От кого: Отец
Допрос в участке в среду, в 15:00. Томпсоны тоже будут там. Только попробуй опоздать и, будь добр, позаботься о своём алиби. Доставлено Прочитано
Хотелось напиться. Либо же запустить телефон в стену. Но напиться — сильнее. Тупо влить в себя несколько бутылок чего-то крепкого, терпкого, так, чтобы сводило скулы. Чтобы сразу легкость в теле, чтобы блики перед глазами, самоконтроль на ноль и ни капли этих чертовых мыслей внутри. Он уже и забыл, когда в последний раз отрывался, расслаблялся и просто переставал думать. Но сейчас он себе этого не мог позволить. Мало того, что все запасы алкоголя в доме были пусты — Джарвис позаботился об этом по наставлению Говарда — так ещё и это чертово алиби. Уже сидя на подоконнике в своей комнате, Тони понял, как же крупно он проебался. Ранее он надеялся, что его алиби станет Пеппер. Парень собирался сказать, что провёл ночь с девушкой и никаких других доказательств его невиновности не потребовалось бы. Но теперь, после того, что он ляпнул, Поттс в его сторону даже не посмотрит. Никто другой не возьмёт на себя ответственность прикрывать его. Питер его единственный вариант. «Не только в этой ситуации, ведь так?» Нужно поговорить с мелким, но после утреннего разговора Энтони не знал, как вообще обратиться к нему. Пару глотков Блэк Джека сейчас бы точно не помешали. Но на деле пришлось садиться за подготовку к экзаменам. Тони пообещал себе, что если допрос закончиться для него хорошо, он обязательно напьётся. Сразу же после. *** Поговорить удалось только за завтраком в среду. До этого смелости хватало лишь обмениваться неловкими взглядами и избегать друг друга — непреднамеренно, конечно же. — Ты что-то хотел? — заметив на себе взгляд — слишком долгий! — Питер не выдержал первым. — А… да. Да, уделишь мне пару минут? — Старк сел рядом, но на этот раз удержался от касаний, заняв руки чашкой кофе. Питер молча кивнул. — Хорошо… Эм, сегодня меня вызывают в участок. Будет официальный допрос вместе с Томпсонами. Выяснение обстоятельств. — Разве официальные допросы проводятся так? — нахмурившими, Пит сцепил пальцы в замок. — Я думал, что всех должны опросить по отдельности, в строго установленное время, а уже дальше думать, кто виноват, а кто нет. — Так и было бы, если бы наши и Флэша родители были бы простыми рабочими. Понимаешь же, на каком мы счету. — Хорошо, я понял, — подросток смотрел внимательно, цепко даже. — Для чего ты мне это говоришь? — Я… — голос сорвался. Конечно же, сказал правду старший не сможет. Не имеет права сейчас. — Просто решил, что тебе это может быть интересно. Да и если меня закроют, дом будет полностью в твоём распоряжении, мелкий. Тони выдавил натянутую улыбку и, не сдержавшись, зарылся пальцами в кудряшки брата. Мягко. Питер вздрогнул мелко и, снова растерянный, едва заметно склонил голову за рукой, принимая ласку. Такую редкую, желанную. Горько стало так, что дыхание перехватило у обоих. Энтони первый опомнился и неловко отстранился. Запихнув в себя кусок кекса, парень накинул кожанку и вышел из дома. Сегодня предстоит трудный день. На уроках думать о предстоящих экзаменах было тяжело. Все равно школьную программу Тони освоил уже давно, да и к экзаменам готовился время от времени. Но все равно нужно было делать больше, ведь поступать он собирался в МИТ. Просто так за красивые глазки туда не возьмут. В столовой парень встретил Пеппер. Девушка молча смотрела на него, ни обиженно, ни зло — просто никак. Что-то внутри Энтони шептало, что это уже не волнует его так сильно, как раньше. Но оставлять девушку одну со всем этом дерьмом не хотелось. — Пеппс, можем поговорить? — коснувшись ее плеча, произнёс Тони. — Да, что ты хотел? — равнодушно, с легкой вежливой улыбкой. — Сегодня у меня допрос по делу Томпсона. На нем решится наша дальнейшая судьба, — парень замолчал на пару секунд, осознавая серьёзность своих слов. — Не только касаемо дела. И я прошу тебя дать мне возможность пройти через это и потом поговорить с тобой. Чтобы уже не оставалось вопросов, не было всего этого. Ты дашь мне эту возможность? — Да. Дам, — после недолгого молчания, ответила Поттс. — Я тоже устала от всего этого и хочу понять, что происходит между нами. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь и сможешь понять, что тебе нужно, Тони. — Хорошо, спасибо большое, — вздох облегчения. Улыбнувшись чуть свободнее, парень склонился к Пеппер и коснулся губами ее щеки. Девушка позволила поцеловать себя, после чего вернулась к своим друзьям. Тони не обратил внимание, к кому она подошла. Возможно, зря. Когда уроки закончились, Старк хотел побыстрее покинуть территорию школы, но во дворе заметил две знакомые фигуры. Братья Тор и Локи стояли обособленно, но было видно, как последний выискивает кого-то глазами. Тони понял, что ждут именно его. Чертыхнувшись, парень попытался сделать вид, что не заметил этих двоих, и уйти. Было совершенно не до разборок, особенно сейчас. Тщетно. — Старк. Куда-то спешишь? Вздохнув, парень развернулся к говорившему, замечая, как резко затихает гул. Натянул равнодушную полуулыбку и прошипел: — Лафейсон. Соскучился? — Остришь, значит не всю спесь растерял ещё. Похвально. Правда, думаю, с тебя ее собьют. Тебя же сегодня будут допрашивать, я ничего не путаю? — Это не твоё дело, Локи, — равнодушно ответил Старк, но внутри хотелось рычать. Теперь все будут знать об этом, вся гребаная школа. — Ты так настойчиво интересуешься моей жизнью, выискиваешь, выжидаешь. Я польщен, не скрою. Но, прости, ты не в моем вкусе. — Не принимай желаемое за действительное, — Локи плотоядно улыбнулся. — Сегодня у тебя ещё будет возможность повеселиться. И не волнуйся, если тебя повяжут, я выкрою часик, чтобы навестить тебя. — Пошёл ты. Сплюнув на асфальт, Энтони развернулся и направился прочь от этого сборища. Спиной он чувствовал десятки любопытных взглядов. Один особенный, родной взгляд тоже. / / / От волнения сводило живот. Ровно через час Тони должен быть в участке, и это было… слишком. Нервы не выдерживали, пальцы то и дело дрожали — пришлось несколько раз менять футболку из-за пролитых кофейных пятен — а мысли путались. Хотелось есть, но парень просто не мог запихнуть в себя что-то. Все это время он провёл дома в одиночестве. Питер так и не появился. Тони малодушно надеялся, что брат придёт, и это бы успокоило его, хоть немного. Но мелкого не было, и не факт что он вообще появится. — Придурок ты, Старк… — шептал старший сам себе. Он ведь даже не сказал брату прямо, что нуждается в его свидетельстве. — Сам виноват. Время собираться. Парень надел темные джинсы и белую рубашку, чтобы выглядеть приличнее, и взял необходимые документы. Легенда о его алиби билась в голове, но Тони сомневался, что она выстрелит так, как надо. До участка парень добрался на такси. В без десяти три Говард уже ждал его у входа. Питера не было. Сидя в такси, Энтони понимал, что сейчас будет решаться его дальнейшая судьба. Это реально важно. Нужно сосредоточиться, нужно снова стать тем человеком, которого боялись и уважали. Вернуть маску на место. С машины Тони вышел внешне спокойным, с равнодушной полуулыбкой. Уверенной походкой подошёл к отцу. — Отец. — Сын, — в тон ответил мужчина. Как всегда в безупречном строгом костюме и с хищным взглядом. — Ты вовремя. Удивлён. — Ты обо мне слишком плохого мнения, — усмехнулся парень. — Не делай вид, что беспричинно. Питер не с тобой? — Нет, — приглушенно. Какая-то часть парня надеялась, что мелкий будет тут. С Говардом. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Мужчина развернулся и молча прошёл внутрь. На входе их встретил помощник детектива и проводил в допросную. — Через пару минут к вам присоединятся Томпсоны и детектив Рид проведёт допрос. По его решению будет известно, предъявят ли обвинения Энтони или нет. Тони молча сел на деревянный стул, а Говард же лишь сдержанно кивнул. Через пару минут вошли Томпсоны. Флэш выглядел неважно: бледное осунувшееся лицо, посеревший синяк на скуле, корочка на ранее разбитой губе. Шёл он медленно, будто бы движения все ещё приносили ему боль. Видно было, что втащили ему серьезно. Тони даже стало его жалко, немного, но эти побои были заслуженными — после того, как Флэш издевался над Питером. На пару секунд парни пересеклись взглядами — Флэш вздрогнул еле заметно, будто бы от плохо скрываемого глубинного страха. «Неужели… он действительно верит, что именно я его избил?» Родители парня были в строгих костюмах, оба невысокие, смуглые. В глазах матери лежал холод и сталь, взгляд был цепким, тяжелым, испытывающим даже — показывая, кто в семье имеет стальные яйца. Последним зашёл детектив Гэвин Рид. Брюнет лет тридцати пяти, среднего роста, крепкий, с заметным шрамом на переносице. Он сразу же окинул присутствующих цепким взглядом, на пару секунд задержавшись на Энтони. Парень вздрогнул — глаза мужчины были слишком внимательными, но не холодными — пленяющие серой кромкой дыма вокруг зрачка… так, что отводить взгляд почему-то не хотелось. Еле слышно хмыкнув, детектив сел «во главе стола» так, чтобы обе семьи сидели по разным сторонам от него. — Детектив, надеюсь, вы примите меры против этого малолетнего… — Тихо! — громкий удар ладонью об стол заставил мать Флэша недовольно замолчать. — Я вам слова не давал, дамочка. Все вы здесь сейчас на неофициальной основе — допросы проводятся не так, и вы это знаете! — поэтому для меня тоже четких правил нет. А значит это, что злить меня я не советую. Перебивать и оскорблять других, тоже, — по выражению лица Гэвина было видно, что это все ему пиздец как не нравится. И допрос этот он проводит явно не по своему желанию. — Вы хотите долгих разбирательств? Я тоже нет. Поэтому, настоятельно рекомендую вам, заткнуться и отвечать только на мои четко поставленные вопросы. Пожалуйста, блять, спасибо. Говард смотрел на детектива со скрытым весельем — как на дивную зверюшку — а Томпсоны были явно не довольны. Привыкли видимо, что все пытаются поцеловать их в зад. — И так, отвечаем четко — «да», «нет». Юджин Томпсон, в лице официальных опекунов Виктории и Джорджа Томпсон, подал заявление, что Энтони Эдвард Старк избил его в Парк Роуд 3156 в ночь с 15 на 16 мая. — Да, — отозвался парень негромко. Видно было, что ему неуютно под внимательным взглядом детектива. — Какие у тебя основания полагать, что это сделал именно Энтони? — Я… я думаю так, ведь в школе Тони угрожал мне. Открыто. — Энтони, это правда? — серые глаза Гэвина снова замерли на парне. — Не совсем, — прочистив горло, ответил Тони. Уверенно, насколько может. Выгнув уголок губ в спокойной еле заметной улыбке. Как бы ни было тяжело держать себя. — Я не угрожал ему, а лишь сказал, что если он ещё раз тронет моего младшего брата, то я защищу его. — У твоего брата и Юджина уже были инциденты? — Да, Юджин в компании своих друзей цеплялся к нему и пытался избить. Несколько раз им это удалось. Тоже открыто, прямо в школе. — Так, ну это попахивает мотивом, — детектив хищно прищурился. — Энтони мог избить Томпсона младшего за то, что тот ранее тронул его брата. Но одного предположения мало. Юджин, у тебя есть ещё какие-то доказательства? — Я… я не знаю… — Он угрожал моему сыну прямо в школе! Разве этого недостаточно?! Вы видите, Юджин до сих пор в синяках, ему ещё ходить больно, а вы устраиваете какие-то глупые разборки… — Тишина! — снова удар ладонью по столу. — Дамочка, я же попросил вас, — раздраженно, почти рычаще ответил Рид. — Это во-первых. Во-вторых, обещание заступиться за брата это ещё не прямая угроза. Если ваш сын после того разговора не трогал его брата, то я не вижу смысла Энтони избивать его. Но, давайте разбираться по фактам. Юджин, что вы делали в столь позднее время в парке? И как произошло нападение? — Я шёл домой от своего друга, Гарри. Он и его родители могут подтвердить это, — вздрогнув, добавил Флэш, и кинул испуганный взгляд на мать. От детектива не укрылось, что женщина пнула сына ногой. — В самом парке я заметил, что за мной идут двое. Ускорился, но и они не отставали. Когда я зашёл вглубь парка, услышал свист. Я… я испугался, конечно, и рванул вперёд. А они за мной! — слова подтверждались активными взмахами рук и рваным дыханием. — Я бежал, а там забор… некуда дальше! И вот они окружили меня, в масках, в темной одежде… Зажали… а дальше я помню не особо… Удар по голове и темные пятна перед глазами. Удары по рёбрам, в живот, по спине… — голос парня дрожал, а он смотрел в одну точку. — А потом я пришёл в себя уже в больнице. Я не знаю, кто вызвал скорую, и что происходило вообще… Но… но… — Спасибо, — ответил детектив. Он сделал несколько пометок на листке бумаги, после чего зажал карандаш за ухом. — По выпискам из больницы я вижу твои травмы и подтверждение, как и то, как они были нанесены. Но, скажи мне, почему ты так уверен, что это сделал Энтони? У тебя есть прямые доказательства? — Разве это не ваша задача, искать их? — вмешался отец Флэша. — Моя. Но мы сейчас здесь, чтобы выслушать обе стороны. Итак, Юджин? — Я… я пытался отбиваться и тогда сорвал маску с одного. Лицо я не рассмотрел, но волосы, они были чёрными. Такими же, как у Тони сейчас… — парень бросил быстрый взгляд на Старка младшего и замолчал. — Что мы имеем. Возможность визуальной схожести Энтони с нападающим и угроза, притянутая за уши, — детектив по змеиному усмехнулся. — Из этого можно слепить обвинение. Но, у нас остался один важный момент. Энтони, что ты делал в ночь с 15 на 16? Тони сглотнул. Вот тот момент, который решит его дальнейшую судьбу. Слишком важный момент. Сжав ладонь в кулак — чтобы не было видно дрожи — парень поймал взгляд детектива и приготовился говорить: Но в этот момент дверь приоткрылась и в кабинет заглянул офицер: — Рид. Тут какой-то пацан ломится. Говорит, что он со Старками. Детектив прищурился, после чего сделал рукой жест, мол, «пропускай». Дверь приоткрылась шире и внутрь прошмыгнул Питер — запыхавшийся, в расстёгнутой кофте и с румянцем на щеках. — И как это понимать? — протянул Гэвин. — Я Питер, Питер Паркер-Старк. Брат Энтони. Я… я думаю, я могу быть свидетелем. Внутри Тони что-то лопнуло. Питер пришёл. Пришёл чтобы помочь, поддержать. При том, что Энтони даже напрямую не просил его об этом… Его малыш тут, покрасневший — спешил, видимо, — растерянный, взволнованный. И сейчас садится рядом, кидает мимолетный взгляд — без того чертового холода — выдыхает облегченно будто бы — успел! Что-то треснуло там, под рёбрами, глубоко глубоко. Треснуло, наполняя пустующую, холодную грудную клетку густым тёплым, плотным. Окутывая все внутри плотным слоем, согревая, затапливая пустоту. «Он тут. Он пришёл ко мне. Когда никто другой не рядом…» Вокруг все перестали иметь значение. Пусть его закроют, пусть обвиняют в том, что хотят… все равно. Ведь у него есть Питер. Они сидят рядом, соприкасаясь коленями. Распространяя тепло. Тони не понял, кто из них потянулся первым. Просто в одно мгновенье их пальцы столкнулись — надежно скрытые под столом — и переплелись. Быстро, крепко так и тепло, что до мурашек. Тихий вздох сорвался с губ мелкого, и брат еле сдержался, чтобы не притянуть его в объятия. Касание пальцев обжигало: горячие — Тони и холодные, тонкие — Питера. Пламя во льду. Сжимая чуть ли не до хруста, до боли. Касания говорили гораздо больше, чем слова. Младший будто бы говорил: «Я рядом, я с тобой, я тут…» Старший: «спасибо… ты нужен мне, очень…» — Это все, конечно, очень интересно, но давайте вернёмся к нашим баранам, — громко проговорил детектив. — Энтони, мне повторить вопрос? — Нет, спасибо, — волнения уже не было. Была лишь уверенность и странное, расслабляющее тепло. — В ночь с 15 на 16 я был с… — секундная пауза. Чужая рука, крепче сжимающая пальцы. Сигнал, понятный лишь ему. «Я с тобой». — с Питером. Мы вместе ездили по городу. Катались на моем автомобиле почти всю ночь. Я был за рулём. Где-то в 6-7 утра мы вернулись домой и буквально через полчаса после этого к нам заявился помощник шерифа и предъявил обвинение. — Кто-то может подтвердить это? — спросил детектив, сделав ещё пару пометок. — Хм… я не знаю, — задумчиво протянул Тони. Возможно… — Да, точно! Заправка. Мы заезжали на заправку. Примерно в 2 часа