Mine

Пока Йен спал, его сны были полны сладких, мокрых и нежных поцелуев. Он хватался за каждый свой сон, словно потерянный щенок, гнался за ним, цеплялся мертвой хваткой, затем просыпался от толчка и снова погружался в глубины забвения, чтобы преследовать эти картины снова и снова. От последнего сладкого сна он проснулся уже окончательно, ощутив волшебный запах из грез уже наяву. Этот запах стал еще тяжелее и гуще, он проникал сквозь его одежду и оседал на коже. — Блядь, — простонал Йен, зарываясь носом поглубже в волосы Микки, притягивая его к себе еще теснее и вдруг понимая, что вместо футболки он сжимает в своих руках горячую кожу. Он открыл глаза и посмотрел вниз, чтобы найти Микки в той же позе — сладко спящим у него на груди — только без футболки. Йен знал, что он заснул в ней, но сейчас она валялась на полу около кровати, открывая ему доступ к гладкой, аппетитной коже. Чем ближе была течка Микки, тем меньше одежды на нем оставалось. Его кожа становилась сверхчувствительной, и носить хоть что-то было невозможно. Течка приносила с собой жар, как будто он горел изнутри, и единственный, кто мог потушить этот огонь, был Альфа. Он будет успокаивать жжение, пока Микки будет нуждаться в этом. — Маленькая омега, — прошептал Йен, чувствуя, как пульсирует его член и набухает узел от желания проявить себя, сделать то, для чего он был предназначен. — Я чертовски близко, — прошептал Микки, постанывая, сжимая в кулаке футболку Йена и прижимая ее к лицу. — Не знал, что ты проснулся, — Йен отодвинулся достаточно, чтобы их головы соприкоснулись, и он увидел, как покраснело лицо Микки. Он обхватил его ладонями, чувствуя под пальцами теплую кожу, — Мне принести что-нибудь? Когда Йен попытался пошевелиться, Микки схватил его за футболку, удерживая на месте, — Не хочу, чтобы ты уходил, но мне, наверное, нужно принять душ. Он был весь покрыт смазкой — Йен чувствовал ее сладкий запах, а Микки хотел принять душ и смыть все, когда это Йен должен был вымыть его, облизывая каждый дюйм его тела. Для этого было еще слишком рано, но, блядь, как бы Йену хотелось. — Твои глаза, чувак, — Микки уставился на Йена, удерживая его лицо руками и разглядывая горящие алым пламенем зрачки. — Ничего не могу с собой поделать, — объяснил Йен, стараясь не дышать слишком глубоко, — И что-то мне подсказывает, что это не скоро пройдет, — он уткнулся носом в руку Микки, ластясь к обнаженной коже, — Я практически чувствую твой вкус. — А тебе бы хотелось? — спросил Микки, придвигаясь ближе и глубоко вздыхая. Зарычав, Йен кивнул и легко перевернул их, пока Микки не оказался на спине под ним, а сам он не лежал рядом с его ногами — хотя положение между ними казалось куда притягательнее, — Я чертовски хочу, Омега. Я хочу зарыться лицом так глубоко, пока весь не буду покрыт тобой. — Альфа, пожалуйста, — Микки раздвинул ноги, схватив Йена, чтобы тот понял намек и лег между ними, — Я хочу тебя. Йен поцеловал Микки, прежде чем он сказал что-то еще, чтобы заставить его двигаться. Он нежно держал его лицо в своих ладонях, пока они целовались. Микки постанывал, его губы дрожали, и Йену пришлось взять в руки всю свою силу, чтобы сохранить спокойствие и не прижаться к бедрам омеги, ощущая насколько мокрым тот был. — Йен, пожалуйста, — Микки прервал поцелуй и зарычал, подставляя ему шею, — Ты нужен мне. — Скажи мне, чего ты хочешь, — потребовал Йен, целуя его в подбородок, облизывая кожу, прокладывая влажную дорожку к правому уху Микки, посасывая мочку и жалея, что это не было левое, за которым пряталась та сладкая железа, — Скажи мне. — Я хочу, чтобы ты попробовал меня на вкус, — проговорил Микки, краснея от собственных слов, — Хочу, блядь, убедиться, что тебе нравится. Это заставило Йена мягко прикусить нежную шею, его бедра прижались к бедру Микки, пытаясь найти хоть какое-то облегчение в таком несущественном трении, — Мне уже нравится твой вкус, омега, — он провел языком от шеи до ключиц, двигаясь вниз всем телом, — Я чувствую его на твоей коже, чувствую на нас, на себе. — Пожалуйста, — Микки схватил рыжего за волосы, заставляя его остановиться, прежде чем мягкие губы коснулись его груди, — Мне нужно точно знать. Все дело было в одобрении. Микки хотел, чтобы Йену нравился каждый дюйм его тела. Начиная со звуков, которые он издавал, его действий, его покорности и заканчивая сладким вкусом его тела. Йен уже знал, что ему понравится все, что связано с Микки, включая вкус его смазки, но казалось, что Микки должен был лично в этом убедиться, стать свидетелем каждой эмоции на его лице. Йен приподнялся на локтях, глядя на него с таким жаром, что казалось, будто они оба были в огне, — Тогда дай мне немного, — прорычал Йен, уже зная, что он станет зависим от одного лишь вкуса, — Я не доверяю себе. Если начну, то уже не смогу остановиться. Когда Микки слегка оттолкнул его, Йен сел, освобождая ему место. Микки расстегнул пуговицу на джинсах, и из груди Йена вырвался животный рык, когда рука Милковича мягко спустилась по задней части джинсов туда, где все насквозь пропиталось смазкой. — Ебаный боже, — ахнул Микки, закрыв глаза, когда его пальцы слишком близко коснулись дырочки, — Гребаная течка слишком близко. Я чувствую ее. Йен тоже это чувствовал. Он чувствовал ее запах. Может быть, у них осталось всего несколько часов до момента, когда течка вступит в полную силу. До момента, пока потребность и нужда не поглотили их, пока страсть не овладела ими и единственными их приоритетами не стали удовольствие и обнаженные тела друг друга. — Давай, дай мне попробовать, — взмолился Йен, буквально кипя от энергии, не в силах усидеть на месте. Ему следовало бы сказать «нет», но это было вне его власти. Попробовав Микки на вкус, будет только труднее контролировать своего зверя. Только он не ожидал, что пальцы Микки будут настолько мокрыми, когда он вытащит их из джинсов. Его пальцы были блестящими и влажными, когда Микки протянул их, предлагая попробовать с совершенном невинным и непричастным выражением лица. — Бляяядь, — прорычал Йен, хватаясь нетрезвым рассудком за последние крупицы контроля. Это было выше него. Одного запаха было достаточно, чтобы его член заболел, а по коже побежали мурашки, — Ты всегда такой мокрый? Микки покачал головой, потирая пальцы, пока Йен наблюдал за ним, — Вообще-то никогда. Но это из-за тебя, Альфа. Ты заставляешь меня течь прямо в этот гребаный момент. На это не было другого ответа, кроме как крепко сжать запястье Микки и засунуть его мокрые пальцы в рот. Йен глубоко зарычал, закрыв глаза и облизывая пальцы, стараясь собрать каждую каплю. Это слишком разнилось с его наивными ожиданиями. Вкус был таким сладким, что у него заболели зубы, словно его рот и горло заполнил сахарный сироп. Он наслаждался красотой тела Микки и нуждался в большем, он хотел быть полностью покрыт им. Чтобы их голые, испачканные смазкой тела слипались друг с другом, когда они целовались и делили один запах на двоих. — Йен… — выдохнул Микки, пытаясь стянуть джинсы, чтобы дать ему еще, но Йен остановил его твердой рукой. Он позволил пальцам Микки, очищенным от этого невероятного вкуса, выскользнуть из его рта, немного раздраженный тем, что остатки его здравого смысла не позволили им зайти слишком далеко, — Если я попробую еще немного, я буду трахать тебя, пока под нами не сломается кровать. Микки быстро кивнул, широко расставив ноги, — Ты не представляешь, как сильно я этого хочу, — он скользнул рукой вниз по груди, плавно двигаясь по всему телу, пока не коснулся своего паха, наслаждаясь тем, с каким голодом зеленые глаза следили за каждым его движением, — Разве ты не хочешь меня? Омеги в течку могли сделать что угодно, чтобы соблазнить альф к спариванию. Каждый дюйм их тела излучал невероятную энергетику и нужду, созданную для привлечения. Их запах, мокрые пятна смазки, слова, которые они произносили и которые сводили альф с ума, использовались для этого, точно также их использовал и Микки. Только Йен не знал, был ли это животный инстинкт или Микки действительно хотел его. — Да, маленький омега, — Йен пригладил свои растрепанные волосы, улыбаясь и протягивая руку, — Я никогда не хотел ничего и никого так сильно, как сейчас, — чем больше он вдыхал, тем больше сладкий вкус обжигал его рецепторы, провоцируя делать то, что он действительно хотел, то, что умел. Дразнил его, пока он полностью не потеряет себя. — Иди сюда, — мягко потребовал Микки, впиваясь ногтями в бока Йена, — Хоть немного ближе. Казалось, что причин сказать «нет» не было, так что Йен подмял Микки под себя, устраиваясь между его ног, — Вот так? — со стоном выдохнул Йен, чувствуя, что смазка Микки просочилась сквозь его джинсы. — На удивление просто, да? — хмыкнул Микки и обхватил ногами икры Йена, не давая ему пошевелиться, — Я чувствую, насколько ты твердый, рыжик. Йен медленно качнул бедрами вперед: не достаточно, чтобы удовлетворить их потребность в прикосновениях, но достаточно, чтобы еще больше раздразнить их аппетит, — Я был тверд с тех пор, как учуял тебя, — он склонил их головы друг к другу, его глаза открылись и сфокусировались на румянце на щеках Микки, — А теперь я чувствую, насколько ты мокрый. — Сними их, — Микки потянул край своих джинсов, — Тогда ты действительно сможешь это почувствовать. Йену становилось все труднее и труднее контролировать себя. С каждым словом, с каждой мольбой он терял самообладание. Такого раньше никогда не случалось. Он гордился своими навыками контроля, как умел держать голову холодной в любой ситуации. Но теперь в его жизни было две вещи, которые выводили его так, как ничто прежде. Терри и Микки. Оба сводили его зверя с ума, но по совершенно разным причинам, — Придет время, когда ты будешь подо мной, — прорычал Йен, схватив Микки за руки, сплетая их пальцы и крепко прижимая к кровати, — Ты будешь голым, мокрым и готовым для меня. Микки зарычал, напрягая ноги, пытаясь притянуть его ближе, — Мне нужно это прямо сейчас. — Нам не нужно торопиться, — Йен выдавил из себя эти слова, даже когда все внутри него жаждало противоположного, — Я не хочу причинять тебе боль. Микки притянул Йена к своему рту за шею, задыхаясь от желания, — Чертовски трудно не хотеть этого. — Я знаю, Омега, — рука Йена крепко сжала бедро Микки, удерживая его, пока он прижимался к нему, сотрясая кровать своим грудным животным рычанием, — Но у нас есть все время в мире. — Слишком медленно, — ответил Микки, закрывая глаза, когда сила Йена окатила его холодной волной, — Это, блядь, сводит меня с ума. Йен улыбнулся и приподнял Микки с кровати, — Это чувство взаимно, Мик, — он соединил их губы, позволяя Микки взять контроль, и совсем не удивляясь, когда на него обрушился горячий интенсивный поцелуй, а его язык столкнулся с чужим, властным и агрессивным, — Медленно, — Повторил Йен, отстраняясь достаточно, чтобы заглянуть Микки в глаза. Микки неохотно кивнул, уткнувшись лицом в плечо Йена, чтобы понюхать его, — Мне пиздецки жаль, — он извинился, не в силах поднять глаза, — Из-за этого дерьма течка может настать раньше времени. Йен снова наклонился, прижимая половину своего тела к Микки, пока не смог снова поцеловать его, оставляя на губах сначала легкое прикосновение, а затем толкаясь языком в глубь его рта, чтобы Микки смог почувствовать вкус самого себя, и только потом отстраняясь. — Не извиняйся, Микки, я чувствую, как сильно ты этого хочешь, — Йен слегка повернул бедра, чувствуя, как Микки становится твердым под ним, — И это произойдет куда раньше, чем мы думаем, — он наклонился и снова взял пальцы Микки в рот, надеясь ощутить хотя бы отголоски этого потрясающего вкуса. — Уверен, что не хочешь больше, рыжик? — тихо спросил Микки, когда язык Йена дразнил его пальцы, — Может быть, немного? — Я хочу много, — Йен подмигнул, наблюдая за ухмылкой Микки, — Итак, кажется, ты упомянул душ? — спросил Йен, встав на колени, чтобы помочь Микки сесть так, что он оказался на уровне его паха. — Думаю, если я позову тебя с собой, все наши попытки не торопиться пойдут по пизде, — Микки ухмыльнулся, наклоняясь, чтобы потереться лицом о живот Йена. Обе его руки легли на затылок Микки, останавливая его прежде, чем он сделает что-то еще, — Да, так и будет. Но мы обязательно сможем попробовать, когда наступит твоя течка, верно? — Йен опустил взгляд, наслаждаясь тем, как пронзительные голубые глаза смотрели на него снизу вверх — словно он был для них всем. — Да, звучит неплохо, — Микки обвил руками спину Йена, запуская их под футболку и тихо постанывая от ощущения горячий кожи и сильных мышц, — Спасибо тебе. — Не за что, — Йен наклонился, чтобы оставить на пухлых губах еще один быстрый поцелуй, прежде чем отойти и дать Микки слезть с кровати и встать рядом с ним, — Я собираюсь узнать, что съедобного есть на кухне и одни ли мы здесь. Микки был уже на полпути к своей ванной, когда Йен увидел, что он колеблется, затормозив прямо перед дверью. Йен понял, что он хочет что-то спросить, он видел это по тому, как он прикусил губу и голубые глаза посмотрели на него, а затем так же быстро забегали по комнате. — Тебе что-то нужно? — спросил Йен, но остался на месте, не двигаясь к Микки, дабы не искушать себя. — Я хотел спросить, могу ли я одолжить твою футболку? — тихо пробурчал Микки, подняв голову и увидев, как глаза Йена мгновенно из зеленых стали красными, — Не особо круто оставаться без твоего запаха. Йену даже не нужно было знать причину. Он просто стянул с себя футболку, подошел к тому месту, где стоял Микки, и протянул ее ему, — Что-нибудь еще? Микки схватил футболку и уткнулся в нее всем лицом, вдыхая запах так глубоко, как только мог, пока его тело не отозвалось протяжным стоном, — Не, чувак, только это, — он покраснел, когда Йен широко ему улыбнулся. — Хорошо, — Йен схватил его за шею, слегка надавив, властным прикосновением пытаясь показать, как сильно ему нравится происходящее, — Я буду там, где находится чертова кухня, — Йен засмеялся, наблюдая, как Микки мило ухмыльнулся ему, — Просто скажи, если я вдруг понадоблюсь. Микки остановился на полпути, не в силах что-то с собой поделать, — Ты действительно нужен мне, Йен. — Ты тоже нужен мне, Микки, — Йен не сводил с него глаз до тех пор, пока парень не скрылся за дверью ванной. Он дождался, когда начнет работать лейка душа, а затем прошел к кровати, утыкаясь носом в самый ее центр, глубоко вдыхая запах, — Боже… — Простонал он, упираясь бедрами в кровать. Он не мог больше держать себя в руках. Слишком сильно были истерзаны границы его терпения, слишком часто подвергались испытаниям пределы его самоконтроля, Йен не мог справиться с этим напряжением, балансируя на краю снова и снова. Он позволил себе еще немного понежиться в этом запахе, прежде чем отстранился, поправил выпуклость в джинсах — ну… попытался — и вышел из комнаты через укрепленную дверь в основную часть особняка. Здесь было так же тихо, как и раньше, когда он только приехал. И хотя планировка дома осталась прежней, запах Микки теперь витал в каждой комнате, его сладкий, дурманящий запах. Запахи их обоих кружились вокруг друг друга, оседая на каждой поверхности этого дома. Запах Терри наконец-то выветрился, оставляя их наедине, и Йен предпочел бы, чтобы так оставалось как можно дольше. Прежде чем пойти на кухню, мимо которой он прошел два коридора назад, Йен подошел к каждому окну, которое увидел. Он убедился, что они заперты, и выглянул наружу, проверяя наличие охранников по периметру. До сих пор он не видел никого, кто бы прятался за забором и его пределами, поэтому здраво рассудил, что так будет оставаться все это время. Ублюдки либо решили не соваться на их территорию, либо слишком хороши умели прятаться. Когда Йен подошел к входной двери, она оказалась незапертой. Терри точно запирал их, когда уезжал из особняка, но сейчас замки будто куда-то испарились, оставляя им с Микки шанс выйти наружу, если они захотят, независимо будет ли на дворе день или кромешная, беспросветная тьма. Он проверил входную дверь, выглянул в окно и на этот раз увидел двух человек, идущих к воротам. Ворота находились примерно в ста ярдах от двери, но он слышал ровный, спокойный стук их сердец. Пока ублюдки держаться вдалеке, проблем не будет. Но чтобы сделать себе небольшую гарантию спокойствия, Йен приоткрыл дверь и позволил своей энергии волнами рассекать воздух до тех пор, пока спокойное сердцебиение альф не сменилось нервным и испуганным. Он улыбнулся собственной силе и снова запер дверь. После этого Йен быстро нашел кухню, все еще не интересуясь остальной частью дома, и совершенно не удивился, когда смог найти на ней все, что только можно было себе представить. Не было ни одно пустующего шкафчика — все комоды и холодильник были забиты едой и напитками. Йен посмотрел на все это и заметил на холодильнике небольшую записку, прикрепленную к нему магнитиком. Он схватил ее, но не учуял запаха Терри, только какой-то девушки — беты, каким-то образом связанной с Микки. Это был список любимых блюд и напитков Микки. Йен улыбнулся, прочитав первый пункт в длинном перечне — шоколад. Пункт был подчеркнут три раза, должно быть, Микки действительно любил его и будет особенно сильно жаждать во время своей течки. Но шоколад на самом деле не был едой. Микки нужно было что-то с белком, что-то, что наполнит его и даст ему как можно больше энергии. Йен запомнил список и подошел к шкафу, чтобы найти банку супа, которая была в списке. В нем было мясо и овощи, как раз то, что могло понадобиться Микки, прежде чем он израсходует все свои силы и энергию. Пока еда разогревалась, Йен вернулся к входной двери и схватил свои сумки, оставленные на полу. Он бросил их на обратном пути на кухню, чтобы найти там другую футболку, и натянул ее как раз во время трели таймера, сообщающего о готовности супа. Йен обернулся и увидел Микки, стоящего в дверном проеме, с мокрыми после душа волосами, снова раскрасневшимися щеками, одетого в мешковатые серые спортивные штаны и футболку, которую Йен снял для него. Вид его Омеги, одетого в его одежду, был спусковым крючком для того, чтобы в два шага приблизиться к нему и притянуть к себе ближе за талию. — Ты выглядишь потрясающе, — Йен глубоко вздохнул, все еще чувствуя запах меда и сахара под запахом мыла, воды и чистой одежды, — Ты пахнешь еще лучше. — И чувствую себя немного лучше, — Микки положил руки на грудь Йена, сжимая ткань, когда он потянул вещь на себя, — А на тебе еще одна футболка? — Не нравится? — спросил Йен, усмехаясь, когда Микки наклонился, чтобы понюхать его, — Она чистая. — Да, я знаю, она еще не пропахла тобой, — Микки потянул воротник вниз, чтобы добраться до его обнаженной кожи, и прижался носом к горлу Йена, тут же вызывая на его коже стаи мурашек, — Ммм, так-то лучше. — Я рад, что тебе понравилось, — Йен мягко прошелся руками вверх по спине Микки, чтобы сжать его шею сзади и обнять его так же, как Микки обнимал его, — Хочешь, чтобы я ее снял? Микки выгнул бровь, немного удивленный таким предложением, — Ты только что надел ее, чувак. — Я сниму, если ты хочешь, — Йен улыбнулся, любуясь удивленным выражением лица Микки, — Немного диковато ходить все время голым, но я привыкну. Микки со смешком покачал головой, — Оставь ее. В конце концов та, которую я ношу сейчас, снова станет вонять мной, и я захочу другую. — Ты все время будешь носить мою одежду? — спросил Йен, слегка ухмыляясь и наклоняясь к мягким губам омеги. Черт, ему бы хотелось видеть Микки в его одежде каждый день и ночь. — Не все время, — возразил Микки в ответ, приподнимаясь на цыпочки и приближаясь ко рту Йена, — В конце концов на мне вообще ничего не будет. Единственным ответом Йена было глубокое, счастливое рычание, которое заставило Микки снова ухмыльнуться, его руки скользнули вниз по чужой спине, — Не знаю, чего я хочу больше: голого тебя или тебя в моей одежде. — Надеюсь, ты скажешь «голого», — Микки сократил расстояние между ними, прижавшись поцелуем к губам Йена, — Думаю, ты мне тоже больше понравишься голым. — Всему свое время, маленькая омега, — Йен провел носом по подбородку Микки к его уху, тихо шепча прямо в него, — Тогда я останусь голым на несколько дней. Микки уже не осознавал, как дрожит, обнажая свою шею для Йена, и как отзывается его тело на мягкие, но требовательные поцелуи, вновь покрывающие его кожу, — Всему свое время. Хорошо, и что же будет происходить до этого? Йен поцеловал его в шею, прямо под правым ухом, — А до этого тебе нужно поесть, — он отстранился и направил Микки к бару, а сам двинулся за едой, — Сейчас еда, а потом я надеялся, что мы немного поговорим, может, узнаем друг друга получше. — Звучит не так уж плохо, — Микки принял еду с улыбкой и тихим урчанием в животе, — Ты тоже будешь есть? Йен кивнул, но не сделал ни малейшего движения, чтобы взять свою порцию, он просто сел рядом с Микки и схватил ложку, чтобы перемешать суп, — Может быть, после тебя. Если это твоя первая течка, тебе нужно есть, пока ты можешь. Столько, сколько можешь. — Они сказали тебе, на что это будет похоже? — спросил Микки, слегка удивленный, когда Йен протянул ему ложку, не отдавая ее, а поднося к его губам, чтобы он смог съесть, — Ты же знаешь, что тебе не обязательно делать эту херню? Йен кивнул, положив одну руку на спину Микки и игриво покачивая ложкой, — Нет, но я хочу. Открывай, — он снова пошевелил ложкой, несказанно обрадовавшись, когда Микки открыл рот и съел суп, — И нет, они нихуя мне не сказали, но я знаю о течке с тех пор, как стал альфой. Чтобы заговорить, Микки был вынужден съесть следующую ложку, заметив, как Йен улыбается каждый раз, когда он делает это, — Они рассказывали тебе о первых течках? Йен никогда раньше не кормил кого-то так, как сейчас. Может быть, когда его братья и сестры были маленькими, но сейчас все было по-другому. Микки был в состоянии покормить себя, но Йен действительно хотел сделать это для него. Он хотел приготовить еду и принести ее ему, он хотел смотреть, как он поглощает каждый кусочек, пока не насытится. Это было очень интимно, почти так же, как снимать обувь Микки, держать для него двери, предлагать Микки свою руку, когда он забирался на свою кровать, чтобы он не упал. То, чего он никогда раньше не делал, но чертовски хотел для Микки и всеми фибрами души надеялся, что тот ему позволит. Йен снова кивнул, вставая за бутылкой воды из холодильника, прежде чем снова сесть, — Да, про течки тоже. Но я уверен, что ты знаешь о них куда больше, — он открыл бутылку и с улыбкой протянул ее Микки. — Вообще-то нет, поэтому я, блядь, и спросил, — Микки взял бутылку и заметил, что Йен пристально наблюдает, как он пьет, его глаза все еще пылали красным, но были полны одобрения. Йена охватило замешательство, и вместо того, чтобы удивляться, почему Микки не знает о течках, или пытаться понять причины всего этого, он просто спросил: — А ты разве не должен знать? Микки кивнул и поставил бутылку на стол, — Я должен был знать, но мой отец не хотел, чтобы я был омегой, поэтому он не дал мне никакой информации. Он нихуя мне не дал. Гнев мгновенно заклокотал внутри Йена, и ему пришлось стиснуть зубы до мелкой крошки, чтобы не зарычать. Было охуенно нечестно отказывать кому-то в информации, которая могла оказать влияние на всю его жизнь. Вместо того чтобы позволить гневу разрастись и испортить их приятный момент, Йен сосредоточился на еде Микки, предлагая ему ложку за ложкой, пока его злость не утихла и он не почувствовал, что может говорить без рычания. — Одно дело хотеть, чтобы ты был альфой, но совсем другое — держать тебя подальше от настолько важных вещей, — Йен предложил еще одну ложку и снова подтолкнул воду к нему, проводя рукой вверх и вниз по спине Микки, — Могу поспорить, с тех пор как ты рассказал ему, он ни разу не помог. Микки потягивал воду в течение минуты, прежде чем отставить ее и положить руку на запястье Йена, — Я узнал о главном: лекарства, которые мне нужно было принять, чтобы облегчить жизнь и обезопасить себя. Но ничего, что касалось бы моих внутренних ощущений и прочего дерьма. Йен уронил ложку и положил свою руку на руку Микки, переплетая их пальцы, — Я могу рассказать тебе подробности, если хочешь, или я могу найти нужную информацию, если ты предпочитаешь заниматься этим в одиночку. — Я не хочу копаться в этом сам, — Микки хотел подвинуться поближе, но его стул был слишком далеко от стула Йена. Поэтому он не смог сдержать насмешливой улыбки, когда Йен, казалось, понял проблему и просто потянул его, стул и все остальное ближе, пока Микки не смог положить руку на его грудь, — Ты всегда знаешь, что мне нужно. Это заставило сердце Йена колотиться с удвоенной скоростью, потому что комплименты имели для альф куда большее значение, чем могло показаться на первый взгляд — они нуждались в них так же сильно, как и омеги, — Я просто рассуждаю здраво, — он улыбнулся, когда Микки закатил глаза, — В остальном, я просто изучаю твое тело. Ты показываешь мне чертовски много, Микки, куда больше, чем говоришь. Микки покраснел, чувствуя, как его лицо горит, — Я рад, что тебе удается, потому что даже я не всегда понимаю, чего, блядь, хочу и когда. — Так вот что значит пара для маленькой омеги, — Йен наклонился вперед, притягивая Микки ближе легким захватом за бок, — Я здесь, чтобы помочь тебе получить то, что ты хочешь и когда ты этого хочешь. — Раньше я терпеть не мог, когда меня так называли, — Микки не поднял глаз, а просто положил голову под подбородок Йена, — Дома это было ебаным позором. Что-то, чего я стыдился, когда у меня даже не было выбора. Сердце Йена болезненно сжалось, и его рука напряглась, прижимая Микки к себе, — Тебе никогда не следует стыдиться того, кто ты есть, — он потер руками вверх и вниз, надеясь, что это успокоит Микки так же, как и его самого, — Я думаю, быть омегой — это замечательно. Не у многих людей есть силы принять себя или бороться за равные права. Микки начал тереться лицом о рубашку Йена, — А ты думаешь, у меня есть? Йен кивнул, — Судя по тому, что я видел до этого, да. Ты не похож на омег, о которых я читал. Люди считают, что омега должна подчиняться, потому что она омега, это то, что заложено в их природе, они рождены для этого. Но ты не такой. Это делает тебя уникальным, — он поцеловал Микки в макушку, глубоко вдохнул запах его волос и позволил ему успокоиться и приободриться, — И если ты не хочешь, чтобы я называл тебя омегой, я не буду. Половину времени я даже не осознаю, что говорю это, только когда ты зовешь меня альфой в ответ. — Мне нравится, когда ты так говоришь. Это не звучит как оскорбление, ты произносишь это как мое имя, как будто это хорошо, — Микки обнял Йена одной рукой, приподнимая его рубашку, чтобы добраться до кожи, — Как будто это что-то красивое. Йен заставил его сесть ровно настолько, чтобы встретиться с ним взглядом и убедиться, что на лице Микки не играет сомнение, — Это невероятно красиво, маленькая омега, — он вздрогнул, произнося это, — Любой был бы счастлив стать твоей парой. — Я думаю, у тебя все немного по-другому, — настаивал Микки с натянутым смехом, — Ты не похож на тех Альф, которых я встречал раньше. Не только свита моего отца, но и другие. Уебки хотели, чтобы я стал их собственностью, чтобы у них был кто-то на побегушках, когда им что-то понадобится, — смех застрял у него в горле, когда глаза Йена расширились от удивления, — Они не хотели, чтобы я был собой, только тем, кого хотели они — игрушкой. Альфы, описанные Микки, были очень реальны. Они были узколобыми, подлыми и жестокими. Они считали себя выше всех остальных, особенно Омег, даже когда они были желанны ими. Для них Омега была собственностью. Вещью, с которой можно делать все, что им заблагорассудится, сделанной только для того, чтобы угождать им, трахаться и рожать детей. Эти Альфы получали власть над омегами силой и страхом, но никак не любовью и уважением. Они были позором. — Они не заслуживают тебя, омега, — нежно протянул Йен, наблюдая, как тело Микки мгновенно расслабляется, — Тот, кто относится к тебе хуже, чем ты того заслуживаешь, не стоит и секунды твоего внимания. Они упустили столько невероятного, связанного с тобой. — Например течку? — грустно спросил Микки, что-то бурча себе под нос, — Или повиновение. — Нет, Микки, — Йен отпустил его руку, чтобы погладить по раскрасневшейся щеке, — Я имею в виду тебя как личность. Например, какой ты храбрый, какой крутой. Ты был готов напичкать мою задницу транквилизаторами, если я подойду слишком близко. Микки неожиданно рассмеялся. — И да, у тебя будет чудесная течка, — Йен изо всех сил старался сдержать дрожь предвкушения, — Но я надеюсь, что ты поверишь мне, когда я скажу, что это не все, чего я хочу от тебя. — Нет? — спросил Микки, высоко подняв брови, — Тогда чего же ты, блин, хочешь? — Я хочу тебя, маленький омега, — Йен поцеловал уголки его рта, потом губы, — Твоя течка еще не пришла, а я уже хочу тебя. Я думаю, что если бы мы встретились иначе, я бы все равно хотел тебя. — Я не всегда такой, как сейчас, Йен, — Микки отвел взгляд, — Я не тот тип омег, который позволяет людям кормить себя или носит чужую одежду, — Йен улыбнулся, потому что уже знал это, — Я не хнычу и не умоляю, чтобы получить то, что хочу. Это дерьмо из-за того, что моя течка близко. В остальных случаях я конченный мудак. Йен усмехнулся, заработав заслуженный скептический взгляд, — Я успел застать обычного тебя, когда только приехал сюда, и мне понравилось это. Да, побочные эффекты твоей течки делают меня очень-очень счастливым, — он сделал паузу, когда альфа внутри него отозвался тяжелым рычаньем, — Но когда мы просто сидим и вот так разговариваем, и ты не издаешь все эти милые звуки, мне все равно нравится. — Может быть, после того, как все это дерьмо закончится, я поверю тебе, — Микки улыбнулся, несмотря на его язвительный тон, и у Йена все еще была та же улыбка, — А до тех пор, будем играть вслепую, верно? Йен кивнул, наклонившись уже на несколько дюймов, — Верно. И мы можем поговорить о первых циклах, когда ты будешь готов к этому, — он поцеловал Микки, задерживаясь в таком положении, пока плечи Микки не опустились, а тело не расслабилось, только тогда он смог отстраниться, — А теперь тебе нужно еще немного поесть. Микки посмотрел на миску, потом на Йена, — Может, тебе стоит съесть остальное? — Ты так думаешь? — спросил Йен, приподняв бровь точно так же, как это делал Микки, уже влюбляясь в эту откровенную сторону омеги. Кивнув, Микки схватил ложку, зачерпнул немного и поднес ко рту Йена, как он делал до этого, — Открывай. Йен открыл рот, и оттуда вырвалось рычание, отчего улыбка Микки немного сползла, когда рыжий принял порцию, — Просто чтобы ты знал, я тоже не позволяю людям кормить меня. — Не похоже, что ты возражаешь, — Микки зачерпнул еще и повторил свои действия, наблюдая за губами Йена каждый раз, когда они смыкались вокруг ложки, — Мне даже не пришлось просить тебя дважды. — Я бы возражал, будь это кто-то другой, — Йен не мог перестать улыбаться, даже когда Микки кивнул в сторону бутылки с водой, предлагая ему выпить, — И я заметил, что когда я открываю рот, твои глаза немного затуманиваются, — он открыл рот и позволил воде проскользнуть внутрь, наблюдая за голубыми глазами, сосредоточившимися на его губах, обхвативших бутылку. Микки через мгновение сморгнул туман и отодвинул пустую миску, — Мне нравится твой рот. — Да? — спросил Йен, наклоняясь ко рту Микки, когда тот кивнул, — Ну, мне тоже нравится твой, — он поцеловал его один раз, потом еще и еще, пока уверенное поведение Микки не исчезло, и он не начал задыхаться от каждого следующего поцелуя, — Черт, мне очень, очень нравится твой рот, маленькая омега. — Я заметил, — Микки облизал губы и поднял руку, чтобы сжать челюсть Йена, — У нас есть еще какие-нибудь дела, кроме еды, или мы можем вернуться к поцелуям? Прежде чем Йен успел ответить еще одним поцелуем, на кухне зазвонил стационарный телефон. Йен взглянул на Микки, явно спрашивая его, должен ли он ответить на звонок или проигнорировать его. — Лучше ответь, — Микки немного отстранился, когда момент был испорчен, буквально разрушен его отцом, — Иначе он просто отправит этих уебков сюда. Йен улыбнулся и проигнорировал телефон, как будто это была его работа, потянув Микки обратно туда, где он был, — Я сказал ему, что если он или его сторожевые собаки войдут, я убью их. Голубые глаза расширились, когда Микки почувствовал силу и энергию, проходящую через все его тело, — Зачем ты это сделал? — Потому что я сильнее его, и он пытался указывать мне, что я должен делать, — Йен сохранял спокойствие, повторяя сказанное ранее, — Он назвал тебя своей Омегой, и мне это не понравилось. Я сказал ему отвалить, и если он или его охранники приблизятся к дому, я смогу убить их, что я, собственно, и собираюсь сделать. Телефон продолжал звонить все то время, пока Микки пялился на него, потрясенный словами Йена. Запах Микки отражал его эмоции так же хорошо, как и мимика лица. Очевидно, он не привык, чтобы люди так разговаривали с его отцом или защищали его, не разу до этого не встречая. Но под этим шоком Йен уловил сладкий запах возбуждения. — Тебе нравится это, маленькая омега? — глубоко, с придыханием спросил Йен, ткнувшись носом в щеку Микки, — Я чувствую твой запах. — Я не знаю, что мне нравится больше: то, что ты говоришь моему отцу съебаться, угрожаешь ему, или то, что ты называешь меня своим еще до того, как мы вообще встретились, — Микки глубоко вздохнул, стараясь сохранять спокойствие. Йен усмехнулся, — Думаю, я знаю, что тебе нравится больше. У тебя перехватило дыхание, когда я сказал, что ты мой, — он глубоко вдохнул: его тело вернулось к жизни в ответ на возбуждение его партнера, — Но я имел в виду то, что сказал, Микки. Если он придет сюда с тобой в таком виде, я убью его. Микки снова заскулил, его руки без раздумий скользнули вверх по расставленным бедрам Йена, — Я хочу, чтобы ты знал. Я действительно надеюсь, что он заявится сюда, чтобы ты мог