Воспоминания
Солнце беспощадно светит на поляну и грело её своими лучами. Лёгкий ветерок дул и растения вместе с ним танцевали то в одну, то в другую сторону. Вокруг деревья которые кидали большие тени. Под таким деревом и его тенью не так тепло как под солнцем, там можно спрятаться от жары. На поляне растёт множество красивых цветов разного вида и приятный запах исходил от них, позволяя вдыхать его в небольшой эйфории. Птицы поют свои песни и чирикают мелодию. Приятный жаркий летний денёк который близится к вечеру. Удобно лежа под деревом и его тенью этим всем наслаждался русский. — Союзник. — чириканье птиц прервал тихий голосок рядом. Не открывая глаза молодой мужчина ответил. — Рейх, если ты так уже начинаешь, то это значит тебе от меня что-то нужно, я прав? Что такое? Третий улыбнулся, но как-то печально. — У меня вопрос, тебе действительно надо уехать? Останься ещё, ради меня. Веки распахнулись и встретились с взглядом карих глаз. Видя в них печаль и просьбу сердце залилось кровью. — Рейх, что ты? Я и так остался дольше чем, хотел, что будет, если я ещё дольше задержусь? — с печальной улыбкой ответил Союз. Младший отвернулся, не в силе держать зрительный контакт. — Ну Союз… Мне плохо без тебя, ты же это знаешь… Русский сел и смотря на поляну глубоко вдохнул и слышно выдохнул, обречённо сдаваясь. — Что ты со мной делаешь? Останусь, только ты в последний раз так делаешь, понятно? Немец снова засветился, крепко обняв коммуниста, прижимаясь к нему, да так сильно, что мужчина не удержался и они оба повалились на мягкую траву.-Спасибо! -
Союз улыбнулся и обнял тело наглого друга. Третий бодро поднялся и сидя на поваленным русским, достал из-за спины венок из жёлтых и красных цветов, немец надел его на голову коммуниста и весело улыбнулся. — Рейх! Я мужчина, а не женщина! Зачем мне венок? Я командир красной армии и ношу цветы на голове? Рейх, это бред. — воскликнул Союз и потянулся к венку. Его руку перехватили ладошки поменьше и не дали притронуться к этой красоте. — Союзик, не трогай! Я его так долго делал для тебя, поэтому не смей его снимать! СССР недовольно посмотрел на такую наглую и ему улыбавшуюся мордашку и сдался. — Ладно, Рейх, будет по твоему. Младший отпустил руки коммуниста и сев поудобнее начал смотреть на поляну, закрыв глаза, грея себе лицо и слушая птиц. Этот момент был прекрасным, ничего не могло его испортить. Русский лежал и тихо дремал пока у него на животе сидел немец, пальцем рисуя какие-то узоры. Когда Союз открыл глаза Рейх, покраснел, мужчину такая реакция позабавила, и этот смущённый вид казался таким милым. СССР подмигнул и снова закрыл веки. Наконец-то Третий решил слезть и вместо этого он лёг рядом, с головой на грудь русского и повёрнутым к нему. Немец лёг поближе и чувствуя тепло коммуниста улыбнулся закрыв глаза. Мужчина смотрел на эту улыбку и не хотел отводить от этих губ взгляд. Союзу захотелось их почувствовать, понять какой у них вкус и просто целовать младшего. Нежно улыбаясь и мечтая русский отвел взгляд и закрыл глаза. Так они вместе задремали. Мечтая друг о друге и подавляя чувства внутри себя.Конец воспоминания.
