666
Чимин никогда не думал, что будет когда-то зависеть от чего-то… Все время, что он жил в Аду и работал здесь, демон нарушал важнейшее правило: не мучить себя прошлым. Чимин от прошлого был зависим и никак не мог избавиться от этого, пока не появился один парень и все не перечеркнул, подарив настоящее и, как обещал позже, будущее… И вот демон, будто раненый пес, приходит на их место и ждет возвращения хозяина уже второй месяц. Прошло так много времени, что он уже и не знает, ждет чего-то или же просто переводит дух перед началом следующего сумбурного дня. Каждый вечер Чимин говорит себе «хватит», но каждый вечер (после окончания натруженного рабочего дня и выполнения дополнительных заданий от Сокджина) отправляется сюда на пустующую по вечерам площадь. Он смотрит на закат в районе часа, а затем, оглядев темнеющее небо, уходит. Обратно в тень, обратно в одинокую квартиру. Раньше было больно… Теперь в разы больнее. Чимин уже тысячу раз прокручивал в голове их с Хосоком последний разговор, иногда даже улыбался. Чимин уже миллион раз придумывал самые разные варианты их разговора, когда Хосок вернется, и улыбался сильнее, но в то же время сильнее сдавливала сердце тоска. Хосок обещал, но то были всего-навсего слова, которые можно придумать и соединить в предложения. Если честно, то Чимин поймет, если Хосок не вернется или вернется не ради него. Он уже взрослый, таким вещам удивляться не приходится, но все же маленькое желание чего-то хорошего и стабильного еще есть глубоко внутри. Он ждет, чтобы расставить все точки и выбрать свой дальнейший путь: в одиночку или же с Хосоком в ногу. Пусть возвращается, хотя бы на глаза покажется тому же Чонгуку, ребенку, который, кажется, только после смерти сумел найти настоящего друга, такого, чтобы на 100% друг. И вот сегодня в такой теплый, да и в целом странно спокойный для Ада вечер, Чимин вновь стоял и смотрел на водную гладь, придумывая реплики. Но внезапно голос Хосока, отвечающий все время на его маленькую игру, стал объемным, отчетливым, будто был не у демона в голове… Будто это говорил сам Хосок. — Что?.. — Чимин повернул голову вправо, услышав странный шелестящий звук, и прищурился из-за того, что что-то большое и белое отразило лучи солнца, перекрыв обзор. — Извините, — заговорил до боли знакомый голос, источник которого скрывался за белым пятном, что пытался рассмотреть Чимин, — скажите, неужели я в Раю? — Эм-м, — демон даже немного растерялся от такого вопроса, — нет вообще-то, вы в Аду. — В таком случае, почему я вижу перед собой ангела? Чимин усмехнулся с этого до ужаса банального, но всегда работающего подката. Возможно, он впервые за это время искренне улыбнулся. — Не знаю, кто вы, но юмор у вас слабоват. — Как жаль… У меня был лучший учитель… И кстати, я думал, что уж вы-то должны будете меня узнать. Чимин сощурился. И тогда обладатель этого голоса подошел ближе. Солнце как раз опустилось ниже к горизонту и уже не отражалось в неясном предмете, который был у его собеседника то ли на груди… то ли за спиной. Да и этот предмет тоже исчез. — До Чонгука мне еще далеко, но я стараюсь совершенствоваться. Парень скромно улыбнулся и пожал плечами, поправив растрепавшиеся от ветра черные волосы. — Хосок… Чимин шокировано уставился в знакомые черты лица и чуть отшатнулся назад. В тот момент два месяца показались ему никчемной секундой. Он здесь, он сдержал слово, он… — Ты стал ангелом? — Да, — гордо улыбнулся парень. — Джун во многом помог, иначе эта проблема затянулась бы на полгода, а то и дольше. Я, видишь ли, знаменитость или что-то вроде того. Да еще и с хорошими рекомендациями, поэтому теперь работаю на канцелярию, прохожу, так сказать, стажировку. Неплохо, мне нравится. Но… — Хосок будто бы споткнулся на нежную и все еще не верящую улыбку Чимина, — но я не за этим прилетел… Он сделал шаг вред и, неожиданно смело протянув руку, коснулся щеки демона, ласково поглаживая ее и заглядывая в глаза, которые снились ему каждую ночь со дня расставания. — Я так скучал по тебе, что уже готов был вернуться в мир живых, согрешить, умереть и вернуться в Ад вновь и в этот на постоянку. И даже если бы я потерял память, все равно влюбился бы в тебя, будь уверен. — Я толком не знаю, верил ли, что ты вернешься, даже если и сумеешь получить крылья… Искушение велико. Я учитывал вариант, что тебе больше не понадобится демон, вроде меня… — Для меня есть лишь ты. А демон или ангел, это уже дело следующее. Хосок, найдя в его красноречивом и мягком взгляде согласие, наклонился и припал губами к губам Чимина, целуя его улыбку, бессовестно крадя ее себе. Ангельское тело, подаренное его душе, сковала волна чувств и непривычных ощущений. Это было что-то новое, что-то совершенно отличающееся от того, что чувствовал Чон, целуя демона, будучи простой душой. Все его тело наполнилось жаром, кончики пальцев покалывало, будто он проглотил маленький фейерверк. С телом Чимина происходило практически то же самое, только мягче, бережнее, будто окутывало облако сладкой ваты, но в то же время било по оголенным нервам. И точно так же сильно, как хотели оттолкнуть друг друга от неожиданно необычных ощущений, они к друг другу тянулись. Чимин обнял его за шею, прижимаясь ближе, врезался носом в его щеку, до беспамятства зацеловывая губы Хосока, позволяя ему обнимать себя за талию и терзать свои губы в ответ. — Я безумно рад, что вернулся, — прошептал Хосок, мягко оборвав поцелуй и прислонившись лбом ко лбу Чимина. — Не хочу больше терять времени. Чимин… — Да? — демон несдержанно улыбнулся, показав белоснежные зубы, и зарылся руками в темные волосы своего ангела. — Ты согласен быть моей парой? — А ты моей? Вместо ответа они вновь поцеловались, крепко обнимая друг друга. Отстранившись, парни