Неправильный

      — Энтони Эдвард Старк, потрудитесь объяснить, что все это значит?! Говард Старк приехал прямо в отделение полиции. Помощник шерифа не спешил ничего объяснять, он лишь забрал растерянного Тони с их дома и отвёз в участок. Питер рвался с ними, но ни шериф, ни сам старший брат не разрешили ему ехать. Он же все ещё болел, да и… Старк просто не знал, что его ждёт. Шериф оказался молчаливым, и без присутствия отца говорить что-либо отказывался — всё-таки Энтони ещё не был совершеннолетним. Отец не заставил себя долго ждать, и парень прекрасно понимал, во что это ему потом выльется. — Они мне ничего не говорят, я… я не знаю, отец. Я правда ничего… — Молчать! — рявкнул мужчина. Он уже был раздражён до предела тем, что ему позвонили с полицейского участка и срочно вызвали. — С тобой мы позже поговорим. Помощник, по какому праву задержан мой сын? — Мистер Старк, Энтони обвиняется в жестоком избиении своего одноклассника, Флэша Юджина Томпсона. Последний сейчас в реанимации с тяжёлыми травмами головы и сломанными ребрами. Друзья Флэша заявляют, что Тони прилюдно угрожал ему в школе и даже ударил. Родители Юджина подали заявление сегодня ночью, когда нашли сына избитым недалеко от собственного дома. С каждым словом взгляд Говарда становился все жёстче и жёстче. — Отец, я этого не делал! — Заткнись, — снова обрубил мужчина и повернулся к полицейскому: — Есть прямые доказательства того, что мой сын в этом замешан? — Нет, но… — Вот и отлично, — перебил Старк старший и поднялся со своего места. — Если они появятся, свяжитесь со мной. А сейчас мы уходим. — Мы должны задержать Энтони до выяснений обстоятельств. — У вас нет никаких оснований задерживать нас, помощник. — Хорошо, Мистер Старк, — растерянного согласился полицейский, — но, убедительная просьба, проконтролируйте, чтобы ваш сын не покидал город и был в зоне досягаемости на время расследования. — Можете не сомневаться, Джордан. Выделив имя помощника, мужчина подошёл к сыну, грубо сдернул его со стула за рукав и толкнул к выходу. Энтони послушно вышел и сел в машину отца. Заговорить снова он не решался, ведь видел, что Говард сдерживается из последних сил. Ярость в мужчине выдавали до побеления костяшек сжатые пальцы на руке и пульсирующая жилка на виске. Тони хорошо умел опознавать эти знаки. Ехали домой они молча. Парень пытался понять, в какой момент все пошло вверх дном. Ещё недавно у него была Пеппер, нормальные отношения с братом, относительно спокойный отец… а теперь… так. Казалось, что он напортачил буквально везде, хоть и не понимал, что конкретно сделал не так. Особенно сейчас… Ведь этого чертового Флэша он и пальцем не трогал. Ну, разве что тогда, в столовой. Но разве это избиение? Так что сейчас произошло? Кто-то хочет его подставить? Или же, может, сам Томпсон это все и подстроил? К сожалению, правду он узнает вряд ли. *** Питер метался по дому, не зная, что и думать. Все случилось так резко и неожиданно, что он даже понять ничего не успел. «Тони избил Флэша? Неужели, это правда? Нед же говорил, что он просто приложил его об стол. За такое не сажают!» Паркер видел удивление в глазах самого брата, видел растерянность. Нет, он не мог… Конечно же, за Тони закреплён образ плохого парня, но он никогда не избивал никого до реанимационного состояния! Самооборона, разве что… Мальчишка и не заметил, как пальцы сами набрали номер: — Алло, Нед. Нужно поговорить. — Питер? Что случилось, чувак? — сонно произнёс Лидс. — Ты же не идёшь в школу, чего тебе не спится? — К нам домой пол часа назад пришёл помощник шерифа и заявил, что Тони обвиняется в жестоком избиении Флеша! — Э…э… охренеть? — Да это ещё мягко сказано! — воскликнул Паркер, нервно заламывая пальцы. — Его отвезли в отделение, и я не знаю, что и думать. Я уже ничего не знаю! — Успокойся, чувак, — Лидс, как всегда, первым взял себя в руки. — Я думаю полиция со всем разберётся. В конце-концов, ваш отец влиятельный человек… — Ты думаешь, это правда? Он мог избить Томпсона? — Честно, я не знаю. Твой брат угрожал ему, и это видели все. Но, мне казалось, Флэш и так понял урок. Поэтому, не вижу смысла. — А если это правда? — разбито прошептал мальчишка. — Что, если это из-за меня? Если я во всем этом виноват, и теперь у Тони будут проблемы?! — Не паникуй раньше времени. Думаю, Мистер Старк со всем разберется. А пока… Питер не успел дослушать. Послышался шум подъезжающей машины и звук открывающихся ворот. — Они вернулись! Я перезвоню. Сбросив, мальчишка поднялся по лестнице вверх и сел у края перил. Он не хотел попадаться на глаза разъярённому Говарду, но любопытство было сильнее инстинкта самосохранения. Дверь открылась. Отец буквально за руку втащил Тони в дом и громко захлопнул дверь. Убедившись, что рядом никого, старший сразу начал кричать: — Что ты себе, черт побери, думаешь?! Ты вообще понимаешь, что натворил? — Отец, я… — Молчать! Ты представляешь, что будет со всеми нами, узнай кто-то, что сын самого Говарда Старка жестоко избил своего несовершеннолетнего одноклассника? Ты понимаешь, что будет с нашей репутацией, Энтони? С моей компанией? — почти что рычал мужчина на сына. — Представляешь своей тупой башкой, чего мне будет стоить замять это?! Томпсоны тоже не последние люди в городе, а уж за своего балбеса-сыночка они порвать готовы! — Я этого не делал! — пытался докричаться до отца Тони. — Да мне плевать, что ты делал, а что нет. Все доказательства указывают на тебя! Тебя могут посадить, ты это понимаешь?! — Говард нервно потёр переносицу, смотря на сына с презрением. — Как ты вообще додумался прилюдно угрожать ему? Ударить его прямо в школе?! — Он это заслужил! — рыкнул в ответ Тони, но взгляд отца заставил его съежиться. — Даже не думай! Что он тебе сделал? Подружке под юбку залез? Сок твой выпил? Списать не дал? — спрашивал Говард, все ближе склоняясь над сыном. Но тот молчал. — Отвечай, когда с тобой отец говорит! — Я не могу сказать. — Ах ты не можешь… — Питеру, что еле дыша затаился на лестнице, казалось, что мужчина еле сдерживается, чтобы не ударить сына. — Ну тогда и я не смогу. Не буду прикрывать твой зад больше. Будешь сам выкручиваться, я даже пальцем не пошевелю, чтобы оправдать тебя! — Говард, подожди! — не выдержав, вскрикнул Питер и чуть ли не кубарём слетел с лестницы. — Это я виноват! Это из-за меня Тони ударил Флеша! — Нет, не слушай