Твой голос слаб

      Бесит… Он просто невыносим! Если и есть на свете человек, способный заставить Хэ Сюаня рвать волосы на голове, так это никто иной, как Хуа Чэн, что на протяжении почти целой недели полностью игнорирует его сообщения, лишь изредка появляясь в сети. Да, он уже взрослый и независимый мужчина, но поведение у него не лучше чем у школьного хулигана, так что ожидать от него можно было чего угодно и даже больше. Вот недавно в его твиттере был опубликован пост о пропаже какого-то пса и теперь весь Китай и не только знают о том, что Хуа Чэн сейчас никак не в Пекине. Он вообще открывает социальные сети? Прямо сейчас, каждую минуту строятся всё новые теории, появляются сотни слухов о том, что забыл столь известный человек в этой дыре, начиная от бегства, заканчивая интрижкой на стороне.       Да, отпуск — дело святое, но нельзя же просто так забить на то, что у тебя есть какая-то работа! Многие уже начали сомневаться в том, что музыкант вообще жив, а ему хоть бы что! Даже для Хэ Сюаня, что крайне редко проявлял социальную активность, подобное поведение казалось крайне странным. Чем он может заниматься там целыми сутками, даже не пытаясь заглянуть в интернет и почитать то, что о нём пишут.       Вот, например, статья, написанная со слов жителя Сямыня, который утверждал, что столь прославленный Хуа Чэн без стеснения ходит по городу в компании неизвестного человека. Вы поглядите, даже фотографии прилагаются! Качество конечно отвратное, но если захотеть, то можно поверить даже красному пальто и длинным волосам, единственному, что было видно на этой самой фотографии. И все охотно верили. Прибавлялись другие фотографии высокого мужчины в красном пальто, что ходил по улицам Сямыня опять же в компании кого-то, находились другие «очевидцы», которые в один голос утверждали, что это Хуа Чэн, а кто-то осмелился предположить, что намечается очередной концерт или же нечто более грандиозное, раз уж сам Хуа Чэн решил побродить по городу.       А вот другая статья о том, как он в компании местных учителей вылавливает какого-то уличного пса, публикуя бессмысленные посты в своём твиттере о том, как важно доставить этого пса целым и невредимым куда-то там и кому-то там в руки.       И очередная статья о том, как Хуа Чэн бесстыже обманул двух девушек, что по доброте душевной вернули ему собаку, а он прикинулся дурачком, словно видит её в первый раз, а сам передал пса какому-то там парню и поспешил уйти. Это стало последней каплей… Боже, столько комментариев не собирали даже компрометирующие, но поддельные фотографии, которые пытались уличить Хуа Чэна во взяточничестве, употреблении наркотиков, воровстве, а также домогательствах до какой-то там звезды, правда было очевидно, что это дешёвая подделка. Многие люди пытались опорочить его имя, только вот выходило с натяжкой, да и то шло ему на руку.       Будучи больше не в силах наблюдать весь этот бред, Хэ Сюань решил всё же выяснить, чем же в итоге занимается Хуа Чэн, застряв в этой деревне. Да, море, да, велосипедики и милые домики, но это не шло в сравнение с Пекином, так что отчасти он был прав. Дел и проектов на ближайшие несколько недель он не планировал, так что мог смело отправиться на поиски непутёвого друга, который сорвался невесть куда, да ещё и в тот период, когда любое действие могло плохо сказать на его репутации, как например… сейчас.       Хэ Сюань даже не помнил когда успел наняться в няньки этому рослому парню, но и не знал, нанимался ли вообще. Скорее просто беспокоился по доброте душевной, хотя время от времени появлялось непреодолимое желание выписать ему чек за услуги воспитателя, конечно же, в шутку. Хотя, кто его знает.       Ведь сейчас он никак не шутил, покупая билеты на ближайший рейс в этот проклятый город, чтобы лишь удостовериться, что с Хуа Чэном всё в порядке и его не загрызла какая-нибудь бешеная фанатка. Ни один звонок не был принят, ни на одно сообщение не получен ответ, хотя онлайн он появлялся почти регулярно. Все эти странности заставляли Хэ Сюаня невольно переживать за своего друга. Не попал ли он в какую-то передрягу, да и о том, будет ли выполнен его проект к концу месяца. Возможно он даже не задумывался о выполнении проекта, так что визит Хэ Сюаня стал бы для него отличным пинком.       