немного нервно посмеялись. Хосок взял Чимина за руку, переплетая с ним пальцы. Они обменялись счастливыми взглядами, когда внезапно на них обоих прыгнул с удушающими объятиями Чонгук. — Хосок! Я так рад тебе, друг мой! У МЕНЯ СТОЛЬКО НОВОСТЕЙ! Столько новостей! — Чонгук-и, полегче! — засмеялся Хосок, удивившись столь внезапному появлению младшего. Чимин с улыбкой на губах чуть отступил, но Хосок не выпускал его руку, другой обнимая Чонгука, который весь аж искрился. — Ты оформил мне свидание, дай я тебя расцелую! Чонгук схватил лицо Хосока и под его громкие вопли и смех принялся чмокать его, куда только попадал, пока ангел не скинул с себя несносного демона и не потрепал его по волосам. Затем показалась недовольная физиономия Тэхена, но, взглянув на счастливого Чимина, он мгновенно смягчился. — Здравствуй, Хосок. Рад, что ты оказался человеком слова. Надеюсь, ты будешь так же крепок духом, как и Намджун.666
— Так значит, ты стал ангелом, поздравляю, — промурлыкал Юнги, чокнувшись с Хосоком бокалами с шампанским, и обратился уже к Чимину с легкой улыбкой на губах: — Теперь и на тебя, Чимин-и, легло это проклятие. Чимин, поставив на журнальный столик поднос с закусками для друзей, вопросительно посмотрел на розоволосого, недовольно подметив, что Юнги сидит уж очень близко к Хосоку и что его рука на колене Чона уж точно не должна находиться. — В каком смысле? — Ну как же, — ухмыльнулся Юнги, поймав его взгляд и незаметно отодвинувшись от Хосока на безопасное расстояние. Юнги всегда был довольно тактильным, так что это все старые привычки, не более. — Мы с Намджуном видимся хорошо, если раз в месяц. Когда он прилетает на пару дней. Сам знаешь… Юнги внезапно задумался, отхлебнув из бокала, а Чимин сел на диван между Тэхеном и Хосоком, соприкоснувшись бедром и плечом со вторым. — Начина-а-а-ается… — протянул Чонгук, закатив глаза, когда заметил эту перемену в настроении Юнги, а после опустошил свой бокал, почти не скривившись. — Его ж теперь не успокоишь! — Никто не может меня понять! Любить ангела, будучи демоном искушений, самая тяжелая работа… Я так скучаю по нему, — глаза Юнги уже были мокрыми от слабо сдерживаемых слез. Эти слезы были искренними, потому что Юнги обычно был уверен в себе, весел, немного заносчив, но когда разговор наедине с друзьями заходил о любви всей его жизни и смерти, он становился вот таким, слабым и беззащитным перед своим положением. — Я бы все отдал, лишь бы увидеть Намджуна… — Прости, Юнги, мне очень жаль, — Хосок ободряюще погладил его по плечу, заглянув в глаза. — Джун тоже очень хотел прилететь. Но ты и сам знаешь, насколько ангелы занятые. Он сейчас идет на повышение, готовится к испытаниям. Я так и не понял, каким конкретно, меня не посвящали. У него все хорошо, волнуется о тебе. Юнги всхлипнул и облегченно улыбнулся. — Спасибо тебе, Хосок… Ты действительно хороший парень. — Так-то лучше. — Впервые вижу, чтобы кто-то так быстро успокоил этого чертенка, — изумился Чонгук. Юнги показал демону язык, а после, наклонившись вперед, чмокнул ангела в щеку. — Передай это Джуну при встрече. Хосок обмер весь, уставившись на Юнги и боясь повернуться к Чимину. Чонгук прикусил язык, лишь бы не сделать ситуацию еще щекотливее каким-нибудь словцом или замечанием. Но Хосок сам выкрутился. — Эм-м, н-ну, я… Я сомневаюсь, что он будет рад получить это от м-меня. Передам на словах. — Спасибо, сладкий. Тэхену в тот момент показалось, что еще немного — и Чимин собственноручно Юнги по стене размажет.666
— Ты в порядке? — спросил Тэхен, зайдя на кухню спустя полчаса, как Чимин из нее уже не выходил. Демон, стоящий у раковины и протирающий стаканы, повернулся и коротко улыбнулся лучшему другу. За спиной Тэхена раздался всплеск счастливого смеха и тут же полились звуки трех смешанных голосов, будто они старались перекричать друг друга. Тэхен виновато поджал губы и встал рядом с Чимином, опершись о столешницу задом и скрестив руки на груди. — Я в норме, просто… Тэхен проследил за его невесомой улыбкой. Друг был счастлив, вне сомнений. Но... — Ты просто еще не привык? Чимин вздохнул, неопределенно дернув плечом. — Можно и так сказать… Я рад. Но… Со стольким еще предстоит разобраться. — Я думаю, вы справитесь. Демоны обменялись улыбками. Чимин расставил стаканы и крепко обнял Тэхена. — Кстати… Прости за вопрос, но… Что у тебя с Чонгуком? Тэхен скривился, страдальчески закатив глаза и простонав. Чимин тихо посмеялся, чтобы ненароком не привлечь внимание остальных, и пихнул друга в плечо. — Ой, да брось. Не все так плохо. Он ведь действительно влюблен в тебя. — В том-то и дело. Я всю жизнь был одинок и длительных отношений, а уж тем более любви не имел. Вы только вслушайтесь! Любовь! Да в его время в браки вступали только по расчету. Любовь — это удел бедных, удел смертных, в конце концов. А Ким Тэхен в данный период ни под одну категорию не подходил. Какая любовь с восемнадцатилетним мальчишкой из другого века? Они совершенно разные. Кроме страсти к спорам, темных волос и глаз, общего — ноль. Чимин бы сказал, что и этого много для того, чтобы сблизиться. Но нет. Тэхену нужно больше, глубже, он и сам не понимает, чего хочет, но пока не может разглядеть в шебутном мальчишке что-то, что зацепило бы его, что-то, что позволило бы довериться и открыться. Тэхену недостаточно встречаний, он не мальчик для поцелуев и секса, не игрушка. Ему либо серьезно и надолго, навсегда, если быть точнее, либо никак. Из крайности в крайность. Он прожил и повидал достаточно, чтобы требовать подобное. — Мы сейчас не говорим о прошлом, Тэ, — напомнил Чимин. — Чья бы корова мычала. Те, кто окончательно отказываются от своих воспоминаний, превращаются в уродцев. Воспоминания, особенно печальные, делают тебя сильнее. — Никто не просит тебя что-то менять и стараться полюбить. Просто… Может, ты дашь ему хотя бы маленький шанс? — Он странный… «Такой же странный и упертый, как ты», — мысленно добавляет Чимин, саркастично фыркнув в ответ на нелепую причину, выдвинутую другом. — Ты боишься Чонгука?! — Я боюсь того, что он не боится влюбляться в меня. — Он принимает тебя, — подметил Чимин, имея в виду «в отличие от некоторых». — Но смогу ли я́ это сделать?.. — Почему нет? Тэхен немного помолчал, покусывая щеку и прожигая взглядом стену, пока из гостиной вновь не раздался взрыв хохота, среди которого демон отчетливо услышал веселый голос Чонгука. — Мне надо подумать… В любом случае, у нас сегодня якобы свидание.666
