И во тьме есть свет

       С момента убийства Вэнь Чжао прошло несколько месяцев. Была одержана безусловная победа над орденом Цишань Вэнь. Цзян Чэн и Вэй Ин продолжали преследовать противника, заставив поверженного врага отступить на север. Они вернули все принадлежавшие их семье земли и семья Юньмен Цзян стала править в пристани лотосов.        Вэй Усянь медленно прогуливался по разорённому и разрушенному пожаром Юньмэну. Эти улицы он знал наизусть, каждый поворот и закоулок. В его мыслях то и дело проскальзывали различные воспоминания об этом месте: вот здесь он отлынивал от очередных тренировок, а там он впервые попробовал вино. Его руки невесомо касались всего, что могло окунуть его в волну ностальгии. Чёрная лента развивалась на ветру, путаясь в густых, тёмных волосах заклинателя. Его тело непроизвольно двигалось в сторону пристани лотоса, как будто его что-то звало туда, всюду ему слышались голоса покойного дяди Цзяна и госпожи Юй, но, даже если он оборачивался, то чувствовал лишь ветер и тоску, что лишь сильнее сжимала его сердце. Он был бы рад стать сейчас таким, каким его описывали другие: холодным и бесчувственным, плюющим на принципы и нормы приличия, не имеющим и капли сострадания вместе с чувством вины. Но правда была в том, что сердце тёмного заклинателя обливалось кровью, а на глаза так и норовили хлынуть кровавые слёзы, которые удерживала туго завязанная лента.        Вэй Ин так бы и бродил, словно призрак, по разрушенным руинам своего дома, если бы не почувствовал присутствие своего брата, прежде так горячо любимого, а сейчас, в душе которого читалась глубокая обида, зависть и разочарование. Тёмный заклинатель понимал, глаза не могут его обманывать, но верить в это он всё равно не хотел, стараясь избегать встреч с Цзян Чэном, но сейчас, этого сделать точно не получится, потому, он решил первым начать разговор: — Останки дяди Цзяна и госпожи Юй Цзыюань были кремированы этими мерзавцами. Однако, они всё же подготовили могилы с погребальной одеждой. Цзян Ваньинь лишь задумчиво хмыкнул, рассматривая место главы ордена, а воспоминая о том дне, сжигали его изнутри. — В храме предков? — Не волнуйся, Вэнь Жохань хоть и подонок, но он проявил должное уважение к господину Цзянь Фэнмянь и Мадам Юй.        Мрачная атмосфера в зале исчезла лишь с появлением луча света для этих двоих. Цзян Яньли плавно выскользнула из-за угла, где до этого пряталась, подслушивая разговор своих младших братьев. Для Вэй Ина она была ещё одним лучом надежды, таким же светлым как и Лань Ванцзи. От неё прямо так и веяло любовью, верой и надеждой, хоть в глубине души, её терзала боль и печаль по ушедшим родителям, впрочем, как и всех присутствующих в этой комнате. — Я принесла вам горячий суп. Кто хочет попробовать?        Армия Вэнь Жоханя стремительно набирала силу, а потому, все главы великих семей искали способ победить его. Этот способ смог найти Вэй Ин, создав Стигийскую Тигриную Печать, что принесла ему слишком много дурной славы, зависти и презрения со стороны других заклинателей и слишком доверчивых крестьян, что буквально во всех бедах винили Старейшину Илин. Война получила название «Выстрел В Солнце» набирала обороты, а жестокость заклинателей выходила на новый уровень: кровавые бойни то тут, то там, развернулись на территории Ордена Цишань Вэнь, заставляя воинов Вэнь Жоханя отступать к стенам Безночного Города. Вэй Ин редко видел свет, его окружал страх, гнев, ненависть, лесть и сумасшествие, отчего и сам тёмный заклинатель понемногу лишался рассудка, становясь чёрствым, жестоким, злым и агрессивным. Его боялись как враги, так и союзники, что льстили ему в лицо, не догадываясь, как же противно они выглядели в его глазах.        Лишь иногда, в таких местах его посещал свет, как бы это странно не звучало, но Орден Гусу Лань действительно был светлым, только его адепты не лгали Вэй Ину в лицо, не презирали его и не ненавидели, жаль, что общаться с ним мало кто хотел. Его аура подавляла всех, заставляя чувствовать себя маленьким и беспомощным, только Лан Ванцзи оставался рядом, даруя своё тепло заплутавшему во тьме заклинателю. И, хоть он и хотел вернуть Вэй Усяня на светлый путь, всячески уговаривая и приводя различные аргументы, сделать он этого никак бы не смог, как бы сам Старейшина Илин не желал этого, потерянного уже не вернуть.