Mine

— Все, что захочешь, — пообещал Йен, глядя на Микки сверху вниз — красивый и полностью его. Йен отпустил лицо Микки и дождался, пока тот снял свою футболку, чтобы подобрать ее и отбросить в сторону, на кровать, прежде чем Микки медленно дернет джинсы Йена вниз, стаскивая их полностью. — Я такой мокрый, альфа, — простонал Микки, чувствуя, как пропитываются боксеры, — Ты нужен мне. — Ложись, — глубоко прошептал Йен, слегка надавливая на грудь Микки и наблюдая, как тот покорно прижимается к кровати, — Только посмотри на себя. Ты такой красивый, — его рука медленно двигалась вниз по телу Микки, дразня его нежными касаниями, пока он не добрался до тонкого слоя пота, — Такой мягкий, аппетитный и совершенный. Микки отвернулся в сторону, открывая Йену свою шею, — Аппетитный? Это дерьмо для телочек, — возразил он без страсти в голосе. Йен улыбнулся, наклоняясь, чтобы поцеловать упругую грудь Микки, в то время как пальцы дразнили его аппетитные бока и бедра, — Нет, это не так. Парни тоже могут быть аппетитными, альфы и омеги. Мне это нравится. Очень. — Блядь, — простонал Микки, выгибаясь от прикосновений Йена и пытаясь притянуть его за затылок ближе, — Я бы предпочел быть как ты. Твердым везде, — он снова прижался к кровати, чувствуя, как член Йена упирается ему в задницу. Йен лежал у его бедер, обжигая кожу горячим дыханием, когда его поцелуи и широкие мазки языка прокладывали путь вниз, не упуская ни одного дюйма возбужденного тела, — Ты достаточно твердый для меня, маленький омега, — он медленно соскользнул рукой вниз, поглаживая член Микки, пока тот не раздвинул ноги шире, — Твердый и мокрый для меня. — Пожалуйста, альфа, ты нужен мне, нужен твой рот, — Микки легонько толкнул его еще ниже, страстно желая закончить игру, отчаянно мечтая почувствовать. — Спокойно, — прошептал Йен, отодвигаясь назад, чтобы смахнуть с себя пот, и ошеломленно потерялся в пространстве, когда запах ударил ему прямо в лицо, — У нас все время в мире, Микки, я хочу касаться тебя, хочу поцеловать каждый дюйм твоего тела. Единственным ответом, который получил Йен, был непрерывный поток стонов и всхлипываний. Он продолжал целовать бедра Микки, гладил руками его невероятные ноги, вдыхал его изумительный запах, от которого сносило голову, пока не потерял терпение. — Пожалуйста, скажи мне, если я сделаю что-то не так, хорошо? — Йен поднял голову, когда немного спустил боксеры Микки, — Я никогда раньше не был с омегой. Микки глубоко застонал, лаская руками свое тело, — Я, блядь, не могу передать, насколько счастлив. Мне не нравится мысль о тебе с другими омегами. Йен ухмыльнулся, окончательно стягивая с него боксеры и крепко сжимая их в кулаке. Они были насквозь мокрые и покрытые липкой пленкой, отчего ухмылка Йена сменилась хищным оскалом, когда он поднес их к лицу. — Ебаный боже… — на этот раз Йен заскулил по-настоящему отчаянно и бессильно, и ему потребовалась вся его сила, чтобы не засосать их, — Мне нужно это, Микки, — Йен бросил боксеры в гнездо поверх футболки и наконец выпустил свою силу, с возбуждением наблюдая, как тело Микки извивается на кровати из-за этого, — Ты так чертовски сильно нужен мне, что я даже, блядь, не могу думать. Микки кивнул, подталкивая его к своему твердому, подтекающему на живот члену, — Возьми его. Возьми меня, альфа. Йен зарычал, схватил член Микки и заглатывал, пока омега не перестал дышать. Каждый задушенный стон Микки вызывал реакцию в его теле, заставляя сосать глубже, сильнее, с каждым толчком убеждая, что он никогда не пробовал ничего вкуснее. — Блядь, ох, блядь, — простонал Микки, закидывая ногу на плечо Йена и хватаясь за рыжие волосы, чтобы удерживать его голову в нужном положении, — Вот так, просто соси. Йен следовал всем его указаниям. Когда Микки просил его быть быстрее, он ускорялся, когда он говорил брать глубже, Йен без вопросов опускался ниже, и каждый раз, когда он усердно качал головой, он чувствовал запах смазки, вытекающей из его тела. — Остановись, или я кончу, — взмолился Микки, дергая его за волосы. Йен отстранился, тяжело дыша, как будто на время минета он забыл, как дышать, подчиняясь лишь тому, что говорил Микки, — Ты не хочешь кончить? — спросил Йен и облизнул его член, языком собирая с красной головки капельку спермы, прежде чем поцеловать горячие бедра, — Я хочу, чтобы ты кончил для меня. — Не хочу кончать, пока ты не во мне, — честно ответил Микки, улыбаясь блеску в глазах Йена, — И мне нужно прикоснуться к тебе, а я этого еще не сделал. Йен снова отвлекся на этот запах, покачиваясь на коленях, пока его голова не уперлась в бедро Микки, — Можно я сначала съем тебя, маленькая омега? Я просто хочу попробовать немного, прежде чем ты доберешься до меня. — Да, это пиздец как нужно мне, — простонал Микки, раздвигая ноги, — Только не заставляй меня кончать, ладно? Йен прокладывал дорожку мокрыми поцелуями и широкими мазками языка, старался не упустить ни