Уже сидя в самолёте он начал задумываться о том, было ли это необдуманным решением, а после неожиданно вспомнил, что в Сямыне его может ждать ещё кое-кто. Пока пассажиры занимали свои места, музыкант, лениво облокотившись на подоконник, отчеканил своему «дорогому знакомому» короткое: «Я еду, встреть меня в аэропорту».       Вот и всё, спустя всего лишь три часа комфортного полёта тот сумел высадиться и забрать свой багаж. Осталось лишь выйти на улицу и найти парня, который должен был ждать его около входа, но с этим проблем особых не возникло. Ши Цинсюань сам его нашёл, а точнее кинулся к нему, как голодный зверь на жертву и чуть не повалил на землю, пища что-то нечленораздельное и счастливое.       Конечно, стоило Хэ Сюаню написать ему, что он едет, парень сразу же всё понял и даже не придал значения тому, что он решил сообщить об этом так неожиданно. Ши Цинсюань тут же отпустил всех своих учеников и пулей полетел в аэропорт, где прождал на морозе по меньшей мере часа три, прежде чем завидел вдалеке одинокий чёрный силуэт. Он ждал этой встречи по меньшей мере год, когда их общение стало особенно тесным до такой степени, чтобы Ши Цинсюань мог называть его своим самым лучшим другом.       — Мин-Сюн! Господи, почему ты не предупредил меня раньше?! — Послышалась более внятная и уже не столь радостная речь Ши Цинсюаня, что наконец таки выпустил растерянного Хэ Сюаня из своих крепких объятий, кажется, сломав ему при этом ребро. А сам Хэ Сюань стоял и молчал, даже не зная, что сказать. Он всё ещё был немного удивлён столь бурной реакцией своего знакомого, но всё же, немного отойдя, серьёзно проговорил:       — Я здесь по работе и решил сообщить тебе, подумал, что ты будешь рад мне. — Не успел тот договорить, как на него вновь набросилась тяжёлая тушка Ши Цинсюаня, что-то пища, при этом тихо всхлипывая… Может он сказал что-то не так?       — Э-эй, — Неловко позвал Хэ Сюань, похлопав плачущего парня по плечу, но никакой реакции вновь не последовало. Он постарался отстранить его от себя и лишь с четвёртой попытки ему удалось отлепить от себя хотя бы его руки.       — «Как липучка» — Пронеслась в голове Хэ Сюаня неожиданная мысль, вызвав непроизвольный смешок.       — Я тоже рад тебя видеть, — Выдохнул Хэ Сюань, вновь похлопав парня по плечу, пытаясь хоть так привести его в чувство, и, кажется это возымело эффект. По крайней мере он перестал пачкать слезами и соплями его одежду, что само по себе можно было считать за плюс.       Теперь на него смотрела пара красных от слёз глаз, а на лице сияла широкая улыбка, от уха до уха.       — Моя машина здесь, не далеко, у тебя только один чемодан? — Всё ещё улыбаясь спросил Ши Цинсюань, утирая нос и смотрел на Хэ Сюаня так, словно не верил, что наконец-таки они встретились, правда, жаль, что не на долго.       Хэ Сюань даже как-то приободрился. Возможно, эта поездка будет не такой уж и скучной, как ему казалось. Будет отличная компания, чтобы скоротать нудные дни в этом не менее нудном городе, изредка подпинывая Хуа Чэна. Ну, идеальный план!       Под радостные речи Ши Цинсюаня они добрались до его машины и шустро уложили сумку в багажник, после чего сами уселись в машину. Слава богу Хэ Сюань додумался сохранить адрес отеля, до которого заказывал трансфер Хуа Чэн, правда, Ши Цинсюань не собирался везти его в отель.       Его взгляд был до жути воодушевлённым и даже решительным, что не могло не пугать Хэ Сюаня, но всё же он осмелился спросить, куда они поедут, а в ответ получил громкую триаду:       — Раз уж у тебя есть немного свободного времени, было бы неплохо показать тебе город. У вас конечно может быть красивее, но у нас не менее интереснее, уж поверь! Сейчас только утро, но я знаю одно место, куда могу тебя свозить, там сейчас как раз мой друг, заодно насладишься живой музыкой, классно, правда?       Проговорил он всё это на одном дыхании, чем крайне сильно удивил Хэ Сюаня, заставив его невольно ухмыльнуться. Всё же он был не последним человеком в мире музыки и было крайне интересно послушать что ему могут предложить жители Сямыня, даже не смотря на то, что он предпочёл бы для начала ознакомиться с местной кухней.       