ночи. У меня есть чек в телефоне, сейчас… Тони достал мобильный и залез в приложение банковской карты. Сейчас он был очень рад, что пользуется мобильным расчетом и не вынужден искать бумажный чек. Спустя пару минут он нашёл — в тот день, в 2:27, оплата на заправке Marshal Ride. Вздохнув облегченно, парень продемонстрировал квитанцию детективу. Тот хмыкнул, принимая телефон, при этом еле ощутимо скользнул пальцами по костяшкам парня. Принялся изучать. — Хм, а вот это уже вполне сойдёт за алиби, дорогие мои, — усмехнувшись, выдал мужчина. — Разве какой-то бумажки достаточно для оправдания?! — возмутилась Виктория Томпсон. — А если он попросил кого-то заправиться вместо него?! — Миссис Томпсон, пожалуйста, — с акцентом на последнее слово, прошипел Рид. — Я не первый год веду подобные дела. И если бы я велся чисто на слова, меня бы тут не было. Это во-первых. Во-вторых, это не просто бумажка, а официальная квитанция с реквизитами банковской карты Энтони. И прямо сейчас я сделаю запрос на получения видеозаписи с камер на заправке в эту ночь. И если подтвердится, что Энтони действительно был там, то я снимаю с него все обвинения. Точка. — Н-но… — Никаких «но», дамочка! — рявкнул Гэвин, вставая из-за стола. — Здесь я решаю, и я не позволю подвергать сомнению мои слова. Мы не прекратим поиски того, кто избил вашего сына. Но я уверен, что это не Энтони. И, надеюсь, скоро мы все в этом убедимся. — Тогда мы свободны? — впервые подал голос Говард. На его лице отображалась лишь скука. Привычно. — Не вижу причин вас задерживать. И, как обычно. До конца процесса, Энтони, не рекомендую покидать штат. И советую быть в зоне досягаемости, конечно же. Гэвин усмехнулся криво и собрал свои бумажки. Допрос окончен, чем явно были не довольны Томпсоны. Уже у двери, он остановился и добавил: — А тебя, Юджин, я попрошу пройти со мной. Составить хоть примерный фоторобот нападающих. Любые детали, которые ты можешь вспомнить, играют роль. Все, кроме Флэша, покинули кабинет. Тони хотелось лишь одного: взять Питера и забить на все. Забыться, но главное — рядом с ним. Парень поспешил догнать брата, но тут его ощутимо дернули за плечо. Гэвин. — Можно тебя на пару секунд? Тони растерянно кивнул и подошёл к детективу. Мужчина окинул его внимательным прищуренным взглядом и тихо хмыкнул. — Неплохо вы придумали. — Что? О чем вы? — почему-то, сердце парня забилось быстрее. Неужели, он догадался? — Не ломай комедию, пацан. Я же сразу понял, что Питера рядом не было. Ты прикрыл братца, а он теперь прикрывает тебя. — Нам не за что прикрывать друг друга, мы ничего не… — Не кипишуй. Я знаю, что ты не трогал Томпсона, — усмехнувшись, Рид положил ладонь на плече парня. — Но на будущее рекомендую: не думайте, что вы умнее всех. Не всегда будет прокатывать. Тони молчал. Ведь, крыть было особо нечем. Детектив действительно мог читать его, как открытую книгу. Даже взглядом, пронизывая. — Иди давай, тебя там заждались. Надеюсь, что видео с заправки нас не разочарует. Но, впредь, не подставляйся, мой тебе совет. Они, — мужчина кивнул на Томпсонов, — так просто это тебе не подарят. Отняв руку, детектив отстранился на шаг. Поймав взгляд Тони, он усмехнулся и подмигнул — двумя глазами сразу! — после чего ушёл обратно в кабинет. Парень стоял ещё несколько секунд, растерянный этим странным детективом, пока его не отвлёк отец. — Тебе повезло. Выкрутились. — От тебя это можно считать комплиментом, папочка, — прошептал Энтони, уверенно встречая холодный взгляд отца. Ему хотелось скорее нагнать мелкого, но… — Учти, если это повторится, пеняй на себя. Кивнув, парень поспешил на выход из участка. Нагнать Питера, сказать такое банальное «спасибо», сказать, как он важен — важнее всех — и как дорог. Внутри было слишком много всего, много дерьма, как и вновь вернувшаяся уверенность, но окунаться в эти липкие мысли не хотелось. Не сейчас. В лицо ударяет прохладный воздух. Сделав вдох, Тони принялся осматриваться по сторонам. И… замер, провожая взглядом байк. Байк Барнса, на котором восседал он сам