его… — сразу же оживился Тони и неосознанно прикрыл Питера собой от взгляда отца. Одного удара кулаком по столу хватило, чтобы оба парня испуганно замолчали. Говард нахмурился и перевёл взгляд на младшего. Выгнул бровь, призывая говорить. — Тони не виноват. Флеш, он… — подросток еле дышал от волнения, пытаясь подобрать слова. Признаваться перед Старком старшим в том, что с ним делал и как называл Томпсон, было стыдно. Но желание защитить брата было сильнее. — Он побил меня… не сам, их было несколько. А ещё… он… обзывал меня. Тони лишь заступился за меня… — Я смотрю мозгами вы оба не блещете. Я разве не предупреждал вас, чтобы все свои разборки вы оставляли там, за дверью?! — продолжил Старк старший, отчитывая уже обоих. — Я не так многого от вас требую, просто учиться и не позорить мое имя! Разве это так сложно? Почему я из-за вас должен краснеть в полиции? Привыкли, что папочка все решит! Ладно ещё Энтони, я привык, что ничего хорошего от него не дождёшься. То скорость превысил, то курил в школе, то я пьяного забирал с клуба ночью! Но ты, Питер? Ты же был не таким! — Отец, хватит! Он не виноват, — Тони не мог смотреть, как его мелкий буквально становится меньше из-за слов отца, как краснеют его оленьи глаза, нервно подрагивают искусанные в кровь губы… — Я думал, у тебя-то есть голова на плечах! — будто бы не слыша, продолжал мужчина. — И ты будешь наоборот сдерживать порывы этого балбеса, но ты делаешь только хуже! Конечно же, он не замечал, как начинает дрожать разбитый упреками мальчишка, который всегда хотел лишь одного — чтобы им гордились. — Хватит! — громко рыкнул Тони и коснулся плеча отца. За что немедленно получил тяжелую размашистую пощечину. Боль обожгла щеку, и Энтони лишь отдалённо услышал вскрик Питера. Картинка перед глазами пошатнулась и он упал прямо на пятую точку, сразу же прижав руку к немеющей щеке. — Не смей больше никогда перебивать меня! Ты ничтожество, Энтони. Позор всей нашей семьи! Паркер стоял, боясь даже шевельнуться. Взгляд его был прикован лишь к брату, который почти что лежал на полу и, казалось, не дышал. Грудь его вздымалась судорожно, через раз, будто бы воздух перестаёт поступать в легкие, а лицо казалось слишком бледным, особенно на фоне покрасневшей щеки. Питер знал это состояние. То, чего он больше всего боялся. — … От тебя вечно одни проблемы! В голове одни гулянки и девки. Ты ничего не можешь без меня, ничего тебе от жизни не нужно! — на секунду Говард замолчал, упорно не замечая дрожь сына и зрачки, что затопили всю радужку его глаз. — Лучше бы у меня вообще не было сына, чем такой, как ты! После этих слов мужчина кинул строгий взгляд и на Питера, развернулся и поспешил покинуть дом. Подросток так и рухнул на колени там, где и стоял. Судорожно вспоминая, что нужно дышать, он подполз к брату и положил ладонь на его плечо. Тщетно. Тони будто бы не замечал его. Он судорожно вдыхал, хрипло, почти что свистяще и расфокусированным взглядом смотрел куда-то перед собой. Лицо покрылось испариной, а белки глаз неестественно покраснели. Паркер по себе знал, что с ним. Паническая атака. Мальчишка испытывал ее не раз, но вот как выводить других людей из этого состояния, не знал. Судорожно сжав оба плеча брата, он попытался дозваться до него: — Эй… Тони, ты меня слышишь? Пожалуйста, посмотри на меня! Голос Питера дрожал, но брат не реагировал, продолжая мелко дрожать всем телом. — Тони, услышь меня, прошу тебя! — тщетно. Старший просто не слышал его и с каждой секундой дышал все тяжелее. Теперь паника начала подниматься и внутри самого Питера. — Прошу, пожалуйста, Тони, посмотри на меня! — не дыша, Питер кладёт обе дрожащие ладони на щёки брата и заставляет того смотреть на себя. — Прошу, пожалуйста, дыши… тебе нужно дышать… От бессилия хочется кричать. Брат бледнеет все больше, а он не может сделать ничего! Такой бесполезный, ничтожный… — Пожалуйста, Тони… — пальцы подростка сами начинают мягко гладить брата по щекам. Он продолжает шептать, только тише — отчаяние. — Посмотри на меня. Это я, Питер. Твой брат… Отец ушёл, все будет хорошо. Прошу, тебе нужно дышать. Тони, мне так страшно… — Я… н-не… могу… — задыхаясь, шепчет Тони, и Паркер готов расплакаться от того, что все-таки достучался до брата. Питер садится чуть ближе и буквально залезает на колени старшего. Сейчас не до смущения. Мягко гладит щеки Энтони и отчаянно прижимается своим лбом к горячему лбу брата. — Прошу тебя, родной, дыши… пожалуйста, вместе со мной. Давай же, вдох-выдох, прошу… Не помогает, ничего, черт возьми, не помогает! Питер готов сам задохнуться, лишь бы не видеть страданий брата. Тот уже начинает хрипеть и кожа синеет буквально на глазах. Паркеру хочется плакать, но он обещал быть сильнее этого! Он просто обнимает брата, так отчаянно, как может. Перед глазами некстати проносится воспоминание, как у самого него пару лет назад случился приступ в школе. И тогда Флэш смеялся, мол пусть Лидс его поцелует, и все пройдёт. Тело подростков прошибает мурашками. Он отстраняется от груди брата и смотрит тому в глаза, в которых почти не осталось осмысленности. Понимает, что это все, что он может сделать. Шепчет отчаянно: — Не бросай меня, пожалуйста, я люблю тебя… Зажмуривается и касается своими губами губ брата. Прижимается — всего лишь одно касание, не глубокое, но до безумия нежное и отчаянное — это все что он может. И это, черт возьми, действует. Тони замирает, после чего Питер буквально слышит, как сердце брата громко ударяется о стенки рёбер, и он, наконец, делает, судорожный вдох. Дышит, дышит и неосознанно до боли сжимает одеревенелыми пальцами плечи мелкого. Тот не рвётся из рук, просто прижимается к широкой груди и обнимает крепко. А у самого внутри целая буря. Ведь он… он поцеловал его. Тони. Поцеловал собственного брата. Хочется умереть, провалиться прямо на этом месте, ведь… Тони теперь возненавидит его. Питер уверен в этом, знает, что как только брат придёт в себя, то оттолкнёт от себя неправильного брата, посмотрит на него с презрением и разочарованием, и скажет, что больше не хочет его видеть. И это в лучшем случае. В худшем — скажет, что ненавидит, и тогда Пит просто не сможет жить дальше. Ведь уже ощутил сладость этих губ, почувствовал, как внутри что-то затрепетало, ожило, счастливо наполнилось светом. То, что он больше не почувствует никогда. Ни с кем