6 мая
Стоял промозглый, хмурый день. Хотя май был в самом разгаре, погода будто не хотела дарить тепло людям и, надувшись, точно обиженный ребёнок, поливала землю холодным дождём, обдувая щёки прохожих шквалистым ветром. Я не слишком хотел работать в такое время. Намного приятней отсиживаться в храме, рубиться в видеоигры, помогать Дайкоку по хозяйству или, на крайний случай, сидеть над книжками в тёплой, сухой и светлой комнате. Правда, «погода в доме» тоже оставляла желать лучшего. Каждый день Ято покидал храм ещё до восхода солнца и, приходя не раньше, чем ночь накроет город, заваливался спать, даже не желая обсудить последние новости. Он полностью погрузился в работу и не видел ничего кроме неё. Изо дня в день одно и тоже повторялось уже несколько недель, а я просто смотрел на всё это, бездействовал. Поначалу, конечно, пытался что-то предпринять, но в ответ получал лишь пару грубых слов да просьбу не совать нос, куда не просят. С тех пор я старался ходить с Ято даже на те задания, которые не требовали моего непосредственного участия: мы выгуливали собак, мыли дома и квартиры, делали ремонт, работали посыльными и развозчиками, один раз даже собирали мёд на пасеке! И всё это без перерывов и выходных! Я боялся, что хозяин слишком сильно нагружает себя. Да, Акинэ ушла от нас, и, как я понял из его невнятного бормотания, от того, насколько быстро он построит храм, зависело её возвращение. Но это не значит, что нужно загонять себя, как лошадь! Я любил Ято и не хотел, чтобы неустанный труд окончательно его измотал. Пару дней назад, снова за полночь придя домой без сил, он заявил, что поднимает цену на свои услуги до пятиста йен. Меня это сначала шокировало, но потом я прибег к здравому смыслу и понял, что так будет лучше. Ценник в пять монет и вправду был чертовски мал: другие Боги, например, Кофуку, берут от пяти тысяч — и ничего, никто не жалуется. В надежде, что, почувствовав вкус стремительно нарастающей прибыли, Ято, наконец, даст себе отдохнуть, я пригласил его прогуляться в парке на выходных, ведь мы давно никуда не ходили вдвоём просто так, без повода! Я скучал по нашему общению: по шуткам, дурацким играм и забавам, по тому, как я называл его дураком, а он выдавал коронное «неуч», взъерошивая мои волосы. И вот, в минуту душевного порыва, я озвучил своё предложение, а в ответ услышал сухое: «Не могу, нужно работать, сходи с Казумой». Тоска. Одиночество. Никчёмность. Вот что я испытывал изо дня в день, даже не пытаясь скрыть эмоции от хозяина. Может, он почувствует мои переживания и переосмыслит своё поведение? И до его чугунной башки дойдёт, что я тоже требую времени и внимания? Но это не помогало. Как проклятый, наш Ябоку трудился не покладая рук, не слушая ничьих советов, не ведясь на уговоры и провокации. Ещё через неделю на него стало страшно смотреть: глаза потухли, движения стали вялыми и скованными, а какие-либо разговоры вовсе сошли на нет. Он будто стал чёртовым зомби из моей видеоигры! Так больше продолжаться не могло! Я поставил цель найти Акинэ во что бы то ни стало. Ведь не могла же она сквозь землю провалиться? В конце концов, Хиёри должна поддерживать связь хоть с кем-то, кто мог помочь освоиться. На самом деле, вариантов-то не слишком много, если учесть, что из прошлой жизни она никого не помнила, следовательно, Биша и Тэндзин отметались. Оставалась лишь хозяйка этого дома, молниеносно испарявшаяся из помещения, стоило мне завести разговор о том, где могла бы быть наша беглянка. И вот, однажды утром, собравшись с мыслями, я подкараулил Богиню Бедности на выходе из гардеробной, чтобы поговорить вдалеке от ушей Дайкоку. — Кофуку, скажи, ты ведь не станешь мне врать? — с наскока начал я, решив не ходить вокруг да около. Не знаю, что её испугало больше: моё внезапное появление за дверью комнаты или сам вопрос, — но нищебожка чуть не упала, наступив