Сила клятв и надежды

      Мысли Неда, когда он вышел из таверны, метались в тысяче разных направлений. Постоянная тревога за Кейтилин. Она ведь уже должна была родить! Соперничающие друг с другом нужда нестись к жене и необходимость заехать к племяннику. А теперь вот Роберт ещё со своей просьбой забрать Джона домой. Видят боги, он хотел этого. Джон принадлежал Винтерфеллу, не Дозору-в-Сероводье. Он был Старком во всём, кроме имени. Но Нед всё ещё опасался. Переменчивое настроение Роберта Нед знал лучше многих. Вдобавок, следовало подумать о реакции Кейтилин. Нед не был туп или слеп: его жена настороженно относилась к идее воспитывать Джона рядом с их детьми. Она не станет ему возражать, конечно, заяви он ей об этом, но причинять ей страдания ему вовсе не хотелось. Время от времени он слышал гуляющие по Северу шепотки о мертворождённой дочери Эшары — и она тоже их слышала. Но никогда не заговаривала с ним об этом. Никогда не жаловалась. И он прекрасно знал, как трудно ей было жить с этим, даже зная правду. Присутствие Джона подстегнёт старые домыслы и вызовет шквал новых. Несмотря на то, что Нед заявил о нём, как о сыне Лианны, вопросы относительно рождения мальчика навсегда останутся без ответа.       Он вздохнул. Точно мало было этого, Роберт поручил ему воспитание Теона Грейджоя. Ну и что мне с ним делать? Он был юн, конечно, но не глуп, насколько знал Нед. Несомненно, Бейлон в подробностях распишет сыну, кем именно тот станет в Винтерфелле; такой человек, как Бейлон, вовсе не постесняется до смерти напугать ребёнка. Мальчик очень хорошо будет знать, что окажется ценным заложником, жизнью которого будут шантажировать его отца. И как, спрашивается, Неду воспитывать его, как приёмного сына, если между ними будет такого рода тень? Со стратегической точки зрения взять мальчика имело смысл, Нед признавал. Роберт был прав насчёт Бейлона Грейджоя: доверять такому было нельзя. И всё же Нед хотел, чтобы Роберт выбрал кого-то другого.       Роберт. Нед не сомневался: Роберту казалось, он делает лучше для всех. Это, однако, не значило, что “всем” это нравилось. Как не значило и что Нед его простил. Бешенство поднялось в нём, когда Роберт выдал, что никогда не делал Неду зла, такое же звериное, ледяное, как в день, когда Кейтилин, рыдая, сказала, что Робба похитили. Кулаки у него сжимались от одной мысли о том жутком часе. Нет, он никогда не сможет простить Роберту этого. Но и не сможет вечно его ненавидеть. Сражение бок-о-бок, страх, что тот был убит чёртовым топором… воспоминания, которые, казалось, он уже похоронил. Роберт никогда больше не будет ему таким близким другом, каким был когда-то, но Нед признавал: некоторые связи оказались отлиты в чугуне и сломать их невозможно. И… наверное, он где-то в глубине души не желал Роберту Баратеону зла.       Прежде чем вскочить в седло и вернуться в замок, Нед решил подойти к почтовой лодке. Они разослали воронов по Королевствам, как только взяли Пайк, но то было несколько дней назад. Многие птицы летели в Сигард, а оттуда письма доставляли на острова лодкой. Письма собирались и хранились на галее, пришвартованной у причала, до тех пор, пока не найдутся получатели. Нед справлялся о наличии ему писем почти каждый день, но ничего не приходило.       И сегодняшний день не стал исключением. Мужчина вышел к нему на причал, едва Нед ступил на дощатый настил.        — Лорд Старк, писем из Винтерфелла нет. Мне очень жаль.       Ему в самом деле было жаль, и Нед поморщился, подумав, что стал из-за своих частых вопросов объектом жалости. Такого он не хотел. Поворачиваясь, чтобы вернуться к лошади, он увидел высокого черноволосого мужчину, стоявшего у парапета и смотревшего на море, и узнал в нём Станниса Баратеона. Выражение лица того было потерянным — Нед ещё никогда не видел его таким; и присмотревшись, разглядел полоску пергамента, с силой сжатую в его пальцах.       Нед не знал, что его толкнуло, но приблизился. Станнис не питал к нему симпатии, конечно: его ведь заставили жениться на женщине, с которой, как ему сказали, прежде переспал Нед, а потому Старк не мог его винить. Тем не менее, Нед желал брату Роберта добра и переживал, что Роберт не признаёт его заслуг. Блестяще спланированная и проведённая Станнисом операция около Светлого острова сделала возможной их атаку на Пайк, а сам брат короля возглавил нападение на Большой Вик. Всегда исполненный чувства долга, он действовал во имя Роберта и никогда ничего не просил для себя, но Нед подозревал, что тот отчаянно нуждался хоть в каком-то признании, и ненавязчиво подталкивал Роберта поощрить брата, потому что некоторые, кого он награждал, делали для него куда меньше.       Станнис, похоже, не слышал его шагов, продолжая стоять, как статуя, и смотреть куда-то вдаль.        — Мой лорд? — тихо спросил Нед. Мужчина не пошевелился. — Лорд Баратеон, вы в порядке?       Брат Роберта медленно повернулся к нему лицом. Сначала его синие глаза были абсолютно пустыми, но, узнав Неда, засияли холодной злостью.        — Лорд Старк, — протянул он; голос тоже звучал как-то странно.        — Вы получили какие-то новости из дома, мой лорд? — аккуратно спросил Нед, кивнув на письмо, ещё сжатое в его пальцах.        — Из дома, — тупо повторил тот, словно в этом слове не было смысла. — С Драконьего Камня, — сказал он и едва слышно добавил: — У меня появился сын.        — Сын? — поразился Нед. Он даже не знал, что Эшара была беременна. Конечно, он близко не общался со Станнисом, но внезапно понял, что не удивился бы, если бы Роберт счёл новость о предстоящем отцовстве брата не стоящей упоминания.       Удивление на его лице, похоже, только усилило злость Станниса.        — Да, Старк, сын. Думаешь, я хоть сколько-то менее способен делить ложе со своей женой, чем ты?        — Нет! — спешно возразил Нед. — Я имел в виду… я не знал, что вы с леди Баратеон ждали ребёнка. Поздравляю вас, мой лорд. Это замечательные новости.       Правда, Станнис Баратеон не выглядел человеком, получившим замечательные новости. Весь его вид стал ещё более злым, возмущённым и почему-то несчастным.        — Замечательные, — эхом повторил он. — Да. Кажется, у меня есть сын… но больше нет жены, — он снова отвернулся к морю.       Слова эхом прокатились по сознанию Неда и у него упало сердце:        — О, боги, — прошептал он. — Эшара.       Станнис дёрнулся, опять разворачиваясь, и глаза у него снова сверкнули.        — Леди Эшара умерла от послеродовой горячки, — поведал он. — И она моя жена, Старк, не ваша. Не вам о ней скорбеть.       Нед едва его расслышал. Его печаль от новостей об Эшаре немедленно сменилась паникой за Кейтилин. Он не мог потерять её. Не мог. И, глядя на пергамент в руке Станниса, горячо помолился, чтобы такое испытание ему не выпало никогда. Береги себя, Кэт. Пожалуйста, пусть с тобой всё будет в порядке.       Внезапно ему стало ясно, что Станнис смотрел на него с чем-то вроде восхищения, и невольно подумал о том, что же тот увидел на его лице.        — Боги, — наконец, проговорил Баратеон горько, но со странным любопытством. — Неужели эта женщина так много значит для вас даже после стольких лет?        — Что? — тупо спросил Нед, в чьём сознании ещё крутились картинки, в которых Кэт, умирая от лихорадки, бредила о нём. Силой выбросив их из головы, он понял, что имел в виду Станнис. — Нет, — уверенно ответил он. — Я искренне сочувствую вашей утрате, лорд Станнис. Леди Баратеон была хорошим человеком, но не она — причина моей тревоги. — Он сглотнул. — Ваши слова заставили меня думать о моей жене. Она тоже беременна. Или была беременна. Ребёнок должен был уже родиться, но я не получил об этом вестей.       Как странно было разговаривать об этом — из всех возможных людей! — со Станнисом Баратеоном. Как правило, Нед держал свои страхи при себе. Роберт бы их не понял. Но брат Роберта посмотрел на него с тенью сочувствия.        — Надеюсь, с ней всё в порядке, лорд Старк. Я слышал, вы и ваша леди-жена очень… близки.        — Да, — просто ответил Нед.        — И вы ею гордитесь.        — Так и есть, — говорить о Кейтилин было болезненно-невыносимо из-за сковывающего его страха.        — Вы однажды сказали мне, что я научусь гордиться своей женой. И я уже начал верить, что со временем… — его голос оборвался и он снова уставился на воду. — Похоже, не было у меня времени.       Они постояли молча, а потом Нед спросил:        — Вы отбудете на Драконий Камень немедленно, мой лорд?        — Почему это? — искренне удивился Станнис.        — Увидеть сына.        — О. Сначала я должен отправиться в Ланниспорт. Роберт настаивает на моём присутствии на турнире.        — Но он же ещё не знает! Как только вы скажете…        — Он возразит, что жене я уже помочь не могу, а у самого меня нет груди, потому сыну я в настоящее время без надобности. Лучше поеду, куда он требует.       Нед вздохнул, с неожиданной яростью подумав, что это именно тот ответ, который получил бы Станнис, обратись он к брату с просьбой от отъезде. Неду хотелось бы ему помочь, но вряд ли Станнис примет утешение от кого бы то ни было, особенно — от Неда.        — Как его назвали? — наконец, спросил он.        — Кого?        — Вашего сына.        — А, — тихо ответил Баратеон. — Перед смертью моя леди-жена назвала его Орисом.        — Сильное имя, — кивнул Нед. — Имя Баратеонов.       Станнис кивнул и прибавил:        — Таргариенов тоже. Орис, по слухам, был братом-бастардом Эйгона. А, когда взял Штормовой Предел, и Аргеллу привели к нему раздетой и в цепях, он покрыл её плечи своим плащом, сделал своей женой и хорошо с ней обращался. Не стыдился её, — Нед увидел, как дёрнулся у Станниса кадык. — Я не был с ней жесток, Старк.        — Конечно, нет. Я никогда не верил, что были бы, мой лорд. Орис Баратеон был сильный, яростный и гордый. Но не жестокий. Ваша леди-жена выбрала вашему сыну достойное имя.       Он кивнул ещё раз и, стиснув зубы, снова отвернулся. На этом Нед оставил его. Душа его была полна печали и жалости из-за Станниса и Эшары, а также любви и страха из-за его леди Кейтилин.       Переправа в Сигард прошла гладко, за что Нед был благодарен. Весенние штормы были обычной здесь вещью, а Нед плохо переносил морские путешествия и в лучшем своём состоянии. Грейджоя, казалось, качка вообще не беспокоила — наверняка он с малолетства ходил по морю, — но он всю дорогу угрюмо молчал, не отвечая на попытки Неда расшевелить его. Нед, впрочем, не винил его.       