другим. Ни за что… Энтони больше не захочет находится рядом, не обнимет, не зароется пальцами в волосы… Не коснётся никогда больше. И от этого Паркер жмурится, ведь боится увидеть в самых родных глазах все эти эмоции и еле слышно всхлипывает. — Эй, мелкий, ты чего? Питер вздрогнул, чувствуя касания на твоих плечах. Руки брата медленно отстранили его, заставляя посмотреть себе в глаза. Младший смутился, хотел было опустить покрасневшие глаза, но ему не дали. В глазах Тони было… удивление. Уж никак не презрение и отвращение. Из-за этого глаза подростка защипало сильнее. — Пит, почему ты плачешь? — брат коснулся кончиками пальцев щеки Питера, стирая горячую каплю. — Я… н-не… — стараясь справиться с дрожью, что объяла все его тело лишь от одного касания, шептал младший. — Я не… ничего. — Что случилось? — настойчивее повторил Тони. — Я испугался. Испугался потерять тебя. Старк нахмурился. Он видел, что братик что-то скрывает от него. Хмурится, кусает и так покрасневшие губы и опускает взгляд. Старший положил ладонь на спину Паркера и мягко погладил, успокаивая. После чего спросил снова: — Малыш, поделись со мной. Пожалуйста. — Я же… — сопротивляться брату мелкий не мог, не умел да и не хотел просто. Хотя внутри все переворачивалось от каждого слова. — я… поцеловал тебя. Я… Услышав тихий смешок Тони, подросток готов был увидеть презрение в его глазах, но в них было лишь удивление и озорные нотки. А ещё и нежность, от которой у младшего перехватило дыхание. — Ты спас мне жизнь, Пит. Нашёл способ побороть сильнейшую паническую атаку из всех, что мне приходилось переживать. Ты смог достучаться до меня. А ещё… поцеловал. И именно это спасло меня. — И… ты не злишься на меня? Тебе не п-противно теперь находится рядом со мной? — Конечно же нет, глупый, — Энтони удивленно усмехнулся, выгибая бровь. — Как ты вообще мог такое подумать? Ты… Боже. Вздохнув, старший умело притянул Питера в свои объятия, крепко обнимая того за талию. Позволяя мелкому несмело уткнуться носом в свое плечо и облепить шею чуть дрожащими руками. Паркер сразу же окунулся в жар, исходящий от брата и почувствовал, как все его тело расслабляется. Страх стал медленно отступать, но тело все ещё немного потряхивало. Мальчишка замер, не смея даже пошевелиться, чтобы не нарушить этого момента. — Помнишь, в детстве, когда мы подружились, и ты перестал притворяться колючим ёжиком, мы часто держались за руки? — через время нарушил тишину Тони, не разжимая объятий. — Д-да, помню. У тебя всегда были горячие ладони и ты часто грел мои, ледяные… — Да. Но помимо этого мне просто нравилось касаться тебя, — негромко продолжил старший. Откровенно на максимум. — Ты был маленьким солнышком, всегда питал меня своим теплом тоже. И когда я держал твои руки — хрупкие и бледные по сравнению с моими — я поверить не мог, что ты мой брат. Что кто-то такой чистый и нежный может быть кровью Говарда… А твои пушистые кудряшки вообще делали тебя похожим на ангела. — Тони… ты меня смущаешь… — прошептал подросток, пряча покрасневшее лицо в изгибе шеи брата, неосознанно втягивая запах его кожи и легкий кофейный аромат. По коже Старка прошли мурашки. Он попытался скрыть это, продолжив разговор, но голос чуть дрожал: — А потом т-ты вдруг перестал хотеть этого. Держать меня за руку, проводить время вместе. Я все не мог понять, почему? Пальцы подростка неосознанно сжали плечи брата сильнее. Конечно же, он знал причину — ибо именно тогда в нем начали зарождаться самые первые, хрупкие, но до жути неправильные чувства к брату. Да, не о какой любви тогда и речи не шло, просто Питер понял, что тянет к Тони его гораздо сильнее, чем ко всем остальным. И смущение даже от простого касания рук было слишком сильным. — Тебе тогда было уже около пятнадцати. Много друзей, все больше девушек стало обращать на тебя внимание, репутация и авторитет росли. И тут… я, — мальчишка горько усмехнулся. Он не врал. — Возможно, ты не замечал, как все они смотрели на меня. Но я — да. — Как? — С презрением и непониманием, Тони… Не все знали о наших родственных узах, а воспринимали меня просто как глупого самонадеянного мальчишку, что хотел за твой счёт повысить свой авторитет. Не спорь, это так. Мне не раз говорили это, когда тебя не было рядом. И потом… я не хотел портить тебе все. Чтобы все они начали презирать и тебя из-за меня. — Почему ты не рассказал мне об этом? — хмуро отозвался старший. Ни о чем подобном он и не догадывался. — А ты бы поверил? Ты был тогда вспыльчив и эмоционален, а я не хотел рисковать тем, что у нас было. Да и… я был тогда всего лишь стеснительным ребёнком, Тони. Я не знал, что мне делать… Прости. — Тшш, не извиняйся. Ты не виноват, я понимаю. Мне стоило больше прислушиваться к тебе. Тогда, возможно, этого и не было бы. — А мне — больше доверять тебе… Старший ничего не ответил, лишь поцеловал брата в макушку. Было тепло, очень. Пит не хотел разрывать объятий, да и Тони вроде бы тоже. Сколько прошло времени, никто особо не задумывался. В тёплых руках младший почувствовал, как начинает медленно проваливаться в тягучую пучину сна. И заснул бы, если бы не телефонный звонок. — Мгх… Тони… — Черт, вечно они все не вовремя! — рыкнул Старк и сдавленно зевнул. Проморгался, хрустнул суставами и потянулся, стараясь не сбросить просыпающегося брата. Сонный и неловкий, он не успел ответить на звонок. — Пеппс… вот не спится же тебе в такую рань! — Тони… — сонным голосом начал брат, — вообще-то, уже заканчивается второй урок… — Что? Черт, с этими разборками я совершенно забыл про время. А я ещё и поспать пару часов хотел до школы. Класс. — Останешься теперь? — Хотелось бы… — вздохнул старший, устало растирая глаза. — Но сегодня ещё и контрольная. Как же все не вовремя! — Думаю, стоит пойти. Хоть на контрольную. Говард и так в бешенстве, а если узнает что ты ещё и прогуливаешь, то… мне даже страшно подумать, что будет. — Ты прав, но… — Старк снова повернулся к брату и положил ладонь ему на плечо. — Не бойся его. Я не дам ему обидеть тебя, ни за что. — Я не за себя боюсь, Тони… — вздохнул подросток, подлез ближе и мягко положил ладонь на покрасневшую щеку брата. Смотря в самые родные глаза. — Малыш, все будет хорошо… Веришь мне? Питер верил, хоть и отчетливо видел, что старший врет. Не только ему, даже самому себе. Видел по едва заметно дрожащей губе, по страху, тщательно