— Я был рад всех вас видеть! — сказал Хосок, выпутавшись из удушливых объятий Чонгука, который весь вечер от него не отлипал. — Ты надолго к нам? — спросил Юнги, зевая. — Пока что на неделю, а там придется вернуться. — Всего неделя? — сорвалось с губ Чимина. Хосок виновато улыбнулся ему и приобнял за плечи. — В прошлый раз я пробыл здесь всего неполных два дня. «Этого хватило, чтобы я потерялся в тебе» — не озвучено, но они и так оба понимают это. — Ладно, голубки, воркуйте. А мы отчаливаем. До завтра, Хосок. — Только не приходи с утра, — крикнул ангел Чонгуку вслед прямо перед тем, как захлопнулась дверь. — А то будет, как в прошлый раз… Воцарилась мертвецкая тишина. Квартира была погружена в полумрак, и только где-то в комнате тикали часы. Чимин потоптался немного, кусая губы, а затем поднял глаза и произнес: — Ну, так… что же… Хосок не дал ему договорить. Развернулся и, обхватив лицо демона ладонями, притянул его к себе, врезавшись в мягкие губы. Чимин сразу опешил, а затем, будучи не в силах сдержать улыбку, прижался ближе, приоткрыв рот и пропустив его язык. Хосок грубо прижал демона к стене, выбив весь воздух из его легких, и принялся расстегивать рубашку, практически отрывая пуговицы. Чимин больно сжал пальцами его волосы у самых корней, закрыл глаза и отдался вспыхнувшей страсти. Он до сих пор не мог поверить, что Хосок здесь, с ним, что больше никуда не исчезнет, не бросит. — Я солгал… — прошептал Хосок, оторвавшись от шеи Чимина и заглянув в его глаза. — Недели мне не хватит, чтобы насладится временем, проведенным с тобой. — Тогда не будем его терять, — демон поймал его губы. Хосок улыбнулся в поцелуй и, пошарив ладонью по стене, выключил тусклый свет прихожей.666
— Пока, Юнги, — Чонгук помахал другу рукой. — Адьёс, — бросил нараспев в ответ Мин, одновременно кивнув Тэхену, и, развернувшись на пятках, поплелся в известном только ему направлении. Он как кошка — бродит непонятными тропами, но в конечном итоге все равно добирается до места назначения. — Мне на самом деле жаль Юнги… — пробормотал Чонгук, глядя ему в след. — Не уверен, что могу понять каково это, когда твой любимый находится так далеко. Зато могу понять каково это, когда тебя раз за разом жестоко отвергают, не подпуская к себе ни на шаг. Это еще что за предъявы? Не-е, голубчик, его таким не пронять. — Это камень в мой огород? — спросил Тэхен, скептически изогнув бровь. Демон потянулся поправить манжеты и только сейчас понял, что забыл любимый пиджак в квартире Хосока. Однако возвращаться он не решился, потому что побоялся прервать нечто важное и личное, он не мог так поступить с Чимином. Чонгук оглядел его и улыбнулся: Тэхена редко можно было увидеть таким небрежным и расслабленным, чуть выпившим. — Ну? — Что? — Чонгук, кажется, еще больше оживился. — Мы идем куда-нибудь? Или ты будешь милосерден и отпустишь меня домой? — Не-а, милосердие — это не мое, — Чонгук подмигнул Тэхену и, взяв его за руку, спросил: — Согласны ли вы, Ким Тэхен, составить мне компанию в этот чудесный вечер? — У меня нет выбора… Я весь твой до полуночи. — Отлично! У нас четыре часа, — Чонгук и не думал обращать внимание на то, что Тэхен строит из себя жертву и обиженку. — Четыре часа ада… Чонгук коротко улыбнулся, ничего не ответив ему, и потащил Тэхена в сторону. Выровняв шаг с ним, парень отнял свою руку. — Я из-за тебя даже трость у Хосока забыл… Надо же... Из-за Чонгука.666
После довольно продолжительной прогулки по городу, они вошли в высотный дом и поднялись на самый верхний этаж. Тэхен пялился в спину Чонгука уже минут пятнадцать. Все это время младший демон уверенно поднимался по лестнице чуть впереди, не говоря ни слова. Раньше Тэхен отдал бы все, лишь бы Чонгук замолчал, теперь его это напрягает. — Сам позвал меня и молчишь…{Jaymes Young — I'll Be Good}
Чонгук улыбнулся. — Подожди немного. Спустя еще пару минут они достигли цели. Чонгук открыл металлическую дверь и учтиво кивнул Тэхену, предлагая пройти первым. — Можешь не стараться, я знаю, что на самом деле ты не обучен никаким манерам, — проворчал Тэхен, однако сам признал, что Чонгук сегодня довольно спокоен и собран, в отличие от их прошлой встречи, закончившейся падением с крыши младшего. Чонгук на его обидные слова не обратил внимания, прекрасно понимая, что Тэхен не со зла, что он просто от матушки-природы такой неповторимый, строгий, непреступный. Прекрасный… В лицо ударил поток весеннего воздуха, и Тэхен огляделся. — Дай-ка угадаю, ты привел меня на крышу, чтобы отомстить за прошлый раз? — Нет, не угадал, — улыбнулся Чонгук и, закрыв дверь, подставил Тэхену свой локоть. — Позволишь? — Что ж… Осталось два часа. Ким взял его под руку и позволил повести себя вперед, обходя трубы и всякие арматурины, торчащие то тут, то там. Уличная романтика, ничего не скажешь. Молодец, Чонгук, другого, право, от тебя и не ждали. Но вся прелесть в мелочах. Главное — присмотреться и увидеть... Чонгук прекрасно знал, что Тэхену без трости тяжело будет переступать через все эти