Неправильный

      Звук захлопнувшейся двери оповестил о том, что Тони ушел, заставляя Питера вздрогнуть. Мальчишка сидел на полу в ванной, уставившись в одну точку. Мысли, словно сонные мухи, лениво витали где-то — вроде и рядом, но рукой не дотянуться. Натянутая усмешка тронула тонкие губы — ушел, даже не попрощавшись… Ребенок чувствовал себя преданным, оставленным, брошенным. Ненужным. В доме, кроме пожилого дворецкого Джарвиса, не было никого. Говард и Мария вечно в разъездах, так что с самого детства братья предоставлены самим себе. Паркер понимал, что работа научных исследователей и изобретателей с мировым именем требует этого, но, все же, внутри иногда оставался горький осадок. Одинокий. Порою мальчишке так не хватало ласковых маминых объятий, поддержки отца да и вообще, ощущения того, что у него есть семья. Ведь одну он уже потерял… Когда Питеру было 5, его родители погибли в автокатастрофе. Подросток помнит их не так хорошо, как хотелось бы, но все сохранившиеся воспоминания о них наполнены светом и детским, искреннем счастьем. Они любили его, это подросток знал точно, он это чувствовал. Но, все же, общения с Мэри и Ричардом ребенку было недостаточно. Они довольно часто отправлялись в командировки и подолгу отсутствовали. Питер и сейчас не знает точно, кем они работали. Единственное, что удалось выпытать — это то, что их наниматель — крупная, секретная шпионская организация и родители были в ней кем-то, по типу, тайных агентов. Как бы не хотелось узнать больше, он пообещал Старкам, самым близким друзьям его родителей, не копать под эту историю, хотя бы пока ему не исполнится двадцать один. Питер знал, точнее догадывался, что его родителей убили, и что та авиакатастрофа была не случайностью. Но, все же, уже ничего не изменить, знаешь ты правду, или нет… В день похорон Питер ещё не до конца понимал, что потерял их навсегда. Нет, он осознал это потом, когда сутками сидел в пустой и холодной спальне родителей. Лежал, уткнувшись носом в подушку мамы, пытаясь вдохнуть хоть немного знакомого запаха, и беззвучно рыдал, сотрясаясь всем телом. Маленький, одинокий и брошенный мальчик просто не мог понять, за что это ему? Почему он? Почему с ним? Почему в маленькой груди так сильно больно? За что? «Мамочка, папочка, вернитесь… Вы так нужны мне». На самих похоронах он, как бы Говард и Мария не пытались остановить, всё-таки заглянул в гробы родителей и увидел их изувеченные тела. Такие мертвые, чужие тела. И глаза, пустые, открытые глаза, вселяющие ужас. Жутко. Не таким должно быть последнее воспоминание о самых родных людях. Совсем не таким. А потом выяснилось, что Ричард был не родным отцом Питера. Он был влюблен в Мэри, добивался ее, но, когда они поженились, девушка уже была беременна — от Говарда Старка. Так маленький ребенок потерял родную мать, но обрёл родного отца. Поначалу, их взаимоотношения были холодными и натянутыми — мальчишка просто отказывался принимать, признавать и пускать в свое израненное сердечко кого-то еще. Он закрылся в себе, сторонился своих новых родителей, что официально усыновили его сразу же после похорон. Паркер все время закрывался в своей новой комнате и плакал в подушку. Почти не ел и очень беспокойно спал. Первым, кто пробился сквозь его броню, был Тони — старший сын Говарда. Мальчишка отличался от всех, кто окружал Питера. Он не жалел его, не сочувствовал, не смотрел так, будто бы с братом что-то не так, нет. Тони помогал забыть. Он смеялся так искренне, улыбался так тепло и смотрел так понимающе, будто бы пережил что-то подобное и не раз. Делился своим теплом, окутывая им, словно коконом, теплым, мягким, пробиваясь в душу. Это и подкупило ребенка, и он поддался. Тони был первым, с кем