скрываемому, но пробивающемуся через радужку глаз, по вымученной, натянутой улыбке. И был полностью согласен с братом. Тони понимал все. Он знал — кто такой его отец и на что он способен. Что ни жалость, ни любовь или сострадания не станут у него на пути, если он решит испортить жизнь своим детям. И нет, трусом Энтони не был. Он выдержит, если нужно, откажется от всего, исчезнет… но Питер? Мелкий ещё даже не закончил школу, у него почти ничего нет. Он зависим от Говарда гораздо сильнее. И Тони не был уверен, что у него хватит сил защитить брата, если отец вдруг сорвётся с катушек. Стоит ли говорить, что ради Питера он готов на все? И раздумий Питер же его и вывел, отстранившись и убежав куда-то. Тони усмехнулся, все ещё чувствуя призрачное ощущение его хрупкой тёплой ладошки на щеке. Но вскоре тот вернулся с каким-то тюбиком в руках. — Стой, я помажу твою щеку. Пока доедешь до школы, покраснение должно спасть, — не дожидаясь согласия, мальчишка выдавил перламутровый гель на пальцы и осторожно коснулся кожи брата. Сосредоточенно закусив губу, он равномерно растер мазь по всему месту удара пощечины. — Вот, готово. — Спасибо, малыш. — Старк притянул брата к себе и зарылся носом в его пушистые кудряшки. Ведь ему так не хватало это умиротворения… Уже уходя из дома, он добавил: — И… спасибо… что заступился за меня. — Мы же всегда так… друг за друга. — Вот именно, малыш. Уже в машине, по пути в школу, Энтони задумался — действительно ли тот отчаянный, нежный и неумелый поцелуй Питера для него ничего не значил? *** В школу Тони забежал за минуту до астрономии. Именно по ней сегодня была контрольная и учитель, Мистер Андерсон, не любил когда опаздывают. Не обращая внимание на остальных школьников, он побежал в кабинет и сел за последнюю парту буквально за пару секунд до того, как учитель вошёл в класс. Задания не были сложными, но парень все никак не мог сосредоточиться, мыслями возвращаясь к ситуации с Флэшем. Конечно, на первый взгляд ситуация указывала на Старка, но он то этого не делал. Было ясно, что кто-то другой умело воспользовался ситуацией и остался вне подозрения. Томпсон мог иметь много врагов, поэтому понять, кто именно — было сложно. Так же отвлекали взгляды. Энтони чувствовал, как буквально каждый в классе периодически бросал на него взгляды. Не удивительно, если учесть его потрёпанный — а он же не успел даже переодеться! — внешний вид и красивый синяк на щеке. Если раньше всеобщее внимание его только забавляло, то теперь оно неожиданно давило. Поэтому Старк как можно быстрее повыбирал правильные ответы, сдал работу и вышел с класса, ссылаясь на плохое самочувствие. Сел в коридоре у окна прямо на паркет и сжал голову руками. Жутко хотелось домой, но парень чувствовал, что нужно быть в школе. Некстати вспомнилось, что он не перезвонил Пеппс. Со всей этой суматохой он почти что забыл про девушку и прекрасно понимал, что она ему этого не простит. Звонить и вымаливать прощения не хотелось — он же не виноват во всем этом! — но сделать что-то было нужно. Поэтому Тони решил начать с малого — все-таки до конца урока оставалось немного — вышел в кафе рядом со школой и купил любимый обезжиренный латте девушки. Звонок прозвенел неожиданно, стоило ему вернуться в школу. По привычке Тони пошёл в столовую, надеясь там встретить друзей и девушку. И опять — буквально каждый школьник смотрел на него, при этом перешёптываясь с друзьями. Это бесило. Хотелось рыкнуть на них, но парень сдержался. Внутри столовой было привычно много людей. Увидев свою компанию, Старк направился к ним, но Пеппер опередила его. Встала, быстро подбежала к парню на своих шпильках, когда до их столика оставалось пару шагов, и резко залепила ему пощечину. Не так больно, как Говард, но звонко, привлекая внимание окружающих. «Да вы что, сговорились все сегодня?» — Ты что творишь?! — рыкнул парень, еле сдерживая голос на отметке «тихо». Девушка же действовала наоборот. — Это я что творю? Тони, ты нормальный? Ты вообще представляешь, что я подумала? Что мы все успели надумать? — Объясни, что происходит. — Это я ещё должна что-то объяснять? — вскрикнула девушка, недовольно поджимая свои тонкие губы. — Весь вечер ты был недоступен. Ночью тоже. А утром мы все узнаем эту новость! И ты снова не берёшь трубку. Ты вообще представляешь, что мы испытали?! — Какую, черт возьми, новость, Пеппер? — уже громче ответил парень. — Про то, что ты покалечил Флэша! И что тебя теперь посадят! — Никто меня не посадит, — прорычал парень, после чего громче добавил: — Потому что я этого не делал! Черт, откуда вы узнали-то? — Ты забыл, где учишься? — вякнул кто-то сзади. Тони обернулся — очередная шестерка Томпсона. — Или думаешь, что никто не узнает? Так запомни: знает директор — знают все. — Заткнись, тебя вообще никто не спрашивал. — А то что, и меня изобьешь? Давай, начинай хоть здесь, свидетелей достаточно! Энтони чувствовал, как пелена ярости застилает глаза. С самоконтролем у него всегда были проблемы. В младшей школе было много драк и разборок — собственно, один из факторов, сформировавший авторитет Старка. «Тронешь — себе дороже». Раньше его успокаивал Питер, затем Пеппер. Но сейчас тормоза медленно начинали отказывать снова. Слишком много на него навалилось. Слишком не вовремя. Шумно втянув воздух, парень сжал кулаки и хотел было развернуться к этому трусливому псу Томпсона — Беку. Но плечо с силой сжали. Стив. — Тони, успокойся пожалуйста, — как всегда вежливый, вкрадчивый. Но сейчас это только бесило! — Если ты это сделаешь, то только подтвердишь слухи. Сейчас же ещё ничего не решено. Не порти себе жизнь ещё больше, пожалуйста. — Стив прав, — снова вмешалась Поттс, довольная поддержке друга. — Успокойся. Не позорь себя и нас! Ты же всегда был умнее всех их. «Вдох — выдох» Старк тяжело втянул воздух и снова выдохнул. Внутри все клокотало, ярость искала выход наружу. Он чувствовал себя гребанным волком, у которого в полнолуние сорвало контроль. Медленно — палец за пальцем — разжав кулаки, он скинул с себя руку Стива и пнул рядом стоящий стул. «Вдох — выдох» — Спасибо, что сначала поговорила со мной, милая. И за доверие спасибо, — натянуто улыбнувшись замершей блондинке, Тони развернулся снова и показательно спокойно подошёл к Беку. Не без улыбки замечая, как тот напрягся. — Если у тебя ко мне какие претензии — бей. Давай. Ну?.. Я