и Питер, вцепившись руками в чужую спину. И снова, это острое, горькое, иглами впивающиеся в пульсирующее и живое под рёбрами. Остро. Мелкий поворачивается именно в этот момент и вздрагивает. Дрожит и Тони, наверное — он просто не ощущает своего тела в этот момент. В глазах брата грусть, вина и что-то ещё, что не позволяет отвести взгляд, как бы не хотелось. Хотелось крикнуть, хотелось позвать, возразить, вернуть, но слова просто не шли, пока фигурка байка не скрылась за ближайшим поворотом. Оставляя после себя лишь пустоту. И одно явное желание, забытое, но сейчас вновь вспыхнувшее яркими красками — напиться. / / / Дома были заначки. Ранее у отца, потом и у самого Тони. Ведь иногда без алкоголя не обойтись. Особенно, когда у тебя проблемы с самоконтролем и… братом. Виски обжигает горло, терпковатый, тяжелый, слабо отдаёт древесиной на кончике языка. Глоток, ещё один, пока легкое головокружение не станет приятным. Бутылка дорогого, выдержанного сейчас кажется обычными помоями, ведь горечь внутри убивает весь вкус. Сцепив зубы, Энтони делает ещё несколько глотков, заставляя себя глотать, и жмурится, откидываясь спиной на стену. Он сидит на полу в своей комнате, подставив лицо холодным порывам ветра с окна. Сегодня будет гроза, наверное. Дома никого. Джарвис с утра приготовил еду на два дня и ушёл, отец и не думал возвращаться, а Питер… Питера нет. Какая-то часть Тони надеялась, что Барнс подвезёт его именно домой. И когда парень на автобусе доберётся домой, мелкий будет ждать его. Но реальность темная, грязная и гнилая. «А что ты, собственно, ожидал, Старк?» Он игнорировал брата слишком долго и вот тот нашёл себе другого человека. Иронично, но и у самого Тони была Пеппер. Любимая девушка, которая даже не позвонила узнать, как прошёл допрос. А Питер был там, был рядом… но сейчас снова никого. Нет, жалеть себя он не будет. Парень переосмыслил слишком многое за этот время, пока алкоголь разъедал пустой желудок. Питер. Питер-Питер-Питер. Именно он был всегда рядом, поддерживал, понимал. Ближе, глубже и сильнее, чем кто либо. Брат. Родная кровь. Самый нужный и важный человек. «Да не ври ты уже сам себе, Старк» Кто-то, гораздо больший, чем просто родная кровь. Тот, с кем хочется смешаться, слиться, впитаться кожей, эту же кровь перемешивая, и остаться так, чтобы никто другой никогда больше не пытался разлучить. Забрать. Не отдавать. Было страшно, эти мысли пугали, ведь у Тони не было столько времени, чтобы смириться с этим, как у Питера. Старший бросился в омут с головой, либо же просто слишком долго был слеп. Не хотел видеть. Но теперь хочет. И не только видеть. / / / Когда бутылка опустела на треть, было уже около 6 вечера. Мелкого все не было, а в голове наконец стало пусто. Настолько, что эту пустоту необходимо было заткнуть. Решительно хотелось знать, где Питер. Тони достал смартфон и зашёл в любимую соцсеть мелкого. Тот довольно часто выставляет истории и старший надеялся, что этот раз не стал исключением. Пролистав несколько сторис с утренним кофе, Старк замер, выдыхая облегченно — последнюю историю Пит добавил чуть меньше часа назад. На фото куча книг и тетрадки… — Серьезно? Школьная библиотека?! Вдох. Неужели все это время он был в школе? Выдох. Оделся Тони быстро. Движения были рваными, немного заторможенными из-за выпитого, поэтому, чтобы пустой желудок не штормило, парень наспех закинул в себя пару бутербродов. На улице было холодно. Тони пожалел, что оставил кожанку дома, но возвращаться времени не было. Да и холодный ветер хорошо так помогал протрезветь. То, что нужно. Дорога до школы заняла около двадцати минут. Стало лучше, легче, но в голове осталась та приятная лёгкость. Тони не хотел трезветь полностью, ведь… алкоголь придаёт решительности. И смелости. В школе было людно. Слишком даже. Многие пришли на дополнительные занятия, кто-то на секции, а некоторые просто готовились к экзаменам в библиотеке. Вот только… что там делал Питер? Уже возле дверей, сердце парня пропустило удар. Что если мелкого там уже нет? Вдруг он