тот заговорил, первый, кому Паркер улыбнулся и позволил беспрепятственно быть рядом. Старк младший показал ему Звёздные войны, кормил вредной, но такой вкусной едой, таскал за собой в парки, торговые центры и кафешки. Благо материальное состояние Старков позволяло удивить Питера, чья семья была средней обеспеченности. Дорогие игрушки, подарки, шикарный особняк — но на самом деле это было не то, что нужно Паркеру. Он был одним из немногих неискушенных детей, который ценил больше любовь и внимание, чем толстый кошелек. Говард и Мария поняли это не сразу, а вот Тони, до него дошло раньше. Ему, на самом-то деле, было тоже безумно одиноко. Родители никогда не уделяли ему должного времени, в основном откупаясь дорогими подарками или игрушками. А мальчик был не по годам умён и он понимал, что это не то, что делает семью семьей. Предоставленный самому себе, он сгорал от одиночества, поэтому появление в его жизни малыша Питера стало благодатью. Ребенок был непохожим на других — неискушенный, честный, искренний, с плохо скрываемой болью в глазах. Умный не по годам. Поэтому старший, смотря в эти глаза, готов был на все, лишь бы ребенок снова улыбнулся искренне и принял его, Тони, в свою жизнь. Старк всегда мечтал о ком-то, кому можно дарить свою любовь и заботу и кто не предаст, не уйдет и не бросит, ведь он родной, он не может… Два одиночества, они нашли друг друга и стали настоящей семьёй, поддержкой и опорой. Но в один момент все изменилось. Когда Питер Паркер понял, что испытывает к Тони Старку чувства, явно не такие, которые должен чувствовать брат к брату. Ведь тот стал всем: лучшим другом, который всегда был рядом, с которым они проводили все время вместе, веселились, собирали роботов, смотрели фильмы; старшим братом, который готов был заступиться за более слабого Питера во дворе или школе, который поддерживал, иногда прикрывал от родителей и учил всему, что знает сам; человеком, который понимал с полуслова, чувствовал каждое изменение в настроении младшего, разделял почти что все интересы и слушал, на самом деле внимательно слушал, ибо ему было не все равно. Отец никогда не был щедр на проявление любви и заботы, но вот именно в Тони малыш находил то необходимое тепло, согревающее что-то изнутри. Идеальный, самый лучший братик, самый хороший… и самый красивый. Залипать на внешность Тони младший стал давно, так как ранее они жили в одной комнате, желая проводить больше время вместе. Где-то с четырнадцати лет Старк начал меняться, и из просто милого мальчишки превращаться в красивого парня. Сильный, он проводил время в спортзале; красивый, глаза просто пленили, окуная в свою янтарную сладость, будто бы в жидкий мед, что течет по венам; модный, одеваясь, будто бы специально подчёркивая идеальное телосложение. Но поначалу Паркер думал, что просто хочет быть похожим. Пока не стал ловить себя на мысли, что перестает дышать, когда Тони снимает футболку или сразу же краснеет, стоит старшему заглянуть ему в глаза и пленительно улыбнуться. Вероятно, он всегда воспринимал Старка просто близким и нужным человеком, а не родным братом. Ибо как ещё объяснить то, что дыхание перехватывает, когда смотришь на чужие пухлые губы? Когда Тони был рядом, все было хорошо. Но вот когда он перешёл в старшую школу и отдалился, обзаведясь кучкой новых «крутых» друзей, тогда-то Паркер и понял, что скучает сильнее, чем должен… Что любит не так, как должен любить брат. *** Всю ночь Питер ворочался, пытаясь заснуть. Что-то скребло под ребрами, да так сильно, что хотелось ногтями разодрать кожу и устранить причину. Но подросток давил эти мысли, ибо понимал, что знать причину своих переживаний он ещё не готов. Наутро мальчишка проснулся с чугунной головой