. — К пустой голове не прикладывают, Поттер, — с насмешкой сказал Снейп. — В вашем случае — это не только про головной убор. — прочитала его мысли Гермиона. — Блэка скоро поймают, его ведь уже видели. — Ага, держите карман шире, — фыркнул Сириус. — Блэк не такой дурак, в Хогсмиде ему делать нечего. Попроси МакГонагалл, может, она разрешит тебе пойти с нами. — А самим подделать нельзя, не? Пока не скажешь, они и не узнают. Когда–то еще будет «следующий раз»? — Ты что, Рон! — опешила Гермиона. — Гарри нельзя ни на шаг выходить из школы. — Да мало ли, что нельзя! Можно, пока не видят, — закатил глаза Фред. — Да что ему одному здесь сидеть, что ли! Давай, Гарри, обязательно попроси МакГонагалл… — Наверное, попрошу. Гермиона хотела было возразить, но к ней на колени прыгнул Живоглот, у него в зубах корчился большой паук. — Он что, обязательно должен жрать его на наших глазах? — поморщился Рон. — Именно, Ронни, — подтвердил кивком головы Джордж, издевательски посмеиваясь. — Умница, Глотик. — Гермиона погладила кота, не обращая на Рона внимания. — Ты его сам поймал? — Нет, это я ему дал, — сказал Сириус. Живоглот принялся медленно жевать паука, не сводя желтых глаз с Рона. — Не пускай его ко мне, — пробурчал Рон и склонился над картой. — У меня в сумке Короста. — Или кто-то боится даже мертвых пауков. Гарри зевнул. Сейчас бы лечь спать, — Ну так ложись. а надо еще закончить карту. — По-прежнему не вижу проблемы. Лили больно толкнула локтем Джеймса. — Ты вообще думаешь, что говоришь? — Один раз можно, Трелони переживет. — Да, а потом у него это войдет в привычку, — шикнула Эванс. — Это прорицание, там и так ничего полезного не проходят. — Если Гарри постоянно будет так делать, то он начнет не только к прорицанию не готовиться, — Лили начала все больше и больше раздражаться. — Голубки, мы вам не мешаем? — ехидно спросил Сириус, наклонившись к супругам. Он подтянул свою сумку, вынул пергамент, чернила с пером и принялся за работу. — Можешь срисовать мою, если хочешь, — предложил Рон, пометив последнюю звезду завитушкой, и придвинул работу к Гарри. Лили посмотрела на Джеймса таким убийственным взглядом, что тот побоялся даже лишний раз вздохнуть. Гермиона поджала губы: она терпеть не могла, когда списывают. Живоглот, не мигая, глядел на Рона и помахивал кончиком хвоста. Рон на миг отвернулся, кот вдруг бросился на его сумку и стал рвать когтями. — Так его! — кричал Сириус. — Тебе не жалко крысу? — удивилась Лили. — Я бы сам убил эту крысу, — прорычал Блэк. — Брысь, брысь, дурацкий кот! — завопил Рон, схватил сумку и стал бешено трясти кота, но кот намертво вцепился в нее и грозно шипел. — Умнейший кот, которого я когда-либо видел. — Рон, ему больно, — взвизгнула Гермиона. Вся гостиная с интересом наблюдала за сражением. Рон тряс сумкой, кот держался крепко. И тут из сумки вылетела крыса Короста… — Хватай кота! — взревел Рон. Живоглот выпустил порванную сумку и, перепрыгнув через стол, помчался за перепуганной насмерть Коростой. Джордж бросился ему наперерез, но опоздал. Короста стремглав прошмыгнула между множеством ног и исчезла под старым шкафом. Живоглот с ходу затормозил и запустил под шкаф переднюю лапу. Подоспели Рон с Гермионой. Гермиона схватила кота поперек туловища и оттащила. Рон, распластавшись на полу, за хвост вытянул Коросту. — У него какой-то нездоровый интерес к этой крысе, — заметил Люциус. — Чует, что подон… — Сириус! — одернула Лили. — … что за натура у этой крысы, — исправился Блэк. — Ты посмотри на нее! — Рон затряс крысой перед лицом Гермионы. — Кожа да кости! А твой Живоглот на нее кидается. Держи его подальше от моей крысы! — Рон, Глотик не понимает, что это плохо, — Еще как