В Сигарде его с радостью поприветствовал лорд Маллистер, но сообщил, что воронов из Винтерфелла не было. Как не было и писем, упоминавших Кейтилин, из Риверрана. У Неда ныло сердце. По его прикидкам, ребёнок должен был родиться уже около луны назад, и Кейтилин бы обязательно написала об этом отцу. Лорд Хостер, в свою очередь, едва ли утаил бы новость о рождении очередного своего внука от своих знаменосцев. Она умерла, подумал он с болью. Умерла, и они не хотят, чтобы я узнал это из письма.       Впрочем, лорд Джейсон высказал чуть более обнадёживающую причину отсутствия писем:        — Бушуют ужасные грозы, мой лорд. И все те редкие путешественники, что приезжали с Севера, рассказывали, что там они ещё более жестоки и часты. По правде, до нас в последнее время не доходили письма с Севера в целом, не только из Винтерфелла, и я подозреваю, что несчастные птицы просто сбились с пути.       Он воспользовался гостеприимством лорда Маллистера всего на одну ночь, цепляясь за его слова всю дорогу до дома. Он твердил их себе и тогда, когда просил своих людей дождаться, пока он заедет в Дозор-в-Сероводье, и тогда, когда возвращался к ним два дня спустя вместе с маленьким сероглазым мальчиком, сидевшим в седле впереди него.        — Я должен отправиться в Винтерфелл, дядя? — серьёзно спросил его мальчик.        — Винтерфелл — твой дом, Джон, — заверил его Нед. — Сначала это будет странно, но потом ты полюбишь его, как любила твоя мама. Она жила там всю свою жизнь.       Пока не сбежала с Рейгаром Таргариеном.        — А кузены, о которых ты рассказывал, будут рады видеть меня там?        — Конечно, Джон. Твой кузен Робб — твой ровесник, и вы станете друзьями. И вырастете, как братья.       Племянник внимательно посмотрел на него тогда. Нед каждый раз поражался, как сильно выражение лица мальчика, когда он в чем-то сомневался, походило на гримаску подозрительности его матери. За прошедший год Джон стал ещё сильнее похож на свою мать. Тем не менее, в целом мальчик был куда более тих и вдумчив, чем Лианна. Он был настолько же спокойным, насколько дикой была она, и Нед этому, честно говоря, радовался. Будущее Джона и без волчьей крови его матери будет непростым.        — Откуда ты знаешь, что я понравлюсь своему кузену, если он никогда меня не видел?       Он и не слышал о тебе никогда, подумал Нед. Но вы станете братьями. Я знаю.        — Потому что я знаю вас обоих, — заверил его Нед. — И не сомневаюсь, что вы быстро подружитесь.       Вернувшись к своим людям, Нед немедленно заметил взгляды, которые все бросали на Джона, а также то, как они переводили взгляд с мальчика на него самого и обратно.        — Многие из вас знают, что моя сестра Лианна умерла в родах, — объявил он всем. — И это — её сын, Джон Сноу. Настало время ему вернуться домой.       Болтовня и шепотки, конечно, были, но Джона приняли, и никто из мужчин ничего не спросил. Теон Грейджон, однако, приглядывался к нему, и подошёл к Неду, сидевшему у огня, когда они очередным вечером встали лагерем на ночлег.        — Этот мальчик. Люди говорят, его фамилия Сноу. Это же фамилия бастарда?        — Да, — ответил Нед.        — Это значит, что он — ребёнок одной из твоих солёных жён?       Нед от неожиданности поперхнулся водой, которую пил.        — У меня нет солёных жён, Теон. На континенте мы их не имеем.        — Тогда вы просто делаете бастардов, с кем захотите?       Боги! Нед, конечно, хотел, чтобы мальчик заговорил с ним, но не об этом же.        — Теон, — тяжело произнёс он, — сядь. Это бесчестно — брать женщину, которая не является твоей женой, и оставлять её с ребёнком — ещё хуже. Но Джон — вообще не мой ребёнок. Ты разве не слышал, я говорил, что он — сын моей сестры.        — Он похож на вас, — просто ответил Теон, что было очевидно: любой, кто видел мальчика, замечал его сходство с Недом.        — Моя сестра тоже была похожа на меня, — парировал он. — Только гораздо красивее.        — Так значит, какой-то человек сделал бастарда вашей сестре? — прямо спросил Теон.        — Боюсь, что так, Теон.       Железнорожденный нахмурился:        — Я — законный сын своего отца, — сказал он. — Наследник Железных Островов. Но вы обращаетесь с этим маленьким бастардом так же, как со мной.       Неду пришлось подавить гнев, прежде чем ответить. Теон был старше Джона, но всё же ещё ребёнком, и только повторял то, чему его учили. У бастардов была грязная кровь, им нельзя было доверять и обращаться так же хорошо, как с законнорождёнными детьми. Джон — не бастард, закралась в его сознание предательская мысль, но он тут же её вытолкнул. Бастард. И, ради того, чтобы у него в принципе была жизнь, он должен им остаться.        — Теон, ты, конечно, имеешь право на уважение из-за своего имени и в Винтерфелле ты его получишь. Я хочу, чтобы тебе комфортно там жилось. Но Джон — ребёнок моей сестры, моя кровь. То, как он пришёл в этот мир — не его вина, и наказывать его за это я не буду. Он будет принят в моём доме так же, как и ты. Не сомневайся.       Теон посмотрел на него и кивнул, а потом ушёл на поиски палки, которой можно было бы потыкать в костёр. Нед понял, что Джон сидел под деревом неподалёку, и задумался о том, сколько тот слышал. Но ни сейчас, ни позже мальчик ничего об этом не сказал.       