дюйма, горячо облизывал кончик члена, оставлял поцелуи на нежной коже около мошонки, пока медленно не втянул в рот яички по одному за раз. Чем ниже он спускался, тем сильнее становился дурманящий запах, вторгающийся во все его тело, пока единственным, на что был способен Йен, не стали тяжелые вдохи, совмещенные с рычанием. — Осторожней, — предупредил Микки, когда Йен сжал внутреннюю сторону его бедра, прижимаясь большим пальцем чуть выше еще одной пахучей железы, — Парень под тобой дохуя чувствительный. Йен мгновенно придвинулся к железе, уткнувшись носом, чтобы сделать глубокий вдох. У некоторых омег на теле было больше одной пахучей точки. У большинства она находилась на шее, но в редких случаях — на внутренней стороне бедра, запястье и сгибе плеча. В этих местах железы были такими же соблазнительными и чувствительным, как и находящиеся на шее. — Сколько их у тебя, маленькая омега? — голос Йена был глубоким и наполненным похотью, когда он не сдержался и провел по ней языком, стараясь не прикусить зубами. Все тело Микки затряслось, когда Йен лизнул ее, — Три. Запястье, шея и бедро, — ответ затерялся в глубоком стоне, когда Йен начал вылизывать его чувствительную железу. — Вот почему у тебя такой сильный запах, — Йен поцеловал ее в последний раз, прежде чем наконец покинуть соблазнительное местечко, — Мне нужны все три, Микки. Я хочу укусить их все и привязать тебя к себе. Микки сел, широко раскрыв глаза, — Ты хочешь связь со мной? — спросил он едва слышным шепотом, не уверенный, что правильно все услышал. Йен удивился, когда сказал это вслух. Не потому, что он не хотел, а потому, что хотел слишком сильно. Действительно жаждал. Он хотел укусить все эти восхитительные места и создать связь, чтобы навсегда скрепить их друг с другом. Раньше он никогда не думал о подобном. В глубине души Йен понимал, что все происходило слишком быстро. Они только что встретились, а уже оба говорили о большем. Течка делала их до ужаса нетерпеливыми, но Йен все еще любил Микки, даже без гормонов и инстинктов, затуманивающих голову. У настоящих — истинных — пар связь не имела срока действия: она образовалась мгновенно, иногда задолго до знакомства партнеров. Йен уже знал, что любит Микки. Не было никаких «если», «а вдруг» и «но». Йен знал, что будет любить его вечно, сделает все возможное для его счастья. Все для их хорошей жизни. Не было никакого иногда расклада, потому что пряный, теплый аромат уже заполнял воздух, мгновенно подавляя их индивидуальные запахи собой. Йен поднял широко раскрытые глаза, встречая такой же шокированный взгляд Микки. Не имело значения, хотел ли этого Йен или нет, не имело значения, хотел ли этого Микки, потому что все уже происходило. — Он такой сильный, — Микки закрыл глаза, глубоко вдыхая этот запах, наполняя им все свое тело, — Я никогда не думал, что это случится. Связь и спаривание никогда не были чем-то схожим. Они были вынуждены спариваться, чтобы создать отношения между собой и произвести на свет ребенка. Но ебля не требовала связи, связь не могла быть принудительной. Это должно было быть что-то естественное, если альфа и омега хотели этого, хотели друг друга. Пара может рожать детей и заниматься сексом, но при этом не иметь связи. Они, конечно, могли быть связаны на долгие годы или до самой смерти — если карта ляжет в их пользу — но не на всю жизнь. У них никогда не будет их собственного особенного запаха, они никогда не будут носить его на своей коже, как самые дорогие духи, чтобы предупредить других альф. Дать им знать, что омега уже принадлежит кому-то. Тело Йена испускало этот связующий запах исключительно для его омеги и никого больше. Но он искренне не думал, что это когда-нибудь произойдет, и Микки, по всей видимости, тоже, — Мне очень жаль, — Йен попятился, его руки дрожали от нервов и беспокойства, — Я не хотел. — Не думаю, что кто-то контролирует это дерьмо, — тихо сказал Микки, опьяненный запахом, садясь и жестом подзывая Йена ближе к себе, — Иди сюда. Глаза Йена расширились, но его тело уже занимало полюбившееся место, — Если мы продолжим касаться друг друга, он станет только сильнее, — все внутри него требовало приблизиться к Микки, уничтожить любое пространство между ними, пока он не окажется глубоко внутри своей омеги и не позволит этому запаху накрыть их обоих. — Я знаю, — Микки положил руки на грудь Йена и медленно провел ими вверх к шее, наблюдая, как все тело Рыжего отвечает на нежные прикосновения, а затем крепко обхватил его лицо и заглянул в глаза, — Ничего бы не случилось, если бы мы этого не хотели, если бы это не должно было произойти. Йен кивнул, потому что прекрасно знал об этом. Единственное, что его волновало — был ли в курсе Микки. Он был и, кажется, особо не переживал по этому поводу, — Мы едва знаем друг друга, Микки. Секс — одно дело, но это… — он замолчал, заметив, что снова сжимает бедро Микки, а его большой палец покоится прямо над