Ты будешь моей псиной!

Рейх рисовал, долго и увлечённо, так как он всегда любил рисовать и его новое творение обретало краски. Зелено-желтая поляна с фиолетовыми цветками, большое зелёное дерево с белыми цветами и в его тени сидели две юные фигуры, эти юноши были лучшими друзьями, которые смотрели на то как вечер наступает, лёжа рядом друг с другом. На заднем фоне красовался тёмный лес и в левом, нижнем углу была волнистая подпись Рейха. Такая хорошая картина и она очень нравится художнику, интересно, понравится ли она русскому? Карие глаза оторвались от работы и повернув голову, немец смотрел на спящего коммуниста, такой большой уставший мужчина, нашёл наконец-то заслуженный отдых от всех хлопот. Смотря на свою большую первую любовь нацист улыбнулся и стал смотреть на то как спит СССР. Большая сильная грудь, медленно поднималась и снова опускалась с ритмом, дыхание и всё с сопровождением тихих вздохов и выдохов, кроме этого в комнате стояла гробовая тишина. Любуясь русским Рейх встал на ноги, потянулся, его нижняя часть тела онемела от долгого сидение и надо разогнать кровь в своих жилах. До хруста в спине немец потянулся и зевнул, неожиданно до него дотронулся Морфей, но нацист не собирался спать. Вспомнив, что на столе лежит график сна, чёрноволосый поспешил на него взглянуть, так как ещё этого не делал, да и забыл, что Союз ему его дал. Взяв бумажку в руки, перед глазами была таблица с расписанием перед сном, когда и как Третий должен идти спать. В левой части написано когда, ну, а на правой части таблице написано как. В 20 часов спать, но перед этим подышать свежим воздухом, ну и принять обед. Интересно, больше не скажешь. Выдыхая карие глаза вернулись к спящему мужчине, взгляд сам по себе активно в сторону русского тянется. Не долго думая Рейх положил, на его взгляд не нужный, но интересный листок на стол и тихо подошёл к спящему. Сев на край кровати младший стал разглядывать старшего, его пшеничные волосы высматривали из-под съехавшей шапки ушанки и лежали на лбу, а некоторые пряди лезли в закрытие глаза. Аккуратно убрав пальцем волосы с лица своего Союза Третий не удержался и стал перебирать эти же волосы, пропуская сквозь пальцы и чувствуя насколько они мягкие. Через сон коммунист натянул лёгкую улыбку от чего немец стал ухмыляться. Просидев так немного нацист встал и на прощание коснулся губами к виску спящего, после чего выпрямился и тихо вышел из комнаты, закрыв за собой аккуратно дверь, чтобы не будить своего любимого. Идя по проходу Рейх через окна подметил, что солнце через час, может и больше, зайдёт за горизонт, но это не помешает немцу прогуляться. Нацист уже мечтал о том как будет вдыхать свежий воздух и как ветер будет играть с его чёрными волосами. Мечтая о прогулки немец подходил к выходу из лечебницы, но не подойдя и на метр к дверям как его и отозвали. — Рейх, приятно тебя видеть. Ты, как и куда собрался? — знакомый добрый голос русского терапевта. Обернувшись, черноволосый и увидел Николая с его привычной улыбкой. Уже удаляя из головы мысль о свежем воздухе немец обернулся и ответил с лёгкой улыбкой. — Я в порядке, вы как? Я просто хотел погулять, но видимо я нужен, чем помочь? -Я также в порядке. Прости что перечёркиваю твои планы, но к тебе маленькое дело есть и этим ты не мне, а себе поможешь. — ответил русский с неким сочувствием в голосе и в своём взгляде. Отмахиваясь нацист сказал. — Да не, не берите в голову. Идём, я всё сделаю, что в моих силах. Улыбаясь, как всегда, терапевт кивнул и начал свои путь к своему кабинету с провождением младшего. Зайдя в него Рейха снова усадили на диван, но в этот раз Третий отказывался лечь, ну, а его