ушёл, разминулся с Тони, и теперь его не найти? Сделав глубокий вдох, парень прошёл внутрь. Внутри не было тихо, как обычно показывают в фильмах. В центре большого зала сидели группки школьников и что-то возбужденно обсуждали, другие же молча читали или писали конспекты. Несколько человек восседало за компьютерами. Питера видно не было. Стиснув зубы, Тони прошёл дальше, мимо огромных полок с книгами. Не обнаружив брата, парень пошёл в дальний зал, туда, где можно долго блуждать между высокими полками с самыми старыми книгами. Тут было прохладнее и пахло пылью. А ещё свет почти не горел. Лишь у окна отсвечивало блики от лампы. Блики и… тихое, едва слышные звуки чужого дыхания. Немного сбитого, тяжело. В голове Энтони сразу начали появляться картинки того, что увидеть он боялся больше всего. Что если Питер пришёл сюда не заниматься… или просто пришёл не один? Затаив дыхание, Старк направился туда. Почти на ощупь, прикрыв глаза и задержав дыхание. Пока сердце билось об рёбра яростно. Пока не услышал знакомый голос — удивлённый: — Тони? Питер. Один. Его малыш сидит тут — пытался дотянуться до нужной книги на подоконнике — в окружении кучи книг и пишет что-то. Один. Говорить ничего не хочется. Тело движется само. Подойти ближе, после упасть на колени рядом с ним — таким растерянным, напуганным даже — прижаться животом к его ногам и уткнуться лицом в подрагивающий живот. Все это — за секунды, инстинктивно, не отдавая себе отчета, но при этом искренне так, что аж до дрожи. Вжаться лицом в такое тёплое, родное тело, как чертова собака показывая этим свою преданность, и понять, что только сейчас начал дышать. Замереть так, не желая отстраняться больше никогда. — Т-Тони… ты чего?.. что ты… ох, — надрывно, на грани шока. Тетрадь выпала из рук мелкого, пока он будто бы оцепенел. Эти… эти касания брата, они просто слишком ох. — Боже, встань, пожалуйста… — Прости меня… прости, я был таким придурком… — шептать, как исповедь. С горечью на языке. — Я ведь думал, что то, что я защищаю, учу тебя, думал, что это достаточно… что тебе достаточно. А оказывается, что я просто успокаивал себя этим. Я ведь только недавно понял, как сильно ты нужен мне. И что только ты рядом в самые трудные моменты… Пит… малыш. — Не надо, пожалуйста, не надо… — шептать в ответ еле слышно. Скорее самому себе. Ведь… страшно. Питеру чертовски страшно слышать это, ведь так хочется поверить. А верить больно, слишком больно, Боже… — Я должен был быть рядом, должен был верить только тебе. Ведь у меня никого роднее, только ты, оленёнок… — через футболку носом по нежной коже как в бреду, как слепой пёс к хозяину. — Ты сможешь простить меня, Пит? Питер не понял, в какой момент глаза защипало, или когда стало так трудно дышать. Просто эти слова, чертовы слова, которые ему хотелось услышать так долго. Так необходимо… Поверить слишком тяжело, но он верит, и это самое страшное. Ведь любит так сильно, так глубоко и так искренне, как братьям н е л ь з я. — Ты для меня всегда будешь на первом месте… — прошептать и наконец поднять глаза. — Ты… ты пьян, Тони? Мальчишке хотелось сказать другое. Совершенно другое, много так сказать, но с языка сорвалось лишь это. Ведь он так привык скрывать свои чувства все это время. А брат… его глаза блестели, щеки покрывала едва заметная румяная пелена и действия были слишком… открытыми и возбужденными, непривычно. — Что? Нет… я… — Старк растерялся. Он видел в глазах мелкого совершенно другое, но это вопрос. Не то. — Я выпил, да. Но я не пьян. Сразу стало как-то горько. На языке и где-то глубже. Энтони разжал руки и отстранился на шаг назад. — Почему ты пил? — тихо прошептал Питер, заметив перемену в брате. — Какое это сейчас имеет значения?! — грубее, чем хотелось бы. — П-прости, я… — мальчишка смутился, снова почувствовав холод в голосе брата. — Просто интересно, почему… — А почему ты уехал? Почему не дождался меня?! — так же возбужденно выдал Тони. Глаза в глаза. — Почему… с ним? Глаза Паркера расширились. Так вот в чем дело. Конечно. Он видел взгляд