на подол длинного пальто, висевшего на руке. — Что случилось? — раздался снизу громогласный рёв Дайкоку, услышавшего шум наверху. — Ничего, Кокки, просто споткнулась, всё хорошо! — также громко крикнула она, не отводя от меня взгляда. Облокотившись спиной о стену, я сложил руки на груди в ожидании ответа. — Нет, я никогда не вру, ты же знаешь, Юки! — ответила она, смотря в сторону лестницы и протискиваясь мимо меня. — Но я уже опаздываю в Такамагахару на собрание, поэтому давай перенесём разговор на… — Хорошо, просто скажи, где Акинэ, и я отстану! По округлившимся глазам и открытому рту я понял, что попал в точку! Она знает, где Хиёри, осталось только выпытать! — Эм, ушла, ты и сам знаешь! — уклончиво ответила она, видимо, считая меня полным придурком. — Спасибо, кэп! Но я имел в виду, куда именно? — я сделал упор на последнем слове. На Кофуку было достаточно взглянуть, чтобы представить, как шестерёнки в её голове начали крутиться с невероятной скоростью, формулируя ответ. Но, видимо, поняв, что кроме правды сказать тут нечего, она заметно погрустнела и продолжила уже с меньшим энтузиазмом: — Прости, не могу ответить, она с меня слово взяла. Закинув пальто на плечо и виновато опустив глаза в пол, она прошла мимо меня, рассчитывая, что на этом наш разговор окончен. Но стоило ей сделать несколько шагов по лестнице, как вдруг, движимый огромным желанием наладить старый уклад, я решил пойти ва-банк, произнеся вслед то, что заставило её остановиться: — Ято любит её! Пойми, мы должны вернуть Акинэ. То, что произошло между ними — недоразумение. Нужно что-то с этим сделать! Да, Хиёри теперь не та, что была прежде, и не помнит всех нас, но мы-то, мы-то помним! — я сглотнул появившийся в горле ком. — Я знаю, мой хозяин не идеален: он сделал кучу ошибок и часто бывает той ещё занозой в заднице, — но он заслуживает счастья, а без неё… без неё Ято пропадёт! Я и так потерял достаточно в этой жизни — не заставляй меня расставаться и с ним! С замиранием сердца я ждал ответа. Ох, как же долго тянулось время! Тяжело осознавать, что от этой маленькой хрупкой Богини так много зависело. Я не торопил её, стараясь не давить, и сохранял хладнокровное спокойствие в ожидании хоть какой-то реакции. И вот, спустя минуту Кофуку всё-таки сдалась. Медленно повернувшись ко мне, она попыталась что-то сказать, но лишь пару раз открыла рот. От переизбытка чувств на её глазах выступили слёзы, а губы задрожали — похоже, я перестарался! Внезапно она кинулась ко мне, и со всей силы стиснув в объятиях, запричитала о том, какой я молодец и как Ято со мной повезло. На звук в мгновение ока прибежал Дайкоку со скалкой в руке, готовый защитить свою Богиню от свалившейся на голову беды, но, увидев на лестнице нас двоих, застыл в ступоре, явно не понимая, что происходит. Жестом дав понять, что всё хорошо, я медленно погладил Кофуку по спине, успокаивая её и пытаясь прекратить этот поток слёз, которые уже, похоже, насквозь пропитали мою рубашку. Шинки тоже подключился, хоть и не понимал, с чего всё началось. Думаю, за столько лет он просто привык к поведению своей Богини и принимал его как должное, уживаясь со всеми «тараканами» в розоволосой голове. Спустя добрых десять минут Кофуку последний раз всхлипнула и, высморкавшись в протянутый Дайкоку платок, повернула на меня раскрасневшееся лицо. — Прости, Юки, что не сказала раньше. Акинэ строго-настрого запретила мне что-либо сообщать о её местонахождении. Мне тоже грустно смотреть на Ято, но… — она икнула, вытерев влажный нос, — я терпела, несмотря на страдания Яточки. Мне было важно сдержать слово, хоть это и чистейшей воды эгоизм. Прости меня, пожалуйста. Я не мог злиться на неё, ведь Кофуку не раз выручала нас из передряг, да и в дом к себе пустила. Ласково улыбнувшись, я протянул ей ладонь, показывая, что не сержусь. — Мир? — спросил я, как бы ставя