и с черными синяками под глазами. Конечно же, другого он и не ожидал после подобной веселенькой ночки. Подросток сполз с кровати и поплелся в душ. Прохладная вода отрезвила, помогая прийти в себя. В доме было тихо, что значило, что Тони ещё не вернулся. Стараясь снова не поддаваться рефлексии, мальчишка спустился вниз, на кухню. Сладкий запах воздушных панкейков ударил в ноздри, заставляя Питера прикрыть глаза и тихонько простонать. Желудок сжало спазмом, напоминая о том, что вчера после школы он так нормально и не поел. У Джарвиса обычно был выходной в субботу и воскресенье, так как братья не любили постоянный надзор. Но он всегда оставлял завтрак, ибо знал, что тем будет лень вставать раньше и что-то готовить. Вот и сейчас Паркер сидел за столом, наложив себе полную тарелку панкейков, залитых кленовым сиропом. Сидел и смотрел на них, ибо начать есть никак не мог. Несмотря на голод, кусок в горло не лез. Все мысли все равно возвращались к брату. Его не хватало, очень сильно, так, что под кожей чесалось, зудело, и не избавиться никак. Единственный шанс на спасение — прижаться ближе к тёплому телу, утопая в объятиях. Так, как Тони обнимал его в детстве, обнимал всегда, когда ему было грустно или плохо… Вжаться, зарываясь носом в бархатную кожу шеи, втягивая терпкий и такой родной аромат… Обвить руками и ногами, спрятаться, стать маленьким-маленьким, лишь бы остаться, лишь бы Старк не ушел, не оттолкнул. Мальчишка и не заметил, как тонкие пальцы застучали по клавиатуре, набирая сообщение:

«Ты где? Скоро придешь?»

Отправить. Дрожащими руками отрезать кусочек панкейка. Взглянуть на экран. Ничего. Поднести к губам, начать жевать. Не почувствовать вкуса, точно бумага. Сглотнуть ком в горле, проглотить. Экран не светится. Запить ароматным кофе, таким, какой любит Тони. Он-то его и приучил к этому крепкому бодрящему напитку. Приучил буквально ко всему, что любит и сам. Ещё кусок, словно пластик, безвкусный. Наконец, экран мигнул белым, оповещение о том, что пришло сообщение. Отбрасывая вилку, липкими руками мальчишка схватился за смартфон, разблокировал его, и открыл. «Не знаю, возможно завтра. Предки все равно в отъезде. Не скучай, мелкий» То, что из рук выпала вилка, мальчишка понял только когда услышал звук удара об кафель. Сразу же захотелось выплюнуть то, что Питер прожевал парой секунд ранее. — Да ты издеваешься? — не сдержавшись, психанул парень и оттолкнул тарелку от себя. — Серьезно? Вместо горечи и обиды пришла злость. Она, сизыми клубами собираясь в груди, заполняла лёгкие, затрудняя дыхание. Щеки мальчишки раскраснелись, а надоедливая длинная челка вечно падала на глаза. «Тони же обещал, он обещал мне! Кинул вчера, пообещал снова, и теперь опять? Н-неужели, я ничего не значу для него? Неужели мы для него ничего не значим?» Всё-таки обидно было, даже слишком сильно, чтобы это признавать. Мальчик не понимал, почему брат поступает с ним так. Для Питера Тони всегда был на первом месте. Ближе всех, нужнее, роднее. Он даже не раз прикрывал того перед родителями, зная, что ему обязательно влетит. Ведь это же Тони… как можно по-другому? Никого не было важнее брата, никого лучше. И Питер бы даже не раздумывая променял сотню гулянок и вечеринок на просто день с ним… Поэтому ребенок не понимал, как Старк может поступать так. Как может спокойно спать, зная, что оставил брата одного, в огромном пустом доме, зная, как тот не любит быть один? Как нуждается в нем, брате? Настроение пропало сразу же, как и аппетит. Жалко было выкидывать целую порцию приготовленных с любовью панкейков, но съесть ни куска больше он был не в состоянии. Решение пришло спонтанно… «Почему бы не позвать Неда?» Паренёк любит поесть, да и вообще, раз