понимает. — оправдывалась Гермиона дрожащим голосом. — Все кошки охотятся за крысами. — Это не простая кошка, — не унимался Рон, запихивая крысу в нагрудный карман. — Он понял мои слова, что Короста у меня в сумке. — Глупости! Глотик почуял ее, как же еще он… — Твой кот взъелся на Коросту, — не отступал Рон. Вокруг захихикали, но он ничего не слышал. — Короста появилась здесь раньше. И она больна! — Прости меня, — сказал Рон, опустив глаза. Рон повернулся на каблуках и ушел в спальню. Назавтра Рон весь день дулся на Гермиону. На уроке травологии все трое срезали с одного цветка пузатые розовые стручки. Рон, надувшись, молчал. — Как Короста? — робко спросила Гермиона, раскрыла стручок и вытряхнула блестящие бобы в деревянную кадку. — Забилась под одеяло и дрожит от страха, — сердито ответил Рон, кинул бобы в кадку, промахнулся, и бобы рассыпались по полу. — Аккуратнее, Уизли! — сказала профессор Стебль: бобы тут же лопались и превращались в цветки. Со звонком друзья вышли из оранжереи. Следующий урок — трансфигурация профессора МакГонагалл. Гарри попросит у нее разрешения пойти в Хогсмид, но вот как лучше к ней обратиться? В конце коридора столпились возбужденные одноклассники, и Гарри на время отвлекся от своих мыслей. Окруженная учениками, Лаванда Браун горько рыдала, а Парвати Патил, обняв подругу за плечи, что–то объясняла Симусу Финнигану и Дину Томасу, вид у них был самый серьезный. — Что стряслось? — спросила бывшая Эванс. — Что случилось, Лаванда? — встревожилась Гермиона. — Ей утром пришло из дома письмо, — тихо ответила за подругу Парвати. — Ее кролика, Пушистика, задрала лиса. — Бедная Лаванда, — пожалела Гермиона. — Как же я могла забыть? — всхлипывая, корила себя Лаванда. — Ты помнишь, какое сегодня число? — Какое? — Шестнадцатое октября! «То, чего ты боишься, случится шестнадцатого октября». Помнишь? Она была права, так и вы–ышло! — Это совпадение, — сказал Уран. — Вот и я так считаю, — согласилась Гермиона. Вокруг Лаванды столпился весь класс. Симус сокрушенно качал головой. Гермиона, помолчав, спросила: — Так ты… так ты все это время боялась, что Пушистика съест лиса? — Ну… ну, не обязательно ли–лиса, — ответила Лаванда, сквозь слезы глядя на Гермиону. — Я бо–боялась, что он умрет. — А что, Пушистик был старый? — Не лучше время для таких вопросов, — заметила Лили-Луна. — Не–нет, о–он был совсем еще детеныш. Парвати крепче обняла подругу. — Тогда почему ты боялась, что он скоро умрет? Парвати метнула на Гермиону сердитый взгляд. — Давай рассуждать логически. — Гермиона обвела весь класс взглядом. — Логика тут не работает, — усмехнулся Фред. — Ведь Пушистик умер даже и не сегодня? Сегодня пришло письмо. — Лаванда разрыдалась еще громче. — Как же Лаванда могла бояться, ведь это произошло внезапно… — Если бы это не произошло, она бы и не вспомнила об этом, — сказала Лили-Луна. — Не слушай ее, Лаванда, — перебил Гермиону Рон. — Ей плевать на чужих животных. — Короста — такое же животное, как и я, — фыркнул Сириус. Люпин внимательно посмотрел на него. Рон с Гермионой обменялись грозными взглядами, но тут очень кстати появилась профессор МакГонагалл. Друзья сели по разные стороны от Гарри и весь урок не проронили ни слова. Прозвенел звонок, Гарри встал и пошел к столу МакГонагалл, но профессор сама заговорила о Хогсмиде, обратившись к классу: — Удача ли?.. — Задержитесь ненадолго. Вы все на моем факультете, — А разве проводят занятия только с одним факультетом? — удивилась Лили-Луна. поэтому сдайте мне до Хэллоуина разрешения от родителей. Не будет разрешения, не будет Хогсмида. Невилл поднял руку: — Профессор, я, кажется, потерял… — Ваша бабушка, Долгопупс, послала разрешение прямо мне. Решила, что так