точку в этом конфликте. — Мир! — со смехом она ухватилась за мою руку, как утопающий за соломинку. Дайкоку облегчённо выдохнул и тоже улыбнулся мне. Я был безумно счастлив, что этот ванильный спектакль закончился, но понимал, что самая главная его часть не завершена. Будто прочитав мои мысли, Кофуку спустилась на первый этаж и взяла бумажку с небольшого журнального столика, расположенного между кухней и гостиной. Высунув кончик языка, она старательно вывела на ней несколько иероглифов, после чего, дождавшись меня внизу, протянула его со смиренным выражением лица. — На, только не говори Акинэ, откуда узнал адрес. Она с меня шкуру спустит! — Но… — я хотел сказать, что она и так обо всём догадается, но промолчал, дабы не играть на и без того натянутых нервах Кофуку. Прочитав на клочке бумаги адрес, я понял, что добираться мне в другой конец города, район Сэтагая, а значит, нужно выходить прямо сейчас, чтобы успеть вернуться до прихода Ято. Ох, несдобровать мне, если он узнает, что я отправился черти куда совсем один. Точно несдобровать! Но делать нечего! Накинув куртку и выйдя на улицу, я пустился в путь, думая о том, что было бы здорово избежать неприятностей.***
К счастью, удача благоволила мне, и уже через несколько часов я добрался до нужного района. Выйдя с вагона метро, я не сразу понял, где нахожусь. Строения вокруг были такими маленькими, будто я не в крупнейшем мегаполисе, а где-нибудь на окраине небольшой деревушки, дома которой до сих пор строят в традиционном японском стиле. Лишь огромные небоскрёбы на заднем плане напоминали о том, что я в кишащем людьми городе. Включив на своём стареньком телефоне GPS и дождавшись, пока интернет прогрузит карту, я двинулся в путь, надеясь не встретить знакомые лица. Солнце наконец показало свой золотой край, и всё заиграло новыми красками: цвета стали насыщенней, небо — ярче, а воздух — теплей. Ещё один поворот вывел меня прямиком на улицу, где, если верить Кофуку, и проживала Хиёри. Хоть я поминутно сверялся с картой, найти нужный дом не удавалось. С каждым пройденным метром жилых строений становилось всё меньше и меньше, пока я не упёрся в храм какого-то незнакомого мне Бога. Потоптавшись на месте, я заглянул за него и понял, что улица тупиковая. Ну вот, пропустил нужный адрес и теперь придётся возвращаться в начало! — Юкинэ?! — вдруг раздался сзади знакомый голос. — Что ты тут делаешь? Обернувшись, я увидел Акинэ, выглядывающую из окна второго этажа храма. Кажется, она мыла стекло: в её руке была мыльная губка, а на вид простая хлопковая рубашка промокла в экстравагантных местах. Чёрт, Ято определённо почувствовал укол от моих мыслей — нужно закругляться и спешить домой, пока наш Бог не задался вопросом, где это я ошиваюсь. — Ты не могла бы спуститься? — крикнул я, стараясь больше не обращать внимания на её одежду. — Что-то случилось? — взволнованно спросила она. — Ну, можно и так сказать! Жду внизу! — ответил я тоном, не терпящим возражений, и подошёл к воротам. Что же получается? Если Акинэ здесь, а это храм одного из Богов, то она… стала норой? Позволила другому хозяину дать имя и теперь служит ему? Зачем это! Такого поворота я точно не ожидал и уж тем более не знал, что сказать, если она уже сделала свой выбор. Пока я терзался мыслями о том, что мы потеряли нашу Хиёри навсегда, она плавно открыла ворота, вежливо приглашая войти. Увидев, что она таки додумалась надеть свитер, я с нескрываемым облегчением выдохнул, заходя внутрь. С улицы я не обратил внимания на убранство храма, но теперь оно предстало предо мной во всей красе. Небольшое, но уютное строение расположилось в центре территории, сплошь усаженной цветами и папоротником. В отдалении деревья гинко тянули кверху могучие ветви, где-то справа журчал ручей, даруя воздуху приятную свежесть, а атмосфера была точно пропитана еле уловимым волшебством, которое