Зима в Палантасе

Утром Крисания не нашла рядом Рейстлина, но ей все еще мнились горячие ладони на плечах, ощущение тепла, заботы и уюта, которое принесли объятья. Спать с ним (в кресле, неудобным замечательным клубком, путаясь в длинной мантии и собственном платье и одном на двоих пледе) оказалось… Восхитительно. Стыдно, признавала она себе. Неправильно и неприлично, несмотря на то, что самым страшным поцелуем было едва уловимое касание губ к виску. Неудобно, затекла нога и ныла шея от непривычной позы. И все-таки – восхитительно. Маг оказался удивительно удобен в качестве грелки, и, хотя был костляв до безобразия, так заразительно посапывал, так трогательно улыбался во сне, что, несколько раз открывая глаза ночью, она не находила в себе сил выбраться из этих рук и уйти. Поправляла плед, сворачивалась поудобнее и засыпала снова, в какой-то момент решила даже – все это ей просто снится. Конечно, не снилось, улыбнулась жрица, прижимая к щеке плед и сонно жмурясь. Поднявшись, потянулась белой свечкой, зажмурилась и вздохнула. Хотелось совершить какую-нибудь глупость, найти мага и… И обнять, вот! Вот прямо взять – и обнять! Только сначала хорошо бы умыться… И платье… Ох. Мятое и не слишком… Приятное, все-таки спать в одежде не стоило. Разом стало неудобно. Привыкшая к телесной чистоте, девушка с трудом мирилась с собственной неопрятностью, да еще представила, что там с волосами… И решительно вышла из комнаты. В Башне наверняка есть ванная, а остальное – решаемо! Было пусто. Ни черного мага, ни его ученика, и даже эти жуткие призраки куда-то делись. Крисания направлялась вниз, решив, что купальни должны располагаться где-то ближе к земле, и по пути стучалась во все двери подряд, но ни из-за одной не услышала отклика. Страха не было, только легкий дискомфорт. Она не привыкла ходить по этой Башне одна, без присмотра. Но и уходить, не прощаясь, не собиралась тоже, пусть Маджере и не надеется! Как честный человек, должен накормить ее завтраком и… Ага, жениться. Жрица весело фыркнула, отчего-то стало смешно. Ей вообще было легко в этих мрачных стенах. Из-за их хозяина? Купальни нашлись там, где им и полагалось быть – сложная чеканка двери изображала водопад и озеро, и ошибиться было сложно. Привести себя в порядок удалось без труда, а воспользовавшись знакомым гребнем, забытым на тумбе у зеркала, Крисания почувствовала себя способной на подвиги вроде подъема на самый верх Башни. Все еще смущала тишина, хозяйничать в чужом доме казалось неправильным, но… Она с интересом разглядывала все здесь, догадываясь, что маг проводит в купальнях немало времени. Казалось бы, всего пара вещиц вроде писчего небольшого прибора, запаса орехов – забавно! – и пустого сейчас кувшина на столике… Замотавшись в найденное чистое полотенце (нет, не стыдно! Не на мокрое же надевать несвежее платье?.. Ох, его же надевать…), девушка с любопытством раскрыла створки узкого шкафа в углу и обнаружила бархат черной мантии и еще одну, домашнюю… Вероятно, запас на случай, если не захочется надевать грязное? Гм… *** - Доброе утро, Посвященная, - Рейстлин зевнул, сонно хлопнул глазами и подвинул по столу блюдо с самой совершенной овсяной кашей, какую только встречала жрица. Пахло фруктами и ягодами. Маджере выглядел умиротворенным, а встрепанная макушка придавала до очаровательности нелепый и очень милый вид. - Доброе утро, маг, - улыбнулась Крисания, с интересом рассматривая блюдо с какими-то яркими ягодами, длинные золотистые пальцы, терзающие хлебный мякиш, смешную кудряшку у виска, совершенно смягчающую порой жуткий образ. А Даламар, готовящий чай, ничего не сказал, только челюсть отвесил, поняв, что эта наглая жрица покусилась на мантию Шалафи… Причем – на парадную! Бархатную! Нацепила (что, прямо на голое тело?...) и сидит тут, как ни в чем не бывало. Кажется, происходящее смущало только его?... С ужасом глядя, как учитель подворачивает рукава любимой мантии на жрице, эльф успел нафантазировать как минимум двух детей и почему-то умилился.