Ши Цинсюань буквально светился от счастья, выглядел словно ребёнок, получивший на день рождения машинку или же куклу, которую слёзно выпрашивал у родителей целый год. Его улыбка просто ослепляла, словно солнце, на которое Хэ Сюань был готов смотреть столько, сколько понадобится. Всё же, он был ему не чужим человеком, пусть Ши Цинсюань и не знал его настоящего имени, всё равно относился как к лучшему друг лишь на пару шагов отставая от Хуа Чэна, с которым певец был знаком дольше, чем можно было бы себе представить.       Пусть время было раннем, Ши Цинсюань всё равно нашёл парочку мест, куда свозить своего лучшего друга. В первую очередь они наведались в лучшую пекарню их города, так как парень не по наслышке знал о «лютом» голоде своего друга, а после повёл на озеро с карпами, чтобы покормить этих самых рыбок хлебом. О неожиданной любви Хэ Сюаня к рыбам Ши Цинсюань узнал не так давно. Около нескольких месяцев назад в очередном телефонном разговоре промелькнула некая фраза о рыбах, после которой он не унимался целую неделю и расспрашивал друга о всём, что могло бы хоть как-то касаться его и темы рыб.       Их разговоры всегда были долгими, шумными и бессмысленными, как и сейчас, когда Ши Цинсюань, отыскав глазами чёрно-белого карпа среди рыженьких, подметил, что он больно похож на Хэ Сюаня, который также много ел и был похож на грозовое облако, такое же тёмное и хмурое. Возмущение друга Ши Цинсюань подавил одним из тех круассанов, которые они купили в той самой пекарне, грубо затолкав его в рот Хэ Сюаня, не давая и слова вставить.       Певец забранился, а Ши Цинсюань залился громким смехом, ловя на себе косые взгляды прохожих, хотя не особо обращал на это внимание. Все рыбы, испугавшись топота, тут же отплыли далеко на середину озера, больше не осмеливаясь приближаться к ним двоим.       Живность покормить им больше не удавалось, даже самые мелкие рыбёшки оплывали их стороной, от чего Ши Цинсюань недовольно бурчал, что не такой уж он и страшный, чтобы какие-то там рыбы в ужасе разбегались перед ним, но дуться долго он не мог. Рядом с ним его лучший друг, встречи с которым Ши Цинсюань ждал, возможно, всю свою жизнь, а потому решил оторваться на полную.       — Сегодня нет места грусти, подумаешь, рыбы какие-то, я тебе вот что покажу! — Воодушевлённо вскрикнул он, утягивая Хэ Сюаня к выходу из парка, подобно неугомонному ребёнку, — Сейчас девять утра, мы как раз успеваем заехать к моему другу, пошли-пошли!       Вцепившись в рукав Хэ Сюаня, он едва ли подскочил к своей машине, распахнул дверь и приземлился на водительское сидение, заводя двигатель. Стоило певцу закрыть за собой дверь и пристегнуться, как Ши Цинсюань дал по газам, от чего машина нездорово дёрнулась, впечатав Хэ Сюаня в кресло.       От большой радости Ши Цинсюань, кажется, напрочь забыл все правила вождения и, виновато улыбнувшись Хэ Сюаню, что недовольно хмурился, выехал на главную дорогу.       На протяжении пути они тихо переговаривались, иногда смеялись, но не ясно в какой момент в воздухе повисла навязчивая атмосфера неловкости, липким слоем оседая на коже. Как бы Ши Цинсюань не пытался не думать об этом, всё равно глупые мысли лезли в голову, выгоняя все прочие прочь. Он лишь сильнее стиснул руль и нервно покосился на Хэ Сюаня, что рассматривал улицы города, уткнувшись носом в окно. Город ему определённо нравился, что не могло укрыться от зорких глаз Ши Цинсюаня и позволило парню немного расслабиться и сосредоточиться на дороге, пока Хэ Сюань был полностью погружён в собственные мысли.       Всё же этот прохвост Хуа Чэн наверняка ошивался где-то в городе, благо, он знал в какой отель поселился музыкант, ведь это было единственное место, от которого его высочества Хуа Чэнчжу не воротил нос. Вспоминая непростительное количество нулей в собственном электронном чеке лишь на неделю, он невольно морщился, но из неприятных воспоминаний его вывел тихий звон телефона, что начал разрываться от приходящих уведомлений.       Нехотя, ему пришлось вынуть устройство из кармана и узреть перед своими глазами новый пост в твиттере Хуа Чэна, от которого глаз Хэ Сюаня недобро задёргивался. Он ведь не бессмертный…       Очередной пост с некой площади, даже с прикреплённой геолокацией, а внизу красуется фото с красноречивой подписью: «ждём начала», а в конце смайлик, коих в его ленте можно сосчитать по пальцам одной руки. Его точно подменили, промыли мозг или что похуже.       