так и думал, малыш Джеки. Презрительно выплюнув обращение, Энтони развернулся и пошёл прочь со столовой. Шестерка Флэша ожидаемо ничего не сделал, но даже то, что он открыл рот — удивляло. Раньше они даже пискнуть в сторону Тони боялись. А вот теперь, даже без своего предводителя — так. Старку это не нравилось, ой как не нравилось. Старшая школа, это сборище отмороженных диких гиен. Даже если ты среди них трижды волк — стоит хоть на секунду проявить слабость, и они накинутся на тебя всей сворой. Нет, парень их не боялся, но терять годами зарабатываемый авторитет не хотелось. Уважают — значит боятся. Но все это уже дало первую трещину, и все благодаря этому мудаку Томпсону. Получить у медсестры записку было не сложно — выглядел Тони явно не здорово. Быстро отдав ее учителю, он покинул школу. Внутри все ещё бурлила ярость, злость и, вместе с тем, непонимание. Ведь его холёные друзья, походу, тоже поверили во все это! И что с этим делать, парень не знал. Стена школы оказалась подходящей, чтобы выместить злость. Кулаком по шершавой поверхности, ещё и ещё, разбивая кожу в кровь, но боль была только приятной. Хотелось ещё, сильнее, чтобы наконец проснуться ото всего этого дерьма! Но это был не сон. К сожалению, не сон. Ехать домой с немеющей рукой было тяжело, но он сам хотел этой боли. Она отрезвила и немного смягчила ярость. Но перестать думать и анализировать Тони не мог. Он все никак не мог понять, где же свернул не туда? Почему его привычная нормальная жизнь начала рушиться? Почему снова начал рассыпаться он сам? Да, снова. Энтони ведь не всегда был таким. Крутой золотой мальчик, который имеет все и всех. Гений, плейбой, которому плевать на правила; тот, чьего одного взгляда хватало чтобы понять «не лезь, себе дороже». Ведь многие знали, какие тяжелые у него кулаки и как страшно он может задавить даже словами, стоит перейти ему дорогу. Но так было не всегда. Изначально Тони был солнечным добрым ребёнком, не особо отличаясь по характеру от Питера. Более пробивной, разве что. Но потом он начал взрослеть и понял, что живет не в такой замечательной семье, как думал. Что Говард давно уже не такой примерный семьянин и отец, а Мария не такая сильная женщина, чтобы это изменить. Родители начали ссориться. Часто, слишком. Ссоры и скандалы были частыми, хоть они и думали, что хорошо скрывают это. Доходило до… разного. Нет, Говард не поднимал руку на женщину, но иногда словами и поступками бил больнее. Тони видел, Тони терпел и… прятал это от Питера. Ведь его маленький солнечный оленёнок не должен был видеть это, не должен был омрачать свою светлую душу. Старший не хотел, чтобы он переживал, расстраивался, винил себя в конце-концов. Поэтому продолжал отвлекать мелкого, держать все в себе, играть в эти игры, улыбаясь родителям за совместными ужинами. Не удивительно, что в итоге ему сорвало крышу. Годам к четырнадцати он стал раздражённым, непривычно грубым. Заводился с каждого слова. Дома и в школе. И тут началось — многочисленные драки в школе, на улице, во дворе. Агрессия, злость, а внутри — обида. Драться он не особо умел тогда, поэтому получал много травм, ранений. Говарду это быстро надоело — он хотел отправить сына к психологу, но Мария настояла на другом. С того времени Тони начал заниматься боксом, свободной борьбой, пробовался в некоторые другие единоборства. С боксом он подружился больше всего и за пару лет добился очень неплохих результатов. С яростью стало легче справляться. Конечно, периодически вспышки злости все же были, но и это было Тони на руку. Теперь он не проигрывал в драках. И это видели все. Со временем он стал спокойнее, да и выпускной класс требовал больше времени, поэтому теперь занимался иногда и боксировал в спортзале, чтобы поддерживать форму. И вот сейчас Энтони Эдвард Старк чувствовал, что снова близок к срыву. Не без помощи отца, конечно же. На губах парня застыла неприятная натянутая улыбка. Чтобы снова не психануть, он заговорил сам с собой: — Вот такой я, да, папочка. Прости, что разочаровываю твои ожидания. Прости, что у меня проблемы. Да, я полон дерьма, я знаю… Было тяжело и больно внутри, но Тони не привык это показывать. Не хотел, чтобы кто-то знал, что у «безответственного золотого мальчика» столько дерьма внутри. Неконтролируемая агрессия, панические атаки, не самый лучший набор, не так ли? Но, к сожалению, даже у него есть слабости. И их не побороть так просто. *** Домой старший зашёл, борясь с легкой истерической дрожью. Тело потряхивало от обилия эмоций, сбитая рука саднила. Захлопнув дверь, парень оперся о косяк двери и съехал по ней вниз, запустив целую руку в волосы. Хотелось просто завыть от безысходности, но он должен быть сильным. Еле слышные шаги привлекли внимание не сразу. Сонный и взъерошенный Питер спускался по лестнице в коротких домашних шортах с «Хеллоу Китти», которые он то и дело неловко поправлял. Эта милая и домашняя картина заставила брата еле заметно улыбнуться. Но Паркеру хватило одного взгляда на руку старшего, чтобы окончательно проснуться. — Боже, Тони, что случилось? Что с рукой? — Тшш, Пит, пожалуйста, не так быстро, — прошептал тот устало. Подросток хотел возразить, но видимо увидел в глазах брата что-то, что заставило его промолчать. Лишь подошёл ближе и сел рядом прямо на пол, подогнув под себя ноги. Да, он спал, но вот буквально пару минут назад его звонком разбудил Нэд. С не самыми приятными новостями… Выложил, что мог, пока учитель не заметил и не отобрал у него телефон. Младший видел, в каком брат сейчас состоянии, но не сказать не мог. Ведь так будет ещё хуже… — Тони… у нас проблемы. Старк лишь натянуто усмехнулся и выгнул бровь, мол «серьезно?». Пит не отреагировал на этот жест и тогда парень напрягся, кивая: — Рассказывай. — Нэд звонил. В школу только что приезжал Говард. — Что? — рыкнул старший и сжал кулак так сильно, что стянувшаяся кожица лопнула снова. — Нэд успел сказать не многое. Но, в общем, он ходил к директору. Разговаривал о чём-то с Мистером Фьюри, после чего они оба зашли в наш класс, прямо на уроке. Мои одноклассники, дружки Флэша — все были там, — младший нервно сжал ткань шорт и прикусил губу. — Как я понимаю, родители Томпсона не хотят забирать заявления. Но прямых улик, указывающих на тебя, кроме мнения самого Флеша и твоих ему угроз, нет. Пока что. Это сказал уже сам Фьюри. Будет идти