надежнее. — Предусмотрительно, — сказал Джеймс. Все, урок окончен. — Пойди попроси ее, — шепнул Рон. — Гарри… — заикнулась было Гермиона. — Ну, иди же, — подтолкнул его Рон. — Ну же, Гарри, — подбодрил Джеймс. Гарри подождал, пока все выйдут, и, нервно покусывая губу, подошел к МакГонагалл. — Что вам, Поттер? — Небольшое одолженьице, так сказать. За победу над Волдемортом, — прыснула Джинни. Гарри набрал в грудь воздуха и сказал: — Профессор, мои дядя с тетей забыли подписать разрешение. Профессор МакГонагалл посмотрела на него поверх прямоугольных очков. — Не поверила, — знающим тоном сказал Джеймс. — Можно мне… как вы думаете… пойти в Хогсмид? Профессор занялась бумагами на столе и, не глядя на Гарри, ответила: — Боюсь, Поттер, что нет. Вы ведь слышали, что я сказала: нет разрешения, нет Хогсмида. Таково правило. — Да пофиг на правила, — махнул рукой Джордж. — Кому они вообще нужны! Кроме правил безопасности, конечно же. — И только те, которые реально предотвращают опасность, — добавил Фред. — Но… дядя и тетя, они маглы… они не понимают, зачем разрешение… и вообще… — не сдавался Гарри. — И вообще, они ко мне плохо относятся. Рон из-за двери отчаянно кивал в знак одобрения. — Если бы вы позволили… — Но я не могу позволить. — МакГонагалл встала и аккуратно уложила бумаги в ящик стола. — Согласно правилам дают разрешение либо родители, либо опекун. — Она подняла глаза, в лице у нее появилось странное выражение. — Гарри, выход есть. Ко мне, или шагом марш изобретать почту с нашего на тот свет, — пошутил Сириус. — Простите, Поттер, но я ничем не могу помочь. Поторопитесь, а то опоздаете на урок. На этом разговор закончился. — Мне действительно было очень жаль, но это не в моей власти. — Но ведь потом вы разрешили… — напомнил ей Гарри, все еще выглядевший слегка смятенным. — Обстоятельства изменились и профессор Дамблдор… Джеймс кивнул. Он догадывался, что без Дамблдора здесь не обошлось. Рон ругал МакГонагалл не переставая. Гермиона с укором смотрела на него. Выражение ее лица говорило: «Все к лучшему», — Не все всегда бывает к лучшему, — тихо сказал Гарри. и это еще больше сердило Рона. А Гарри тоскливо слушал, как однокурсники взахлеб обсуждают, что будут делать в Хогсмиде. — Не унывай! — Рон хлопнул Гарри по плечу. — В этот день Хэллоуин, вечером в Большом зале праздничный ужин. — Да, отличный день. Еще одна годовщина смерти. — Угу — мрачно кивнул Гарри: праздник праздником, но поход в Хогсмид не заменит ничто. Все пытались утешить Гарри, но тщетно. Дин Томас, умевший подделать любой почерк, предложил расписаться за дядю Вернона, но профессор МакГонагалл уже знала, что дядя Вернон отказался дать разрешение. — Эх! — Говорил же! — Ал, заткнись. А Рон вспомнил про мантию–невидимку, но Гермиона возразила на это, что дементоров маскарадом не проведешь — они чувствуют человека через мантию. — Можно и не мимо дементоров, — сказал Джеймс, весело глядя на сына. Менее всего утешили Гарри слова Перси. — И чего столько шума подняли из–за Хогсмида? — сказал он вполне серьезно. — Не стоит он этого. Магазин сластей еще ничего, но в лавку диковинных штучек «Зонко» даже заходить опасно. Стоит, пожалуй, заглянуть в Визжащую хижину, но больше там делать нечего. — Сноб. — Это он так считает. Утром Гарри встал вместе со всеми и пошел завтракать. Настроение у него было скверное, но показывать этого не хотелось. Друзья старались приободрить его. — Мы принесем тебе много-много сладостей, — обещала Гермиона, от всего сердца жалея Гарри. — Воз и тележку! — подхватил Рон. Вчерашнее забылось. — Ну и хорошо! — вздохнула Лили. Было из–за чего расстраиваться, вот Гарри действительно не повезло. — Да ладно, чего там, — небрежно