Лучший

- Госпожа, позвольте… позвольте я унесу малыша. Цзян Яньли вздохнула, не пытаясь скрыть разочарования, но всё же покорно отдала сына служанке. Она уже усвоила, что перечить здесь бесполезно. Своего ребёнка теперь ей доводилось видеть только пару раз в день. Большую же часть времени он проводил с кормилицей. Сперва Цзян Яньли винила себя: плохая мать, молоко быстро кончилось – так поделом же ей, что сын спит и бодрствует вместе с более подходящей женщиной. Да и сон у него беспокойный, не стоит лишний раз тревожить. Свекровь поначалу сочувствовала ей, успокаивала, но всё же, бабушка есть бабушка – ей хотелось чаще быть со внуком, чем с невесткой. Сколько Цзян Яньли её уже не видела? Месяц? Два? Она присела на стул возле письменного стола. Во всём огромном дворце ей сейчас нечем было себя занять. Мужа рядом не было – опять занят делами. Не прошло ещё двух лет с их свадьбы, а они уже как чужие. Как же так вышло? Всё началось в день, когда праздновали месяц с рождения её сына, Цзинь Лина. Тогда её шиди Вэй Усянь, приглашённый на церемонию, столкнулся с заклинателями ордена Ланьлин Цзинь в кровавой стычке на тропе Цюнци. Он убил около сотни заклинателей ордена, включая Цзинь Цзысюня, одного из достаточно близких родственников главы ордена. Также он едва не убил мужа Цзян Яньли Цзинь Цзысюаня. Но Цзян Яньли никак не могла поверить, что близкий ей человек мог учинить подобное. По крайней мере, у него на то должен был иметься веский повод. Всю ночь проговорив с мужем, она насилу убедила его не обвинять Вэй Усяня. Однако тот случай, конечно, не мог не стать известным общественности. Мир заклинателей негодовал и бурлил. На Цзинь Цзысюаня посыпалась критика: говорили, что он излишне прислушивается к жене, припомнили также, что с Вэй Усянем они когда-то вместе учились, сочинили даже, что они вместе сговорились против Цзинь Цзысюня. К тому же, что бы там Цзинь Цзысюань ни решил себе делать с Вэй Усянем, главой ордена всё ещё оставался его отец, а с какой стати ему питать благосклонность к отступнику ордена Юньмэн Цзян? Другими словами, вокруг Луаньцзан – своеобразной резиденции Вэй Усяня – сгущались тучи. Всё это только вызывало споры у Цзинь Цзысюаня и его жены. Конечно, Цзян Яньли не ругалась и говорила мягко, ласково, но при том неизменно стояла на своём: её шиди человек не злой и вообще очень даже хороший. Сперва доводы жены достигали сердца Цзинь Цзысюаня, но чем дальше, тем больше начинали злить. Вместо того, чтобы говорить о любви, супруги говорили о Вэй Усяне. Разве такое может быть полезно для брака? На столе перед Цзян Яньли лежало письмо. Она сама его написала. Сперва думала тут же сжечь, но засомневалась, а потом принесли Цзинь Лина. И унесли через пятнадцать минут. Это вдвое быстрее, чем в прошлый раз! Пусть Цзян Яньли никогда не отличалась особым умом и талантами, не имела хватки и хитрости – даже она понимала, что так неправильно. Сын должен видеться с матерью, особенно когда он такой маленький! На днях ему всего лишь исполнялось два года. Цзян Яньли взяла письмо в руки и направилась в Благоухающий Сад. Там, будто совершенно случайно, она споткнулась и выронила письмо из рук. Его тут же подобрала расторопная служанка и «выбросила» вместе с мусором. Та служанка, конечно, была необычной. Она родилась в Юньмэне и была лично тренирована госпожой Юй, матерью Цзян Яньли. И теперь девушка была верна молодой госпоже настолько, что готова была отдать за неё жизнь. Вскоре она уже была на Луаньцзан. Получив письмо, Вэй Усянь сразу же обрадовался. Он тут же вскрыл его и вчитался. После первых строк он заулыбался, но стоило ему продолжить чтение, как улыбка его погасла, брови нахмурились, а пальцы сжались в кулаки. Не размышляя