сладкой железой, — Но это навсегда, Микки. Мы будем вместе, пока не умрем. — Ты не можешь контролировать, с кем связываешься. Ты, конечно, можешь претендовать на них, укусить меня, когда возьмешь, и создать связь, но, блядь, этот запах… — он застонал и раздвинул ноги, когда свежая смазка впиталась в простыни, — Этот запах появляется, когда мы оба хотим этого. Он идеален. Ты не сможешь подделать его. Йен мягко соединил их лбы, вместо привычного рычания издав тихий стон, — Ты идеален, моя маленькая омега, полностью совершенен. Я хочу этого. Хочу тебя. С улыбкой, играющей на губах, Микки слегка склонил голову и соединил их губы в поцелуе, — Перестань бороться, Йен, ты не победишь. Это все равно случится, позволь этому произойти. Я хочу тебя. И Йен позволил. Он поцеловал губы Микки куда мягче, чем в прошлый раз. Он убрал руки от его метки и переместил их на спину, теснее прижимаясь к нему, пока они целовались. Ноги Микки скользнули по его бокам и сомкнулись вокруг бедер, от чего Йен издал стон, который Милкович сразу же проглотил. Руки Микки ласкали каждый дюйм его шеи и плеч. Он царапал ногтями рыжую макушку, дразнил уши нежными касаниями, нажимал большим пальцем на тонкую венку на шее, чувствуя сбивчивый пульс под кожей, а наигравшись спускался ладонями по груди к соскам. Он терзал их ловкими движениями, вырывая из глотки Галлагера глубокие стоны, пересчитывал ребра нетерпеливыми пальцами, не отказывая в своих ласках прессу и крепким ногам. Не выдержав, Йен схватил Микки за бедра и притянул его к краю кровати, чтобы почувствовать, как он движется под ним. — Я чувствую тебя повсюду, — Йен стонал между поцелуями, хватая нетерпеливого любовника за подбородок, чтобы суметь вставить хоть слово, — Прикоснись ко мне, маленький омега. — Так? — спросил Микки, когда его рука соскользнула вниз, лаская Йена через боксеры, и получил в ответ лишь сбивчивое дыхание вперемешку с всхлипами, — Черт, ты большой. Йен качнул бедрами навстречу, полностью пропадая в ласкающих его движениях, — Достаточно большой, чтобы дать моему омеге то, в чем он нуждается. — Да, это так, — Микки застонал и схватился за свой собственный член, — Спорим, твой узел такой же большой. Узел Йена распух только из-за этих слов, и он ничего не хотел больше, чем повязаться с Микки, когда он кончит, — Не волнуйся, я позабочусь о тебе, когда придет время. Но до тех пор мне нужно вернуться к своему прошлому занятию, правда? Микки кивнул и откинулся назад, непристойно широко расставив ноги, предлагая себя, — Я весь твой, альфа. — Да, черт возьми, — он зарычал и быстро проложил свой путь вниз рядом коротких поцелуев, — Блядь, ты такой мокрый для меня, — смазки было так много, что ее липкий след стекал с ног Микки и тонким слоем оседал на простынях. Крепко обхватив обеими руками бедра Микки, Йен опустился на колени, чтобы не наклоняться до конца. Теперь он мог раздвинуть ноги Микки и насладиться зрелищем его идеальной обнаженной дырочки, влажной и нуждающейся в нем. — Ох, боже мой! — прошептал Йен, прежде чем лизнуть ее, чувствуя, как его альфа мурлычет от удовольствия, а особенный запах их связи становится гуще. Влага покрывала нижнюю половину его лица, стекая с носа к подбородку и капая вниз, когда он продолжал настойчиво сосать и вылизывать свою омегу. — Боже, — Микки упал на кровать, выгнув спину от удовольствия, ощущая дрожь в своих ногах, — Это чертовски хорошо, — заскулил он, чувствуя, что намокает еще сильнее, — Это не должно заканчиваться. Йен кивнул, сверкая дикими красными глазами, — Я не хочу, чтобы это заканчивалось, — пробормотал он между глотками. Смазки было так много, что он действительно мог втягивать ее в себя, — Если ты позволишь, я буду пить это с каждым приемом пищи. — Все, что захочешь, — быстро ответил Микки, его рука медленно надрачивала член, когда другая путалась в волосах Йена, — Этот запах заставит меня кончить. Не готовый отвлекаться на разговоры, Йен кивнул и скользнул языком в дырочку Микки, вылизывая ее, когда она сжималась вокруг него, открывалась ему. Он был так чертовски близко к тому, чтобы кончить даже не притронувшись к себе. Запах и вкус довели его до грани, прямо туда, где сейчас балансировал Микки. — Пожалуйста, не заставляй меня кончать, — Микки крепче вцепился в рыжие пряди, заставляя Йена оторваться, и прекратил любые ласки члена, чтобы не провоцировать себя, — До тех пор, пока не войдешь в меня. Заставлять себя оторваться было физически больно. Тело Йена требовало большего, всегда большего, но Микки нуждался в нем. Он даже не потрудился вытереть рот, оставляя его заляпанным в смазке, когда снова двинулся вверх по телу под ним, останавливаясь, чтобы засосать железу на внутренней стороне бедра, и только потом приближаясь к губам Микки. — Поцелуй меня, — Микки застонал и притянул Йена к своему рту, пробуя на его губах собственный вкус, когда Йен вдруг зарычал в поцелуй и толкнул их вверх по