Хэ Сюань открыл геолокацию, посмотрел адрес и, наблюдая за синей точкой, что медленно продвигалась к этому самому адресу, неуверенно спросил:       — Мы случайно не сюда едем? — После этих слов он протянул устройство Ши Цинсюаню, что утвердительно кивнул.       Вот оно что… Теперь ясно где пропадал этот бесстыдник, ну, ничего, он ещё успеет отчитать его за всё хорошее и плохое, а пока он мог бы найти его, чтобы убедиться, что с самим Хуа Чэном всё в порядке.       Машина медленно заехала на парковку, двигатель стих и Ши Цинсюань поспешил покинуть транспорт, пока Хэ Сюань сверлил экран мобильника хмурым взглядом и листал комментарии к посту, которых за минуту собралось около сотни и их количество росло с большой скоростью в геометрической прогрессии.       Ши Цинсюаню пришлось открыть дверь самостоятельно и потрясти друга за плечо, чтобы он хотя бы обратил на него внимание, а после произнёс, — Мы приехали.       На улице серо, влажно и до невозможности противно. Хотелось поскорее оказаться дома, укутаться в мягкое одеяло с чашкой тёплого чая в руках, но люди всё равно ни смотря ни на что, словно загипнотизированные двигались на звуки музыки, не обращая внимания на хмурое небо. Ши Цинсюань присоединился к их движению, следом за ним шёл Хэ Сюань, ёжась ни то от большого количества людей, ни то от мерзкой погоды.       Звучащая музыка по мнению Хэ Сюаня была простовата, но сочетание скрипки и гитары вызывало в нём неподдельный интерес. Всё же, если Хуа Чэн решил посетить это «мероприятие», то наверняка стояние на улице в столь неудачный день стоило того. Утром ещё не поднялся ветер, за что певец был крайне признателен природе. Она решила не портить этот день окончательно, и то хорошо.       Чем дальше они шли, тем громче и ярче становилась музыка, но и голоса людей при этом ни на секунду не утихали. Кто-то снимал видео, кто-то обсуждал игру на инструментах, кто-то просто стоял, наслаждался мелодией, но всех их объединяло одно: они стояли вокруг небольшой площадки, устремив взгляды на трёх музыкантов словно в ожидании чего-то. В отличие от них Хэ Сюань подозревал чего именно они ожидали, но, видимо, не дождутся, ведь Хуа Чэна нигде не было.       Он мог бы затеряться среди толпы, но кто-то нет-нет, да заметил бы среди толпы именно его, скорее всего вычислив по красному пальто, так что становилось ясно как день: Хуа Чэном тут и не пахнет. Зато музыка красивая, даже приятная.       — Мин-сюн! Там мой друг, мы работаем с ним вместе, а те двое мне не особо близки, но Се Лянь говорит, что они его лучшие друзья детства, — Стараясь перекричать музыку проговорил Ши Цинсюань, хотя было не так уж громко, из-за чего Хэ Сюань невольно поморщился и потёр ноющее от громкого голоса ухо.       — Рад за вас… Здесь, конечно, очень мило и красиво, но мне скоро нужно будет идти, так что давай дослушаем следующее произведение и пойдём, — Попросил Хэ Сюань, но его спутник на удивление не особо возражал, лишь кивнул убрав руки за спину, наслаждаясь приятной музыкой.       Плавная мелодия медленно перетекла в более трогательную, печальную. Хэ Сюаню хватило лишь первых нескольких нот и неожиданной реакции толпы, чтобы начать мысленно бранить Хуа Чэна, но его вовремя остановил голос Ши Цинсюаня, раздавшийся совсем близко.       — Её написал твой друг, так? — С неподдельным интересом спросил тот, заглядывая Хэ Сюаню в глаза, а на лице всё та же улыбка, придавшая ему лукавый вид.       Хэ Сюань понял, что его загнали в ловушку и прокашлялся в кулак, после чего кивнул головой и сосредоточился на музыке, точнее попытался, ведь громкий голос Ши Цинсюаня не позволял ему этого сделать.       — Я начал подозревать, что Хуа Чэн твой друг, когда увидел его в живую, вспомнил того парня с одной из твоих фоток, которую ты мне присылал, а после догадался по одному из постов. Мин-Сюн, знай, всё тайное всегда становится явным, — Он тут же весело ущипнул Хэ Сюаня за бок, тихо посмеиваясь.       