брата, когда уезжал с Баки. Но не думал, что тому действительно было настолько не все равно. Вдох. Сделав шаг вперёд, Питер подошел к полке с книгами и прижался к ней спиной. Прикрыл глаза и заговорил быстро: — Я не хотел уезжать. Точнее, хотел дождаться тебя. Но я не мог. У меня сегодня была защита нашего с Нэдом проекта по робототехнике… точнее, должна была быть. Как раз в то время, когда у тебя был допрос, — Питер замолчал, собираясь с мыслями. Буквально ощущая, как брат подходит ближе. — Я договорился, чтобы мы защищались последние. А Нэд, он разболтал Баки о том, что я опаздываю. И вот он приехал, а я уже и так опоздал слишком сильно… Мне надо было в школу, срочно. Надо, понимаешь? Питер наконец открыл глаза и вздрогнул, столкнувшись с Тони взглядом. Слишком близко. Ещё шаг, и дыхание станет общим… — Понимаю… — шепотом. — Ты приехал, это самое важное. Я не знал, что у тебя защита. Я… прости, — Тони зажмурился. Его руки сами прижались к полке по бокам от талии брата. — Но, почему он? Почему его стало так много рядом с тобой? Все звуки вокруг слились в сплошное пятно. Все стало серым, тусклым, не имеющим никакого чертового значения. Лишь глаза напротив, глаза, в которых отображается слишком многое. Глубоко. До сжигающего желания коснуться. Что Тони и делает, кончиками пальцев скользя по запястью брата. — А почему с тобой так много ее? Почему всегда важнее она, Тони? — Питер вздрагивает от касания, даже не пытаясь скрыть это. Но лишь поддаётся чуть ближе. Шепчет отчаянно: — Ты любишь ее, скажи? Тони выдыхает рвано. Его прошивает осознанием, что, возможно, кроет не только его. Что безумие это общее, оно у них одно на двоих. Задумывается: «Люблю ли я? Ее? Люблю ли? Ее? Люблю ли… вообще? Люблю… Но разве… Пеппер? Нет… Не она» Терзаемый противоречивыми мыслями, старший льнет ближе, так, что их лбы ещё немного и соприкоснутся. Смотрит на брата, надеясь, что по глазам он сможет прочесть все ответы. Но Питеру мало, ему нужно, просто, черт возьми, необходимо услышать все это. Все, что Тони так тяжело сказать… Нет, гораздо тяжелее признаться в этом самому себе. — Люблю… — шепчет Старк и Питер вздрагивает так сильно, что едва ли не отталкивает его. Мальчишка смотрит, но взгляд становится стеклянным. Пальцы дрожат и хочется закричать от того, как больно там — под рёбрами — что-то разбилось. Ведь Тони любит ее… — Люблю, — шепчет Старк снова, добивая. Но не видит того, как больно мелкому. Ведь смотрит на брата так, как не смотрел никогда раньше. По-новому. На трепещущие длинные ресницы, но тонкие искусанные губы, фарфоровую кожу и эти блядские родинки, что так хочется коснуться, соединить их языком в сотни созвездий. Прекрасный. Чёртово произведение искусства. — Но… — продолжает, вспомнив, что нужно дышать. И говорить. Делает шаг, шаг ещё ближе, рукой едва ощутимо касается талии мелкого. Опирается, заваливая с полки книги. Они падают, громко, пыльно, но все это так не важно. Выдыхает и вторую руку кладёт на щёку Питера. Мягко, ладонью, гладит еле ощутимо. Прижимается ближе, наконец ощущая, как мелкий дрожит. Но не понимает, почему. Не задумывается, как ранили его слова, ведь он… ещё не закончил. За талию к себе, вжать, с нездоровой дрожью и трепетом отмечая, что малыш не отталкивает, а только льнет ближе, цепляясь за плечи Тони до боли. Не важно. Столкнуться лбами, глаза не отрывая, и наконец вжаться в брата всем телом. Ярко. Поджигая кровь внутри. Почти что заваливая его, Питера, на книжную полку. Книги падают, и это шумно, громко, дерево вжимается в лопатки мелкого, и это больно. Но не важно. Ничего не важно, когда рядом он. Его малыш. Его Питер. — Люблю не ее… Прошептать. Разбивая стены, разрушая последние преграды. Полностью, чтобы окунуться в это безумие. Прошептать, чтобы поддаться, ткнуться прямо в волны. Чтобы он знал. Прошептать… чтобы уже своими губами поймать поражённый вздох с губ мелкого. Чтобы губами в губы, сладко, отчаянно и горько. С родным братом. Чтобы понять, что любишь его далеко не так, как должен любить родную кровь.