и не стали заставлять. — Так, какое дело у меня для тебя. Расскажи мне о тебе и СССР, знай, я не буду ничего осуждать и всё сказанное останется здесь. — начал Николай, садившись с блокнотом и ручкой на кресло рядом с немцем. Улыбка сползла мгновенно, но кооперативно нацист смущаясь начал. — Ну, с чего мне начать… Знаем мы друг друга уже с детства и мы сразу были на одной волне. Он был моим первым лучшим другом, единственным другом, я доверял ему все секреты, а он свои. Мы так много времени вместе проводили, я даже не помню, был ли один день за 5 лет, когда мы не были вместе! Мы были как не разлей вода и я понял ч-что он мне… очень важен, больше чем друг. Врач внимательно слушал и увидев, что нацист снова стал улыбаться и как в его глазах вспыхнул огонь, начал писать в блокноте, слушая. Николай поднял руку и перебил. — Пару вопросов, сперва, сколько вам лет было и, как я понял, ты его полюбил? Третий так сильно покраснел, что пришлось отвернуться, обращаясь больше к пустом углу немец ответил. — Мне, было 15 лет в день нашего знакомства, ну, а Союзу уже было 19. Д-да, вы правильно поняли, я его полюбил, но я этого не мог ему сказать… — Хм, значит ты держал, это, всё время в тайне? Даже не намекал?.. А ты это самому себе хоть признавал? — спросил на полном серьёзе русский и даже с удивлением. Выдыхая Рейх вернул взгляд на терапевта и честно ответил. — Да, в тайне держал и не намекал, все эти годы, ну и в себе я эти чувства подавлял… Пока не забыл про эти чувства. На удивление немца голубоглазый удивлённо качал головой. — Так Рейх нельзя, надо быть честным с собой… Ладно, думаю что тебя этот разговор уже вымотал, можешь идти. Я бы тебя попросил пойти прямо в комнату, на улице скоро стемнеет и я не знаю, что мне сказать СССР, когда ты потеряешься. Третий на это не стал отвечать, лишь кивнул и удалился из кабинета врача. Шагая в тишине коридоров в свою комнату карие глаза обратили внимание на окна, солнце уже стояло перед горизонтом, а это значит что ещё где-то пол часа и наступит ночь. Не стуча черноволосый зашёл и увидел как старший стоит перед столом и смотрит на картину в своих руках. — Рейхи, малыш, красивая картина, мне она очень нравится! — оценил картину русский переводя взгляд на карие глаза. Третий обрадовался и поспешил обнять свою любовь. — Спасибо! — Где был? — спросил коммунист после того как положил листок на поверхность стола и обнял мальца. Немец говорил в грудь Союза, от чего его голос был немного заглушён. — Да… Николай со мной говорил, вот я и у него был. СССР хотел что-то сказать, но Рейх стал двигать русским в сторону кровати и заставил старшего на неё сесть. — Что ты делаешь? — спросил коммунист сбитым с толку. Третий не обращал внимание на вопрос и уселся на коленях своего хозяина. — Поцелуй меня. — потребовал малой обнимая сероглазого за шею. Улыбаясь большие руки прижал тельце к себе и мужские губы столкнулись с мягкими, целуя их страстно. Немец закрыл глаза и старался отвечать на действия Союза, давая углубить поцелуй. Прошла минута в которой все действия были направлены на то, чтобы поласкать другого и русский разорвал поцелуй с чувством выполненного долга. — Что ещё прикажешь? — спросил коммунист заманчиво мягко, поглаживая талию своего мальчика. Томно дыша карие глаза смотрели на пошлую улыбку напротив, понимая что происходит Рейх улыбнулся и потёрся об пах мужчины. Союз выдохнул с рыком смотря на ухмылку немца, он чувствовал как кровь в нём начинает наливаться и кипеть. — Давай Союзик~- мурлыкнул Рейх прижимаясь и отдавая себя человеку напротив. Тяжелое дыхание русского прервалось, когда заводящий голос сказал. — Ты же громкий, нас