долго, он отправился в путь. Однако стоило ему спуститься, как дорогу ему преградила делегация заклинателей из ордена Ланьлин Цзинь. Будь это другие заклинатели, Вэй Усянь не обратил бы внимания, но тут он удивился и подумал: «Мало вам прошлого раза, что ли?» Да и направлялся он как раз в Башню Золотого Карпа – к своей шицзе. - Вы, - просто сказал он, глядя на заклинателей. - Вэй Усянь! – крикнул кто-то из них, видимо, самый смелый. - Давайте быстрее, я спешу, - без обиняков ответил Вэй Усянь. Храбрясь и перекрикивая, заклинатели кое-как поведали ему о цели своего визита: советом клана, мол, было решено, что убийство Цзинь Цзысюня Вэй Усяню всё-таки простят, если он согласится выдать весь остаток клана Вэнь. - Что?! – разозлился тот. – В прошлый раз просили выдать только Вэнь Нина и Вэнь Цин! Члены делегации явно стушевались. Впрочем, тратить время на них Вэй Усянь не стал: махнул рукой и пошёл прочь. Он знал, что в его отсутствие нападать на жителей горы никто не осмелится. Там бродило немалое количеств мертвецов, но, что самое главное, там был Вэнь Нин, которого за свирепость и силу прозвали в народе Призрачным Генералом. Путь до Башни Золотого Карпа занял у него пару дней. Разумеется, там его не ждали и видеть не хотели. Но, во-первых, охранники его откровенно боялись, а во-вторых, он настаивал, что пришёл на праздник в честь дня рождения его племянника А-Лина. Вот так зловещий преступник Вэй Усянь оказался в Башне Золотого Карпа и добился аудиенции господина Цзинь Цзысюаня. К Цзян Яньли его не пустили. Конечно, он мог пробраться к ней незамеченным. Но что бы это дало? Поэтому сейчас, сидя на ужасно шикарном сидении ужасно дорогого стула, – давненько его задница не ощущала под собой такой роскоши – он лицезрел недовольную мину ворвавшегося в комнату Цзинь Цзысюаня. - Я-то думал, ты исправился, но ты как был тупым павлином, так и остался, - без предисловий начал Вэй Усянь. От подобной дерзости и грубости лицо его собеседника побагровело. - Как ты смеешь заявляться ко мне домой, и с чего ты взял, что я вообще буду с тобой говорить?! – крикнул он. - А с чего ты взял, что можешь безнаказанно мучить мою шицзе?! – не остался в долгу Вэй Усянь. - Что ты несёшь?! – пуще прежнего возмутился Цзинь Цзысюань. На разговор их перепалка едва ли походила. Вэй Усянь в основном упрекал собеседника в том, что тот является самодовольным павлином, и пытался выяснить, какого чёрта его шицзе не дают видеться с её собственным ребёнком, которого она вообще-то самолично рожала в муках. Цзинь Цзысюань же возмущался наглости Вэй Усяня, который уже в юные годы показал свою мерзкую натуру и с тех самых пор не изменился, да ещё и перед судом за убийство заклинателей представать отказался, и отвечал, что его жена достаточно видится с сыном, и вообще, все её нервы связаны как раз-таки с ним, с Вэй Усянем. Вёл бы он себя прилично, она бы не нервничала и адекватно бы оценивала ситуацию. - Дай мне хотя бы её увидеть! – не выдержал Вэй Усянь под конец. - Пошёл к чёрту! – не задумываясь выпалил Цзинь Цзысюань. – Если тебе и правда есть до неё дело, то оставь её в покое! Она достаточно из-за тебя настрадалась, ты только сильнее заставишь её волноваться! Вэй Усянь сам себе удивился, потому что ему в кои-то веки было нечем возразить. В итоге из Башни Золотого Карпа он вышел не солоно хлебавши. Он даже не был зол на Цзинь Цзысюаня. Что с пернатого взять. На кого он был зол, так это на себя самого, и в себе же разочарован. Он повёл себя так, будто пришёл только за тем, чтобы поорать на Цзинь Цзысюаня. Впрочем, нельзя было отрицать, что от этого на душе стало немного легче – давно уже хотелось высказать ему всё, что накопилось. Но вместо того, чтобы помочь шицзе, Вэй