Тони развлекается, почему он, Питер, должен сидеть тут и тухнуть в одиночестве? Нет, определенно нет! Другу два раза предлагать не пришлось, и вот уже через час он был у поместья Старков. Питер вышел встретить друга, натягивая гостеприимную улыбку. Конечно, он был рад его видеть, но внутри было слишком липко, чтобы искренне радоваться… — Привет, чувак, спасибо за приглашение! — разувшись, выдал Нед и зашёл внутрь дома. — Дома так нудно, еще и мама вечно орет, то я не так делаю, то в комнате грязно, капец, покоя не дают вообще! — Ты же знаешь, что я всегда тебе рад. Говард и Мария не против, можешь приходить в любое время, — отозвался Паркер, хоть немного отвлекаясь от своих проблем. — Рассказывай, что стряслось… — Да не знаю, просто дома бардак. К нам ещё мамина сестра с мелким сыном приехали, вообще дурдом. Мелкого конечно же, ко мне подселили, поэтому мама и взбесилась, якобы чтобы не позориться перед сестрой. — Знаешь, Нед, большая компания дома это не всегда так плохо. Зато тебе не бывает одиноко, так как мне в этой золотой клетке… — Да ты чё, чувак! У тебя же тут настоящий рай! — озираясь по сторонам, Лидс снова испускал восхищённые вздохи смотря буквально на все. — Куча комнат, несколько этажей, современная мебель. Да у вас тут техника только стоит столько, сколько вся наша школа! Компы, планшеты, мастерская; ещё и личный дворецкий, исполняющий все желания! Я бы на твоём месте вообще из дома не выходил, если бы жил тут. Питер лишь улыбнулся, видя неподдельный восторг в глазах друга. Лидс был тем, кто всегда мог вытянуть его из депрессии, даже особо не вникая в нее. — Ты голоден? Это был риторический вопрос, и через пару минут друзья уже сидели на огромном мягком диване в комнате Питера и поедали (точнее поедал) панкейки. По телеку шел какой-то популярный сериал и Нед умудрялся смотреть его, есть и ещё и задавать Паркеру вопросы. — Ну как фчера фильм пофмотрели? — с набитым ртом выдал тот, и перевел взгляд на друга. — Никак… — после небольшой паузы ответил подросток, опустив взгляд. Как бы не хотелось, все равно не касаться Тони они не могли. — Он не пришел, представляешь? — Афигеть, чувак! — шумно выдохнул Лидс, широко открывая глаза. — Вы же всегда так… ну, типа, тусите вместе раз в неделю. — Я тоже думал, что всегда… А, оказывается, это не так важно… — тихо проговорил Паркер и натянуто улыбнулся. — Ну, а точнее, я не так важен, как… Ай, не важно… — Как кто? — не отставал Лидс, явно не замечая настроения друга. — Ты же знаешь, я могила! — Как эта чертова Пеппер! — не сдержавшись, ответил Питер и скрестил руки на груди, выглядя точно как обиженный щенок. — Тони бегает теперь за ней, как завороженный, по первому зову. Ну неужели он не замечает, что она им пользуется? — Ты о чем? — нахмурился Нед. Пеппер ему тоже не особо нравилась, но вот последнего он особо не замечал. — Серьезно? Да она же липнет к нему, как банный лист к… к самому крутому чуваку школы. Прознала же небось, что Тони для друзей и близких никогда не скупится, часто платит в барах, вот и пользуется. Ещё и, знаешь же, она шарит в гуманитарных дисциплинах, а в физике полный ноль, — эмоционально вещал Паркер, то и дело размахивая руками, — ну, сечешь? А кто у нас в школе-то самый умный? — Да, да, вся школа знает, что твой братец технический гений… — согласно закивал Нед, но, после этого, задумчиво прищурился. — Но, все же, не слишком ли ты строг к ней? Может она, как и большинство девушек, просто втюрилась в Тони? Вот и не отлипает теперь… — Да ну, нет же, Нед! — воскликнул Паркер, сильно кусая губу, — не знаю, почему, но я чувствую, что что-то тут не чисто. У нее на лице написано, что она расчетливая и холоднокровная. Ей бы управляющей какой-то