услышат, пошлый ты мой мальчик. Умоляя нацист сказал. — Не буду, ты же сам хочешь~ И в правду СССР тоже хочет съесть младшего… Что ж, пора поесть. Союз вцепился в губы немца и встал. Рейх обнял коммуниста ногами и обвивал шею руками пока его не посадили на стол. Сидя, маленькая рука зарылась в светлые волосы и окончательно сняла ушанку, положив её возле себя на стол. — Секунду. — прошептал СССР в губы немца и отстранился. Идя в сторону двери русский начал снимать свою верхнюю одежду, половину он снял у двери и закрыв её на ключ, он вернулся к черноволосому. По дороге назад Союз лишил себя остальной одежды, ну и Рейх не отставал и также снял свою верхнюю одежду, дожидаясь коммуниста. Русский при виде оголённой груди немца завёлся сильнее, смотря на своё клеймо на белой и нежной кожи. Снова целуя младшего красноармеец руками блуждал по его телу, спускаясь всё ниже и ниже. Третий прижимался к своему хозяину и отвечал на поцелуй с довольной улыбкой. Маленькие руки сдвинулись от плеч вниз по сильному телу и открыли ремень. Скинув ремень на пол, штаны быстро снялись и СССР вышел из них. Рейх освободил себя из плена мужских губ хозяина и встал на свои ноги, лишая красноармейца своих боксеров. Довольный немец снова взял власть в руки и заставил коммуниста сесть на мягкую кровать. Союз терпеливо дождался пока нацист с себя не снимет остальную одежду, но на удивление младший сел на пол и облизнувшись взял головку полового органа коммуниста в свой рот. Русский со всех сил сдержал томный выдох внутри себя, но младший не упустил тот факт, что Союзу нравится. Смочив головку своей слюной нацист потихоньку взял весь член в свой рот, от чего СССР не удержался и томно выдохнул с тихим рыком от наслаждения. Рейх сам не знал откуда он это движение знает, но языком он придавил чужую плоть в своём рту и медленно двинулся назад, давая кожей чувствовать свои зубы, стараясь не поранить старшего. Мир внутри коммуниста закипел, первый раз он почувствовал такие ощущения, но они ему чертовски нравились. Третий вернулся к головке и покусывая её снова двинулся к основанию доставляя всё больше и больше удовольствия своему хозяину, до тех пор пока плоть не стала каменной и вниз по глотке не потекла липкая и тёплая жидкость. Союз взял нациста за волосы когда кончил и с наслаждением рыкнул. Рейх сглотнул семя и слизнул его и с полового органа своего любимого. Тяжело дыша Третий поднял голову смотря в наполненный дымом глаза и улыбнувшись уселся на своё место, на колени своего хозяина. — Ты прекрасный. — заводяще сказал русский и прижал тельце ближе к себе. Младший положил свою голову на плечо коммуниста и смущённо спрятал лицо в изгиб плеча. — Союз, я тебя хочу. — тихо прошептал немец и потёрся носом об шею русского. Усмехнувшись коммунист заставил подняться и снова сесть, но уже на свой член. Рейх прикусил себе губу дабы не застонать во весь голос. Из-за слюны горячая плоть проникла без всяких затруднений до самого основания, заполняя младшего собой. В новой позиции проникновение было более глубоким и немец не знал как быть, хочется от наслажденья крикнуть, но нельзя и это напомнил Союз. — Нельзя, малыш, тихо. Смотря в глаза напротив нацист кивнул, соглашаясь с коммунистом. СССР впился в губы своего сладкого мальчика и повторно заставил жить собой. Рейх утопал в этом раю и от всех чувств терял связь с реальностью, улетая в космос и тая в руках, исчезая в небытие. Немца легко подняли за талию, освобождая себя от теплоты. Не выйдя до конца, как Третий снова опустился и почувствовал как его наполняет красноармеец. Весь мир кружится вокруг русского, все мысли кружат исключительно о нём, даже все проблемы ушли