Усянь просто поругался с её мужем. Оказавшись в одном из тихих переулков Ланьлина, он достал её письмо и развернул, снова вчитываясь в строки. «В общем, мне кажется, что происходит что-то странное, - писала сестра. – Я уже не узнаю этих людей. Пожалуйста, приходи на праздник в честь дня рождения А-Лина. Я бы попросила А-Чэна, но он может наделать глупостей, ты же знаешь… К тому же, он только недавно стал главой клана. А-Сянь, прости, что прошу тебя, но мне больше не к кому обратиться». Вэй Усянь вздохнул. Про Цзян Чэна она могла бы и не писать – и так было ясно, что он, как глава клана, не может позволить себе сейчас хоть как-то ругаться с кланом Ланьлин Цзинь. А уж учитывая его характер… нет, определённо не стоило шицзе делиться с ним своими опасениями. Но Цзинь Цзысюань всё же сказал, что она просто излишне нервничает, и на самом деле довольно много времени проводит с сыном. Можно ли ему верить? С другой стороны, каковы бы ни были переживания шицзе, она бы не смогла спутать два раза в день по полчаса с «достаточно много времени». Или у них в Ланьлин Цзинь считают, что для матери видеться с ребёнком час в день – это довольно много? Вэй Усянь вздохнул. До церемонии оставалась ещё пара дней – он намеревался переждать их где-нибудь поблизости, а после незаметно пробраться на праздник и встретиться с шицзе. На том он и порешил. Цзинь Цзысюань же в тот день тоже не был доволен их разговором. Вскоре оказалось, что его беседа с Вэй Усянем не осталась незамеченной – вечером его вызвал к себе отец, прислав за ним своего внебрачного сына – Цзинь Гуаньяо. - Отец недоволен твоей сегодняшней встречей, брат, - сказал тот с сочувствием в голосе. - Я прогнал Вэй Усяня, - раздражённо отозвался Цзинь Цзысюань. - Именно поэтому он и недоволен, - ещё более сочувственно добавил Цзинь Гуаньяо. Ещё бы. Наверняка отец ожидал, что сын убьёт злодея на месте и повесит его голову на главные ворота. Уж хотя бы нужно было отобрать Тигриную Печать Преисподней и положить в клановую сокровищницу. И хоть Цзинь Цзысюаню, в сущности, было плевать на Вэй Усяня, он не мог напрямую ему навредить. Он всё ещё надеялся улучшить испортившиеся отношения с женой, а ведь испортились они как раз-таки из-за этого прохвоста Вэй Усяня. А теперь он ещё и заявляет, якобы Цзян Яньли не видит сына! Да она же с ним весь день проводит! По крайней мере, в те редкие часы, что супруг мог выкроить для жены, она всегда была с ребёнком, если в это время его не кормили или не купали. Его опасения подтвердились: отец и правда был зол. Тигриная Печать Преисподней была у него под носом и ушла! Более того: скоро о том, что во дворце побывал Вэй Усянь, узнали все приехавшие на праздник заклинатели. Все в очередной раз поразились его наглости. Больше ни у кого не было сил терпеть подлеца. Заклинателей в Башне Золотого Карпа собралось немало, а сам Вэй Усянь, судя по донесениям разведки, даже никуда не ушёл – сидел прямо в Ланьлине в каком-то трактире, прямо рядом со дворцом. А самое главное – он был без Призрачного Генерала! Он словно сам напрашивался, чтобы получить наконец по заслугам. Вэй Усянь как раз доедал свой скромный ужин – хорошо хоть в нём таки заподозрили Старейшину Илина и предоставили скидку, опасаясь его гнева, а то сидел бы совсем голодный – как по его душу пришли объединённые силы великих орденов заклинателей. На их стороне была внезапность. На стороне Вэй Усяня был тот факт, что ни разу за все эти годы с Аннигиляции Солнца он не ослаблял бдительности, готовый к нападению в любой момент. Он вмиг поднёс к губам флейту, и на его стороне оказались все погибшие в подворотнях пьянчуги, все убитые и прикопанные под кустами торговцы, спрятанные на задних дворах убитые за