препятствия, поэтому и помогал ему без всякой задней мысли, поддерживал, подавал руку. Чонгук отпустил его у самого края крыши, встав перед Тэхеном лицом. Ким напрягся, не зная, чего ожидать от этого демона, но Чонгук обезоруживающе улыбнулся и сказал, сделав шаг в сторону: — Смотри. Тэхена ослепили лучи заходящего солнца. Он невольно прикрыл его рукой. — Нет-нет! Не закрывай, оно вот-вот скроется. Чонгук бережно обхватил его ладонь, опустив ее вниз, а затем запрыгнул на парапет, чуть пошатнувшись. Тэхен постарался не заострять внимания на том, что у него в груди что-то болезненно сжалось, когда Чонгук оказался в одном шаге от падения. Он все равно не умрет. Чего ломать комедию? — Одного падения тебе было мало? Юноша уселся, свесив ноги в пропасть, и похлопал по месту рядом с собой. — Я не буду там сидеть. — Будешь, — усмехнулся Чонгук, не приказывая, но констатируя факт. Тэхен закатил глаза и присел рядом, так и не решившись перекидывать ноги. Они сидели в уютном молчании несколько минут, пока рассасывались последние лучи солнца, но, в отличие от Тэхена, Чонгук наблюдал за солнцем не в небе, а в чарующих глазах своего любимого демона. — …у меня совсем нет шансов с тобой? — спросил Чонгук с грустной улыбкой на губах, глядя на последние огненные лучи. Еще немного — и станет видно звезды, чего он, собственно, и ждал. Тэхен шумно вздохнул и перевел взгляд на своего мучителя. Хотя... кто тут кого мучает, кто издевается? Если и они оба, то явно никто от этого наслаждения не получает никакого. — Почему ты влюбился именно в меня? Чонгук будто этого вопроса и ждал. Тэхен невольно улыбнулся, представив, что младший демон часами лежит и думает о нем, о разговорах с ним, сочиняя диалоги. Глупо? Да. Но это же была чистая правда. Чонгук просто слишком влюблен. Он даже пугался этого поначалу, а потом привык. — О, это легкий вопрос. Ты же потрясающий! Когда я попал сюда, и Чимин, став моим куратором, познакомил с тобой, я понял, что ты очень сложный. Несмотря на твою строгость, выдержку и холодность к окружающим, я видел то тепло, что ты оказывал близким. Ты всегда готов был помочь Юнги, постоянно заботился о Чимине, когда его взяли на более высокую должность. Ты, вероятнее всего, не замечал, но и мне никогда не отказывал в помощи. А еще я влюбился в твои глаза… В них столько скорби, что, кажется, можно впасть в депрессию, только заглянув в них. Ты, что бы ни говорил, тоже живешь прошлым, даже больше, чем остальные. Это твое проклятие. Ты сожалеешь о том, что делал в мире живых, о том, как ты жил… Меня всегда поражали люди, желающие искупить свои грехи… Мне это желание не знакомо.{Imagine Dragons — Demons}
А вот это уже не смешно. Нисколько не смешно. Тэхену не нравится, когда в его душе пальцем ковыряют. Но именно от того, что это делает Чонгук, так страшно. Потому что Тэхен и не думал, что мальчишка проницателен настолько. Никто, даже Чимин не мог разгадать его, а Чонгук вот сумел. Для этого нужно быть влюбленным? Или достаточно копнуть глубже? Или они не такие разные, как думал Тэхен? — Я знаю, за что ты попал сюда. С уст Тэхена прозвучало как приговор. Но он просто защищается, пока не может довериться просто так, поэтому требует нечто равноценное в обмен. Чонгук напрягся, искоса глянув на Тэхена, но расслабился почти сразу же, не заметив упрека на его лице и не услышав в голосе отвращения, только страх, мелькнувший в глазах. — Дело в том, что ты меня боишься? — спросил младший. — Я не боюсь тебя. — Зря... Я бы себя боялся. Тэхен повернул к нему голову, разглядывая профиль демона, милый нос с горбинкой, сосредоточенные на чем-то глаза. Серьезное лицо Чонгука — зрелище очень редкое, оттого и слишком притягательное, загадочное. — Я боюсь того обиженного всеми ребенка, загнанного в угол мальчика, который превратился в монстра и забрал много невинных жизней разом. Так и написано... «За то, что устроил себе незабываемый выпускной». Взгляд Чонгука потемнел. Тэхен замер, ожидая чего-то. Со стороны могло показаться, что они провоцируют друг друга, но нет. Они просто пытаются друг друга узнать на ином уровне, уровне куда интимнее, чем, к примеру, увидеть друг друга без одежды. Душа — последний оплот, который мы защищаем, прежде чем к нам сумеют подобраться и навредить настолько сильно, что уже и не очухаешься. Они друг другу вредить не хотят, но открываются по очереди, чтобы показать, что между ними зарождается необходимое доверие. Порой куда легче открыться человеку, которому, казалось бы, никогда бы и частички себя не доверил. Тэхену в тот момент показалось, что это легко, как и Чонгуку. А начав, остановиться трудно, да и, по сути, не необходимо. — Не таких уж и невинных… Я часто замечал в Аду знакомые лица. Все мы здесь грешники. Кто-то больше, кто-то меньше. — Я свой грех никогда не искуплю. — Кем ты был? — Я? — горько усмехнулся Тэхен и все же перебросил ноги через парапет. Ветер приветственно врезался в лицо, а про́пасть внезапно оказалась глубже, чем демон думал. — Я был уродом… — В каком смысле? — Знаешь… Я был владельцем цирка… цирка… с необычными артистами. Так вот все эти люди по сравнению со мной… — он тяжело вздохнул, подбирая слова. — Их души были чистыми и добрыми. Я был единственным уродом в том цирке. То, как я обращался с ними, то, как я вел свою жизнь… Какие выборы делал… — Тэхен, — Чонгук остановил поток рвущихся из его нутра слов, накрыв его ладонь своей и почувствовав, что демон немного дрожит. — Ты сейчас живешь иначе. Отпусти, слышишь… Я не прошу избавиться от воспоминаний, просто не позволяй сожалениям уничтожать тебя. Мы можем быть теми, кто мы есть, и никому ничего не доказывать. Наши тайны — это наши тайны. Каждый получает по заслугам, ты и без того наказан, как и я… Знаешь… Я тоже много думаю о том времени, когда я был жив. Вспоминаю те годы с презрением, если честно, да и прожил то я всего восемнадцать лет. Ну, ты и так знаешь… Смотрел мои документы, да? Тэхен потупил взгляд, чувствуя себя виноватым. — Прости, я не должен был. — Да ладно тебе. Я бы тоже посмотрел, — демон пожал плечами. — Много учеников погибло по моей вине, но я вины ни перед кем не чувствую… Разве что только перед своей мамой, но о ней я думать перестал. В любом случае… мы больше никогда не встретимся. Она была настоящим ангелом и при жизни, такой человек не заслужил того, через что я заставил ее пройти… Тэхен, к своему удивлению и к удивлению Чонгука, внезапно переплел пальцы их рук, попытавшись таким образом оказать поддержку или показать что-то… не ясно, что. Заботу? Отклик? Долгожданное доверие? Чонгук все же нашел то, чем его зацепить. — Кстати, к теме о моих грехах и мыслям о них, — усмехнулся Чонгук, погладив костяшки Тэхена большим пальцем, — за все время здесь я придумал сто пятьдесят способов умереть. И один из них — разозлить тебя. Его я добавил после того, как был жестоко сброшен с крыши. Тэхен удивленно посмотрел ему в глаза, а затем искренне засмеялся, отвернувшись к звездному небу. Чонгук никогда бы не подумал, что в одного и того же человека можно влюбиться больше одного раза. Тэхен только что доказал ему обратное. Он вообще слышал, как Тэхен смеется? Хоть когда-нибудь? Чонгук вскочил на ноги и, раскинув руки в стороны, широко улыбнулся. Он решил, что это однозначно самый лучший вечер в его жизни. — Уже полночь. Спасибо тебе за сегодня, Тэхен. Спасибо за то, что открылся хоть немного. Я теперь влюблен еще больше. Тэхен думал, что любовь для дураков, для бедных людей, не понимая, что любовь есть то самое богатство, за которым многие так отчаянно гонятся. Тэхен думал, что Чонгук простой, а он сложнее всего, что может вызвать трудности в сумме, но в то же время понятный до безобразия, но только для тех, кому он отдал ключ от этого ребуса. И Чонгук ничего взамен на свои тайны и чувства не требует... но отчего-то Тэхену захотелось хоть чем-то ему отплатить за то, что открыл глаза, за то, что не отказывается от него, как бы не гоняли и не били. — Ты дурак. Вывод, пожалуй, самый дурацкий. И дурак тут только Тэхен. Но вот они смотрят в глаза друг другу, и, кажется, уже не все так сложно и неоднозначно. — Может и так. Но счастливый дурак. — Ну… Тогда, пожалуй, раз время кончилось… Тэхен немного грустно усмехнулся, не веря тому, что эти часы пролетели как минуты, а то и жалкие секунды. Тэхен не думал, что Чонгук на самом деле окажется таким… Таким… Чимин был прав, когда говорил, что этому юноше действительно стоит дать шанс. — Я не держу тебя против воли, ведь обещание ты выполнил, но… — Чонгук неуверенно улыбнулся, будто смутившись. — Если… Если бы я попросил тебя остаться на всю ночь со мной… ты бы согласился? — А ты попробуй, — безэмоционально ответил Тэхен, решив проверить, рискнет или нет. Конечно рискнет, это же Чонгук. Младший глубоко вздохнул, собираясь с силами, и серьезно спросил: — Ты останешься со мной этой ночью? — И что же произойдет этой ночью? — Мы бы вместе узнали это… Произойти может что угодно. В данный момент все в твоих руках. — Что ж… — Тэхен улыбнулся и поднялся на парапет, встав рядом с Чонгуком и взяв его за руку. — Тогда давай избавимся от мыслей, связанных с прошлым. — Начнем новую жизнь? — Чон оживился, крепче сжав его пальцы и почувствовав такую же отзывчивость. — Не уверен, что так можно сказать, находясь в Аду… Но, думаю, суть одна. — Я придумывал те сто пятьдесят вариантов от скуки, но теперь я думаю, что делал это из-за отчаяния. Довольно сложно быть одному. И если бы не ты и ребята, я давно бы стал чудовищем Ада, без чувств и воспоминаний. Тэхен был тронут его признанием. Расстаться с воспоминаниями и превратиться в монстра... на такое способны лишь самые отчаявшиеся и потерянные. Возможно, этот ребенок нуждался в любви намного больше, чем кто-либо еще, но в итоге сам же ее всем раздаривал. — Раз уж мы столь грешны… Нет смысла переживать об этом. — Именно, — Чонгук искренне улыбнулся. — Я опробовал на себе каждый способ, прежде чем убедился в том, что от моей смерти никому легче не станет и грехи мои не искупятся. Поэтому я перестал грызть себе мозг. Позволишь показать тебе уродливую и вульгарную свободу, которую я для себя открыл? Долгий и красноречивый взгляд. Оказывается, в глазах Чонгука может быть не только бесшабашный ребенок, но и чуткий юноша. — Покажи… Чонгук, повернувшись лицом к Тэхену, взял обе его руки и, накренившись корпусом назад, сиганул с крыши прямо в пропасть, утянув демона за собой. — Сто пятьдесят… Дыхание сперло, весь мир смазался в никчемные пятна красок, показавшихся такими неважными и чужими, что стало легко на душе и на сердце. Смысл не в том, как ты проводишь жизнь, что ты делаешь, почему ты делаешь и как замаливаешь грехи… смысл в том, чтобы найти человека, рядом с которым тебе не понадобится делать ничего, чтобы измениться или подстроиться. Лицо Чонгука и его бесшабашная улыбка внезапно стало единственным четким изображением для Тэхена. Прежде чем разбиться на тысячи осколков, демоны раскрыли крылья почти у самой земли и, уворачиваясь от потока машин, принялись лавировать и набирать высоту, вновь схватившись за руки уже выше уровня фонарей. Они закружились в воздухе, искренне смеясь и сильнее переплетая пальцы. — Не существует зла и добра, Тэ! Не существует грешников и невинных людей! Чонгук кричит и искренне смеется, поворачиваясь к Тэхену. Они разгоняются, скорости не боятся, сливаются с ночью, с шумом, друг с другом. Черные перья отливают глянцем в свете городских огней, мощные крылья разрезают воздух, несут их куда-то в неизвестном направлении. — В твоих словах есть доля истины… И, кажется, я только что придумал для тебя сто пятьдесят первый способ… Чонгук обернулся на полном ходу, летя с той же скоростью спиной вперед, и ярко улыбнулся, посмотрев на Тэхена. — Ну и какой же? Наивняк. Чонгук-и, какой же ты еще ребенок... Тэхен, расцепив их руки, резко подлетел ближе и, обхватив лицо Чонгука, прильнул к его губам своими. Сердце юного демона и правда остановилось на мгновение.666