Слушая сопение под ухом русский ушёл в мир своих мыслей. Одной рукой Союз удерживал Рейха, а другой держал стопку бумаг на которые смотрел, но не понимал их суть. Смотрел и летал в мыслях, можно было так просидеть целую вечность, но стук исходящий от двери потревожил тишину. — Это я Степан, можно войти? — спросил знакомый голос за дверью. Союз взглянул на немца, боясь его испугать, и он ответил громким голосом впуская своего города в помещение — Входи! Младший от резкого и шумного голоса вздрогнул и поморщился, но прижавшись он продолжил спать. Дверь открылась и Ленинград не спеша зашёл и стоя на пороге застыл, непонимание отразилось в его выражение лица. Твой командир сидит и на коленях держит своего же врага который спокойно спит. Нормально, да? Не давая городу возможности что-то сказать СССР начал. — Говори тихо, сам видишь почему. И прошу, не надо лишних вопросов. Ленинград сдержанно кивнул и зашёл, закрыв за собой дверь. Союз показал жестом, Степану, чтобы тот сел на стул впереди себя. Ленинград послушно сел напротив, рассматривая эту картину, ближе и прям впереди себя, город спросил. — Ты меня по какому поводу звал? — У меня для тебя задача, маленькая не сложная. Я хочу чтобы ты нашёл мне психолога и терапевта, это всё. — сказав всё нужное, спокойно и тихо, опасаясь пробуждение Рейха, смотрел Союз на Степана и его выражения абсолютного непонимания. — Зачем? — спросил волнующий себя вопрос Степан и поднял одну бровь. СССР лишь намекнул на спящего немца. — Что с ним? — спросил логичный вопрос Ленинград, смотря на Третьего он добавил. — И всё-таки, почему он на твоих коленях? Союз усмехнулся от непокорности и начал объяснять. — Не может он спать один, боится. Тем более я сомневаюсь в том, что у него с головой всё хорошо, у него какие-то глюки и ранения которых я не оставлял, и никто другой не мог… У меня плохое предчувствие насчёт всего этого, поэтому я и хочу чтобы ты нашёл мне этих людей. -СССР, это как понять? У меня странное предчувствие от всего этого, но я выполню это. — Степан решительно взглянул в серые глаза и кивнул. — Спасибо тебе Ленинград, ты выручаешь. Понимать происходящее пока и я не могу, но главное сохранять молчание, чтобы никто лишний не узнал. Мы можем получить от этого проблемы, а нам это не выгодно, если Рейху станет плохо и он сойдёт с ума его территория рухнет вместе с ним… Я прошу тебя молчать и никому не говорить, делай всё скрытно и незаметно. Свободен. — Союз легко улыбнулся когда, договорил. Степан уже встал, чтобы покинуть помещение, как тихое мычание послышалось. Третий нервно вздрогнул и прижимаясь к тёплому телу русского тихо что-то мычал. Ленинград застыл и смотрел на немца и на то как его командир его к себе прижал. СССР гладил Третьего по спине и тихо говорил. — Тихо, тихо. Ш-ш… Рейх притих и вместо мычания сопение снова наполнило помещение. Город на этой ноте вышел из кабинета и снова и снова прокручивал ситуацию у себя в голове.Мысли Ленинграда:
Что это было? СССР какой-то странный. Ещё тогда когда он вышел с ним на руках, так бережно и осторожно>необычно. Когда просил меня принести завтрак, то был таким добродушным. Сегодня утром он был бодрый и весёлым, ну как сказать весёлым? Он не был хмурым, как обычно, а расслабленным. Такое редко, особенно если он ночует в своём кабинете. Что-то странное происходит, это точно.Конец мыслей Ленинграда.
