Наруто Гайден: Другая история

      Наруто давно лично не получал от Саске вестей, хотя редкие миссии тот исправно выполняет, передавая короткие отчёты напрямую Хокаге. Это неимоверно злило. Беспокойство вызывало и то, что уровень чакры Учиха, на протяжении полутора лет, постоянно колеблется, словно он систематически на что‐то тратит огромное количество чакры. Всё‐таки та сила, которой наделил старик Рикудо, оказалась невероятно полезной.       С окончания войны прошло чуть меньше трёх лет, последний раз он виделся с Учиха, когда его выпустили из‐под стражи, и тот покинул деревню. В ветреный майский день, перед которым случилась та, последняя и единственная, ночь. Ночь, наполненная безмерным желанием и горячей страстью; тихая, безмолвная, но говорящая жаром тел, закончившаяся с наступлением рассвета... В тот день...       Какаши‐сенсей, ныне Рокудайме Хокаге, вновь проигнорировал вопросы Наруто, касающиеся освобождения Саске из заключения. Война закончилась больше полугода назад, а единственным оставшимся заключённым под стражу и запертым в тюрьме, без помилования, оказался Учиха Саске. И несмотря на то, что он добровольно сдался Альянсу, как преступник‐нукенин, не заслуживал такого обращения. Он достоин звания героя войны, ничуть не меньше, чем сам Узумаки. Однако даже остальные Каге, казалось, были глухи к увещеваниям Наруто.       Орочимару и команда Саске были помилованы и отданы на поруки ещё три месяца назад. Сразу после того как Цунаде передала полномочия и титул шестому Хокаге − Какаши Хатаке. Они уже давно покинули Коноху. Саске же поместили в тюрьму сразу по возвращению из Долины Завершения. Наруто даже не знал хорошо ли ему оказали медицинскую помощь. И то, что его медиком не была Сакура или Цунаде, вызывало сильное беспокойство у Узумаки.       Благодаря лишь силе, подаренной стариком Рикудо, которая даровала способность чувствовать чакру друг друга, Наруто не сходил с ума от волнения за жизнь и здоровье Саске. После сражения в Долине Завершения он так ни разу не увидел его.       Когда панихиды по погибшим закончились, а Каге решили первостепенные задачи, Ирука‐сенсей вознамерился восполнить дыры в образовании джинчурики, при помощи каждодневных занятий до позднего вечера, под предлогом «это должен знать будущий Хокаге». Но и при таком режиме, Наруто умудрялся выкраивать время для попыток узнать о состоянии дела Учиха. Миссий за пределами деревни Наруто старался не брать, так как боялся пропустить момент освобождения Саске.       Подошедший к концу очередной день не принёс важных вестей. Сутки, заполненные учёбой, друзьями, поклонниками, вымотали не хуже физических тренировок.       Уставший Наруто переступил порог квартиры и небрежно скинул обувь, лениво прокручивая прошедшие события. Сакура, рассказывающая о подготовке протеза, Ирука, втолковывающий и объясняющий учебный материал, Какаши, занятый бумажками и не ответивший ни на один вопрос, Шикамару, помогающий Хокаге, тоже хранил молчание. И многие другие – друзья, знакомые, незнакомцы – желающие урвать немного времени для общения с героем. Сегодня, пожалуй, единственная встреча, принесшая хоть какие‐то новости – встреча с Неджи.       Тогда от атаки Джуби Наруто заслонила Хината, которую своим телом прикрыл Неджи, а его от неминуемой смерти спас Хиаши. Он закрыл их всех собой, подставившись под атаку деревянных отростков. Умирая на руках дочери и племянника, Хиаши извинился перед ними и попросил Неджи позаботиться о клане и Хинате. Его жертва напомнила о том, что Минато и Кушина тоже пожертвовали своими жизнями, чтобы защитить деревню и Наруто. Это придало ему сил для дальнейшего сражения.       Сегодня Неджи сказал, что старейшина клана проводит собрание, куда его тоже пригласили. Как объяснил Хьюга, для свидетельства последнего желания Хиаши − погибшего главы клана. Наруто много думал о ситуации в клане Хьюга. Когда‐то он пообещал разобраться с этим, но пока это не представлялось возможным. Ждать своего назначения на пост Хокаге слишком долго. Однако звание героя и признание людей даёт ему некоторые возможности, которыми стоит воспользоваться в ближайшее время. А пока он устало бредёт на кухню к холодильнику выпить молока, даже не включая свет.       Узумаки опустошает коробку на треть, когда чувствует, что в квартире он не один. Знакомая чакра сосредоточена в комнате. Не поверивший Наруто застывает, глубоко вдыхает и оборачивается, поражённо выдыхая. Учиха Саске удобно устроился на его кровати и внимательно за ним наблюдает. В комнату проникает бледный свет от уличных фонарей, за окном вечер, но Наруто чувствует, что тот улыбается. − Саске?! − он не знает, что ещё сказать. Столько эмоций наполняют его душу, что хочется рыдать и громко смеяться, крепко обнять его и дать сильную затрещину, а ещё ущипнуть себя, чтобы поверить в происходящее.       Саске поднимается, его одежда мягко шуршит в такт движению; огни с улицы проникают через окно, заливают пространство комнаты мягким светом, освещая его фигуру. Этого достаточно, чтобы различить общую картину, но не достаточно, чтобы рассмотреть эмоции на лице Учихи. − Привет, Наруто, − произнёс помилованный и освобождённый пару часов назад бывший преступник, Саске Учиха. Он знает, что только хозяин этой квартиры не считал его преступником, не отказался и не потерял надежду на его спасение, в конечном итоге став тем, кто спас от тьмы. Поэтому, прежде чем вновь покинуть деревню, отправившись в «странствие‐искупление», он сделает то, что не смог сделать в прошлый раз... Попрощается с первой связью, оставшейся в его жизни после потери семьи, с тем, единственным, кто не переставал верить в него до самого конца и продолжает верить до сих пор, кто сейчас улыбается и, наверняка, думает о всякой чепухе. − Саске! − Наруто наконец приходит в себя и срывается с места, неожиданно заключая Учиха в крепкие объятия. Зарываясь носом в волосы за ухом, он вдыхает запах тела, присущий Саске, и это помогает увериться в реальности происходящего. В памяти, так не кстати, всплывает воспоминание о случайном поцелуе в академии, когда Наруто не только впервые поцеловался, но и оказался достаточно близко к нему, чтобы распознать его аромат. В дальнейшем, близкий контакт для них стал нормой, обыденностью, и запах Саске отложился в сознании вместе с другими вещами о нём. