Никто не предупреждал Джотаро Куджо, что он потеряет столько.
— Как она? — дверь в палату чуть открывается и в дверном проёме Куджо видит знакомую рожу Польнареффа. Конечно, кого ещё он ожидал увидеть в это время? Во время цветения сакуры. Рин любила эту пору, ведь где-то в это время она и родилась. Как-то Какеин сравнил улыбку Сатори по красоте с цветущей сакурой на фоне алого заката, и не ошибся. — Стабильно, — ответил Куджо и откинулся на спинку стула. Он сложил руки на груди и проследил взглядом за Польнареффом, который взял стул и сел по другую сторону больничной койки. Серебряноволосый взял с тумбочки больничную карточку Рин, перелистывая её в поисках хоть каких-то положительных результатов спустя эти 15 лет. — Стабильно хорошо или стабильно плохо? — попытался уточнить Польнарефф и поднял взгляд с записей карточки на Джотаро, который смотрел на умиротворенное лицо Сатори без каких-либо эмоции. — Стабильное нихуя, если быть точнее, — было видно, что Джотаро и сам устал ждать изменений в состоянии подруги, — С тех самых пор она не приходит в себя. Врачи говорят, что возможно ей нужно какое-то потрясение, чтобы выйти из комы, но мы перепробовали уже абсолютно все. Ощущение, будто она застряла там с чем-то и не хочет сама выходить. — Как думаешь, может быть, она там с ним? — Польнареффу сложно было говорить про Какеина. Нет, им всем было сложно говорить про него. В Египте Джотаро потерял товарищей, которые стали ему дороги за те 50 дней путешествия. И сейчас, уже пятнадцать лет, на грани между жизнью и смертью человек, который столько для него значит. Ведь Рин Сатори — последнее живое звено его воспоминаний про школьную жизнь. — Кто знает, — отвечает Куджо и встаёт со стула. Он натягивает на плечи свой белый плащ, поправляя его в рукавах. Джотаро надел на голову свою фуражку, в другой руке держа проект ученика. Он удержался от своего фирменного «Ну и ну», зная, что оно тут не уместно, — останешься тут? — Некоторое время, — Польнарефф поднял голову и улыбнулся Джотаро, — мне есть что рассказать Рин-сан.Никто не предупреждал Джотаро Куджо, что смерть забирает лучших.
— Джотаро Куджо, — сонно хрипит в трубку мужчина и трёт свои глаза пальцами. Он посмотрел на свои наручные часы, что показывали ему без тринадцати минут двенадцать, и очень удивился тому, кто мог бы в такое время звонить ему. — Господин Куджо, мне сложно вам об этом говорить, — по ту сторону трубки, как понял Джотаро, был врач из фонда Спидвагона, который последние семь лет следил за состоянием Рин, не упуская ни малейшего изменения, — сердце Госпожи Сатори остановилось предположительно ровно в одиннадцать часов ночи. Внутри Куджо будто все встало. Он вновь посмотрел на время и все понял. Ровно пятнадцать лет назад, ровно в одиннадцать часов ночи, в Египте скончался Какеин Нориаки. Возможно, Рин лишь ждала подходящего времени, чтобы уйти, возможно это произошло по чистой случайности и не её это вина. Но изменить уже ничего нельзя было. Она сначала пожертвовала собой, чтобы помочь Джотаро и отвлечь Дио. Она пожертвовала собой на целых пятнадцать лет сна. И Джотаро ценил самопожертвование Сатори, которая даже не знала, что Какеин мертв. Она действовала ради него. И только ради него. Не задумываясь о том, что будет дальше. Куджо понял, что была она такой с самого начала. Ещё тогда, когда визжала и материла его из-за того, что он специально прикасался к ней. Ещё тогда, когда она снимала свои перчатки и помогала ребятам залечить их раны, плевав на то, что ее трясет. Когда она спасала их, открывала двери на последних вздохах и силах, падая к Какеину на руки обессиленная. И может Рин и не говорила этого, но всегда была готова пожертвовать собой ради других. Ради их цели — спасти Холли Куджо. И какой бы хрупкой не казалась Рин Сатори — она была самой смелой, вечно желающая принять решение первой, вечно рвущейся вперёд, чтобы защитить Какеина и Джотаро. Джозефа и Абдула. Польнареффа и Игги. Она была тем лучом света, что освещал им дорогу до самого конца. До момента, когда ее сердце остановилось. — Я заеду завтра утром, — ответил наконец Куджо, опуская трубку.Никто не предупреждал Джотаро Куджо, что он привяжется к двум ненормальным и больше не сможет представить себе жизнь без них двоих.