отвечал Гарри, провожая друзей в холл. — Счастливо. Увидимся вечером, на празднике. Завхоз Филч стоял у дверей и по списку отмечал уходящих, пристально вглядываясь в каждое лицо: без разрешения мимо него не проскользнешь. — Что, Поттер, отсиживаешься в замке? — крикнул Малфой. Крэбб и Гойл осклабились. — Дементоров испугался? — Именно так, — с серьезным видом кивнул Джеймс-Сириус. — Зришь в корень. Гарри сделал вид, что не слышал, и уныло поплелся вверх по мраморной лестнице, через пустые коридоры в башню Гриффиндора. — Пароль, — встрепенулась Полная Дама. — Фортуна Майор, — вялым голосом назвал пароль Гарри. Портрет открылся. В гостиной кишмя кишели первый и второй курсы, несколько старшекурсников степенно беседовали о чем-то, им походы в Хогсмид уже приелись. — Гарри, Гарри! Иди к нам, — позвал Колин Криви. — И снова он. Он благоговел перед Гарри и не упускал случая поговорить. — Ты не идешь в Хогсмид? А почему? — Колин сиял от счастья, что говорит со знаменитостью, и гордо глядел на товарищей. — Посиди с нами немного. — Да делать ему больше нечего! — фыркнул Рон. — Спасибо, Колин. — Гарри терпеть не мог, когда глазеют на его шрам. — Мне надо в библиотеку делать домашнее задание. Раз сказал — нужно идти. И Гарри пошел обратно через портретный проем. — Зачем было меня будить из–за каких-то пары минут, — пробурчала вдогонку Полная Дама. — Потому что. — Ничего, скоро у нее будет перерыв на пару месяцев, — сказал Гарри. Гарри понуро поплелся в библиотеку, но на полпути передумал: уроки на ум не шли. Он повернул назад и нос к носу столкнулся с Филчем. — На кого ж еще ты мог наткнуться! — издал усмешку Джеймс. Филч только что выпустил из замка последнего ученика. — Ты что тут делаешь? — подозрительно сощурился Филч. — Ничего. — Ничего?! — У Филча затряслась нижняя челюсть. — Хорошенькое дело! Почему ты не в Хогсмиде? Твои дружки забавляются драже–вонючками, рыгательным порошком и червями–свистелками, а ты тут шляешься. Что–то подозрительно! — А почему ему не быть в Хогвартсе? Правилами не запрещено. Гарри молча пожал плечами. — Сейчас же иди в гостиную! — скомандовал Филч и проводил Гарри взглядом до ближайшего поворота. — Эй, комендантского часа не было! — возмутился Джеймс-младший. Гарри в гостиную не пошел. Может, навестить Буклю? Поднялся по лестнице, вышел в коридор, ведущий в совятник. И тут кто-то его окликнул. Гарри шага на два вернулся. Из дверей своего кабинета выглядывал Люпин. — Ты что здесь делаешь? — спросил Люпин совсем другим тоном, чем Филч. — А Рон с Гермионой где? — В Хогсмиде, — ответил Гарри, как будто это для него ровным счетом ничего не значило. — Вот оно что! Люпин немного помолчал. — Не хочешь зайти? Мне как раз привезли гриндилоу для следующего урока. — Что привезли? — Давай, подними ему настроение, — сказал Джеймс. — Я не клоун, чтоб его развлекать. — Ты прекрасно понял, что я имел в виду. Гарри вошел в кабинет Люпина. В углу стоял огромный аквариум. Болотно–зеленого цвета чудище с острыми рожками, прильнув к стеклу, корчило рожи, сгибало и разгибало длинные костлявые пальцы. — Чертик, — узнал Альбус. — Водяной черт, — пояснил Люпин, внимательно его разглядывая. — С ним справиться не так трудно, особенно после ползучих водяных. Надо только сломать ему пальцы. Они у него длинные и сильные, но хрупкие. — В тихом омуте черти водятся. Водяной черт оскалился, обнажив зеленые зубы, и зарылся в водоросли. — Чаю хочешь? — Люпин поискал глазами чайник. — Я как раз подумывал о чашке чая. — Да, пожалуйста, — робко ответил Гарри. Люпин коснулся чайника волшебной палочкой, и из носика сейчас же вырвалась струйка пара. — Садись. — Люпин указал на стул и снял крышку с пыльной банки. — У меня