Всезнающий

      Это был первый шаг на пути к их восхождению. Услышавшие пророчество драконы ночного племени спорили, пока Всезнающий приходил в себя после выданных им слов. Голова раскалывалась, кровь бежала по морде, а крылья свело судорогой. Теневидица заботилась о своём друге, осторожно разминая его мышцы пальцами и когтями.       Он уже знал, что ближе к утру, когда все улягутся отдыхать, к нему придут лидеры стай и объявят о собственном согласии на безумную авантюру. И в дрожащих словах Теневидицы слепой дракон слышал нотки страха. Она знала уже, какая судьба ей уготована на выбранном им пути.       — Драконами не может править самец, — глухо прорычал Всезнающий, отвечая на ещё не заданный вопрос и тут же поясняя. — Даже мудрый правитель рано или поздно уступит место своим потомкам. В нашей крови слишком много злости, агрессии, желания подчинять и править... Рано или поздно эти пороки скопятся, вырываясь яростью и пламенем. Да, в королевах эти чувства тоже будут сильны. Но есть и кое-что другое, что уравновесит желание подчинять и терзать. Материнская забота, беспокойство о собственном гнезде. Так будет нужно, Теневидица.       — Но...       Перевернувшись на бок и посмотрев на сжавшихся в клубки уставших драконят, Всезнающий осторожно положил лапу на её нос, прерывая не начавшийся ответ.       — Тссс. Я знаю. Тебе страшно, тебе кажется, что есть кандидаты лучше. Но поверь, кому, как если не дочери Оракула, стать первой королевой ночного племени? — он слабо улыбнулся, поглаживая чешуйки на мордочке отводящей взгляд от его слепых глаз драконицы коготками. — Да. За мной пойдут. И правитель из меня будет хороший. Но что будет после?       — Ты это уже всё видел? — в её голосе звучали нотки обиды.       — Да... Теневидица. Ты станешь моей королевой?       — Дурак, — буркнула она себе под нос, стряхивая чужую лапу со своей мордашки. А Всезнающий продолжал улыбаться, слегка приподнявшись на боку и упёршись локтем в камень пещеры. Он уже знал и ответ, и что за ним последует – короткий поцелуй соединил их до конца.       Перед восходом светила к нему пришли. Мрачные, спокойные тени двигались перед пещерой, ожидая его слов, разъяснений. Но Всезнающий молчал, он ждал, пока они заговорят первыми, играя в своего рода "гляделки" с пришедшими к нему провидцами. Из-за его спины показалась Теневидица. Она всё ещё была подавлена собственной, созданной чужими лапами судьбой, однако близость слепого дракона прибавила ей уверенности. Тихий, неуверенный ропот разнёсся в рядах собравшихся лидеров стай.       — Так должно быть, — вынес сухой, спокойный вердикт Всезнающий, отвечая на вопросы всех собравшихся перед пещерой драконов, зная, что за их мыслями пристально следят сотни других представителей его племени. — Мы должны объединиться. Объединиться под управлением королевы. И не только мы, но каждое племя должно последовать за нами, чтобы обрести освобождение. И вы это знаете. Так же, как и я.       Ответом ему служила лишь тишина. Драконы переглянулись, пытаясь разглядеть увиденное Всезнающим будущее. Первый луч солнца прорвался из-за скальной гряды. И первый, самый молодой из провидцев сделал шаг вперёд, склоняя морду перед своей новой королевой. За ним последовали и другие.       — Нам нужно организовать встречи с стаями других видов, — собиралась с мыслями Теневидица, подбадриваемая прикосновением крыла слепого провидца, раздавая первые приказы собственному племени. — Отправьте самых быстрых драконов во все стороны Пиррии. Через двадцать дней мы встретим их тут.       Всезнающий стоял один в окружении чужаков. Все двадцать дней Теневидица была занята, и слепой дракон ей помогал всем, чем только мог, следя заодно и за четырьмя спасёнными драконятами, для которых он стал своего рода "отцом". Но теперь, когда отведённый срок прошёл, перед ним стояли шесть столь разных, отличающихся от него драконов, с подозрением и неприязнью смотревших друг на друга. Их имена он разглядел в узоре будущего.       Вот в одной из реальностей первым делает шаг пылающий раздражением небесный. Его тёмно-жёлтая чешуя блестит под лучами поднимающегося солнца, а в глазах полыхает недоверие к собравшимся чужакам. "Кондор", — коротко представляется с трудом скрывающий свою агрессию дракон, позволяя нескольким искрам вырваться из его пасти. Он требует узнать, зачем их всех собрали и почему так много ночных вокруг. Угрожает, что, если с ним что-то случится, его стая не оставит в покое обманщиков и лжецов. В этой же реальности его тут же осаждает небольшая, самая маленькая из присутствующих, радужная, переливающаяся несколькими оттенками зелёного и красного. О её племени мало что известно, они ведут замкнутый образ жизни в южных, жарких лесах, не контактируя с другими драконами и мало страдая от лысых обезьян. Заканчивая свою тихую, спокойную речь, которая звучит куда убедительнее и угрожающе, чем выкрики Кондора, она склоняет свой нос в легком поклоне и представляется: "Уруту".       