Когда перед ними выросли стены Винтерфелла, его сердце чуть не проломило ему грудную клетку и он едва не пустил лошадь в галоп. Заставив себя остановиться, он помолился о том, чтобы в этих стенах всё было в порядке и чтобы он через час смог обнять свою жену. Страх и предвкушение встречи владели его сознанием в одинаковой мере, но он заставил себя мыслить ясно. О Теоне он написал ещё из Сигарда. Если птица долетела, Кейтилин не удивится Железнорождённому. Но вот Джон станет неожиданностью.        — Джон, — мягко обратился он к мальчику, сидевшему впереди него в его седле. — Для всех в замке ты станешь большой неожиданностью и, я думаю, я приберегу тебя напоследок. Я пока передам тебя Джори и, как только поприветствую твою тётю и кузенов, представлю тебя им.       Мальчик кивнул, не оборачиваясь. Он глазел на исполинские стены Винтерфелла, непохожие ни на что из того, что он видел в Дозоре-в-Сероводье. Нед вернулся к Джори, который принял его план без вопросов. По дороге они с Джоном здорово подружились, поэтому мальчик с удовольствием переместился в его седло. Нед повернул лошадь к замку, не оборачиваясь.       Услышав рог, возвещающий его прибытие, не сдержался и пустил лошадь в галоп. Улыбнулся, видя, как спешно задвигались фигурки гвардейцев на стенах: внутри явно поднялась некоторая суматоха.       Шум усилился, когда он влетел во двор много раньше остальных. Он знал, что оставшиеся за его спиной его сопровождающие тоже ускорили темп, но не так сильно, как он. Оглядев двор полубезумным взглядом, он увидел её. Она спешила со стороны Великого Замка, волосы за её спиной летели, подхваченные воздухом; на сгибе одной руки она держала Сансу, за другую цеплялся Робб. Глаза у Неда повлажнели, а дыхание участилось от облегчения. Она была жива и здорова, и с его детьми.       Едва не свалившись с лошади, он поспешил к ней в несвойственной лорду манере. Она рассмеялась, когда он приблизился и поймал её в объятия, стараясь не прижимать слишком сильно из-за дочки на её руках.        — Я скучал по тебе, — прошептал он в её волосы.        — Я тоже по тебе скучала, любовь моя, — она владела голосом, но он расслышал в нём слабую дрожь; её глаза были полны слёз.       Внезапно вспомнив, что они не одни, он отпустил её и отступил на шаг, чтобы просто полюбоваться. Оглядев её с ног до головы, он понял, что она уже родила, и поднял вопросительный взгляд к её лицу.        — Ваша младшая дочь в порядке, мой лорд, — спокойно ответила она.        — Дочь? — ахнул Нед. Слово застревало, словно воплотилось физически.       Какая-то тень мелькнула на лице Кейтилин.        — Да, мой лорд. У вас ещё одна дочь. Вы не…       Он не дал ей закончить. Взял за руки и перебил:        — А ты, Кэт? Ты в порядке?       Вглядевшись в его лицо и, видимо, увидев его панику, она улыбнулась. Боги, как я люблю её улыбку!        — В порядке, Нед. Правда. Особенно теперь, когда ты дома.        — Отец! — выдержка Робба, очевидно, пошла трещинами; очень нетерпеливо мальчик потянул его за ткань бриджей.       Нед рассмеялся и, отпустив ладони жены, подхватил сына под мышки и подбросил в воздух.        — Боги, сынок! С тех пор, как я уехал, ты стал тяжелее раза в два! Сколько же пирогов тебе удалось стащить с кухни за время моего отсутствия?       Робб засмеялся:        — Я вёл себя хорошо, отец. Спроси маму! И я заботился о ней и Сансе, как ты сказал. А потом появился маленький Старк. Правда, это девочка. И она больше похожа на тебя.       Нед прижал к себе Робба, не желая его отпускать. На последних его словах он вопросительно взглянул на Кейтилин.        — Да, — подтвердила она, смеясь. — Старк, как она есть. Вот увидишь.        — Где она?        — У меня в комнате. Я так понимаю, такая погода на Севере зовётся почти летней, но для новорождённого всё-таки ещё слишком холодно. Даже если она — Старк, — её улыбка питала его какой-то живительной силой, с каждым уходящим мгновением делая события последних четырёх с небольшим лун всё менее чёткими в его памяти.        — А что насчёт моей милой дочери-Талли? — он улыбнулся Сансе. — Ты скучала по своему отцу, моя маленькая леди?       Санса прильнула к Кейтилин, но застенчиво улыбнулась Неду.        — Папа, — сказала она. Потом потрогала маленькой ладошкой его бородатый подбородок и повторила: — Папа.       Нед по привычке намотал на палец локон детских волос, замечая что те отросли, отчего его дочка стала выглядеть чуточку старше. Понимание этого болезненно кольнуло его.        — По-моему, она подросла даже больше, чем Робб, — поделился он наблюдением с Кейтилин.        — Это точно, — согласилась жена. — Совсем не стану возражать, если ты проведёшь несколько дней, нося её туда-сюда на руках, чтобы убедиться, насколько она подросла.       Нед рассмеялся и потянулся за дочерью, но та отстранилась, прижавшись к Кейтилин ещё плотнее. Он постарался не чувствовать себя уязвлённым.        — Она просто стесняется, Нед, — ласково сказала Кейтилин. — Это ненадолго.       Нед обернулся, замечая, что все его люди уже въехали в замок, и увидел, что Теон стоит один в стороне, наблюдая за ними.        — Ты получила моё письмо из Сигарда, Кэт?       Она кивнула.        — Это мальчик Грейджоев? — проследив направление его взгляда, уточнила она.       Нед кивнул и позвал:        — Теон, иди, я тебя познакомлю со своей семьёй, — и опустил Робба на землю.        — Меня зовут Робб! — заявил сын, как только Теон приблизился; Нед ещё не успел и слова вставить. — Ты больше меня. Сколько тебе лет?       