только в пакетиках. Хотя, думаю, чайные листья тебе порядком надоели. Джеймс слегка рассмеялся. Гарри поглядел на учителя: глаза Люпина лукаво поблескивали. — Откуда вы знаете? — Мне сказала профессор МакГонагалл. — Люпин подал Гарри кружку с отколотым краем. — Ты ведь не боишься предсказаний? — Он про Трелони? — Нет. Может, рассказать Люпину о собаке на улице Магнолий? Нет, лучше не надо. Еще подумает, что Гарри трус. — Я бы так не подумал, — Люпин посмотрел на него. И без того не дал сразиться с оборотнем. — Боггартом, Гарри, боггартом, — исправил его Римус. «На оборотня у тебя сил не хватит…» Должно быть, эти мысли отразились у него на лице, потому что Люпин спросил: — Тебя что-нибудь тревожит? — Нет, — соврал Гарри и отхлебнул из кружки. Водяной черт показал ему кулак — Тревожит, — сам того не ожидая, признался Гарри и поставил кружку на стол. — Помните, мы сражались с оборотнем? — Да, конечно. — Почему вы тогда не дали мне попробовать? Люпин удивленно поднял брови. — Мне показалось, ты это понял. Гарри опешил: он думал, что Люпин постарается уйти от ответа. — Но все-таки почему? — переспросил Гарри. — Видишь ли… — Люпин слегка нахмурился. — Увидев тебя, оборотень принял бы облик Волан–де–Морта. — Логично. Гарри от удивления вытаращил глаза. Он меньше всего ожидал такого ответа. К тому же Люпин назвал Темного Лорда по имени, а ведь никто, кроме Дамблдора и Гарри, не осмеливается так его называть. — На самом деле, почти все члены Ордена Феникса называют его по имени, — сказал Римус. Волдеморт хмыкнул. — Отряд самоубийц. — Очевидно, я был не прав. Но я подумал, что в учительской ему нечего делать, — продолжал Люпин. — Все бы перепугались, и урок пошел бы насмарку. — Это верно. — У меня мелькнула мысль о Волан–де–Морте, — признался Гарри. — Но я тут же вспомнил дементора… — Так вот оно что! — вслух рассуждал Люпин. — Поразительно! — Заметив недоумение в лице Гарри, Люпин улыбнулся и прибавил: — Выходит, больше всего на свете ты боишься страха. Это похвально! Гарри не нашелся что ответить и отхлебнул чаю. — Да тут и я бы не нашелся, что ответить, — сказал Том. — Так ты, значит, решил, что я считаю тебя трусом, не способным справиться с боггартом. — Да. — У Гарри словно гора с плеч свалилась. — Профессор Люпин, вы ведь хорошо знаете дементоров… — Да, лично знаком с парочкой. В дверь постучали. — Кого там? — удивился Сириус. — Войдите, — сказал Люпин. Вошел Снейп с дымящимся бокалом в руках, увидел Гарри и сощурился. — А, это вы, Северус, — улыбнулся Люпин. — Благодарю вас. Поставьте, пожалуйста, на стол. — Северус, Северус, — фыркнул Сириус. — Нюньчик он. Самый настоящий. Снейп поглядел на Гарри, на Люпина и поставил бокал. — Я тут показываю Гарри водяного черта. — Люпин указал на аквариум. — Прелестно, — даже не взглянув на аквариум, сказал Снейп. — Выпейте прямо сейчас, Люпин. — Да, да, конечно. — Если понадобится еще, заходите, я сварил целый котел. — Пожалуй, завтра надо будет выпить еще. Большое спасибо, Северус. — Не стоит, — сухо ответил Снейп, но взгляд его Гарри не понравился. — Яд там. Нож мне в печень, если нет. — Сириус, да ты прекратишь наконец?! — раздраженно сказал ему Люпин. Настороженно, не улыбаясь, Снейп повернулся и вышел. Гарри с любопытством посмотрел на бокал. Люпин улыбнулся. — Профессор Снейп любезно приготовил для меня это питье. — Ха, любезно, конечно. Ври больше! — фыркнул Джеймс. Сам я не мастер их варить, а у этого зелья еще и очень сложный состав. — Люпин взял бокал, понюхал, немного отпил, и его передернуло. — Жаль, нельзя добавить сахара. Гарри удивленно посмотрел на мужчину. — Эффекта не будет, — пояснил Римус. — А от чего… — начал было Гарри, но Люпин прервал его на