наследство старики и прочие мертвецы, не получившие захоронения на кладбище. Однако это, всё же, был не погост, да и не всякий здешний мертвец обладал большим количеством затаённой злобы. Против объединённых заклинательских сил этого явно было мало. Нужно было отступать, и Вэй Усянь отступил. Но так как заклинатели почему-то пришли со стороны города, отступил он по направлению к Башне Золотого Карпа. Конечно, это решение нельзя было назвать удачным. В Башне тоже имелись свои силы из числа охранников, и они, естественно, встретили Вэй Усяня и его импровизированный мёртвый отряд с оружием наготове. Тогда они ещё не знали, что скоро сами пополнят ряды этого самого отряда. В Башне началась самая настоящая паника. Никто не понимал толком, что происходит, но все откуда-то узнали одно: злодей Вэй Усянь напал на мирных обитателей дворца с армией мертвецов! Сам Вэй Усянь и рад бы был уйти, да было некуда! Казалось, объединённые силы заклинателей только обрадовались его отступлению, и окружили Башню Золотого Карпа со всех сторон, постепенно сужая кольцо. Без Призрачного Генерала победа над Вэй Усянем была лишь вопросом времени. В какой-то момент, убегая от преследователей, он увидел и Цзян Чэна. Тот выбегал со стороны гостевых покоев с группой адептов своего клана. - Вэй Усянь!.. – только и вырвалось у него. Он не мог в открытую принять сторону шисюна, чтобы не напустить тень на свой орден, а совесть в то же время не давала и выступить против него. Он в нерешительности замер. Вэй Усянь же шутливо отсалютовал ему, продолжая бежать, куда глаза глядят. Вскоре он оказался у дворца. Заклинатели наступали со всех сторон, и ему ничего не оставалось, кроме как оживить тех, кого его изрядно поредевший мёртвый отряд уже успел порешить. Не сказать, что таких было много, но хоть что-то. Впрочем, сейчас, окружённый со всех сторон, Вэй Усянь вдруг осознал, что просто-напросто оттягивает неизбежный конец. От этой мысли он вдруг почувствовал небывалое облегчение, будто все проблемы исчезли разом. Ему даже захотелось отозвать всех своих мёртвых солдат, однако он тут же вспомнил об остатках клана Вэнь на горе Луаньцзан. Он всё-таки за них в ответе. Он не может сейчас умереть. И на что он вообще рассчитывал, оставаясь в Ланьлине? Уж слишком он возгордился и был уверен в себе – не думал, что кто-то решится на него напасть. Но неожиданно ряды врагов стали резко редеть. Откуда-то послышался крик: «Призрачный Генерал!», а вскоре Вэй Усянь действительно увидел Вэнь Нина, старательно прочищающего к нему путь. - Что ты тут делаешь? – было первым что сказал Вэй Усянь, когда Вэнь Нин оказался достаточно близко. - Молодой господин Вэй, - учтиво ответил тот, откинув последнего неприятеля между ними и поклонившись. – Простите, я шёл за вами всё это время. - Зачем? – удивился Вэй Усянь. - Сестра сказала мне не оставлять вас одного, и я… - Ох уж мне эта твоя сестра! – вырвалось у Вэй Усяня. Хотя, в глубине души он всё же был рад этой неожиданной подмоге. Теперь у него появился шанс уйти отсюда живым и, может даже, невредимым. - А-Сянь! – вдруг послышался тонкий голос позади. И снова: - А-Сянь! Так его могла звать только одна женщина во всём мире. Его шицзе. Она упала прямо в его руки, поскользнувшись на ступеньках из-за ударившего её по спине мертвеца. - Шицзе! – воскликнул Вэй Усянь, с ужасом осознавая, что она только что пострадала из-за его же собственных солдат. В руках у неё был большой тканевый свёрток, который она крепко прижимала к себе. – Вы что творите! - А-Сянь… - перебила его Цзян Яньли. Видно было, что удар, пришедшийся по ней, был настолько сильным, что теперь ей было больно говорить. – Ты должен мне пообещать… - Конечно, конечно, - охотно согласился Вэй