на задний план и вообще исчезли вдалеке сознания, в самом дальнем углу где оно не мешает. Нацист не успел опомниться как снова взлетел с чувством пустоты и упал с диким наслаждением, он забылся и не удержавшись протянул стон в нежном поцелуе. Каждый взлёт и падение были глубокие, приятные, а некоторые были и грубые, но также хорошо и доставляло много удовольствия. Прошло не мало времени и немец сам насаживался на дружка Союза, пока этот дружок не стал всё больше и больше, усадив Рейха глубже некуда СССР излился и за ним и Третий, пачкая себя и русского. Стало так тесно, а коммунист не спешил выйти, как и в первом разе он сначала рухнул вместе с кареглазым в постель и только тогда покинул место рая и дал немцу простонать тихим стоном в тихом помещении. — Спокойной ночи, малыш, знай, ты прекрасен и я тебя, очень сильно люблю. — промурликнул СССР укрыв себя и немца тёплым одеялом. Третий сонно и слабо ответил. — И тебе спокойной ночи. Я тебя тоже очень сильно люблю. Рейх обнял и прижался к сероглазому и быстро упал в свои сны. Обнимая нациста и слушая его тихое сопение коммунист поцеловал немца и тоже быстро уснул от усталости.

Сон Рейха:

Немец сидит в лесу на большом камне и не волновался, что кто-то может его найти или нет, ему уже не важно. Какая-то внутренняя уверенность в нём царила, которая говорит, что ему никто ничего не сможет сделать, но он явно не один в этом лесу. Птицы поют, вдалеке слышится вой волков и как листья трутся друг об друга из-за потока ветра. — Я даже не думал что всё так далеко зайдёт… Ты меня удивил. — хриплый и мерзкий голос прозвучал справа от нациста. Из-за резкости Третий вздрогнул всем телом и почувствовал как мурашки прошли по всему телу, но удивление оказалось больше, увидев рядом с собой задумчивую тень. Бес смотрел прямо, его шары были снова белыми и какими-то мутными, тёмная оболочка была такой же прозрачной и в целом Тень лишилась всякой угрозы, больше она не внушала страха и ужаса. Смотря на фигуру возле себя немец спросил. — Да? А что далеко зашло? Я не понимаю о чём ты, поэтому будь хорошим и скажи мне, о чём же идёт речь? Бес явно не нуждается в воздухе и Рейх никогда не слышал, что он дышит, но выдохнув тень начала. — Ты не должен был прийти в бодрое состояние. Почему бодрое? Потому что всё время войны ты спал, а я мог тобой водить и делать всё что хочу, а когда ты начал понимать что происходит, ты проснулся и я весь контроль потерял, который ты мне любезно передал. Ты меня спросил, почему я пришёл, ну я тебе отвечу. Я, это то, что ты в себе тушишь и сам себе внушал и наговаривал. Помнишь детство с Союзом, когда ты в него так влюбился? Рейх был в шоке, как это сейчас резко и откровенно, но немец сказал. — Да, помню, как иначе? Тень в первый раз посмотрела своими шарами и плёнка мутности немного разбавилась показывая вновь её злость. — Наверное, ты помнишь и это: «я слишком слабый!» «он меня не любит!» «он не может любить такого слабака!» «если я ему скажу правду он уйдёт!» «я себя ненавижу!» «я для него просто какой-то слабак!» «он ко мне добрый из-за того, что я жалкий!» Не так ли? Я родился из твоих страхов, слов, да и из тайных чувств, но видимо пришёл конец всей истории… Третий не совсем понимал что только, что ему сказали и решил спросить. — А почему ты решил мне ответить? — Милосердие наверное, но не в этом дело… Ладно, я уже задержался. Прощай, Рейх. Нацист не успел что-то сказать как бес потерял все краски и исчез в воздухе. Неужто это всё? Ветер подул в лицо черноволосого и покачал отдельными прядками пока не стих. Голова пустая и все чувства покинули немца и у него встал один вопрос: Это что, действительно конец?