корпорации быть, а не моего брата клеить, строя из себя невинную овечку. Да и вообще, она появилась как-то резко… Примерно в то время, когда Тони начал со Стивом и его шайкой водиться… — Ну, возможно ты и прав, чувак, — сдался Лидс. — В любом случае, пока твой брат не увидит это сам, все равно будет с ней. Знаешь же сам, что он не слушает никого… — Меня, к сожалению, тоже… — тихо пробубнил Паркер и втупился пустым взглядом в телевизор. Да, он знал, что рано или поздно брат встретит какую-нибудь девушку, которая перетянет его внимание. Но мальчишка надеялся, что случится это не так скоро, да и вообще, не думал, что Старк забьет на него так кардинально, резко, быстро… Ладно ещё, если бы девушка была нормальной, доброй, милой, заботилась о нем… Хотя… «Да кто вообще может заботиться о нем лучше, чем я? Кто знает его хоть на йоту так хорошо, как я?» Никто, конечно же никто! Глубоко в душе Питер понимал, что с кем бы ни Тони был, все равно, его это не устроит. Любая девушка рядом с братом воспринималась как… угроза? Но чего же именно он боялся? Того, что потеряет брата, родного человека, или… или просто единственного человека во всем мире, которого он любит всем сердцем? Питер не знал, что именно он испытывает к Тони. Конечно, мальчишка понимал, что это гораздо больше, чем просто братская привязанность. Но давать названия своим до жути странным, непонятным и волнующим чувствам он не хотел, находить название этой любви тоже, ибо было реально страшно. Страшно из-за неправильности, из-за того, что не имеет право на такие чувства. Да даже на то, чтобы ревновать Тони к подобным размалеванным девицам в мини юбках, права тоже не имеет! Но, тем не менее, он ревнует. Ревнует и признает это. Ну хоть на это его смелости хватило. *** Время с Недом пролетело быстро. Друзья пересмотрели несколько фильмов, играли в Лего, заказали пиццу (ел в основном Лидс, но это не важно), в общем весело провели время. Под вечер Питер даже не вспоминал про Старка (по крайней мере, осознанно). Уставшие, они так и уснули на полу в комнате Паркера, на пушистом ковре. Спали до позднего утра, пока не проснулся Нед и не растолкал Питера. — Доброе утро, чувак! — нависнув над сонным и ничего не понимающим другом, вещал пухлый мальчик. — Мне это, домой пора, а то мама опять панику поднимет… — А? Что? Сколько времени? — зевнув, прохрипел Питер и наконец открыл глаза. — Двенадцать уже… — ответил Нед и пошел в ванную Питера. — Проснись и пой! Услышав про время, Паркер подхватился и вскочил с ковра. Пока друг умывался, он выбежал из спальни и пробежался по дому. «Вдруг Тони уже пришел, а я сплю…» Хотелось увидеть его, убедиться, что тот рядом… но в доме было пусто. Разочарованный, мальчишка пошел в ванную на первом этаже, дабы освежиться. Через минут 15 друзья встретились на кухне. Питер разогрел оставшиеся панкейки, нашел варенье и заварил крепкий кофе. Во время завтрака Лидс болтал о том, что скоро выйдет новая версия Звезды Смерти, и что он очень хочет ее приобрести, но мама снова не разрешает. Паркер слушал, радуясь тому, что его мозг взрывается от полученной информации, а не от мыслей о брате. Когда Нед ушел, в доме стало слишком тихо. Питер помыл посуду, прибрался в своей комнате и решил сесть за уроки, чтобы хоть как-то скоротать время. Алгебра и физика много времени не забрали, так как подросток любил эти предметы и уже давно прошел программу десятого класса. А вот с испанским было труднее, разобрать новую тему и выучить слова. Мальчишка просидел над ним несколько часов, совершенно забыв о том, что ждёт брата. А когда закончил, понял, что уже четыре часа дня. А Тони все ещё нет… Руки снова сами начали печатать сообщение, не подвластны хозяину:

«Тони? Ты скоро?»