Усянь. Он был готов на что угодно ради шицзе. Свёрток в её руке зашевелился. - Возьми А-Лина… Пообещай… пообещай, что он… никогда не ввяжется… - с трудом говорила Цзян Яньли. Вэй Усянь вглядывался в её лицо, не замечая ничего вокруг, словно оно перестало существовать, поэтому тихий плач, раздавшийся из свёртка, поверг его в шок. – Не ввяжется в дела великих… орденов заклинателей. Только сейчас Вэй Усянь понял, что в руках шицзе держала своего сына! - И… - добавила она. – Тебе нужно прекратить это всё. Остановись. - Да, да, я сейчас, шицзе! Сейчас! Вэй Усянь поднёс к губам флейту и издал короткую трель, приказывающую мёртвому отряду замереть на месте и не двигаться. Сражающиеся заклинатели не сразу поверили во внезапное облегчение. Некоторые из них всё ещё беспорядочно размахивали мечами, пока не поняли, что в этом больше нет необходимости. В этой наступившей – пусть и не полной – тишине отчётливо послышался зов: - Вэй Ин! Вэй Усянь повернул голову на окрик и увидел новоприбывшую группу заклинателей в белых одеждах. Стало быть, это подоспел орден Гусу Лань, а вместе с ними – Лань Ванцзи. Именно его голос и был сейчас слышен. На секунду Вэй Усянь ощутил острую душевную боль пополам с обидой. Он считал Лань Ванцзи если не другом, то хорошим товарищем. Конечно, у них случались разногласия, но неужели они стоили того, чтобы сейчас присоединяться ко всей этой толпе, желающей смерти Вэй Усяню? Но бросив на Лань Ванцзи лишь короткий взгляд, он снова повернулся шицзе, полностью поглощённый ею и её странной просьбой. - Вот смотри, я всё прекратил… - начал было он, как вдруг Цзян Янли резким движением прижалась к нему, повалив на землю и прикрыв своей спиной. Вэй Усянь стукнулся головой о камни, не ожидая такой силы от своей шицзе. Когда он поднял голову, то увидел серебристое лезвие меча, пронзающее грудь Цзян Янли. - Это тебе за брата! – крикнул заклинатель, державший меч. Что? Какого ещё брата? Что с шицзе?! Где-то вдалеке закричал Цзян Чэн. Его голос перекрывал голос Цзинь Цзысюаня. Где-то на периферии мелькали белые одежды. Кто-то орал, что Вэй Усянь сам виноват в смерти своей шицзе. Совсем рядом заклинатель оправдывался и говорил, что не хотел что-то делать. Вэй Усянь видел только, как на руках у него умирает единственный человек, который так и не отвернулся от него. - А-Сянь… ты пообещал, - были её последние слова. На пошатывающихся ногах он поднялся, прижимая к себе заливающегося горестным плачем ребёнка. В руке словно сами собой оказались половинки Тигриной Печати. Будто во сне, зажав одну половинку в занятой ребёнком руке, другой рукой он присоединил к ней вторую. Наконец, заклинатели поняли, в чём была их фатальная ошибка сегодня. Активированная печать обладала невиданной мощью. Любой мертвец в зоне действия немедленно воскресал и убивал всех вокруг до тех пор, пока ни одной живой души не останется. Те, кого он убивал, немедленно становились такими же беспощадными ожившими мертвецами. Таким образом, шансов у присутствующих заклинателей не осталось. Вэй Усянь медленно брёл вперёд, не глядя по сторонам. Путь ему расчищал Вэнь Нин. Этот день мир заклинателей запомнил надолго. Несколько тысяч человек погибли прямо в сердце ордена Ланьлин Цзинь, и никто не смог остановить Старейшину Илина и тот кровавый ад, что он устроил. Но поговаривали, что он и сам погиб от полученных ран. В ту ночь ему и Призрачному Генералу удалось уйти – но с тех пор их больше никто не видел. Как и Тигриную Печать Преисподней. Остатки объединённых сил заклинателей – все те, кто ещё не успел прибыть на праздник в тот день – собрались той же ночью и выдвинулись на гору Луаньцзан. Не найдя там Вэй Усяня, они убили всех тамошних жителей – выживших из клана Вэнь.