заставляло сердце биться чаще. Отчасти я понимал, почему Акинэ выбрала это место, так же как и знал, что теперь со мной она вряд ли пойдёт. — Привет! — бодро поздоровался я, надеясь, что она не злится за внезапный визит. — Я соскучился! Не сильно отвлёк? Делая вид, что просто решил заскочить на чашечку чая, я натянул дежурную улыбку, понимая, что выглядит это довольно фальшиво. — Нет, я как раз закончила, — с подозрением ответила она, вытирая всё ещё влажные руки о джинсы. — Ты как здесь оказался? Я ждал этот вопрос, но всё равно не нашёлся с ответом. «Как не разозлить подругу и не подставить Кофуку? Думай, Юкинэ, думай!» — Ты мне очень нужна для… одного дела! Можно сказать, вопрос жизни и смерти, — уклончиво произнёс я, от всей души надеясь, что последняя фраза её заинтригует. — Может, присядем? — предложила она, понимая, что разговор предстоит долгий. Мы прошли к небольшому фонтану, который, как я теперь понял, и издавал то приятное слуху журчание. Опустившись на массивную лавку, она повернулась ко мне лицом и, сложив руки на коленях, спросила: — Что с Ято? Да уж, от неё ничего не скроешь, хотя и дурак мог догадаться, что пришёл я по его душу. Ну, так, наверно, даже лучше. — Он совсем плох, — начал я, рассматривая роскошный цветник, — с того дня, как ты ушла, на нашего хозяина взглянуть страшно! Толком не ест, не спит, моется раз в неделю, и то, пока его пинками в ванну не затолкаешь, и единственное, что он делает с неудержимым рвением — работает. Днями и ночами, не щадя себя, он как ненормальный носится по Токио и выполняет поручения, не брезгуя даже мытьём туалетов и выгулом собак, представляешь? Я ждал сочувствия в этих до боли знакомых фиалковых глазах, но Хиёри только пожала плечами, мол, бывает, и, не проронив ни звука, продолжила сверлить меня взглядом: мои слова её ни капли не задели. — В первую неделю я был уверен, что он одумается, устанет, в конце концов, но это продолжается и по сей день. Я пытался поговорить с Ято, вправить ему мозги, но это бесполезно. На мою заботу он отвечал агрессией, а на моё замечание, что на храм он всё равно никогда не заработает, — поднял цену и продолжил пахать. — Поднял цену? — удивилась Акинэ, впервые с начала разговора подав голос. — Да! До пятиста йен, представляешь? И даже скидок не делает. Кажется, такое развитие сюжета её ошарашило. Пусть знакомы они были совсем мало (ну, по мнению Акинэ), но она явно успела достаточно изучить характер Ято, чтобы понять, какой огромный шаг он сделал в своей, с позволения сказать, карьере. Пользуясь её замешательством, я решил ненадолго сменить тему и разузнать об этом месте. — Смотрю, ты неплохо устроилась! Отменный храм, красивый сад… И выглядишь куда лучше! — почесав затылок, я снова натянуто улыбнулся, не зная, как озвучить особо беспокоивший меня вопрос. — Тоже решила подработать? Да уж, предположение было крайне глупым, и Хиёри, судя по выражению лица, тоже так подумала. Но, к счастью, она всегда была тактична, поэтому продолжила держаться как ни в чем не бывало. — Я в гостях у одного знакомого Кофуку, который любезно выделил мне комнату в своём храме. Имя у меня до сих пор одно, если ты это имел в виду. Сглотнув образовавшийся в горле ком, я на секунду закрыл глаза, осознавая, что наш разговор зашёл куда-то не туда. Нужно попробовать начать сначала, ради Ято, тем более с последним признанием Акинэ шанс на её возвращение стал гораздо больше. — Здорово… В смысле, я про то, что ты живёшь теперь в таком классном доме, — исправился я, ещё больше занервничав. — Так что скажешь о нашем Ято? — А что ты от меня ждёшь? Сочувствия? — Ну, к примеру. — Зря, мне совершенно его не жаль! Он в любой момент может прекратить загонять себя, но, если наш хозяин так хочет этот треклятый храм, пусть работает! Скрестив руки на груди, Хиёри с вызовом посмотрела мне в глаза, как бы говоря: «Попробуй