***
До каюты бывшего генерала Рен добрался быстро, не прошло и четырёх минут. Ребёнок верещал, а в спальне рыжего не оказалось. Испугавшись, альфа подбежал к колыбели, судорожно проверяя состоянии девочки. Цела, температура в пределах нормы. - Эй, ну тссс, не реви... где это твоя мамочка? — На руках у мужчины маленькая омежка понемногу успокаивалась, Кайло передавал ей энергию сна и спокойствия, так что ребёнок прекращал плакать. - Черт возьми, Хакс, где тебя носит? — Только сейчас альфа услышал отчетливое мычание, исходящее из освежителя. Вода была включена. Уложив Рейн обратно в кровать, черноволосой настойчиво постучался в дверь освежителя. - Эй, Хакс! Хакс, ты там?! - Ответа не последовало. Мычание также прекратилось, только звук потока воды оставался слышен. Всё нутро альфы пробрало волнение. Животный и надрывный кашель за стеной разорвал затишье. - Блять, да что происходит?! - Разумеется, никто не удостоил Верховного ответом, и тому ничего не оставалось, кроме как выбыть дверь. Терпение черноволосый никогда не жаловал. - Твою мать... — Первое, что вышибло почву из-под ног альфы, была вонь. Весь освежитель пропах блевотиной, кровью и грязным трахом. В помещение стоял густой пар, но очертания скрюченного и дрожащего в углу тела было невозможно не заметить. Рыжий лежал почти неподвижно, находясь в полуобмороке, только изредка подрагивая. Недалеко от него мерзкой жижей растянулось пятно желтой от желудочного сока, блевотины. Омега лежал прямо под струями воды, что слабыми и неспешными ручейками омывала его хрупкую фигуру. Сорвав с себя перчатки, длинную мантию, и, скрытую под ней матерчатую робу, воин скорым шагом приблизился к сжатому омеге, теперь тёплая вода обволакивала и его. Глаза Хакса оказались открытыми, но взгляд был полностью отстранённым. Кулаки Рена сжались, а зубы сомкнулись в порыве непередаваемой ярости, когда взору альфы открылись свежие синяки от чужих грубых прикосновений на бархатной белой коже рыжего. Внутренние стороны бёдер омеги были покрыты кровью вперемешку со спермой, и Кайло еле сдержался дабы не зарычать от бешеной злости. Любимый сливовый запах был осквернён. - Кто сделал с тобой это?! - От крика альфы Хакс лишь сильнее сжался, а затем начал выпрямляться, дабы высвободить ещё одну, новую порцию желудочного сока. Рен понял, что от рыжего сейчас ничего не добьётся. Тот ещё находился в состоянии эмоционального шока и потрясения. Ничего, он и так скоро узнает. Нужно лишь сконцентрироваться на запахе, который, Хакс, видимо в попытках избавиться, перебил всевозможными маслами для ванн, которые жирными кругами расплывались под ногами. Выхватив шланг, альфа начал смывать собравшуюся рвоту, в которой рыжий едва носом не плавал. Затем аккуратно, почти невесомо, Кайло коснулся бёдер омеги, смывая вязкую жидкость и алую кровь. Хакс лишь дёрнулся, но потом сразу же сдался, не в силах оказать сопротивление. Рену было больно от этого. Тому грёбанному насильнику его мальчик тоже не смог долго сопротивляться...***
Энергией спокойствия и умиротворения, Кайло поспособствовал сну рыжего, хоть тот и оказался беспокойным и прерывистым. Рен психовал, что не в силах владеть магией исцеления, а дурацкая бакта, привезённая медицинским дроидом, не особо устраняла боль Хакса. С промежности, с некой цикличностью выделялась багряная жидкость, так что Рен только и успевал менять полотенца, не подпуская к рыжему совершенно никого, даже мельтешащих по каюте мед-дроидов. - Вон отсюда! Сейчас же! —Избавившись от бестолковых железяк, только действующих на нервы, Рен прижимал к губам ладошку спящего измотанного омеги. Рыжие волосы шёлком легли на лицо, и альфа тут же, ласково заправил медные пряди спящего за ухо. - Прости меня, Арми... Нагое тело было накрыто белоснежной простыней, а Кайло, изнывал от раздирающего его сердце неутолимого чувства - мести. Он знал кто сделал это с его рыжиком. Без вмешательства Силы знал. Нюх альфы никогда его не подводил. Каждая гематома, каждое выпачканное кровью полотенце, каждый тронутый участок фарфоровой кожи - пропитаны запахом сухого, жгучего, красного вина, хорошо Кайло знакомого, и, теперь, ненавистного. Подонок очень скоро пожалеет. Очень скоро. Но не сейчас. Рену он нужен трезвым, так он куда отчетливее прочувствует всю безвыходность своего положения.