Теон посмотрел на Робба, словно тот был младенцем.        — Я — Теон Грейджой, — ответил он. — Наследник Железных Островов. И мне десять.       Робб просто улыбнулся:        — А я — наследник Винтерфелла. И мне пять. Ты уже тренируешься с мечом? Сир Родрик говорит, я уже почти вырос, но ты точно вырос. Ты…        — Робб, — прервал его Нед. — Дай Теону вздохнуть, а мне — представить ему остальных.       Сконфузившись, Робб сделал полшажка назад и выпрямился, сцепив руки за спиной.        — Теон, — обратился к нему Нед, — это — мои леди-жена Кейтилин и дочь Санса.       Теон молча взглянул на Кейтилин и она передала Сансу Неду. Он с облегчением заметил, что дочь перешла к нему без капризов. А его леди слегка наклонилась, чтобы поговорить с мальчиком.        — Теон, я — леди Старк. Я знаю, что ты наверняка тоскуешь по дому, но здесь тебя тоже примут. Для тебя приготовили комнату, и я прослежу, чтобы все твои вещи отнесли туда. Разложи их так, как тебе нравится. Хорошо?        — Да, леди Старк, — вежливо ответил тот.        — Хочешь увидеть свою комнату?        — Да, пожалуйста, леди Старк, — почти умоляюще проговорил тот.       Жена подозвала Вейона Пуля и распорядилась:        — Пожалуйста, пошлите кого-то за вещами Теона, Вейон, пусть принесут в его комнату. И найдите Этту, пусть она его туда проводит, пожалуйста.       Этта тут же выступила к ним откуда-то из толпы собравшихся во дворе слуг. Раньше Нед её не заметил.        — Идём, юный Теон, — довольно сказала она. — Какой ты уже большой! Почти взрослый, я бы сказала, — положив ладонь ему на плечо, она увела его за собой.       Нед посмотрел им вслед:        — Кэт, ты уверена, что…        — У него было время побыть в одиночестве после того, как ты забрал его с Пайка, мой лорд?       Нед покачал головой.        — Представь, как он себя чувствует. Ему нужно немного побыть одному, Нед. Нужно понять, что у него есть своё личное пространство. И я не знаю, кто поможет ему привыкнуть ко всему здесь лучше, чем Этта. Она сделала Винтерфелл моим домом буквально за пять минут!       Он улыбнулся своей вдумчивой и понимающей жене.        — Ты права, моя леди. Как всегда.        — Я замёрзла, Нед. И Санса тоже уже дрожит. Пойдём внутрь.        — Подожди, — он несколько лун командовал войсками и понял, что сейчас сделал почти то же самое. — Есть ещё кое-кто, кого ты должна увидеть, — мягче произнёс он.       Дочь в самом деле дрожала, и он подозвал Септу Мордейн, стоявшую неподалёку.        — Септа, заберите леди Сансу в замок, пожалуйста.       Женщина шагнула к нему и девочка безропотно переместилась в её руки.        — А Робб, мой лорд?        — Робб пока останется, — ответил он и повернулся к Кейтилин, когда Септа, кивнув, ушла. — Кейтилин, я привёз…        — Мой лорд! — из-за спины послышался голос Джори Касселя и Нед обернулся. Молодой мужчина вёл к нему Джона. — Люди начали подходить и спрашивать, кто он такой, — тихо сказал гвардеец. — Я подумал, будет лучше…        — Всё верно, Джори, — кивнул он. — Кейтилин, я привёз Джона домой, — договорил он, посмотрев на жену.       Она побледнела, уставившись на мальчика с потрясением и недоверием. Её глаза перебежали с лица Джона на его лицо; сердце Неда снова заныло.        — Кэт, — прошептал он. — Кэт… он — мой племянник.       Она медленно ему кивнула.        — Я… я знаю, мой лорд. Это просто…        — Ух, как ты похож на моего папу! — именно этот момент выбрал для своего замечания Робб. — Ты кто?        — Я Джон, — тихо ответил Джон, глазея на Робба. — А ты, наверное, Робб.        — Откуда ты знаешь моё имя?        — Дядя сказал мне.        — Дядя? — Робб непонимающе посмотрел на Неда. Нед опустился между мальчиками на колено и подтянул обоих к себе.        — Я прихожусь Джону дядей, Робб. А ты — его кузен.        — Кузен? — спросил Робб, а потом довольная улыбка расползлась по его лицу: — У меня есть кузен?!        — Да, — ответил Нед. — Ты же слышал, что я рассказывал о своей сестре Лианне.        — Она умерла, — припомнил Робб самое важное.        — Да, — согласился Нед. — И я очень скучаю по ней. Но до того у неё родился ребёнок. Джон — сын твоей тёти Лианны, и это делает его твоим кузеном, а меня — его дядей.       Джон больше смотрел в землю, лишь изредка поглядывая на Робба, а вот Робб улыбался ему совершенно открыто.        — Кузен — это же почти как брат, да? — спросил он, и Нед решил, что сейчас просто умрёт от радости от этого вопроса.       Он услышал, как Кейтилин затаила дыхание; она смотрела на мальчиков так, словно не понимала, что происходит и что ей следует со всем этим делать.        — Моя леди? — тихо спросил он, отчаянно желая, чтобы она приняла Джона.        — Джон, — взглянув на мужа, Кейтилин тоже опустилась на одно колено. — Я — леди Ст… твоя тётя Кейтилин.       Нед до этого не осознавал, что и сам задерживал дыхание.        — Боюсь, мы не ожидали твоего приезда, Джон, — продолжила она, — и для тебя пока нет готовой комнаты. Ничего страшного, если некоторое время ты поживёшь с Роббом у него?        — Да! — радостно воскликнул сын, а Джон робко кивнул.        — Робб, почему бы тебе не показать Джону свою комнату, пожалуйста, — вставая, произнесла Кейтилин. Нед тоже выпрямился.        — Идём, Джон! — Робб взял его за руку и почти бегом потащил в Великий Замок.        — Ты в порядке, любовь моя? — когда дети ушли, Нед взял её за руку.        — Я… удивлена. Не думала…        — Многое случилось, пока я был там. Роберт дал слово больше нас не трогать. И не беспокоить Джона.        — И ты поверил?        — Да, — Нед вздохнул. — Я больше не доверяю ему, как когда-то, но на этот раз я верю. Пока что.        — Он в самом деле очень похож на тебя, Нед.       Речь, конечно, шла не о Роберте.        — Да, — признал он. — В некоторых вещах он — типичная Лианна, но в остальном — вылитый я. — Она промолчала. — Ты же знаешь, что это не мой ребёнок, Кэт, — получился почти что вопрос.        — Знаю, — она встретила его взгляд. — Но другие с такой готовностью в это не поверят.        — Некоторые не поверят, — пришлось признать ему. — Я бесконечно перед тобой виноват за всё это, моя леди, но я не могу держать сына своей сестры вдали от Винтерфелла, когда ему больше ничего не угрожает. Его дом здесь.       Она кивнула.        — Я хотел бы увидеть нашу младшую дочку. Она у тебя?       Она снова кивнула, и Нед предложил ей руку. От тепла её ладони его сердце ускорило бег.        — Как ты её назвала?        — Арья, — тихо ответила она. — Я назвала её Арьей.        — Арья, — повторил он. — Это прекрасно Кэт. Как ты.       Маленькое тёмное облачко, повисшее между ними во дворе, растаяло.        — Я скучала по тебе сильнее, чем ты можешь себе вообразить, — её голос слегка надломился.        — Ты не могла скучать по мне сильнее, чем скучал по тебе я, любовь моя, — ответил он.       Как только дверь её комнат закрылась за ними, Нед притянул её к себе и поцеловал. Все мысли об его новорождённой дочери временно вылетели из головы: его охватила необходимость просто касаться жены и удостовериться, что она в самом деле была жива и здорова. Кейтилин, в свою очередь, похоже, чувствовала то же самое: крепко обхватив его за шею, она вернула поцелуй с такой же страстью.        — Боги, Кэт! — воскликнул он, когда поцелуй распался. — Я так за тебя боялся! Я думал, я тебя потерял. Почему ты не написала?        — Написала! — возразила она. — Но теперь я вижу, что ты не получил письма, хотя я его отправила, любовь моя. А когда не получила ответа… — она снова прижала его к себе. — Я думала, ты погиб!       Он снова на мгновение приник к её губам, а потом сцеловал с её щёк слёзы.        — Ты представить себе не можешь, какое облегчение я испытала, когда пришло твоё письмо из Сигарда, — тихо сказала она. — Мейстер Лювин говорил, что, видимо, грозы мешают доставке твоих писем, но мне было слишком страшно верить ему.       Нед рассмеялся, чувствуя себя совершенно счастливым от возможности снова обнимать её.        — Лорд Маллистер сказал мне то же самое, — ответил он. — И я тоже не верил ему.       Громкий плач затем заполнил воздух и Кейтилин рассмеялась.        — Моя дочь? — спросил Нед.        — Твоя дочь. Родилась во время особенно сильной бури и, похоже, до сих пор пытается её перекричать.       Кейтилин выскользнула из его рук и подошла к девочке. Распустила шнуровку корсажа, как бесчисленное количество раз делала для Робба и Сансы, и Нед встал рядом, когда она села и приложила малышку к груди. Волосы у девочки были тёмные и более густые, чем у Сансы в её возрасте, а лицо — овальное, как у него самого. Глаз она не открыла, поэтому Нед не увидел их цвет.        — В самом деле вылитый Старк, — резюмировал он.        — Тебе это нравится? — спросила Кейтилин. — Я знаю, это не сын, но она хотя бы похожа на тебя.       Он нахмурился. Встал на колено рядом с её стулом и снизу вверх посмотрел в её лицо.        — Я не знаю, как ещё тебе это объяснить, моя леди. Все наши дети прекрасны. И мне дела нет, похожи они больше на Талли или же на Старков. Мне всё равно, мальчики это или девочки. Они твои и мои, и они для меня дороже всего на свете, кроме их матери.        — Прости меня, Нед, — сказала она. — Я веду себя глупо.        — Ничего подобного, — возразил он. — Ты красива и отважна, ты сделала всё одна и так же в одиночку привела в этот мир нашу дочь. А потом вернулся я и привёз заложником ребёнка и племянника, которого некоторые, скорее всего, примут за моего бастарда, — он сглотнул. — Кейтилин, мне кажется, я всегда прошу от тебя больше, чем следует, любовь моя, в то время как всё, чего я хочу — это просто находиться где-то рядом и давать тебе всё, чего ты желаешь.       Она улыбнулась ему:        — Ты и так даёшь мне всё, чего я желаю. Мне на самом деле не требуется ничего, кроме тебя и наших детей, мой лорд. Потому теперь, когда ты дома, у меня есть всё, чего я хочу.       Ужин в Большом Чертоге превратился сегодня в праздник. Вино и эль лились рекой; мужчины, пожалуй, пили больше, чем ели. Даже Нед выпил больше своей обычной нормы, охваченный радостью от возвращения домой, от ощущения бедра Кейтилин под своей ладонью под столом, от вида Джона и Робба, сидящих рядом, склонив головы — темноволосую и медно-рыжую, — и делившихся секретами, известными только маленьким мальчикам.       