расследование… — И? — Дальше говорил Говард. Он сказал, что уверен в твоей невиновности, но также он сказал, что твоё поведение безнаказанным не останется. За твои угрозы и за то, что ты вел себя с Флешем ну, вызывающе и агрессивно, тебя ждёт наказание. Он лишит тебя карманных и машины до конца учебного года вне зависимости от результатов расследования. А также сообщил, что отменяет твою ежегодную вечеринку. — Это все он говорил при всех? — прорычал старший. — Д-да… Видимо, думал, что так они успокоятся и перестанут открыто хотеть твоей крови. Не будут думать, что все сошло тебе с рук… — Мудак, ненавижу его! — крикнул Тони, чем заставил мелкого вздрогнуть. — Решил опозорить меня по полной. Да я же теперь век не отмоюсь от этого дерьма! Маленький мальчик, которого папа поставил в угол на глазах у всех. Вот кем он меня выставил, понимаешь? — Понимаю… но… — Питер пытался подобрать слова, чтобы не нервировать брата ещё больше. — Возможно, по завершению дела он остынет? — Не остынет, знаешь же! Ох, я же принёс ему столько хлопот, какой ужас, бедный папочка, пришлось уделить хоть немного времени моим проблемам… Да лучше бы он вообще не лез, я бы разобрался сам! В висках стучало и Старк банально не мог отдышаться. Рядом был мелкий, и он не хотел его пугать, но это все было просто… слишком. Выдыхая, Энтони поднял раненую руку, замахнулся и хотел было снова ударить в стену, но услышал тихий вскрик брата и ощутил его касания. Питер, казалось, не дышал, в его оленьих глазках залегли тени испуга, и старший ненавидел себя за это ещё сильнее. Но при этом Паркер несмело, но уверенно сжал его руку у локтя, не давая снова калечиться. Парень хотел выпустить эмоции, но Питер, Питер-черт-возьми-Паркер, нежно обхватил своими дрожащими руками руку брата, поднёс к своему лицу и мягко прижал к своей щеке. Просто и так нежно, даже не боясь испачкаться в крови, что у Тони перехватило дыхание. — Тони? — тихо, ласково, с плохо скрываемым отчаянием в голосе. Этого хватило, чтобы у Старка шибануло последние эмоциональные тормоза. Проскулив как раненный зверь, он за плечи притянул мелкого к себе, — почти что на себя, — обнял и зарылся носом в волосы. Шумно втянул воздух и зашептал ломающимся голосом: — Я так устал, маленький, так устал… Паркер не знал, что ответить, ибо все это время он пытался начать дышать. Он уже так отвык от касаний брата, но сегодня их много, так слишком — правильно — много, что он просто не знал, как реагировать. Смог лишь прижаться ближе своим бешено колотящимся сердцем к брату и прошептать искренне: — Я с тобой… Этого было достаточно, видимо, достаточно. Чтобы Тони вмиг обмяк, сдулся и будто бы уменьшился. Задышал часто, будто бы вот вот начнется истерика, но нет — он же сильный, ему нельзя. Поэтому парень лишь сильнее зарылся в волосы брата, прижимая тёплое тело к себе и задышал часто, пытаясь успокоиться. Питер же не шевелился. Он чувствовал, какое напряженное сейчас тело старшего, как он еле ощутимо дрожит, дышит тяжело. Как сильно он сейчас нуждается в нем, Питере. Поэтому мальчишка начал несмело гладить брата по спине, касаться носом и шептать на ухо какой-то успокаивающий бред. — Спасибо… — через время прошептал Старк. Ему стало легче, намного. Давно уже он не позволял себе просто банальной слабости. *** Братья сидели на полу в комнате Энтони и ели пиццу. Чтобы успокоить нервы, старший достал две банки пива, хоть и не особо жаловал, когда мелкий пил. Пит и сам не любил пиво — слишком горько, брр! — но приятное чувство лёгкого опьянения сейчас было необходимо. Оба сидели перед телевизором, но тот был выключен. Включить что-то никто так и не решился. Тони не знал, что происходит. Слишком многое изменилось за последние дни, и как выбраться из этого дерьма, было непонятно. Правда, стало немного легче. Питер удивительным образом всегда умел успокоить его, и сейчас старшему не хотелось счесывать кулаки об стены. Но и позволять себе слабость больше он не мог. Ведь должен быть сильным, примером, хорошим старшим братом, а не плакать на руках у Паркера. Ведь слишком хорошо было… и… слишком неправильно. Желать свернуться комочком на родных руках. Касаться, желать быть ближе… с братом. Так быть не должно. Младший чувствовал, в каком состоянии Тони, поэтому молчал. Он и сам с трудом осознавал, что происходит. Ещё вчера брат сторонился его и избегал, а сегодня… так. Но, при этом, хотелось растечься маслицем от того, как приятно было поддерживать его. И… поцелуй, который повторить хотелось до дрожи. — Как думаешь, он действительно отменит твою вечеринку? — нарушил тишину Питер. Вечеринка это мягко сказано. Каждый год на день рождения Тони Говард и Мария уезжали с дома и на сутки предоставляли особняк в распоряжение Энтони. Тот звал друзей, знакомых, да и просто тех, кто мог и хотел прийти. А желающих было очень много. Неудивительно, ведь… куча бесплатной еды, выпивка, огромный бассейн, музыка до утра. Эти вечеринки потом вспоминали ещё долго. Многие школьники мечтали попасть на неё, поэтому начинали липнуть к Тони ещё за несколько месяцев до дня рождения. Конечно, Старк все это видел, но особо против не был, ведь это в разы повышало его и так устоявшийся авторитет. — Думаю, да. Если бы он хотел просто напугать, то сказал бы об этом лично нам, а не провозглашал бы на всю школу. Тони поморщился. Было заметно, что это волнует его больше, чем он хочет показать. Не потому, что не хочет лишаться вечеринок и друзей — просто понимает, что ждёт его и Питера, если он, Старк, свалится со своего Олимпа. — Я уверен, что вскоре появятся доказательства твоей невиновности. И тогда Говард успокоится. Все закончится. — Я надеюсь на это, Пит. — В любом случае, — сделав ещё один глоток пива, продолжил Паркер: — Завтра в школе увидим, насколько все плохо. — Ты не… — Нет! — шикнул младший и подсел ближе. Алкоголь придавал смелости. — Даже не пытайся снова оставить меня дома. Я чувствую себя прекрасно, уже нет температуры. Я не собираюсь больше тухнуть тут! — Рвёшься в гущу событий? — едко подметил Тони. На что подросток смутился и опустил взгляд. Да и нет. Еле слышно прошептал в ответ: — Просто хотел быть рядом… — Прости. Пойдём вместе. Только если тебе станет хуже, ты мне сразу скажешь, пообещай! — Обещаю… *** Не стало. Чувствовал себя подросток отлично, даже проснулся на удивление легко в такую рань. Весь