оторвать его гребаную башку. — Тебе лучше быть очень осторожным в своих просьбах, маленький омега, — Йен схватил его за подбородок, поворачивая голову так, чтобы он мог лизнуть его шею, и зарычал, — Как твой Альфа, я должен дать тебе все, что ты захочешь. Так что, если тебе нужна его голова, я принесу ее. — Я всегда буду этого хотеть, Йен, — Микки повернул голову обратно и прикусил нижнюю губу Йена, пока тот снова не зарычал, — Но единственное, что я сейчас хочу — это ты. Йен никогда раньше не двигался так быстро. Он встал, и Микки вцепился в его тело, когда он усадил его на столешницу, отчего миска упала и разбилась об пол, а бутылка с водой опрокинулась. Ноги Микки сомкнулись вокруг его бедер, позволяя Йену прижаться к его заднице, рыча, когда он почувствовал исходящий от него запах смазки. — Ты ведь хочешь меня, верно? — Йен отстранился достаточно, чтобы спросить, но так и не убрал руки с тела Микки, властно удерживая его, — Даже без течки ты хочешь меня? — Я хочу тебя, Альфа, — заскулил Микки, хватая нижнюю часть рубашки Йена, стягивая ее через голову, а затем жадно провел руками по твердой, гладкой коже, — Я хочу почувствовать тебя прежде, чем моя течка лишит меня возможности наслаждаться тобой так, как сейчас. Когда у Микки начнется течка, он будет диким и беспощадным. Они будут трахаться снова и снова, множество раз, как настоящие животные, вне себя от исходящей потребности. Во всяком случае, они не вспомнят и половины происходящего, слишком стремясь повязать друг друга, чтобы наслаждаться каждым поцелуем и прикосновением. Микки говорил и просил то, чего обычно не делал, потому что за него этого требовала течка. Сейчас же секс был наукой. Глубокий, осознанный, по взаимному согласию. Вы берете столько, сколько даете. Вы узнаете тела друг друга, узнаете, что и как нравится партнеру, его слабые места. Секс в первую течку мог быть действительно опасными. Все существующие границы исчезали, оставляя за собой много неизвестных и опасных вещей, о которых омега могла попросить, хотя никогда бы не пошла на это, если бы не ее течка. — Держись за меня, маленький омега, — прошептал Йен в губы Микки, прежде чем подхватить его на руки, легко удерживая за бедра, пока он шел обратно в их комнату. Микки обхватил его лицо руками, целуя всю дорогу, гладя по щекам, запуская нетерпеливые руки в волосы, заставляя Йена мурлыкать, — Такой нетерпеливый? Микки кивнул, медленно двигаясь к шее Йена, где он укусил ее так внезапно, что Йен толкнул его к ближайшей стене и ударил задницей по поверхности, — Мне нужен мой Альфа. — Ебаный, блядь, боже, — Йен застонал в шею Микки, его лицо прижалось прямо к сладкой железе, к этому совершенно особому месту, — Я хочу пометить тебя, — он делал вдох за выдохом, втягивая запах Микки в свое тело, когда наконец отодвинул их от стены и пошел в спальню, — Я хочу заявить на тебя права, пока буду трахать, глубоко и жестко. — Да! — заскулил Микки, крепко сжимая волосы Йена в кулаке, чтобы удержать его на месте, — Я хочу этого, я хочу тебя. Я хочу быть твоим. Не укусить его было практически невозможно. Микки умолял об этом, альфа Йена рвался, кричал на него, чтобы он сделал это. Но если Йен сделает это, они будут связаны навсегда. Микки будет принадлежать ему, и он всегда будет принадлежать Микки. Это заставило его засомневаться и подумать вместо того, чтобы поддаться своим животным инстинктам. Когда они добрался до кровати, Йен заколебался, глядя на гнездо в центре, не желая разрушать его, — Может, нам стоит выбрать другую комнату? Микки оглянулся с тяжелым взглядом и понял, что они уже в его комнате, — Зачем это? — Я не хочу все испортить, — Йен посадил Микки в изголовье кровати, подальше от центра гнезда, но достаточно близко, чтобы чувствовать их запах. Создавать нечто подобное было тяжело. Требовалось особое умение омеги, чтобы сделать все так, как нужно. Это было особое, священное место. Йен чувствовал себя благословенным, просто будучи впущенным внутрь, одного позволения Микки войти хватило, чтобы ощутить себя особенным. Должно быть, это заняло несколько часов, Йен не хотел ничего портить. — Здесь уже пахнет нами, — почти прошептал Микки, проводя руками по простыням, — Я хочу этого. Нами. Здесь пахло ими, не просто Микки, а ими обоими. Оба их запаха занимали одну и ту же драгоценную область, сливаясь вместе, и Микки захотелось добавить к ним еще больше. — Только если ты хочешь, — Йен наклонился ближе, нежно целуя его подбородок, пока его руки двигались вверх по бедрам Микки, — Не могу дождаться, когда почувствую тебя. — Это должен быть здесь, — Микки повернулся к Йену, проводя руками по его сильному телу, пока не смог расстегнуть пуговицу на джинсах, — Так и должно быть. — Ш-ш-ш, — прошептал Йен и обхватил ладонями лицо Микки, когда тот заговорил, — Я с удовольствием сделаю это здесь, омега.