Они летели долго, может, час. По пути смеялись, пьяные от светлых эмоций, обменивались взглядами, пихались, лавируя в потоках ветра, такого же искусственного, как и луна, освещающая им путь. Сталкивались в полете, переплетались руками, ногами и целовались, и целовались, и целовались, и целовались бесконечное множество раз — и вновь по кругу, но не адскому, а какому-то новому, неизведанному, но притягательному и счастливому. Теряли равновесие, камнем падали вниз, но и тогда не отстранялись друг от друга надолго. Тэхен не мог мыслить трезво. Вернее, были у него в голове две конкретные мысли: «какого черта происходит?» и «почему я сейчас улыбаюсь, почему мне сейчас так хорошо и легко, почему я рад, что рядом со мной Чонгук?». У Чонгука тоже были вопросы на этот счет, а еще он пытался вспомнить какого-нибудь демона, с которым мог заключить сделку ради внимания Тэхена. Иначе как объяснить сегодняшний вечер и ночь, которая для них двоих только начинается? Как объяснить существование этих поцелуев? Впереди показалось серебряное море; отражающие свет луны волны мирно покачивались на горизонте и устилали берег, тихо шипя. Тэхен воодушевленно улыбнулся: он давно не был на пляже. Чонгук улыбнулся тоже: в ответ на улыбку Тэхена невозможно было остаться равнодушным. Эту улыбку именно в этот момент хотелось поцеловать особенно сильно. Хотелось целовать Тэхена постоянно, это как наркотик — вызывает привыкание. Губы этого демона манили к себе каждый раз, как Чонгук смотрел на них. Не сдержав своих желаний, Чонгук схватил улетевшего чуть вперед Тэхена за руку и, развернув к себе и на мгновение серьезно заглянув в глаза, налетел на него, слившись в желанном поцелуе. Демоны потеряли равновесие: крылья Тэхена спутались между собой из-за резкого поворота. Их утянуло камнем вниз, но даже когда они пролетели, точно маленький метеорит, взрыхлив белый песок и образовав после себя траншею, не разжали объятий. Крылья Чонгука встрепенулись, стряхивая с перьев песчинки, а сам демон, оглаживая большим пальцем скулу Тэхена, плавно и нежно сминал его губы, наслаждаясь каждым мгновением. Тэхен отвечал тем же, будучи прижатым к земле его весом. Песок был холодным, пахнул он морем, но парня сейчас больше волновал горячий язык Чонгука, лижущий его губы и постепенно проникающий в рот. Младший сдавленно промычал, когда Тэхен случайно поднял колено, уперевшись ему в пах. Этот звук заставил Тэхена замереть. Чонгук заметил эту перемену и, испугавшись, что все пошло к черту, отстранился, посмотрев ему в глаза, промямлив: — Прости, не стоило мне так… Чонгук оттолкнулся руками от земли и сел на корточки, отодвинувшись от Тэхена. Старший непонимающе изогнул бровь и тоже привстал, стряхивая песок с перьев и пряча крылья, что сделал и Чонгук. — Если передумал, так и скажи, не надо извиняться, — снисходительно, но немного растерянно проговорил Тэхен, делая вид, что чистит свою рубашку, которую теперь только сжечь. — Что? Я… О чем передумал? Тэхен еще больше запутался и, оглядевшись по сторонам, вновь посмотрел на младшего. — Ну… Благодаря логической цепочке, выстроившейся в моей голове, и твоим недвусмысленным действиям, я подумал, что далее будет… — Оу… я, — Чонгук залился краской. Тэхен впервые видел его таким смущенным. Как бы демон себя ни вел, как бы себя ни позиционировал, он всегда будет слишком молодым для многих вещей, в том числе для умения скрывать яркие эмоции. — Я хотел этого, но я не думал, что ты тоже… — То есть, по-твоему, я сопротивлялся? — по-доброму усмехнулся Тэхен.{Hozier — Take Me To Church}
Чонгук поджал губы и глупо улыбнулся. Однако после ему улыбаться уже не хотелось совершенно. — И это тоже назовешь сопротивлением? — Тэхен игриво приподнял бровь и, потянувшись к воротнику, снял с себя галстук, затем принялся одну за другой расстегивать пуговицы рубашки, не сводя глаз с Чонгука. Младший демон замер, нервно облизнув пересохшие вмиг губы. Тэхен прекрасен сам по себе, какое бы ни было у него настроение. Тэхен в свете луны, прожигающий взглядом хищного зверя, — произведение элитарного искусства, которое Чонгук до сегодняшней ночи и не мечтал увидеть и прочувствовать. Когда рубашка сползла с бледных плеч, Чонгук подсел к нему ближе и, подняв руку, осторожно коснулся его кожи, будто проверяя, не спит ли он. Тэхен мягко улыбнулся, приблизившись к его лицу и томно спросил: — Не хочешь поплавать?.. Чонгук посмотрел ему в глаза, остановившись, и ответил коротко и твердо: — Нет. Тэхен не успел ничего сказать — они вновь поцеловались, на этот раз встав на колени и принявшись раздевать друг друга. Чонгук отбросил свою кожанку, стянул футболку, чуть ли не скуля от рук Тэхена, принявшихся блуждать по его груди, и вновь поцеловал влажные губы старшего, рвано и шумно дыша. Тэхен опустил ладони ниже, не отрываясь от его губ, поддел ремень Чонгука, почувствовав, как напрягся младший, и смело расстегнул пряжку. — Ты уверен? — Более чем, — выдохнул Тэхен и накрыл ладонью его пах в подтверждение своих слов. Чонгук сдавленно промычал и, нехотя отодвинувшись, снял с себя джинсы. То же сделал со своими брюками и бельем Тэхен. Чонгук, опираясь на руки, подполз ближе, пока Тэхен увлекал его в страстный и тягучий поцелуй, оглаживая пальцами шею. Младший улегся на