кровати, оказываясь между ног Микки в самом центре кровати, — Я хочу прикоснуться к тебе, но не думаю, что смогу ждать. Йен кивнул, не сдерживаясь и снова прижимаясь в горячем поцелуе к железе под левым ухом, нетерпеливо посасывая ее, и только после этого возвращаясь к губам Микки, — У нас есть все время в мире, Мик. — Хорошо, — Микки стянул с Йена боксеры, взволнованно наблюдая, как Йен сдвигается, чтобы окончательно снять их и позволить детально рассмотреть свой член. От одного взгляда на него огонь под кожей Микки разгорался все жарче, неумолимо напоминая о наступающей течке, — Мой — прорычал он, удивляясь твердости собственного голоса. Йен ухмыльнулся, опускаясь на колени, чтобы Микки мог получше рассмотреть его. Затуманенные голубые глаза были жесткими и непоколебимыми, они почти впивались в него взглядом, слишком сосредоточенные на рельефном теле, — Все твое, маленькая омега, — Йен убрал руки с груди, медленно спускаясь вниз по своему телу, пока не смог прикоснуться к себе, — Скажи еще раз. Микки подался вперед, едва касаясь пальцами подтекающей головки члена, — Мой, — Микки снова зарычал, уловив, как расширились глаза Йена в ответ на его слова. Йен отодвинулся назад, нависая над ним, пока его член медленно двигался между влажным половинками задницы Микки, не сдерживая громких рычаний, сотрясающих всю комнату, когда еще больше смазки попадало на его кожу, — Мне нужно подготовить тебя? — Нет, — Микки почувствовал, что его доминирующая позиция снова исчезает, оставляя место предвкушению и покорности, — Из-за течки мое тело уже готово. Крепкая хватка руки на бедре Микки усилилась, когда Йен поравнялся с его входом и притянул ближе к себе, ощущая встречное движение и медленно входя в лежащее под ним тело. Связующий запах заполнил всю комнату, уничтожая весь чистый воздух. Микки отозвался на это, предлагая свою шею и тихо хныча. — Ты такой большой, — застонал Микки, его руки шарили по спине Йена, когда он отталкивался, пытаясь получить от него еще больше, — Дай мне больше, альфа. Пожалуйста. Хочу всего тебя. Без дальнейших подсказок, Йен толкнулся в него, чувствуя жар, опаляющий их тела. Микки был таким совершенным, влажным и тугим, когда сжимал его член так сильно, что перехватывало дыхание. Йен просто завис над ним, тяжело дыша и постанывая, не в силах пошевелиться. — О Боже, — простонал Микки, крепче сжимая спину Йена, когда его член запульсировал внутри него. Он уткнулся лицом в шею Йена, глубоко затягиваясь изумительным запахом, — Трахни меня, альфа, сделай своим. Йен повернулся к нему лицом, его альфа потерял весь свой контроль от этих слов. Микки говорил серьезно, он хотел этого, хотел, чтобы его подчинили, — Ты принадлежишь мне, — у самых губ произнес Йен, прежде чем наброситься на них в грязном поцелуя, толкаясь в тело под ним так же глубоко, как его язык толкнулся в чужой рот. Их тела идеально подходили друг другу, как будто были созданы для того, чтобы существовать вместе. Йен толкался в Микки каждый раз, когда он подавался ближе, насаживался сильнее, трахал его в ответ. Бедра плотно сомкнулись вокруг талии, ногти впивались в спину, а скользкая смазка все больше выделялась из разгоряченного тела, делая каждый толчок невероятным. Секс, который был у Йена до этого, не шел ни в какое сравнение с этим. Он трахал альф, с которыми ебля была борьбой, сражением за доминирование, чтобы увидеть, кто возьмет превосходство. Йен побеждал всегда. Его альфа всегда одерживал победу, подчинял другую альфу себе, упиваясь собственной силой. То же было и с бетами. Не такие агрессивные, как альфы, но упрямые и неподатливые. Они пытались доказать, что равны альфам, и Йен наслаждался каждой секундой, когда разрушал это, трахая их. Он наблюдал, как из самоуверенных ублюдков они превращаются в извивающихся, умоляющих сучек. Умоляющих о его члене. Он наслаждался сексом и с альфами и с бетами, но ничто не могло сравниться с тем, что происходило сейчас. Это было что-то совершенно неземное, пришедшее из самых безумных фантазий. Йен чувствовал себя на небесах, утопающим в волнах неописуемого блаженства, пока он пропадал в самом потрясающем месте на Земле — теле Микки. Он никогда не хотел, чтобы это прекращалось, никогда не хотел никого другого. Только Микки. Только его омега. — Йен, — простонал Микки, наблюдая, как напрягались руки Йена, когда он возвышался над ним, — Я никогда не чувствовал ничего подобного раньше. Йен обхватил Микки за одно колено и прижал его бедро к своему, проникая еще глубже, — Потому что мы созданы друг для друга, Микки. Мы провели всю жизнь в поисках этого. — Повяжи меня, — Микки прижал Йена к своей шее, позволяя ощутить, как пульсирует железа при каждом тихом стоне, — Я хочу быть твоим. Йен начал двигаться быстрее, прижимаясь поцелуями к коже вокруг чувствительной точки, посасывая ее, дразня ее настолько, чтобы достаточно удовлетворить своего альфу на данный момент, — Пока нет, хочу сделать все правильно. Микки вытянул руки, чтобы схватить Йена за задницу, наслаждаясь тем, как она сжимается с каждым сильным, глубоким толчком, — Сейчас все правильно. Пока ты внутри меня, толкаешься так глубоко, наполняешь меня. С громким рычанием Йен поднял Микки, прежде чем он успел закончить свой требовательный стон, заставляя сесть его себе на колени, ладонями широко раздвинув плотные бедра, — Блядь, посмотри на себя, маленькая омега, — его руки прошлись вниз по спине к заднице, где он схватил ее, разводя в стороны, — Ты такой красивый. Микки покачнулся и схватил Йена за плечи, чтобы не упасть, — И ты так пиздецки глубоко, что я могу почувствовать это. — Оседлай мой член, маленькая омега, покажи мне, что хочешь этого, — поддел Йен, когда он толкнулся вверх, так сильно ударяя по простате, что Микки упал ему на грудь, — Ты сказал, что я твой, покажи мне. Микки вцепился в спинку кровати, двигаясь все глубже и глубже, тратя всю свою энергию на сильные толчки, — Ты мой, альфа, а я твой. В этот момент Йен почувствовал, как его узел набухает, пытаясь протолкнуться внутрь, требуя спариться с Микки, как он и хотел, но без течки это могло быть чертовски больно. Йену пришлось схватить Микки за бедра, чтобы удержать на месте и не позволить брать член полностью. — Повяжи меня, — застонал Микки, протягивая руку назад, касаясь скользкого отверстия и чувствуя каждый толчок Йена. Смазка собиралась на его пальцах, когда набухший узел пульсировал под ними, — Повяжи меня и заяви свои права, альфа, пока мы здесь и сейчас. Пожалуйста. Когда Микки размазал пятно смазки по своей груди, Йен почти сорвался. Он был в шаге от того, чтобы крепко схватить Микки за бедра и погрузить в него свой узел. — Я так близко, альфа, — захныкал Микки, двигаясь быстрее, поднося руку к губам Йена и обводя их контур, — Мне это нужно. Жадно засосав пальцы Микки, Йен запустил одну руку между ними и начал надрачивать его член в такт собственным толчкам, всеми силами заставляя Микки кончить, почти умоляя его. Ему нужно было сделать это до того, как Микки уговорит повязать его. — О Боже… — Микки убрал пальцы, снова вцепившись в спинку кровати позади Йена. Он пытался сдерживать себя до момента, когда наконец получит то, что хочет. — Я повяжу тебя, когда придет время, не раньше, — прошептал Йен ему в губы, вдалбливая понимание в Микки так же, как и в свой пьяный от похоти разум, — Кончи со мной, моя маленькая омега, мне это нужно. — Бляяядь, — проскулил Микки, теряясь в своих быстрых движениях и наступившем по мягкой просьбе Йена оргазме, толкаясь сквозь волны удовольствия, работая всем своим усталым телом, желая большего, нуждаясь в большем, — Йен… Йен уткнулся лицом в грудь Микки и укусил его чуть выше соска, заставляя Микки сидеть неподвижно, пока узел пытался закрепиться на месте, желая дать омеге то, что он хочет. В ту секунду, когда Йен ощутил вкус крови на языке, последняя крупица здравого рассудка, что держала его зверя в клетке под кожей, начала ускользать от него. Его альфа вот-вот вырвется на свободу, сожмет Микки в своих руках и повяжет его, впиваясь зубами в нежную шею, приближая наступление течки в несколько раз. Он почувствовал, что Микки снова кончил только из-за этого укуса. Как он стонал и извивался на его члене, выдаивая его досуха, впиваясь ногтями в веснушчатую спину до глубоких кровавых отметок, и Йен наслаждался каждым моментом этого. — О Боже мой… — Микки тяжело дышал, поглаживая затылок Йена, пока тот зализывал ранку на его груди, — Блядь, ты так глубоко, — он сжался, чувствуя еще один толчок Йена. Похвала и осознание, что его омега доволен им, доволен его выступлением, вызвали на коже Йена приятное покалывание. Его связующий запах был повсюду вокруг них, заполнял воздух и прилипал к коже. Йен глубоко вдохнул его, когда медленно отстранился от кровавого укуса, вид которого в комплексе с этим запахом не мог не порадовать его альфу. — Мне нравится этот запах, — Йен сделал еще один глубокий вдох, двигаясь поцелуями вверх по коже Микки и доходя до самых губ, — Мне нравится твой вкус. Пальцы Микки оставляли следы крови на губах Йена, когда он обводил их подушечками и нежно проталкивал в рот, и Йен не удерживал себя от того, чтобы облизать их, оставить несколько мелких укусов и улыбнуться, прижимая Микки ближе к себе, когда его член соединял их в одно целое. — Тебе лучше как следует пометить меня, когда придет время, — Микки усмехнулся, поглаживая покрасневшую кожу Йена. — О, так и будет, маленькая омега, — Йен быстро перевернул их, когда Микки взвизгнул и вцепился в него, пока не оказался на спине рядом с мокрым пятном, — И поверь мне, без течки узел был бы очень болезненным. — Кажется, я что-то знаю про это дерьмо, — Микки застенчиво улыбнулся, когда Йен вышел из него и начал прокладывать вниз дорожку поцелуев, чтобы слизать с его тела следы их оргазмов, — Спасибо, что не сделал этого. Йен