остаток вчерашнего дня они с Тони провели с пиццей за фильмами, туповатыми, если честно. Но обоим нужно было отвлечься и забить голову глупыми выдуманными проблемами, чтобы не думать о произошедшем. А потом Питер заснул. Просто отключился, по всей видимости уснув на плече у брата. И тот донёс его до кровати. Его, тяжелого и спящего! — Черт, нужно же было так опозориться… — прошипел мальчишка, пытаясь остудить покрасневшие щеки под холодным душем. Одевался он довольно быстро, стараясь не вспоминать о том призрачном ощущении тёплых губ брата на своём лбу, когда засыпал. Тони уже ждал его внизу. Готовый ароматный кофе призывно манил своим запахом, тосты с джемом и яичница выглядели довольно аппетитно. — Я решил дать Джарвису выходной, — произнёс брат, будто бы смущенный своим кулинарным порывом. — Думаю, у тебя получилось ещё вкуснее, чем у него. Завтракали в тишине. Вышло действительно вкусно, несмотря на немного пересоленный бекон. Оба заметно нервничали, но Старк пытался скрыть это за немного дёрганными жестами. — Готов? — спросил Тони и, дождавшись кивка, приоткрыл для брата дверь. Ехали молча. Энтони за рулём, а Питер рядом, уткнувшись носом в стекло. К счастью, доехали быстро и не нужно было бояться опоздания. Уже перед входом в школу начало медленно накрывать: Тони то и дело нервно дергал уголком губ, дышал рвано да и еле сдержался, чтобы не пнуть рядом стоящую мусорку. — Все хорошо… — тихо прошептал Паркер и сжал ладонью плечо брата. Помогло. Тони вошёл внутрь уверенно, но рядом с братом. Отделиться не рвался, и это грело что-то внутри младшего. Скоро начнется урок и все вокруг спешили в кабинеты. Но напряжение старшего Паркер ощутил уже тогда они шли по главному коридору. Каждый взгляд был устремлён на Тони. Буквально все, даже малолетки смотрели на него, не пытаясь скрывать эмоции. Презрение, удивление, насмешки. Старк чувствовал, как они все смотрят, не слышал, но буквально ощущал о чем они шепчутся между собой. О его позоре. О том, какой малыш Тони херовый сын, уголовник и что отец, Говард, обязательно поставит его в угол. Спасибо, папочка, что пришёл в школу и окунул его лицом в унитаз. И, если честно, не известно, от чего позор был бы сильнее. Взгляды раздражали. Буквально кожей чувствовалось, как все шепчутся, как рождается презрение, косые взгляды. Некоторые прятались, шептались тайно, но многие — больно смелые — усмехались, глядя в глаза. Питер переживал за реакцию Тони, но брат держался хорошо. Напряжение чувствовались лишь по сведённым бровям и твёрдой линии спины. Он понимал, что стоит хоть немного прогнуться сейчас — так эти голодные гиены накинуться всей стаей. На себя было все равно, но вот Питера защитить он обязан. В кабинете было спокойнее. Пришлось разойтись с мелким, но они договорились встретиться в буфете после третьего урока. Была математика, так что особо отвлекаться возможности не было. Следующим уроком биология. В кабинет зашла Пеппер и Стив. Девушка окинула парня презрительным взглядом и демонстративно отвернулась. Обиделась, было видно. После урока Старк отвёл ее в коридор, желая извиниться. — Тони, я не узнаю тебя последнее время. Я думала… что после всего этого ты, наконец, поймёшь, кто есть кто! — О чем ты? — спросил парень, хмуря брови. — Ты же видишь сколько проблем сыпятся тебе на голову из-за твоего брата… — негромко, будто бы опасаясь, но уверенно говорила Пеппер, поджимая свои накрашенные губы. Но сейчас это только начинало раздражать. — Я надеялась, что ты поймёшь это и не будешь подпускать его близко… — Ты вообще думаешь, что говоришь? Он мой брат! — Я знаю, но, Тони! — воскликнула девушка. — Он пытался рассорить нас с тобой, из-за него ты ходишь сам не свой, а теперь из-за того, что Питер сам не смог разобраться со своими проблемами тебя вообще со школы выгнать могут! Про то, что многие теперь перестали уважать тебя, я вообще молчу! — Пеппс, дорогая, — Старк склонился к уху девушки, обманчиво мило улыбаясь. — Я очень надеюсь, что в тебе сейчас говорит шок и непонимание происходящего. В противном случае, нам придётся пересмотреть наши отношения. — Я вообще нужна тебе? — крикнула Поттс в спину уходящему парню. Старк замер на секунду. Да, ему было хорошо с девушкой. Но он не был уверен, будет ли она на его стороне? Но, в любом случае, разбираться с этим он будет позже. Поэтому парень обернулся, бросил настойчивое «да» и пошёл дальше. Видимо, этого ответа было достаточно, так как больше Пеппс носом не воротила. Правда, на контакт идти не спешила тоже. Тони решил дать ей время и особо не приставать. После третьего урока к ним присоединился Барнс. Молчаливый довольно, но презрения в его глазах не было: — Школьное мнение разделилось. — О чем ты? — спросил Тони, по дороге в столовую. — Некоторые презирают тебя теперь, после монолога твоего папочки и жалеют бедного Флэшика, — продолжил Баки. — А некоторые начали бояться тебя. Конкретно так. Считают, что ты снова слетел с тормозов. — Я даже не знаю, что хуже. — Что планируешь делать? — выгнул бровь Джеймс. — Не знаю. Но уж точно не прогибаться под этих долбо-школьников. Барнс не ответил, лишь одобрительно коснулся его плеча. *** В столовой было шумно. Компания с трудом пробиралась через голодных школьников. Стив с Пеппер быстрее дошли и заняли столик, а вот Тони замер у прилавка — желудок требовал пищи. Но вот стоило ему отвлечься мыслями о еде, как он врезался в какую-то девчонку-младшеклассницу. Стоило той понять, кто именно в неё влетел, как она отпрянула испуганно, чуть ли не закричав на всю столовую, и зашептала судорожно: — П-прости… Энтони… пожалуйста… не трогай меня, я случайно… прости… п-прошу… Старк опешил. Он знал, что некоторые его справедливо опасаются, но чтобы так… Неприкрытый животный страх в глазах беззащитной девчонки, что вот-вот расплачется. Тони протянул ладонь в попытке успокоить, но младшеклассница дернулась от него, как от огня, и все-таки расплакалась. Нет. Такого Энтони не ждал. Он не давал поводов, чтобы от него так шарахались. Ясно было, что за одни чертовы сутки слухи успели дойти до каждого, явно в очень извращённых версиях. И это было слишком. — Да вы, блять, ахренели все! — отвернувшись от девочки, зарычал Старк. Столовая вмиг погрузилась в тишину. — Я не знаю, кто и что вам наплёл про меня, но я не избивал Томпсона. Более того, незаслуженно я бы никого