Союз снова во всю работал с документами, как вдруг Рейх начал нервно дышать. Третий хрипел и начал дёргаться. Глаза под веками смотрели то направо, то налево, будто он что-то ищет или чего-то опасается. Взяв тело за плечи русский утешал немца. Мужчину это всё просто раздражает, нет времени для такого, но малой никак не хотел успокоиться. — Рейх! Проснись уже! — СССР уже просто будил испуганную немецкую тушку, но всё в пустую. Третий глаза не открывал, несмотря на все усилия коммуниста, вот только самое страшное это то что немец потихоньку задыхался, сердце колотило и руки задрожали. Волнуясь за состояние Рейха Союз обнял тело, и ждал пока тушка придёт в себя. Будить смысла не имело, Рейх его не слышал и не реагировал. Сильно вздрогнув всем телом карие глаза открылись, протяжно выдыхая вместе со стоном страха, Рейх взял одежду русского в руки и сжимая её меж пальцами, осматривался. — Слава коммунизму, ты проснулся… Что произошло? Не пугай так. — облегчение разошлось во всём теле и слышалась в голосе. -Я. Я спал, а во сне. Я был окружён тенями, они были так близко. Я просто начинал задыхаться. Мне страшно, Союз, — Младший с трудом говорил и часто запинался в речи, делал паузы и голос часто дрожал от истерики которая застряла в нём. Утешая Союз старался не дать той самой истерике овладеть сознанием, снова прыгая в чёрную пропасть, чтобы поймать немца и сильным ударом крыльями взлететь. Но почему-то истерика крепко держала Третьего не желая отпустить. Долгое время Рейх не мог прийти в себя, но когда он успокоился взлететь получилось легко и быстро, освобождая себя из лап. После всех мук Третий больше не спал, не желая этого, но и говорить немец не хотел. Младший сидел на подоконнике и смотрел на улицу. Мирный пейзаж успокаивал душу и нервы. Солнце потихоньку садилось, но жизнь на улице продолжалась. Люди неторопливо шли по своим делам либо просто гуляли летая в мыслях и праздновали возвращение солдат, машины ехали по дороге и фары светили по дороге. Хотя на улицах во всю светило вечернее солнышко. Пока Третий свободно сидел на подоконнике, прислонившись к стенке он смотрел на это всё. В комнате было тихо, только один звук издавал русский. Шуршание бумаг и то как он ручкой их подписывал либо что-то чёркал, ещё уличная жизнь заглушенно звучала в кабинете. Ощущение будто комната отдельно живёт своей тихой жизнью. Эту оболочку порезал стук в дверь. Не поднимая голову к источнику СССР крикнул. — Открыто! Дверь беззвучно открылась и не закрывая её голос Степана прозвучал который сразу, говорил по делу, — Я нашёл двух специалистов, нашёл и уже привёл. Они готовы к тому, чтобы провести первый осмотр… Союз поднял голову. — Ленинград, уже?Пусть зайдут, я с ними поговорю. Самый младший из этой компании окинул всех с большими глазами, что он только что услышал? Кто будет кого осматривать? Полное офигевание взяло верх и Рейх смотрел уже на то как русский, как он понял Ленинград, отступил и пропустил в помещение ещё двух мужиков. Первый который зашёл, был уже мужик, всех старше, серые волосы лежали на голове, прикрывали шею, но не дотрагивались до плеч, очки на носу и через эти стёкла смотрели умные светло-голубые глаза. Одет он в белый китель который доходил до колен. Китель был открытым и под ним был виден серый свитер, тёмные серые брюки и коричневая обувь. Понятно, какой-то врач, подметил для себя немец. Следом вошёл мужик, так же с серыми волосами, но короче и с лысиной на макушке. Китель был одинаковым, белым и точно брачным, но на этом сходств больше не возникало. Тёмные глаза, строго всех осмотрели, но твёрдый взгляд остался лежать на Рейхе внимательно рассматривая его. Коричневый свитер выглядывал из-под кителя, он был закрытым, только первые две пуговицы были открытыми. Снизу были видны чёрные брюки и чёрная обувь. — Здравия желаю, товарищ Советский Союз. Моё имя Николай Петрович, можно просто Николай. Я терапевт. — вежливо поприветствовал первый вошедший мужик с очками командира. Союз встал, обошёл стол и кивая с улыбкой пожал Николаю руку. — Здравия желаю. Я доктор Михаил Иванович, специалист по всяким психическим заболеваниям, приятно познакомиться… — сжимая руку Союза сказал монотонным голосом психолог, отводя взгляд от немца на лицо командира красной армии. — Приятно познакомиться. Вам товарищ Ленинград сообщил в чём дело? — СССР ожидающе рассматривал врачей. Город молчал, не к нему обратились, но он