Все в порядке; когда ты рядом

Раздевалка Аобаджосай всегда выглядит, одновременно, как мусорная помойка и райский уголок. Никому не известно, как такое вообще случилось. Но оно случилось. А тем временем солнце уже взошло. — Доброе утро, мои са-а-амые любимые сокомандники! — Ойкава потянулся — с характерным хрустом в спине — и принял исходную позу. — Фу, что за вонь у вас здесь мелкие паршивцы, кто зарезал крысу? — запах протухших продуктов вперемешку с дезодорантом прекрасно бодрил, поэтому Тоору просто зажал нос рукой и скривил губы. — Куроо мы не трогали, — подает голос Матсукава. — а жаль. — подхватывает Ханамаки, и они подмигивают друг другу с усмешкой в глазах. Куними смотрит на них всех и просто закатывает — хотя куда уж дальше — глаза. — Вот если бы вас сейчас услышал Котаро!.. Он бы посмеялся с вами… кошмар, какие вы все ужасные змеи. — Эх, Дайшо бы сюда. — смеется Макки. — А ну тихо! Сейчас Ива-чан, как будет ругаться на вас, еще и мне достанется. — Ойкава проходит вглубь раздевалки, оглядывает помещение и. — А где, собственно, Иваизуми? Все осматриваются и круглят глаза. И вправду, где Хаджиме? — А вдруг он забыл что сегодня тренировка. — Ты чего! Он обычно самый первый ключом нам зал открывает. Он точно не мог. Пока все начинают галдеть, Тоору садится на скамейку, прижимает ноги к груди и откидывает голову назад, принимая страдальческое выражение лица. — Эй! Ты чего так загрузился-то, а? Подумаешь не пришел, пф, трагедия. — говорит Матсукава, пытаясь зашнуровать кроссовки, но чертовый бантик не поддается — уже мокрым — рукам. — Ах! тупой шнурок, я ненавижу свою жизнь. У всех свои трагедии, Матсун. — А если он замерз! На улице минус один, я чуть нос не отморозил! А вдруг он потерялся, а? — Ойкава рывком поднялся со скамейки и заскулил. — Ну да, прямо очень холодно мистер-я-отморозил-нос-в-минус-один. Вероятно, у него были свои причины, поэтому он и не пришел. — подытоживает Ханамаки и легонько бьет в грудь Тоору. — А если… а если он на Луне! Повисла моментальная тишина. А нет, Яхаба прервал ее. Он чихнул. — Ну с чего ты решил, что он на Луне. — сказать честно, Матсукава еле сдерживается, чтобы не засмеяться в голос. — Может он совсем рядом и скоро придет. Чего волноваться-то. Сквозь закрытую дверь слышится свист — через две минуты начинается тренировка. Тоору понимает, что Хаджиме не явится ака Джин по его желанию. — Выше нос! Все в порядке, капитан! После занятия просто позвони ему, хорошо! — Куними всегда мог найти правильные слова, и сейчас Тоору был благодарен ему. Свисток звучит второй раз. До конца остаются последние полчаса, а Ойкава уже весь извёлся. И подачи это прекрасно показывают. После двух попаданий в сетку тренер зло говорит ему идти на скамейку запасных — передохнуть. Оставшиеся минуты проходят будто в небытие: вроде тренировка закончилась, вроде Ойкава переоделся за секунду и выбежал из зала, вроде он бежал по снегу в кроссовках, вроде перед ним квартира Иваизуми. Он топчется на пороге не зная, зайти ему или же все-таки зайти. Тоору стучит своими сбитыми костяшками по двери и ему открывает Иваизуми-сан. — Я к Иваизуми, можно? — почему он выглядит как нашкодивший ребенок, который с кем-то подрался и теперь хочет извиниться? Он неисправим. — Тоору, конечно можно, почему ты вообще спрашиваешь. — женщина мило улыбнулась. — Только будь потише, он может спать. Спать? В двенадцать часов дня? Не в стиле Ива-чана. Ойкава приоткрывает дверь и видит, как Иваизуми укутан в три одеяла, а рядом на полочке покоятся: градусник, какие-то кружки, термос и много-много таблеток. Таблетки и градусник. Он заболел. Ива-чан заболел. Какой кошмар, как Тоору сразу то не додумался. В немом испуге Ойкава идет на гнущихся ногах к кровати, но наступает на какую-то упаковку из-под чего-то и с грохотом падает на пол. — Ойкава, твою же налево, ты мне поспать дашь, а? — Иваизуми подает признаки жизни бурчанием из-под одеяла. — Если уж пришел, то сиди тихо, я тут собираюсь потихоньку разлагаться в тишине, а ты ее не соблюдаешь. — слышится глухой кашель и Тоору становится совестно. Он осторожно забирается на кровать, лезет под одеяло и ищет своей рукой руку Ива-чана. И переплетает пальцы. — Блин, я думал ты умер. — философски изрекает через пару минут Ойкава. — Ишь че захотел, предложение, конечно заманчивое, но мы так-то обещали друг другу умереть в один день, забыл? — Ой все давай не про смерть, я вот вообще весь испереживался, все думал, куда ты мог пропасть, а ты болеешь; почему мне не сказал, а? Я волновался. — Ойкава поворачивается набок и его лицо становится напротив лица Иваизуми. — Ты дурень, что ли. Я тебе еще ночью написал, что меня тошнило, и температура поднялась, и что я не приду. Ты вообще читал чат? Ойкава завис на секунду. — Ой, я же оставил телефон в комнате разряженным и даже не включал его утром, вот я тупица. — он стукает себя по лбу и воет в подушку. Сказочный дурень. — Не, ты скорее дед. — Иваизуми вдруг резко начал кашлять и Тоору показалось, что он сейчас выплюнет свои легкие. — Это кто еще из нас двоих дед. — Не отрицаю. Они лежали молча всего несколько минут — Иваизуми уже успел заснуть, — но Тоору приспичило сказать что-то очень важное. — Я вообще сегодня в раздевалке выдал, что ты мог оказаться на Луне, представляешь, как я запереживал, что сказал чушь несусветную. — Тоору поглаживал волосы Иваизуми, пока говорил, и наматывал их на палец, ожидая, когда он уснет. — Вот я когда тебя увидел сразу понял, что ты пришелец. — Сочту за комплимент. — Сочти. — Иваизуми зевнул. — Ай! Хватит кусаться, давай лучше спать. — А ты не боишься, что я заболею? — Ну ты сам выбрал свою судьбу, когда зашел ко мне в комнату. — Ива-чан что-то тихо произнес в подушку и замолк, а Ойкава так и не расслышал последние слова. Тоору просто подвинулся ближе — их носы почти соприкасались — и уснул.