холодный песок спиной, когда Тэхен надавил ему на плечи и оседлал бедра, прижавшись промежностью к возбуждению юноши. По телу пробежали мурашки, и Чонгук сдавленно простонал в поцелуй, притягивая его за ягодицы ближе, хотя ближе было некуда. Морской ветер прошелся мокрым языком по его спине — Тэхен поежился. Демон не любил холод, но в данный момент именно благодаря холоду он начал ценить тепло, которое дарил ему Чонгук поцелуями, касаниями, срывающимися с его губ словами, нелепыми, но необходимыми. — Ты исключение, Тэхен. Ты первый мужчина… Нет… Ты первый человек, которого я по-настоящему полюбил. — Ты тоже исключение, Чонгук. Ты первый, кому я доверился… — страстно шептал демон ему на ухо, заводясь от рук Чонгука, блуждающих по телу. — Я не говорю громких слов и не заглядываю в будущее, но… сегодня ночью я хочу быть с тобой. — Тогда давай же будем честными до конца… — прошептал ему в губы Чонгук, заглядывая в глаза, отливающие красным огнем преисподней в ночи. — Ты уже занимался сексом с мужчиной при жизни? — спросил Тэхен, зарывшись пальцами в его волосы и плавно потянув, заставив запрокинуть голову и открыть шею, которую принялся покрывать влажными поцелуями. — Да-а, — выдохнул с полустоном Чонгук, чувствуя, как распаляется изнутри. — Но я не хочу это вспоминать... — Прости. Глаза Чонгука вспыхнули, когда Тэхен прикусил его адамово яблоко. Мышцы обдало невыносимым жаром. Так происходило всегда, когда два демона занимались сексом — могло и сгореть что-нибудь. Но на пляже гореть было нечему, кроме них самих. — Будет больно, — предупредил Чонгук, когда старший, обхватив его член, приставил головку к промежности. Он был не против любой позиции прямо сейчас и не был уверен до конца, что Тэхен все же решится на... Демон обезоруживающе улыбнулся, сказав: — Тогда пусть это будет наша новая смерть, — и опустился вниз, проскулив и прижавшись к Чонгуку, сжав его в объятиях. Чонгук пропустил воздух сквозь стиснутые зубы, удерживая Тэхена за бедра и медленно переводя руки ему на спину, успокаивающе поглаживая, целуя в шею, замечая вспыхивающие в воздухе искры, кружащие вокруг них и гаснущие с появлением новых. Запахло пеплом. — Все хорошо?.. Тэхен кивнул и сам начал постепенно двигаться, обдавая плечо младшего обжигающим дыханием. Температура их тел резко поднялась, и Чонгук подумал, что они правда могут сгореть. Но даже если и так — плевать, пока Тэхен рядом. С болью, далеко не такой сильной, какая терзала его душу много лет, пришло наслаждение, и демон начал двигаться активнее. Чонгук отчаянно цеплялся за него, боясь потерять связь с реальностью, провалившись в омут, и уже никогда не вернуться. Шум волн заглушал их стоны, а шипение пены сливалось воедино с их тяжелым и прерывистым дыханием, напоминавшем треск поленьев в костре. Искры вспыхивали вновь и вновь. Тэхен обхватил лицо Чонгука руками и, огладив его скулы, поцеловал, облизывая красные губы, до сих пор хранящие вкус выпитого сегодня алкоголя. Они оба были пьяны, но не из-за градусов в крови, а друг из-за друга. Сердце поднималось к горлу Чонгука, перекрывая кислород каждый раз, когда Тэхен опускался до упора, когда оставлял на его коже ярко-розовые полосы длинными ногтями, впиваясь каждый раз все яростнее. Младший в ответ сжимал мертвой хваткой в его ягодицы, заставляя двигаться резче, оставляя на коже следы от пальцев и губ. Они горели в адском пламени, они горели друг в друге. Кругом плясали огненные языки, и исчезли иллюзии, явив их истинные обличия, явив море шипящей раскаленной лавы и горы пепла, вместо белого песка. Но ни Чонгук, ни Тэхен не удивились этому, потому что всегда видели уродство окружающего их мира, внутреннего, адского и мира живых… Они всегда были честны...666
Сразу после того, как демон проснулся, улыбка заиграла на его лице, и даже если бы Тэхен попытался ее скрыть — ничего бы не вышло. Он был слишком счастлив и умиротворен. Парень вытянулся в постели, довольно простонав, и только сейчас сумел разглядеть оформленную в темных тонах комнату и черные простыни, помятые после вчерашнего продолжения их с Чонгуком ночи. То, что произошло на пляже... они оба хотели этого в тот момент, и это до сих пор не кажется ошибкой. Тэхен слишком давно знает Чонгука, чтобы начать переживать о чем-либо. Юноша был искренен в своих словах и действиях, и Тэхен на эту искренность тоже ответил честностью. То, что произошло дальше в квартире Чонгука... истинное желание, которому никто не нашел причины отказать. Тэхен лежал и думал о том, что нашел все же кое-что важное. Чонгук сумел успокоить его, а Тэхен — найти это успокоение и утешение. И кажется, что теперь у него есть постоянная поддержка и гарантия стабильности, гарантия того, что всегда протянет руки тот, кто согласен помочь с чем угодно, даже с внутренними демонами, сжирающими долгие годы. Усмехнувшись воспоминаниям о прошедшей ночи и своим странным, но несомненно приятным мыслям, Тэхен нащупал телефон, лежащий на полке, и без раздумий набрал Чимина по видеосвязи. — Привет, Тэ. Как прошел вчерашний вечер? — голос его был скрипучим и сонным. Спальня ангела, Хосока, существенно отличалась от спальни Чонгука. Все пространство вокруг растрепанного и мягко улыбающегося Чимина было таким светлым, что казалось, будто бы он действительно на небесах. Но это ж Хосока квартира, чего уж тут сравнивать с бунтарским духом Чонгука и «мой любимый цвет черный, если найдете цвет темнее, обязательно скажите мне». — Это я у тебя должен спрашивать. Где Хосок? Чимин прикрыл глаза и вздохнул, он, видимо, только-только проснулся. Оба демона привыкли вставать с первыми лучами искусственного солнца, а завтракать друг с другом уже в канцелярии, но теперь кое-что поменялось. Вернее... появились в их жизни