полуслове. — Мне последнее время неможется. И помогает только это зелье. Его мало кто умеет варить, но мне посчастливилось: я работаю с профессором Снейпом. А равных ему в зельеварении нет. Снейп скривился. Люпин отхлебнул еще. Гарри едва сдержался, чтобы не выбить из его рук бокал. — Я вам выбью! Сами будете готовить, Поттер! — Какую репутацию заслужили, — сквозь зубы проговорил Фред. — Профессор Снейп очень интересуется темной магией, — сквозь зубы проговорил он. — Правда? — Люпин сделал еще глоток. — Спасибо, Гарри, мы давно это знаем, — сказал Сириус. — Говорят даже… — Гарри помедлил и вдруг выпалил: — Говорят, он на все готов, лишь бы самому преподавать защиту от темных искусств. Люпин залпом выпил остатки зелья и поморщился. — Гадость какая! Ладно, Гарри, делу время — потехе час. Увидимся в Большом зале на праздничном ужине. — Спасибо за чай. — Гарри поставил на стол пустую кружку. Пустой бокал Люпина все еще дымился. — Кстати, Лунатик, как у тебя сейчас с ликантропным зельем? — спросил Сириус. — Ты и сам знаешь ответ, Бродяга, — поморщился Люпин.

***

      — Вот ты где! — воскликнул Рон. — Гляди, сколько мы тебе всего принесли! На колени Гарри посыпался дождь сладостей в пестрых блестящих обертках Рон с Гермионой только что вошли в комнату отдыха, оба раскраснелись с холода и сияли от удовольствия. — И правда, — приятно удивилась Лили, — не забыли о друге. — Миссис Поттер! Что вы такое говорите? — возмутилась Гермиона, но в ее голосе не было никакой злости. — Спасибо. — Гарри взял в руки пакетик черных перечных упыриков. — Ну как там, в Хогсмиде? Где вы были? Где только друзья не были! И в магазине волшебных принадлежностей «Дэрвиш и Бэнгз», и в лавке диковинных штучек «Зонко», и в пабе «Три метлы» — ах, какое там чудесное горячее сливочное пиво! — Пиво? — Безалкогольное. — Тогда уже никакое не пиво. Одно название. — А почта, Гарри! Двести сов, каждая на своей полке, у каждой свой цвет, чем сова быстрее, тем цвет ярче. — Да, это явно не почта России, — сказал Уран Тому, — там все с одной скоростью везут. И аккуратностью. — А в «Сладком королевстве» новый сорт сливочной помадки! Всем дают бесплатно попробовать. Вот, держи. — А в «Трех метлах» мы, кажется, видели огра… Кто только туда не заходит! — Огр? В «Трех метлах»? Мало верится, — усомнилась в словах ребят Нарцисса. — Им по душе больше «Кабанья голова». И по карману. — Жаль, что нельзя было захватить сливочного пива. Так хорошо согревает! — Можно. Оно и в бутылках продается, — сказал им Джеймс. — В бутылках продаётся только холодное, — парировала Гермиона. — А ты что делал? — опомнилась Гермиона. — Готовил уроки? — Да нет, так… пил с Люпином у него в кабинете чай. Потом пришел Снейп… — И Гарри рассказал друзьям о зелье. Рон раскрыл рот от удивления. — И Люпин выпил? Он что, чокнутый? Северус повертел пальцем у виска. — Вы скоро совсем с ума сойдете со своими теориями заговора. Гермиона глянула на часы. — Пора идти за праздничный стол, до начала пять минут. — Друзья выскочили через проем с Дамой и вместе со всеми поспешили в Большой зал. — Вряд ли Снейп отравил бы Люпина на глазах у Гарри. — Кто его знает?.. — Гермиона опасливо огляделась: не подслушивает ли кто? — От него можно всего ожидать, — ответил Гарри. Миновали холл и вошли в Большой зал. Сотни тыкв светились зажженными внутри свечами, под затянутым тучами потолком парила стая летучих мышей, змеились молниями ярко–оранжевые транспаранты. Столы ломились от яств, — Красота, — мечтательно вздохнул Скорпиус. да таких, что Рон с Гермионой, объевшиеся в Хогсмиде сладостей, не только отведали всего, но еще взяли добавки. Гарри то и дело кидал взгляд на профессорский стол. Профессор Люпин был