оторвал голову от чужих бедер и поднял глаза, чтобы посмотреть на Микки, мгновенно влюбляясь в его взгляд, — Не надо меня благодарить. Было трудно не сдаться, — Йен медленно облизал головку члена Микки, прежде чем снова подняться вверх и взять его лицо в свои руки, — Я уже знаю, насколько трудно будет сказать тебе «нет». Микки рассмеялся и наклонился, чтобы смахнуть с уголка его рта капельку крови, — Просто подожди, пока не кончится течка. Я собираюсь прекратить все это нытье и вернуться к старому образу уебка. — Думаешь, мне будет легче сказать «нет»? — спросил Йен, забавляясь той стороной Микки, с которой он столкнулся лишь мельком, — Я уже позволял тебе командовать мной. — Думаю, мы это выясним, — Микки обхватил ладонями лицо Йена, приближаясь к его губам, — Или нет? — Да, — прошептал он, замолкая, чтобы поцеловать Микки, — Мы так и сделаем. У поцелуя был вкус крови, спермы и их особенного запаха — всего того, что сводило альф и омег с ума. Их тела уже требовали большего, становясь твердыми и нетерпеливыми, углубляли поцелуй, царапали кожу, делали все, чтобы приблизиться друг к другу. — Полегче, полегче, — на лице Йена расцвела улыбка, когда он удержал Микки за бедра, чтобы тот не двигался вперед, — Еще немного, и твоя течка наступит раньше. Микки кивнул, пытаясь привести дыхание в норму, пока его пальцы мягко ласкали ребра Йена, — Это будет достаточно больно и без дополнительных часов. — Все еще хочешь побольше узнать об этом? — спросил Йен, по-прежнему находясь между ног Микки, — Мы никогда не говорили об этом раньше. — Да, я хочу. Во всяком случае я, наверное, знаю основы, — Микки встретился с ним взглядом, все еще удивляясь их кроваво-красному цвету, — Обычно это длится от трех до семи дней. Большинство омег переживают первую течку в двадцать или около того. — Как правило, около двадцати. Но не все, — Йен все еще не был в восторге от того, что Терри скрывали от Микки настолько важную информацию, — Могу предположить, что твоя течка будет очень интенсивной и, скорее всего, продлится дольше семи дней, все-таки это твой первый раз, а он гарантирует беременность. Тишина, воцарившаяся вокруг, была наполнена неловкостью, страхом и гневом. Было замечательно, что они продолжали расти, чтобы быть вместе, однако беспорядок в их отношениях не мог исчезнуть по щелчку пальца, и некоторые неприятные моменты все еще оставались необходимы. — Насчет этого, — Микки отвел взгляд, ощущая нервозность и беспокойство во всем теле, — Я должен сказать тебе, что этого дерьма с беременностью не будет. Йен в замешательстве прищурил глаза. Первые циклы, которые были отсрочены так надолго, означали стопроцентную беременность. В этом была вся суть течки. — И почему это? — Йен скользнул в сторону, садясь теперь рядом с Микки, а не между его ног, и посмотрел в глаза. — Я же говорил, что не собираюсь давать Терри то, что он хочет, — голос Микки дрогнул, когда он подумал о том, как Йен отнесется к его следующим словам, — Если он устроил все это, чтобы я залетел, я не позволю этому случится. Не стану давать ублюдку все, что он хочет, без боя. Йену потребовалась секунда, чтобы понять, о чем говорит Микки, и когда до него наконец дошло, его альфа уже ощутил эту утрату. Утрату, которая даже не была настоящей. Ты не можешь грустить о чем-то, чего у тебя даже не было. Хорошо, на этот раз беременности не будет, он не должен был так удивляться или грустить из-за этого, но все же. — Ты на противозачаточных, — прошептал Йен, поглаживая Микки по щеке. Это был не вопрос, и он чувствовал себя идиотом, потому что не учуял их и не распознал на вкус, — Так Терри не получит то, что хочет. Микки кивнул, не в силах встретиться с Йеном взглядом. Ему вдруг стало страшно. Он чувствовал себя неудачником, особенно сейчас, когда Йен с волнением говорил о его беременности. А теперь ее не будет. — Мне очень жаль, — его голос сорвался, а соль защипали уголки глаз, — Я не знал, что все будет так. Не знал, что действительно захочу тебя и всего этого. Йен придвинулся ближе, пока одна из его рук не обвилась вокруг спины Микки, крепко прижимая к себе, — Ты никогда не должен жалеть о том, что заботишься о себе, особенно рядом с Терри, — он погладил его лицо, вытирая капельки слез, которые отказывались оставаться на месте, — Пожалуйста, не плачь. — Я знаю, что только усложнил ситуацию, — Микки прильнул к его руке, зажмурив глаза, — Он вернется, когда у меня кончится течка, и будет ждать, что я залечу. Но этого не произойдет. Все было так сильно запутано. С самого начала, задолго до их встречи. Терри ненавидел то, чем был его сын, лишал его знаний, необходимых для выживания, заставлял Микки думать, что быть омегой — позор. А теперь утверждал, что его единственная задача — размножаться и надеяться, что родится альфа. Микки делал все, для того чтобы защитить себя, потому что его семье — очевидно — было похуй на него, и вдруг они с Йеном оказались