переубеди». Но проблема-то была в том, что она как раз мыслила в корне неверно. — Ошибаешься, — тихо произнёс я, опустив взгляд на носки кроссовок. — Он, конечно, не прочь иметь собственный дом, но ему хватает и другого храма, который… сделал для него один человек. А в остальном он так старается ради тебя, разве не ясно? На глаза выступили предательские слёзы от осознания своей беспомощности. Что я вообще тут делаю? Зачем проделал такой путь? Унижаться? Видеть, как красиво живёт теперь другое орудие Ято? Слушать о том, что он сам во всём виноват? — Ради меня? — вдруг прозвучало так тихо, что сначала мне даже показалось, что это листва шумит на ветру. — Он сам это сказал? — Да, — кивнул я, снова посмотрев на Хиёри. — Говорит, что только так сможет тебя вернуть, вот и делает всё возможное. Впервые за этот разговор я узнал в ней свою давнюю подругу. Казалось, эмоции Акинэ вышли из заточения и сломали эту каменную маску на лице. — Но зачем? Ведь я ушла и явно дала понять, что всем договорённостям — конец! Он не обязан исполнять… — Прости, что перебиваю, но хоть ты объясни, что за желание такое? Я не врубаюсь, причём тут храм? Слегка потупив взгляд, Хиёри будто раздумывала: говорить или нет, но потом, видимо, решив, что нет смысла скрывать эту странную тайну, произнесла: — В тот день, когда мы победили Валаама, я почти погибла. Ты не видел этого, но мои раны были ужасны, и очень хотелось сдаться, потому что боль была невыносима. Каждый вздох как ножом резал лёгкие, мышцы ломило, а сердце почти перестало биться, заставляя кровь густеть в венах. Мне было страшно, и единственное, чего я жаждала — прекратить страдания, забыть и отпустить этот мир, причиняющий одни беды. Обняв себя руками, Акинэ поёжилась, как если бы мы сидели не на залитой солнцем лавке, а на холодном и колком льду. — Тогда Ято и пообещал мне, что, если смогу выкарабкаться, он обязательно выделит мне комнату в новом храме. Вот..., — выдохнула она. Я ожидал чего-то такого, но был рад, что Хиёри посвятила меня в их маленький секрет. Это действительно многое для меня значило, и сейчас как никогда захотелось вернуть её домой не только ради Ято, но и ради себя. — Он безумно скучает по тебе. Конечно, вслух этот оболтус такого никогда не скажет, но я же вижу! Так хочется, чтобы всё встало на свои места, чтобы жизнь вернулась в прежнее русло, но без тебя это невозможно, пойми. Здесь, конечно, очень клёво и всё такое, но твой дом рядом с хозяином! Вернись, а? Пожалуйста! Посмотрев в её глаза, стало понятно — мне удалось изменить положение дел. Нет, она не плакала, ведь наша Хиёри отличалась более стойким характером, чем по любому поводу проливающая слёзы нищебожка. Но в этом взгляде появилась недостающая прежде деталь: он стал живым, ласковым. Да, я определённо победил!***
— Кофуку, смотри, кого привёл! — с порога крикнул я, отметив отсутствие сапог Ято. Фух, ещё не вернулся! — Что там стряслось… Акинэ?! — Богиня Бедности кинулась к Хиёри, и в первое мгновение я всерьёз переживал, что она, чего доброго, её задушит. Но всё обошлось, правда, не без очередного потока слёз. Ох уж эти девчонки! — Святые Небеса, ты вернулась? Как же я рада! Надеюсь, не обижаешься, а? Я не хотела выдавать тебя, но так получилось, просто Яточка слетел с катушек, и я должна была помочь, не сердись, Акичка, хорошо? Хорошо? — Уймись, Кофуку, дай девочке отдышаться! — вмешался Дайкоку. — Раз пришла, значит не дуется, верно ведь? — обратился он к новоприбывшей. — Угу, — кивнула та, радушно улыбнувшись. Ну вот, самое сложное позади, подумал я, падая в кресло. Со всеми этими переживаниями я даже не заметил, как сильно устал: ноги противно гудели, ужасно болели плечи, а голову как ватой набили. Молчу уж про разъедающее желудок чувство голода, дразнимое доносившимися с кухни аппетитными запахами. Но всё это мелочи — главное, наша семья снова вместе!