В другом варианте будущего первое слово берёт ледяной, на чьей спине покоится сбруя – седло, сделанное человеческими лапами. Его "хозяин" очень многое позволяет своему злобному летуну, из-за чего тот и смог прибыть на этот совет. "Моё имя – Отблеск. И я очень надеюсь, что вы не потратите мое время зря", — выплёвывает в сторону Всезнающего ледяной дракон, скребя своими когтями по пока что холодному камню. "Для подстилки лысых обезьян слишком много спеси", — слегка усмехается в ответ жительница морей, отвлекаясь от изучения кончика собственного хвоста. Кажется, тёмно-синяя драконица назовётся Каракатицей. В этом варианте будущего разгорается скандал, конфликт, переходящий в грызню. Вспыхнувший Кондор первым вступит в словесный поединок с агрессивно настроенным Отблеском, навсегда разрушая идею о союзе племён. В их спор вмешаются и остальные.       В первую очередь это будет мрачная, напряжённая земляная дракониха, с презрением смотрящая на ледяного дракона. Возможно, позже она расскажет, что люди перебили её братьев и сестёр. И именно она одной из первых примет предложение Всезнающего, готовая пойти на что угодно во имя мести. Клюква – таким именем она себя назовёт. Остаётся песчаная. Она держится чуть в стороне, и Всезнающий знал, что этой драконихой правит лишь жадность. Скарабей плевать на освобождение, если оно не принесёт достаточного количества блестящих сокровищ.       Тяжело вздохнув, провидец сделал короткий шаг вперёд, обводя собравшихся своими слепыми глазами.       — Отблеск, Кондор, мы здесь не для того, чтобы драться, — начал он поначалу тихо, но стремительно придавал силу собственному голосу. В глазах собравшихся блестело недоверие. — И ты, Клюква, не смотри на ледяного, как на врага. Пусть твоя семья погибла, но Отблеск к этому не причастен. Он такой же заложник судьбы, как и ты. Каракатица, Уруту, Скарабей, приятно видеть, что вы добрались без происшествий. Мое имя – Всезнающий.       Напряжение, витавшее в воздухе, слегка спало, и драконы других племён с подозрением посмотрели на стоящего перед ними, ещё юного, не покрытого шрамами испытаний ночного дракона.       — Откуда ты знаешь, как нас зовут? — подала свой голос Уруту, слегка сместившись в сторону так, чтобы крыло Кондора не загораживало ей обзор.       — Просто знаю, — качнул головой из стороны в сторону ночной, задумываясь над тем, имеют ли другие драконы представление о навыках его племени. Радужная точно о чём-то подозревает. Она прибыла раньше всех и какое-то время пряталась среди скал, своими глазами наблюдая несколько дней за жизнью в зарождающемся племени ночных.       — Не такой ответ мы бы хотели получить от тебя, — усмехнулась Скарабей, нервно дёргая хвостом из стороны в сторону. Острое жало на её кончике чуть было не задело Отблеска, и ледяной отшатнулся в сторону, скаля свои клыки.       — Естественно. Однако об этом стоит поговорить чуточку позже. Сейчас я должен рассказать, для чего я вас всех собрал, — Всезнающий глубоко вздохнул, прикрывая свои глаза. Всё или ничего. — Слишком долго мы боялись, слишком долго прятались и убегали. Разобщённые, разделённые на небольшие стаи, мы стали слишком слабы. Мелкие сплетни и конфликты, вражда и годы обид не позволяют нам объединиться перед самой большой, опасной угрозой. Перед людьми.       Морда Всезнающего направилась сначала к Отблеску, фигура которого застыла в напряжении. Теперь ледяной был готов ловить каждое слово ночного. А затем нос слепого повернулся к нахмурившейся Клюкве. Провидец продолжил.       — Все мы многое потеряли. Совсем недавно я лишился собственной семьи, — его клыки слегка скрежетнули, когда в памяти ожили картины прошлого, а сам он ненадолго сбился, пытаясь вернуть мысли в привычное русло. — И нам давно пора разобраться с этой жалкой проблемой. Они слабы. Неуклюжи, глупы. И практически ничего не смогут сделать собравшимся вместе драконам. Мы сможем разбить их, сжечь, уничтожить, обратить в прах и пепел. Но только тогда, когда сами объединимся. Стаи собьются в племена под руководством королев. И только тогда, единые, мы получим достаточно сил, чтобы сжечь человеческие гнёзда и разорить их сокровищницы.       — Я не против, — в коротком повиснувшем молчании ответила Клюква. Каракатица опустила свою морду вниз, выражая немое согласие. И как позже она расскажет Всезнающему, живущие под водой драконы уже давно объединились под управлением одного вожака. Скарабей какое-то время коробилась, но перспективы пощупать золотые сокровищницы лысых обезьян слишком манили её, и она кивнула.       — Только предстоит многое обсудить, — негромко прошипела песчаная, облизывая свои клыки и подставляя гребень под лучи восходящего солнца. Уруту лишь меланхолично пожала крыльями, а Кондор издал согласное рычание. Только Отблеск не находил себе места, скаля свои клыки.       — Ни за что! Я не буду подчиняться тем, кто слабее меня! Тем более самке, которая слабее меня! — прошипел дракон. В его глотке начал набирать свою силу готовящийся вырваться буран.       — Ты готов всю жизнь прожить с кандалами на лапах, но наделённый правом править своими, такими же пленёнными сородичами? Или же ты хочешь летать свободно, без рабского поводка? — упрекнул взорвавшегося дракона Всезнающий, покачивая своей головой из стороны в сторону, а затем уже миролюбиво добавляя. — Успокойся, Отблеск. Нам всё равно многое предстоит обсудить. И пока что у нас есть время. Целый год. Начался долгий совет.