те, кто нарушил привычный распорядок. — На кухне, готовит завтрак, — улыбнулся Чимин, не скрывая счастья, переполняющего его. Тэхен и сам невольно улыбнулся. За друга он с этих пор может быть спокоен: Хосок за ним присмотрит лучше кого-либо другого. Но тут Чимин немного нахмурился и приблизился к экрану, вглядываясь в пространство позади друга. Тэхен тоже невольно обернулся, подумав, что позади него что-то действительно интересное, раз Чимин так внимательно вглядывается, но нет, ничего. — Где это ты? Знакомое место, но… — Это квартира Чонгука. — А, ну тогда ладно, — Чимин кивнул головой и вновь откинулся на подушки. Но тут же его лицо вытянулось, а глаза распахнулись без намека на сонливость. Он снова подскочил, приподнявшись на локте, и уставился на друга, расслабленного и совершенно ничем не смущенного. — Погоди… Что?! Лицо Чимина, а особенно его глаза надо было видеть! — И, кстати, хотел сказать спасибо за твой вчерашний совет. — Тэ… Это к-конечно хорошо, но… — Чимин казался абсолютно шокированным, говоря с ним практически шепотом. — Я советовал тебе дать ему шанс, а не просто… дать. — Это не важно, — отмахнулся Тэхен, улыбнувшись. — Не переживай, все в порядке. Я так решил. Чимин, увидев на губах Тэхена невесомую улыбку, заметно расслабился, даже удивившись такой перемене. — Так что же… У вас с ним… — Посмотрим, — спокойно прервал его неловкость Тэхен. — Ты все же преодолел свою депрессию? — осторожно и с легким волнением поинтересовался друг. — Нет, это не так легко, но… Я хочу попробовать это сделать. Вместе с ним. — Я думаю, Чонгук-и поможет тебе. Тэхен кивнул. Он заметил, как Чимин посмотрел куда-то себе за спину, и через мгновение с ним рядом плюхнулся развеселый Хосок, обняв демона и положив подбородок ему на плечо. Ангел посмотрел в экран и широко улыбнулся Тэхену. — Привет, Тэ! Где это ты? — Здравствуй, Хосок. Я… Тут Тэхен услышал шум со стороны коридора и понял, что Чонгук идет сюда, к нему. Видимо услышал, что Тэхен проснулся и разговаривает с кем-то. — Прерываю связь, — Тэхен заговорщики улыбнулся, адресовав эти слова Чимину. Экран погас, и Хосок, приподняв голову, удивленно уставился на любимого. Чимин вздохнул и, криво усмехнувшись и отбросив в сторону телефон, ответил на его немой вопрос: — Я тебе потом объясню. — Как скажешь, — ангел пожал плечами и, наклонившись, коротко чмокнул Чимина в губы. Хосок хотел было отстраниться и встать, но демон, схватив его за шею, притянул ближе к себе, продлевая сладкий поцелуй. Хосок довольно промычал и несдержанно улыбнулся, когда Чимин провел языком по его губам. — Я становлюсь зависимым. — Это единственная зависимость, которую я бы не стал лечить, — усмехнулся Хосок. — Тэ-хен, — решив все же выбрать классическое обращение, его полное имя, а не просто «Тэ», произнес Чонгук, в нерешительности замерев на пороге спальни и нелепо лохматя свои волосы, не зная при этом куда девать глаза, — д-доброе утро… К-как ты? Тэхен внутренне умилился, но сохранил все такое же незаинтересованное выражение лица, будто и не произошло ничего такого между ними, будто Чонгук только что без стука вломился в спальню Тэхена, вынуждая младшего демона краснеть еще больше. Хотя это была его квартира, его спальня, его кровать, а демон в ней... тоже его? Кто знает. Но Чонгук бы хотел этого, хотел бы назвать Тэхена своим. — Могло быть и лучше, учитывая последствия сегодняшней ночи, отразившиеся неприятной болью, которая беспокоит меня до сих пор. Тэхен огрызается, он все так же холоден, будто и не было вчерашнего откровения и последующего единения двух тел и душ. Будто все это была одна шутка, чтобы вновь поиздеваться над чувствительным мальчишкой, который уже немного устал делать вид, что ему не обидно. Будто это был новый, особенно жестокий, способ его, Чонгука, оттолкнуть от себя. Чонгук виновато поджал губы. — Прости, мне… Мне правда жаль, и то, что было вчера… — Было ошибкой. Чонгук замер, приоткрыв рот, будто собирался что-то сказать, но его оборвали жесточайшим образом. На этом все кончится? Вот так? Тэхен действительно жесток, но самое противное в том, что Чонгук даже при этом не может заглушить свои чувства к нему. — Думал, я это скажу? — коротко усмехнулся Тэхен, и Чонгук еще больше запутался. Тэхен поднялся с кровати, не стесняясь своей наготы, потому что знал, насколько он красив, а для Чонгука тем более. Демон подошел к младшему и коснулся его оголенной груди, подняв глаза и встретившись с растерянным взглядом мальчишки, в котором, тем не менее, плескалось дикое желание, смешанное с уважением и восхищением, глубокой печатью и потерянностью. — То, что случилось ночью… — Тэхен искривил губы в соблазнительной улыбке. — Мне понравилось даже больше, чем я мог предположить. — Оу, я… я… — замялся Чонгук, а затем, набравшись сил и встряхнув головой, выпалил: — Тэ, прости, но я, кажется, люблю тебя, окончательно и бесповоротно! Пожалуйста, дай мне шанс! Крохотный! Шанс на то, чтобы быть вместе… Тэхен внутренне ликовал и улыбался самой счастливой улыбкой, внешне же он оставался загадочным. Демон, царапнув грудь Чонгука ногтем, убрал руку и, не глядя ему в глаза, сказал: — Я иду в душ. Тэхен прошел мимо Чонгука, даже не коснувшись его, и отправился искать ванную. Младший демон так и остался стоять на пороге спальни, мучая себя из-за неопределенности, которую оставил за собой Тэхен. Ровно пять секунд. — Присоединяйся, если хочешь, — добавил Тэхен уже из коридора, и Чонгук вздрогнул, мгновенно двинувшись за ним, прекрасно зная, что дважды демон не предлагает. И Чонгук понял, что если он пережил сто пятьдесят одну смерть, вдоволь намучившись воспоминаниями о прошлой жизни, чтобы встретить свою любовь и дожить вот конкретно до этого утра, то все это того стоило.