Певец замер. Последняя фраза для него звучала словно угроза, хоть он и понимал, что Ши Цинсюань в очередной раз намекал ему на то, что Хэ Сюань постоянно отмалчивается и ничего о себе толком не рассказывает, хотя он в свою очередь прекрасно знал даже солью какой фирмы он посыпает свою яичницу по утрам.       — Признаю, ты прав, — Выдохнул тот, а после, когда музыка уже сходила на нет, напомнил Ши Цинсюаню о том, что ему ещё нужно заселиться в отель и заняться «работой».       Они вернулись на парковку, а в голове Хэ Сюаня без остановки крутилась одна единственная фраза: «Знай, всё тайное становится явным». По его коже вновь пробежал табун мурашек, пока Ши Цинсюань выезжал с парковки и словно задумался о чём то. Хэ Сюань спросил:       — Повернём туда? — И сразу же машина дёрнулась, наехав на бардюр, собственно, повернув туда, куда указывал певец. Ши Цинсюань испугался не меньше, схватил Хэ Сюаня за руку, что тут же почувствовал, как по телу разливается неизвестное ранее тепло. Он нахмурился, но руку убирать не спешил, лишь отвернулся в сторону окна, судорожно пытаясь привести собственные мысли в порядок. Безуспешно.       Ши Цинсюань также сидел, руку убирать не хотелось, но всё же, невольно он вернул её обратно на руль, тихо извинившись за недавнее столкновение, а лицо его пылало, прикоснёшься — обжечься можно…       Дорога до отеля была проведена в полной тишине, прерываемой лишь тихими постукиваниями пальцев о телефон. Хэ Сюань упорно написывал Хуа Чэну, буквально угрожал ему, что если он, скотина такая, не откроет ему дверь, то он не думая выбьет её, но к сожалению ни одно из сообщений не было прочитано, пусть даже и был музыкант в сети. Когда же машина остановилась у отеля, Ши Цинсюань потупил взгляд в пол.       — Мин-сюн, — Тихо позвал он, после посмотрев на Хэ Сюаня, что замер, уже раскрыв дверь на половину и собираясь входить из машины, — Может поужинаем завтра? Я позову ещё некоторых людей, познакомишься с местными.       Ох уж эти уловки с едой! Хэ Сюань, улыбнувшись краешком губ, лишь кивнул и подошёл к багажнику, откуда достал чемодан, пока Ши Цинсюань сверлил руль взглядом и нервно стучал по нему пальцами, закусив щеку. Всё было хорошо, даже прекрасно, но лёгкое чувство тревожности всё его не покидало, позволило выдавить на прощание короткое: «Увидимся», а после вновь утащило в пучину смятения.       Желая поскорее избавиться от навязчивых мыслей, Ши Цинсюань набрал Се Ляня, но вспомнив, что он вообще никогда не включает звук, отправил пару сообщение, ожидая ответ…       Хэ Сюань уже давно был в глубинах отеля. Светло, дорого, богато, а самое главное, что в одной из многочисленных комнат сидит Хуа Чэн, явно не подозревая, что через пару минут ему будут выносить мозг. Ничего, пусть отдохнёт ещё немного, потому что Хэ Сюань уж точно заставит его пахать как лошадь. Его недобрые мысли уловил даже человек, помогавший донести вещи до номера и даже не попытался просить чаевые, лишь оставил чемодан возле номера, объяснил как пользоваться картой и тут же ретировался, предоставляя Хэ Сюаня самому себе…       Чтобы узнать в каком именно номере остановился Хуа Чэн, стараться особо не пришлось. Хэ Сюань только спустился вниз, прошёл мимо служебной курилки и краем уха уловил разговор двух дам, что с нескрываемым интересом обсуждали молодого человека в красном пальто, что заселился в их самый дорогой номер при этом похожего на любимого музыканта одной из них. Услышав достаточно, Хэ Сюань подошёл к ресепшну и заявил, что номер его не устраивает и он хочет переехать в более дорогой, конечно же с доплатой, но ему отказали, объяснив, что один молодой господин уже снял номер на самом верху, что был едва ли лучше номера Хэ Сюаня и со стыдом признали, что не могут предоставить ему условия лучше.       Значит на последнем этаже был единственный номер и жил в нём никто иной, как Хуа Чэн, по душу которого и приехал Хэ Сюань. Он тут же успокоил администратора, сказав, что вполне переживёт недельку в своём номере и просил не беспокоиться, раз уж все номера лучше были заняты.       Длинные коридоры, долгий подъём на лифте и вот он уже стоит перед заветной дверью. Хэ Сюань не стал церемониться, громко постучал и заявил:       — Открывай, я знаю, что ты там!       И сразу же после этих слов дверь ему распахнул никто иной, как Хуа Чэн.