внимательно наблюдал за всем. Ответил ему Михаил Иванович. — Нам ничего не говорили, кроме того что вы нас ждёте, — продолжил Николай Петрович. — И это срочно, у вас пациент которого нам надо срочно осмотреть и я похоже знаю о ком вы… Все взгляды резко ударили на второго, тихого, наблюдателя. Рейха передёрнуло и он отшатнулся к окну, жуткой ему эта картина оказалась. — Союз, я думаю что с этого момента я не нужен? Я пойду, если что-то понадобится, то зови меня. Ленинград дождался одобрительного кивка и ушёл, он здесь больше не нужен и можно продолжить заниматься своей работой. Тишина легла на комнату после того, как дверь закрылась, и характерный звук оглушил помещение. Третий давился под взглядов мужиков и это СССР прекрасно почувствовал, лёгкий страх немца ощущался и отзывался внутри Союза, хочется его освободить и защитить. — Подойди ко мне, Рейх. Я всё объясню. — вытянув руку СССР и пригласил к себе немца, и тем самым освобождая его от давления тяжёлых взглядов. Резкий голос прозвучал громко в тихом кабинете от чего нацист снова вздрогнул. Психолог очень внимательно изучал каждую черту, как от тела так и поведение и реакции немца, что можно прекрасно чувствовать и от чего становилось дурно. Хочется спрыгнуть из окна, чтобы прекратить всё это. Психолог и терапевт это не упустили и подметили у себя в голове, оставляя первые мысли ко всему. Третий кивнул и неуверенно, плавно подошёл к коммунисту, тот его за плечи схватил со спины к себе прижал и так начал удерживать на месте. — Товарищи, у Рейха какие-то проблемы, ваша задача, понять и устранить их. У мальца из-за кошмарных снов ранения появляются и это не в первый раз. Многого я не знаю, но вам всё расскажет Рейх. — обращаясь к врачам Союз потянулся к краю верхней одежды. Немец отвернулся и сжал челюсть когда ткань снова царапала кожу. Глаза врачей стали круглыми, им никогда прежде не удавалось такое видеть, что значит удавалось? Они такое себе и представить не могли. — Мы его заберём в больницу, там мы с ним начнём работу и сможем оказать помощь. — терапевт подошёл и начал с большим интересом рассматривать обработанное ранение, говоря дальнейшие планы. Нацист прижался к русскому за своей спиной и поднял голову, прося глазами чтобы его не отдали в руки врачей. — Тогда я с вами, моя задача смотреть за ним, а это значит, что где он там и я, так и наоборот. Тем боле с моим присутствием он будет больше доверять и легче даваться в руки, даже если он, — руки на плечах Третьего сжались. — не хочет, — и на этом СССР поставил своё условие, зная что врачи другого ответа кроме >да< не примут. — Конечно товарищ Советский Союз, — с улыбкой ответил Николай и отошёл от немца. Михаил лишь кивнул, давая своё согласие, явно не считая нужным отвечать словами, то, что и так очевидно. После договоров, в которых немец и слово своё не мог вставить, было принято решение что начнут действовать и сразу поедут в больницу, точнее лечебницу. СССР оставил Ленинграда за главного вместе с Москвой. Оба удивились таким решением и рты открылись, как-то не похоже поведение Союза на самого себя. Но СССР на такое удивление лишь позабавился, одарив столицу и города улыбкой он обернулся и направился в кабинет. Зайдя внутрь своего кабинета улыбка, сама по себе без контроля, стала нежнее и искреннее. Рейх сидел на кресле в уличной одежде, готовым к отъезду и ожидая следующий приказ. Сидел немец с опущенной головой, обе руки находились между бёдер и держали вес тела. — Задумался. — пролетело в голове русского, объясняя почему Третий не услышал как дверь открылась. Немец тяжело вздохнул и поднял голову, заметив что кто-то с ним в комнате он сильно вздрогнул, но узнав кто с ним находиться Рейх так же улыбнулся. — Не бойся, лучше подойди ко мне, — СССР говорил нежно, ноты грубости покинули голос, делая его снова таким родным и напоминая то время в которой они крепко дружили. Не заставляя себя ждать Рейх подорвался, и подойдя к коммунисту они обнялись. — Я не дам тебя обидеть, не бойся. Я не отойду от тебя, только будь добрым и делай так как тебе говорят и отвечай, они здесь, для того чтобы помочь, — утверждая безопасность, Союз поднял голову немца за подбородок. Рейх заморожено кивнул, не в состоянии что-то сказать, но слов никто не ждал. Взгляды легли на губы напротив. Потянувшись себе навстречу губы встретились в сладком поцелуе. Солнце залетела лучами в комнату, и стой нежный момент стал сказочным.