и пальцем не тронул! Все молчали, но то и дело слышался шёпот обсуждения. Все взгляды были устремлены на Тони — зрители ждали ответного шага. И он был: — Что, Старк, теряешь былые силы? Этих двоих он знал. Тор и Локи. Двое сводных братьев. Одиночки, нелюдимые, но хорошо известные на всю школу. Поговаривают, что их выгнали с прошлой школы за слишком буйные нравы. Тор просто был отбитым на всю голову, он мог затеять драку просто так и очень редко проигрывал. Опасность его была в том, что он никогда не думал, а просто бил на эмоциях, так сильно, как хотел. От этого за ним закрепилась кличка «Молот». А вот с Локи было по-другому. Он был умным, хитрым на грани, расчетливым. Он читал людей на два счета и умел запудрить мозг лишь парой слов. Хоть он и высокий и поджарый, слабым он тоже не был. Говорят, что решающая причина для их исключения была такова, что Локи пырнул своего одноклассника ножом прямо на уроке. Поэтому никто в их школе не желал водиться с этими братьями. Больше того, их избегали. И даже сам Энтони не желал контактировать с ними — опасался даже — ведь не знал, что от этих отморозков можно ожидать. Говорил Локи: — Ты, конечно же, взрослый мальчик, но не забывай, что эта школа не принадлежит тебе. — А то что? — хмыкнул Старк. Он не боялся, нет, но чувствовал, что у этих двоих тоже есть козыри в рукавах. — А то падать будешь долго и больно, — хмыкнул Тор, растянув губы в неприятной ухмылке. — Да что ты, и кто же меня скинет? — парень сделал шаг вперёд, почти что лицом к лицу с братьями. Сзади него стоял Барнс и это немного придавало уверенности. — Много желающих, Старк. Тебе стоит только оступиться — дальше толпа все сделает сама. — Пошёл ты, Лафейсон. Энтони сделал шаг вперёд и проходя мимо Локи, задел его плечом. Тот сразу же оскалился и рванул вперёд. Но не ударил, а лишь хищно улыбнулся и тыкнул пальцем в грудь Старка. — Давай, Тони! Покажи свою истинную сущность, — шипел тот, подходя ближе. — Ты же на испытательном сроке, вроде бы? Тронешь кого-то до выпускного и все, привет колония? Так давай, не сдерживайся! Тебе же хочется! — А ты смелый, я смотрю, — рыкнул в ответ Тони. Хоть он и старался не поддаваться, ярость медленно густыми клубами сгущалась где-то между рёбер. — Или же, это все напоказ? Сам бы молчал, если бы кто-то тронул твоего братца? — Ты шавку свою сюда не вмешивай, — ответил Лайферсон. — Никто бы его не трогал, если бы он больно смелого из себя не строил, а потом не прятался бы за жопами своих дружков. Свои проблемы нужно решать самому, а не надеяться, что его сладкие папочки все за него порешают. Шлюшьи повадки, они ведь с детства формируются. Столовая замерла. Такого открытого наезда никто не ждал даже от этих двоих. Казалось, температура воздуха поднялась до максимальной отметки, а глаза Энтони налились кровью — так сильно он сдерживал себя. Но было поздно — последний предохранитель лопнул. Старк плавно — почти что не заметно глазу — двинулся вперёд и втолкнул Локи в ближайшую стену, крепко сжав рукой бледное тонкое горло. Заговорил на грани рыка: — Ты, блять, можешь говорить все, что угодно про меня, про то, как я живу и что делаю, про Томпсона и прочих ебанатов. Но если ты, сука, ещё хоть слово скажешь про моего брата в подобном ключе, или же просто косо глянешь в его сторону — то ты пожалеешь. Поверь, то, что кто-то сделал с бедным, — насмешливо, — Томпсоном, покажется тебе детским лепетом. И мне похрен, что после этого будет со мной. Пусть хоть в Сибирь отсылают, я и сам с улыбкой туда поеду. Но брата тронуть не позволю никому. Ты меня понял? Лафейсон лишь молчал. На его губах застыла гаденькая улыбка. Выглядел он так, будто бы этого и добивался. Поражённая толпа вновь загудела, зашевелилась, и сквозь них протиснулась хрупкая фигура мальчишки. Питер. Конечно же, он все видел и слышал. Более того, Нэд силой удерживал его, чтобы тот не рванул между ними. Но даже Лидс не справился — сейчас подросток прорвался сквозь ряды зевак, подбежал к Тони и положил ему руку на плечо. Ведь Паркер видел, что брат уже на грани. — Тони, пожалуйста, не нужно… — рукой по плечу Старка, в попытке успокоить. Стоило лишь одного взгляда в родные глаза, чтобы счесть всю боль в них. От неимения возможности действовать, из-за этого чертового испытательного срока Энтони выглядел как волк на цепи — сильный, но загнанный из-за невозможности защитить самое родное. Питер вздрогнул. Ему надоело, что всегда он слабый, беспомощный, что братик всегда прикрывает его зад. Надоело плакать постоянно, жаловаться на судьбу свою тяжкую. Он должен начать действовать. Именно сейчас, когда Тони нужна помощь. Когда Питера должен стать хоть немного сильнее для брата. «Давай же, Паркер. Пора взрослеть?» Питер медленно убрал руку с плеча Тони, сделал шаг вперёд и, натянув дружелюбную улыбку, посмотрел на Локи. — А знаешь, Лафейсон, на меня-то испытательный срок не распространяется, — улыбнувшись ещё шире, мальчишка замахнулся и ударил того кулаком прямо в нос. Тишина разорвалась лишь неприятным хрустом хряща. Локи заметил выпад лишь в последний момент — настолько не ожидал такого! — и поэтому не успел увернуться. На пару секунд Питеру удалось стереть его ухмылку с лица. Обтерев кровь об джинсы, подросток бросил: — Это тебе за шлюху. Развернулся и пошёл прочь, только теперь осознав, что он действительно впервые в жизни разбил кому-то нос. И черт, вины он не чувствовал совершенно. Лишь эгоистичную гордость за себя где-то внутри. Но вот действие адреналина начало сходить и Питеру захотелось побыстрее уносить ноги. Ведь эти удивленные, местами даже восхищенные взгляды школьников Локи ему не подарит. От этого в груди медленно начала подниматься тошнота, а ноги стали ватными. И подросток упал бы, наверное, если бы не ощутил горячую — обжигающе — руку брата меж лопаток. Помогло. — Спасибо… — тихий шёпот куда-то в макушку Питера, но на душе сразу же стало легче. Он все сделал правильно. *** По дороге домой Паркер пытался отвлечься, залипая в телефоне. Уже на подъезде к дому его внимание привлекло сообщение с незнакомого номера.

От кого: Неизвестный номер

Привет, Питер.

Доставлено Прочитано

Это Пеппер. Я предлагаю забыть старые обиды и объединить наши усилия, чтобы устроить для Тони вечеринку-сюрприз для узкого круга. Поддержать его во всем этом. Как ты на это смотришь?

Доставлено Прочитано