вместе, связанные одними стремлениями и желаниями, и поступок, которым Микки всего лишь пытался спасти себя, внезапно все только усложнил. По крайней мере для этой течки, потому что Терри будет обвинять во всем Микки, а значит, им придется противостоять ублюдку и его ораве щенков, вместо того чтобы больше узнавать друг о друге. — Если он знает, как лучше для него, он будет держать свой язык за зубами, — промурлыкал Йен, позволив глубокой вибрации своего голоса успокоить Микки, насколько это было возможно, — Даже если бы ты не пил противозачаточные и мог забеременеть, мы не должны были делать это, чтобы угодить Терри. Микки быстро заморгал, пытаясь сдержать слезы, — Нет? — Нет, — Йен поцеловал Мики в губы, пробуя на вкус его страх, — Как только мы свяжемся, как только моя метка окажется на тебе, — он успокаивающе погладил его по шее, — Терри больше не будет контролировать тебя, потому что ты будешь моим. — Тогда зачем он это делает? — растерянно спросил Микки, — Зачем заставлять нас спариваться, если он знает, что мы можем повязаться и наплевать на него? — Не думаю, что он ожидал, что мы свяжемся с тобой, Микки, — Йен мягко взял руку Микки и положил ее себе на сердце, прямо на грудь, — Многие люди спариваются и никогда не образуют связи, как эта. Я не думаю, что он понимал, как наша связь отразится на происходящем. Сердце Йена ритмично билось под рукой Микки, успокаивая омегу с каждым сильным ударом, — Значит, нам не о чем беспокоиться? — спросил он, глядя в глаза Йену и наблюдая, как красный цвет утопает в яркой зелени. — Точно не о беременности. Не сейчас. Но мы все еще в опасности. Терри довольно быстро выяснит что к чему, и я держу пари, он не будет от этого в огромном восторге. Хотел ли Йен семью? Конечно, когда-нибудь. Когда он найдет подходящего человека. Сейчас было ясно, что этим человеком был Микки. Но у них была вся жизнь впереди, для того чтобы строить планы. Может быть, когда пройдет достаточно времени и они смогут насладиться магией их связи, проведут время вместе, узнают друг друга. Не говоря уже о той части, где они сбегут от Терри без риска загреметь в тюрьму. Микки вздрогнул, — Я больше не хочу его видеть. Не хочу, чтобы он был рядом со мной. Йен даже не мог вообразить, как много дерьма Терри сделал с Микки. Он мог представлять, пытаться угадать, какие ужасные вещи вытворял Терри, но ничего из этого не было достаточно близко к настоящим боли и страху, жившим в его омеге. Но теперь это было долгом Йена, его работой, его желанием помогать Микки. Чтобы сделать все для его счастья и безопасности. И он сделает, несмотря ни на что. — Микки, посмотри на меня, — Йен сорвался с шепота, но все еще умудрялся говорить мягко, хотя внутри бурлили гнев и ярость из-за Терри. Микки поднял голову, голубые глаза слезились от страха, — Что бы он ни делал до этого момента, это никогда не повторится. Никогда. Нет, пока я здесь. Я всегда буду здесь. — Обещаешь? — тихо спросил Микки, лаская лицо Йена в ответ на гневное рычание. — Я обещаю, — сказал Йен перед поцелуем. Поцелуй не был сексуальным. Только не сейчас. Это было обещание. Йен имел в виду каждое слово, и Микки верил ему. Это было доверие, это была их связь, их чувства слились в одно целое. Йен поклялся защищать его от любого, кто попытается причинить им боль, как и подобает партнеру. — Ты устал, — Йен улыбнулся, когда Микки прервал поцелуй, чтобы широко зевнуть, — Тебе нужно поспать. — Только если ты снова ляжешь со мной, — Микки повернулся на бок, укладываясь прямо в центре гнезда и притягивая Йена ближе, — И никакой одежды. — Никакой одежды, — Йен предпочел лечь на рубашку и промокшие боксеры под ним, вместо того чтобы убрать их, и прижался к спине Микки, крепко обхватив его руками и уткнувшись лицом в шею, — Когда мы встанем, ты должен будешь поесть. Микки, уже засыпающий с полузакрытыми глазами, сонно улыбнулся — Если я продолжу есть, то растолстею. Альфа внутри Йена отозвался вибрацией на этот образ в его голове. Не на лишний вес Микки, а на возможность помочь ему набрать здоровое количество килограмм. Он выглядел бы еще красивее, если такое вообще было возможно. — Когда наступит течка, ты снова все сожжешь, — Йен успокоил Микки нежным поцелуем в шею, чувствуя, как его собственные глаза стали тяжелыми, — А теперь поспи немного. Никаких других слов и не требовалось. Микки мгновенно прижался к Йену, положил одну руку ему на плечо, а другой обнял за бедра, крепко переплетая их пальцы. Они заснули с запахом секса на их телах, их особенной связи. Никакой одежды, только кожа. Только они.