Он ушёл из Чертога вместе с Кейтилин, когда настало время укладывать детей спать. Она настояла, что им нужно заглянуть к Теону. Ему не особенно хотелось проявлять какую-то привязанность к нему, но она возразила, что ему стоило дать понять: его не бросили в одиночестве. Робб и Джон покинули Чертог неохотно, но перспектива остаться ночевать в одной комнате сгладила ситуацию, и Нед догадывался, что оба они собираются не спать, а болтать всю ночь, как только он и Кейтилин уйдут. Но наверняка знал, что мальчишки уснут в течение же часа.       Санса уснула после первой же колыбельной; Нед был несколько разочарован — уж очень хотелось подольше послушать, как поёт жена. Добравшись, наконец, до комнат Кейтилин, они отпустили Этту; Арья бодрствовала, но, к счастью, молчала. Служанка передала девочку ему.        — У неё серые глаза! — ахнул он.        — Конечно, — Кейтилин села и начала расплетать волосы перед сном. — Я же сказала, что она — Старк.       Нед улыбнулся:        — Не-а. На кого бы она ни была похожа, я знаю, что она — наполовину Талли. А потому мне придётся быть с ней начеку.        — Ха-ха, — поддразнила жена, беря расчёску и проводя ею по своим длинным, медным волосам. Нед, наверное, мог бы смотреть на это всю ночь.       Расчесавшись, она сняла платье и подошла забрать у него малышку.        — Она не кричит, — запротестовал он.        — Знаю. Но я хочу провести в постели несколько часов подряд, как только лягу, а потому нужно накормить её настолько, насколько сейчас возможно. Она так лучше спит, любовь моя. А ты слышал, что происходит, когда она голодна.       Нед передал Арью матери, а затем решил, что мог бы наблюдать за тем, как Кейтилин кормит их малышку, так же долго, как за тем, как она причёсывается. Перехватив его взгляд, она спросила:        — Что такое, мой лорд?        — Ты такая красивая, — просто ответил он. — Не могу перестать смотреть.       Она зарделась.        — Прямо уж, — тихо возразила она. — В этом ночном платье и с ребёнком я, скорее, похожа на одну из тех старых кормилиц из Городка.       Нед расхохотался:        — Не то чтобы я видел хоть одну. — А потом серьёзно прибавил: — И я ещё никогда не видел ни одной женщины, какую посчитал бы более красивой, чем ты, Кэт.       Она улыбнулась:        — Тогда мне ужасно повезло, любовь моя.       Арья, похоже, наелась, и Кейтилин, подняв её вертикально и прижав к своему плечу, легонько похлопала дочку по спинке, а потом опустила в колыбель.        — Могу я остаться сегодня здесь, моя леди? — спросил Нед, отчего-то вдруг стесняясь собственной жены. — Я знаю, это слишком скоро после… но мысль спать в другой постели невыносима.       Она шагнула к нему и обняла:        — Я не скажу мейстеру Лювину, что ты здесь был, — лукаво шепнула она.        — Кейтилин! С рождения Арьи прошла едва ли луна. Мы должны подождать ещё, по крайней мере, недели две! — ждать, когда она вот так прижималась к нему, не хотелось абсолютно, ни две недели, ни даже две минуты, но рисковать её здоровьем он не собирался.        — Мейстер Лювин слишком осторожничает, — пожала она плечами. — Кровотечения у меня больше нет, и я чувствую себя прекрасно, — она тоже засмущалась и снова слегка покраснела. — И я тебя хочу, Нед.       Не медля более ни секунды, он снова привлёк её к себе, целуя. Выпей он чуть меньше, он бы продолжил спорить, но останавливаться сейчас, когда она начала его раздевать, уже не возникало ни малейшего желания. Он не помнил, как они оказались в её постели полностью обнажёнными.        — Ты уверена, Кэт? — выдохнул он, еле способный мыслить здраво: в паху болезненно пульсировало.       В ответ она положила ладони на его бёдра и ввела в себя. Застонав, он толкнулся сильнее, но замер, увидев слабую гримасу на её лице.        — Больно?        — Нет, — выдохнула она. — Просто… непривычно. То же было после Сансы. Всё пройдёт. Пожалуйста, Нед.       Он поколебался, но она крепче сжала его бёдра коленями и подалась навстречу. Думать ему больше не хотелось.        — Боги, Кэт! Я не продержусь больше.        — И не надо, — прошептала она и тихо засмеялась. Дрожь её тела и смех лишили его всяческого самообладания и он начал двигаться, сначала медленно, потом быстрее, мощнее, разгорячённый её ответными движениями. Когда она со стоном изогнулась под ним, прикусив его плечо, чтобы не закричать и не разбудить Арью, он вспомнил, что она делала то же, когда возле их кровати в колыбели спала новорождённая Санса, и улыбнулся, всё ещё продолжая толкаться в неё. А потом, излившись, с тихим стоном повалился рядом.        — Ты в порядке? — шепнул он, отдышавшись.        — Никогда не чувствовала себя лучше, — заверила она.        — Как и я, моя леди. Как и я.        — Робб! Там же дядя! — разбудил Неда резкий шёпот. Уже не впервые пробуждаясь от звука тонких голосов, он быстро убедился, что они с Кейтилин полностью укрыты, и замер, ожидая услышать причины очередного вторжения детей.        — Конечно, — последовал приглушённый голос Робба. — Он всегда здесь спит.        — Я думал, это комнаты твоей леди-матери, — ответил Джон всё так же шёпотом, теперь слегка удивлённым.        — Да. Ты хочешь увидеть малышку или нет?       Молчание. Нед без усилий представил себе, как Джон серьёзно кивает в ответ. Две маленькие пары ног прокрались мимо кровати, и Нед почувствовал, как Кейтилин рядом пошевелилась. Быстро сжав её ладонь, когда она открыла глаза, он приложил палец к её губам.        — Она похожа на меня! — восхищенное восклицание больше не было так уж похоже на шёпот.        — Я же сказал, — ответил Робб. — Как будто она — твоя сестра, а Санса — моя.       Кейтилин напряглась рядом с ним и Нед немедленно пожалел, что не уличил мальчиков раньше.        — Хотя это не так, — сказал Джон. — Она — моя кузина, как и ты. Этта сказала, что она похожа на мою маму так же, как я похож на твоего отца. Этта знала мою маму. Вчера, когда ты ушёл в септу молиться с Септой Мордейн, она рассказала мне о ней.        — Почему тебя не заставили идти? — проворчал Робб.        — Потому что я верю в Старых богов, — ответил Джон.        — Я тоже, — проинформировал его Робб.        — Тебе приходится верить и в тех, и в других из-за твоих мамы и папы. У меня была только мама.        — О, — пробормотал Робб. — И она умерла, — печально прибавил он.       Опять повисло молчание, но, открыв на этот раз глаза, Нед чуть повернул голову и увидел кивок Джона.        — Я бы не хотел, чтобы у меня не было мамы и папы, — признался Робб. — Я думаю, я могу поделиться с тобой своими. Но если я поделюсь с тобой своей мамой, тебе придётся ходить в септу с нами.       Здесь Нед не выдержал и расхохотался. Робб немедленно запрыгнул на постель, и Нед почувствовал, как Кейтилин покрепче вцепилась в шкуры, чтобы сын случайно не стянул их с неё.        — Отец! Ты проснулся!        — Теперь да, — ответил он сыну. — Что вы в такую рань делаете в комнате твоей матери? И что я говорил насчёт необходимости стучаться?       Роббу хватило совести стыдливо опустить глаза.        — Прости, отец. Я просто сказал Джону, что Арья похожа на него, а он не поверил, и я захотел доказать, и я не знал, когда вы с мамой уже встанете. Вы иногда долго спите.       Приглушённый взрыв смеха выдал и Кейтилин.        — Мама! — радостно воскликнул сын, перебираясь через ноги Неда к Кейтилин.        — Аккуратнее с мамой, Робб! — предупредил Нед.       Кейтилин приподнялась на постели, внимательно следя за тем, чтобы с неё не сползли одеяла.        — Робб, ты знаешь, что в мои комнаты нельзя заходить без стука.        — Ты не сердилась на это, пока отца не было, — надулся Робб. — Он тоже должен стучаться?       Увидев, как лицо Кейтилин заливается краской, Нед еле снова удержался от хохота.        — Молодой человек, — сказал он как можно строже. — Вы грубите своей матери, это неприемлемо. Я жду извинений.        — Прости, мама, — ответил Робб.        — Почему бы вам обоим не пойти в Большой Чертог, Робб, раз вы уже одеты и готовы? — Кейтилин вздохнула.        — Правда? — изумился Робб. — Мы с Джоном можем пойти туда сами?        — Наденьте плащи, — велела Кейтилин. — И не оставайтесь играть на улице. Следующие пару часов ещё будет слишком холодно.        — Да, мама! — Робб обнял её за шею.       Кейтилин осторожно высвободила одну руку из-под одеяла и обняла его в ответ. Чмокнула в макушку и, снова перескочив к Неду, чтобы обнять и его, сын спрыгнул с кровати.        — Идём, Джон! — почти прокричал он.       Нед взглянул на колыбель, но маленькая Арья продолжала спать. С момента, как Кейтилин вставала к ней в предыдущий раз, прошло от силы часа два, подумал он.       Джон, который до того усердно прятался в тени, выступил вперёд:        — Я прошу прощения, что пришёл в ваши комнаты, леди Старк, — формально проговорил он. — Я никогда больше этого не сделаю.       Нед ощутил, что жена снова напряглась. Вздохнула.        — Спасибо, Джон, — ответила она. — Ты можешь теперь идти с Роббом. Повара наверняка заняты приготовлением завтрака, потому не сомневаюсь, что вы найдёте, чем перекусить.        — Благодарю вас, леди Старк, — снова ответил Джон всё так же официально и двинулся к двери.       Нед проследил за взглядом Кейтилин: та смотрела в спину племяннику, шедшему к выходу, где уже ждал Робб. Прикусила губу… и внезапно окликнула его уже у порога:        — Джон.       Мальчик повернулся к ней.        — Тебе не запрещается приходить сюда, — прибавила она. — Но я жду, что ты будешь стучаться. А если ты ещё объяснишь своему кузену, как это важно — стучать, будет вообще замечательно.       Робб надулся, а лицо Джона чуть осветилось.        — Конечно, — пообещал он. — Спасибо, леди Ст… спасибо, тётя Кейтилин.       Оба мальчика убежали, и Кейтилин повернулась к нему.        — Я тебя люблю, — просто сказала она.        — Это самый бесценный для меня дар, — заверил он и улыбнулся. — Так что, моя леди, мне следует уйти, раз все думают, что мы слишком долго спим?       Она рассмеялась, и Нед притянул её к себе. Впереди у них было ещё немало трудностей. Появление в замке Теона, скорее всего, совсем без эксцессов не обойдётся, да и слухи об Эшаре Дейн, Джоне, об его, Неда, заключении после Восстания никогда полностью не исчезнут, продолжая приносить Кейтилин боль. Роберт пожизненно останется живым воплощением девиза своего Дома — “Нам — ярость”, — и Неду до последнего своего вздоха придётся внимательно наблюдать за тем, чтобы король снова не начал считать Джона угрозой. А Джон однажды вырастет и задаст вопросы, на которые Нед ещё не сформулировал ответов.       Но в данный момент Нед Старк находился дома. Его дети были здоровы, а его жена — в его объятиях. И он мог смотреть в будущее, скорее, с надеждой, нежели страхом; и самой большой его надеждой в данную минуту было, чтобы младшая из его детей поспала ещё немного.