Отправить. Ответ Паркер ждал наверное минут 20. За это время он несколько раз прошел кругом весь дом, переоделся во что-то поприличнее и даже нашел новый фильм. Ответное сообщение заставило вздрогнуть: «Что, уже соскучился? Жди, скоро буду. И очень голодный» Глупая улыбка расплылась на тонких, искусанных губах. Он придет, он не забыл, не забыл… Воодушевленный, Паркер решил приготовить для Старка ужин. Раз брат придет голодный от этой Пеппер, а Питер очень хотел доказать, что он лучше, что он может заботиться о брате лучше, чем она. С детства подросток любил готовить. Говард и Мария редко снисходили до подобного времяпровождения, а постоянно просить Джарвиса ему было неловко. Вот мальчишка и учился, и уже лет с десяти прекрасно мог приготовить незамысловатый завтрак. Со временем и сам дворецкий начал помогать ребенку совершенствовать свои кулинарные навыки, так что теперь Питер готовил ничуть не хуже. Да и Тони всегда говорил, что у брата получается даже вкуснее… Поэтому, недолго думая, подросток пошел на кухню и залез в холодильник. Достал с него сырой говяжий стейк и овощи для салата. Замариновать мясо он решил в гранатовом соке и мёде, а пока нарезал овощи для салата. Разогрел сковороду, положил на нее два сочных стейка, залил маринадом и начал жарить. Время текло быстро и за любимым делом мальчишка и не заметил, как прошло ещё пару часов. Вскоре на столе стояли две тарелки с ароматным мясом и овощной салат, а также отварной картофель. Довольный своей работой, он убрался и только тогда заметил, что уже семь вечера, а Тони все ещё нет… Осознание этого заставило напрячься, ибо «скоро» Тони уже должно было давно пройти. Ужин стыл, лишь сильнее напоминая о том, что дом пуст и Питер в нем сейчас совершенно один… Маленький ребенок, который снова поверил брату. «Неужели Тони снова меня обманул? Да нет, он не мог, не мог же? Ведь так?» Эта слепая вера, в самого близкого и дорогого человека, во все его слова и поступки, была тем, что делала Питера Питером. «Ведь кому, если не брату я могу ещё верить? Кому могу доверить всего себя?» И от этого было до дрожи, до липких спазмов в груди больно. Слишком. Мальчишка сел на пол на кухне и свернулся в маленький дрожащих клубочек, поджав колени к груди. В глазах пекло и слезы так и рвались наружу, но нет, он не будет плакать, ведь он взрослый мальчик. Он уже давно привык к боли, привык к тому, что лишается родных людей, что жизнь любит играть с ним в футбол, в котором он — чертов мяч. Тихий всхлип все же пронзил ледяную тишину дома. Подросток просто не понимал, почему Старк с ним так поступает? Что он сделал не так, почему был недостаточно хорошим? Может, недостаточно понимающим, или недостаточно умным? Что он сделал, что заставило Тони разочароваться в нем? Ведь тот прекрасно знает, как много для младшего значат их дни. И как ничтожно мало для Паркера значит весь остальной мир, когда Тони рядом. Конечно, мальчишка не был глуп. Он прекрасно понимал, что не заменит брату друзей и девушку и что старший рано или поздно отдалится, предпочитая ему, Питеру, кого-то другого. Единственное, что он не понимал, так это зачем было обещать? Зачем говорить, что придёшь, а потом не сдерживать слово? Ведь у Питера и так с самого детства проблемы с доверием… А теперь единственный человек, кому он верит беспрекословно, полностью и абсолютно, поступает с ним так. А ведь у Питера-то больше и никого не было…