***

Йен не знал, как долго они спали. Его сны были немного хаотичными, наполненными Микки и их связующим запахом, звуками, которые он издавал, и всем калейдоскопом испытанных им чувств. Непрерывный поток сцен в его голове, наполненный образами их связи, тревожил и напрягал на протяжении всего времени сна. Но даже во сне Йен мог сказать, что течка Микки был чертовски близко. Судя по лучам света, скрывающимся за занавесками, прошло всего несколько часов, а его тело уже менялось. Микки отодвинулся от него во сне, слишком сильно вспотев, чтобы оставаться тесно прижатым к Йену. Невероятная чувствительность кожи заставляла Микки постанывать во сне, если вдруг ласк и прикосновений Йена становились слишком много. Йен отошел ото сна, не в силах снова погрузиться в это совершенство, когда рядом с ним, лежа на животе, спало точно такое же, только реальное. Он не собирался спать, когда мог наконец рассмотреть эту задницу, полюбоваться ею и нарисовать в голове самые детальные картины того, что он хотел с ней сделать. Спина Микки была покрыта блестящими капельками пота, медленно стекающими на кровать, когда он двигался, когда извивался. — Моя омега, — прошептал Йен, уткнувшись Микки в поясницу. Он медленно переместился от копчика вверх и зарылся носом в его в волосы. Он ощущал пламя под кожей Микки, обжигающее его изнутри, — Моя красивая омега. Микки заскулил во сне и повернулся к Йену спиной, вызывая улыбку на его лице. Йен рукой обхватил его за талию, прижимая к себе, пока он целовал и посасывал шею Микки, слизывая любимый запах с нежной кожи. — Еще недолго, — хриплым голосом произнес Микки, наклоняя голову и по-прежнему не открывая глаз, — Ты чувствуешь это? Йен глубоко зарычал напротив чужого пульса, охотно отвечая Микки, когда он заскулил и начал медленно вращать бедрами, — Я чувствую это, маленькая омега. Никогда еще не был так готов к чему-либо. — Может быть, ты медленно трахнешь меня, — предложил Микки, открывая глаза и оглядываясь назад, чтобы в очередной раз увидеть, как зеленый цвет утопает в красном, — Вместо того чтобы разрушать? — Это очень заманчивое предложение, — Йен грубо толкнул его в задницу, возбужденный количество смазки на ней, — Но тебе нужно поесть, прежде чем это случится. Микки заскулил. — Я знаю, что ты не хочешь, — Йен поцеловал его в подбородок, — Но тебе нужна вода. — Я не хочу двигаться, — Микки оттолкнулся назад, выгибая спину, когда бедра Йена снова ударили по нему, — Мое тело уже болит. — Я пойду вниз и возьму тебе чего-нибудь легкого, — Йен сел, помогая Микки перекатиться на спину, чтобы насладиться видом его раскрасневшегося лица и влажных от пота волос, — Может, я даже принесу шоколад, если ты немного поешь для меня. Микки со стоном толкнул Йена в грудь в ответ на его хихиканья, но сразу же после притянул обратно, — Не дразни меня шоколадом. Я просто встану и принесу его. — Нет, — Йен прижал руки Микки к кровати, наблюдая, как расширяются голубые глаза, — Останься здесь и позволь мне все принести. Хорошо? — Только если ты тоже поешь, — Микки попытался договориться, но Йен отрицательно покачал головой, — Тебе нужны силы, чтобы трахать меня целую неделю подряд, — Йен зарычал, усиливая хватку, — Тебе нужно съесть что-то больше моей задницы, чтобы не отставать. Йен засмеялся так сильно, что хрюкнул, заставляя Микки хихикать над ним, — Ладно, я тоже что-нибудь возьму, но на будущее: твоя задница — это гребаный обед из трех блюд, маленькая омега, и я проведу половину нашего времени с моим ртом глубоко в ней. — Бляяядь, — простонал Микки, теряя игривый тон, когда образ Йена, пожирающего его до боли в челюсти, всплыл в его голове, — Поторопись, пока я не запретил тебе покидать эту кровать. Йен неохотно встал с постели, оставляя растянувшегося на ней Микки с расставленными ногами, поднял боксеры и натянул на себя, не в силах отвести взгляд. Микки был мокрым, открытым, и было так легко, так охуенно приятно скользнуть обратно в него и забыть о еде. Он заметил взгляд Йена и раздвинул ноги шире, чтобы подразнить, — Я или еда? Йен поднял взгляд и заметил чертят в глазах Микки, — Сначала еда, потом ты снова и снова, непрерывно в течении нескольких дней, — он не сводил глаз с двери, отходя назад еще на шаг, чтобы не сорваться и не послать еду нахуй. — Поспеши обратно, — простонал Микки, утыкаясь лицом в одеяло и вдыхая его запах. Йен открыл дверь и заставил себя уйти, оставив дверь приоткрытой, чтобы их запах просочился в остальную часть дома. Если он собирался жить здесь, то хотел, чтобы этот запах был повсюду, покрывал каждую поверхность — твердую и мягкую. Он хотел сделать глубокий вдох в любой части дома и суметь насладиться спокойствием, волной расходящимся по его телу. На кухне Йен сделал несколько бутербродов, которые любил Микки, и запихал их вместе с бутылкой воды и добрым миллионом шоколадных плиток в одну из корзин на стойке. Он двигался как можно быстрее, чтобы скорее вернуться в комнату, накормить Микки и медленно трахнуть его, как тому и хотелось. Йен держал корзину в руке, когда почувствовал запах — альфа. Его разум и тело были настолько затуманены их личным запахом, что он отключился от всех остальных, включая вонь пятерых альф, что находились здесь, несмотря на то что их не должно было быть.