весел и как ни в чем не бывало беседовал с учителем заклинаний Флитвиком. А Снейп что–то уж очень часто посматривал на Люпина. — Проверял, сработало ли зелье, ах, простите, яд, — усмехнулся Сирииус. — Сириус, сколько раз уже тебе повторять? — Да понял я, понял, не бурчи, Лунатик! — отмахнулся, словно от назойливой мухи, от друга Блэк. Но может, у Гарри разыгралось воображение? После ужина привидения Хогвартса разыграли целое представление. Неожиданно вылетели из стен и столов, представляя сценки о том, как сделались привидениями. Огромный успех имел Почти Безголовый Ник, призрак колледжа Гриффиндор. Он очень живо изобразил, как ему безобразно отсекали голову. Чудесный вечер не испортил даже Малфой. — Привет от дементоров, Поттер! — крикнул он, выходя из зала. — Тебя, я смотрю, уже успели к ним в общество принять? — хмыкнул Альбус. Трое друзей вместе со всеми гриффиндорцами шли обычным путем в башню Гриффиндора. У портрета Полной Дамы почему-то образовался затор. — С чего бы? — удивилась Лили. — Что это все стоят? — удивился Рон. Гарри поднялся на цыпочки: проем в гостиную был закрыт. — Пожалуйста, расступитесь, — послышался голос Перси, и староста важно прошествовал сквозь толпу. — Почему такое столпотворение? Вы что, все забыли пароль? Извините, я староста школы… — И что?.. — поднял одну бровь Джеймс-Сириус. И тут стало тихо. Сначала умолкли те, кто стоял ближе всех к проему. Скоро молчали все. — Я психанул, ну и… — Блэк не стал продолжать. Все и так все знали, что тогда произошло. Или сейчас узнают. — Скорее позовите профессора Дамблдора, — вдруг раздался пронзительный крик Перси, от которого словно повеяло холодом. Лили подавила в себе назревший вопрос, решив пока не перебивать Блэка. Все взгляды устремились к нему, стоявшие сзади поднялись на цыпочки. — Что случилось? — спросила только что подошедшая Джинни. Наконец появился профессор Дамблдор, гриффиндорцы расступились, Гарри и Рон с Гермионой протиснулись к самому входу. Гермиона ахнула и схватила Гарри за руку: Полная Дама с портрета исчезла, холст искромсан; пол усеян лоскутами; целый клок совсем вырван. — Что на тебя нашло, Бродяга? — немало удивившись, спросил Джеймс. — Мистер Блэк, я думала, для вас, как и для любого гриффиндорца, портрет леди Гриффиндор священен. — Простите, я тогда думал о другом. К тому же, мне нужно срочно было пройти внутрь, а она меня не впускала. Ну, я и взбесился. Дамблдор окинул взглядом обезображенную картину и повернулся к подоспевшим МакГонагалл, Люпину и Снейпу. — Профессор МакГонагалл, пожалуйста, пойдите к Филчу. Пусть он немедленно осмотрит все портреты в замке. Надо найти Полную Даму. — Найдете, непременно найдете, — прокудахтал кто-то. Это был полтергейст Пивз. Он кувыркался под потолком, по обыкновению, радуясь чужой беде. — Что ты хочешь сказать, Пивз? — спокойно спросил Дамблдор, и Пивз замер. Кого–кого, а Дамблдора он побаивался. Сменивший кудахтанье елейный голос было еще противнее слышать. — Хрен редьки не слаще, — сказал Уран. — Она спряталась от стыда, ваше директорское величество. У нее неописуемый вид. Я видел, как она мчалась по лесам и долам на пятый этаж, колесила между деревьями и истошно вопила. — Он ухмыльнулся и с сомнительной жалостью прибавил: — Бедняжка. — Она не сказала, кто это сделал? — все так же спокойно спросил Дамблдор. — Сказала, школьный голова, сказала! — Пивз не спешил с ответом, будто поигрывал ручной гранатой. — Хуже. — Она отказалась пропустить его без пароля, а он разозлился. — Пивз сделал кувырок и взглянул на Дамблдора, зажав лицо коленями: — Ох, и вредный же характер у Сириуса Блэка! — Сириус! — Все, глава окончена. И Сириус поспешил передать ее рядом сидящему Люпину.