Подросток так и просидел несколько часов на полу на кухне, вжавшись носом в свои колени и мерно покачивался, то и дело тихонечко всхлипывая. Стрелки на часах ползли мучительно медленно, будто бы пропуская вперёд солнце, что уже успело сесть, в последний раз мазнув горизонт своими тёплыми лучами. Лунный свет, сменяя солнце, любопытно бился в окна, звёзды мерцали, но мальчишке было все равно. Он пустым взглядом смотрел в стену перед собой, дрожа от холода. Еда уже давно остыла, компьютер с фильмом разрядился, но он все ждал. Еле ощутимая искорка надежды всё ещё тлела в груди. «Возможно он ещё придет… Извинится, и объяснит все…» И Питер бы его простил, обязательно простил. Ведь как иначе? Но часы мерно тикали, и вскоре большая стрелка коснулась отметки полуночи. *** Дверной замок зашумел, и дверь открылась, впуская в дом ночного гостя. Старк младший, немного покачиваясь, вошёл и сразу же захлопнул за собой дверь. Его движения были плавными и широкими, но немного запоздалыми, оповещая о том, что парень явно был нетрезв. Он собирался прийти домой пораньше, действительно собирался, но вот по дороге домой встретил Стива, и тот предложил ему повисеть в баре. Непонятно откуда материализовавшаяся Пеппер убедила Тони согласиться. Шот за шотом, музыка, крепкий алкоголь, и счёт времени был окончательно потерян. Только когда заведение стало закрываться, Старк осознал, что пора домой. Он не был слишком пьян, но был явно навеселе, поэтому совершенно забыл об обещании, оставленном брату. В доме было тихо, поэтому старший постарался тихо раздеться (чуть не завалив вешалку) и прошел в зал. В ноздри ударил приятный запах, и парень, что так и не успел поесть, пошел на него. Но зайдя в кухню он замер, застывая на пороге. Так как увидел Питера, заметно так дрожащего и сидящего на полу. — Питер? Ты чего? — прозвучал обеспокоенный голос Тони, заставляя младшего вздрогнуть и перевести на него взгляд. — Ты… Ты п-пришел? — голос, полный надежды, щенячие глаза — и теперь очередь Старка вздрагивать. Младший поднялся и сделал шаг навстречу, внимательно смотря на брата. Секунда — и в его взгляде надежда сменяется разочарованием. — Тони… Ты пьян? — Да я немного… просто… — выдавил из себя старший, не зная, что ещё и сказать. Слова комом встали в горле, когда в глазах братика промелькнула боль. — А ты чего тут сидишь? — Сижу? Да так, просто ждал брата, который обещал прийти… Ещё позавчера обещал, — тихо ответил Паркер и натянуто улыбнулся, хотя в глазах стояли слезы. — Да просто Пеппер уговорила и… — слов дальше не нашлось. Тони заметил, как потух последний уголёк надежды в глазах брата, при упоминании о девушке. Как в уголках глаз собрались стеклянные слезы и как сильно мелкий прикусил губу, что та вот-вот лопнет. Парень осмотрелся по сторонам, и понял, что Питер приготовил его любимое мясо, причем явно давно. И что, несмотря на отсутствие Тони, до сих пор сидел и ждал, даже не ел сам… А Питер, что Питер, он готов был на все, но осознание, что брат променял его просто на возможность побухать, ударило слишком сильно. Мальчишка опустил взгляд, подошёл к столу, взял свою порцию и просто выкинул ее в мусорку. А после посмотрел старшему в глаза так, что тот почувствовал себя полным мудаком, предавшим самого родного человечка. Братика, который ждал его, несмотря ни на что… Тони сделал шаг к нему, потянулся, желая положить ладонь на плечо, притянуть к себе, ближе, спрятать… но Паркер дернулся от него, как от огня. Лишь одарил его ещё одним взглядом, полным боли, и поспешно устремился прочь с кухни. И тихо пролепетал напоследок: — Приятного аппетита, братик…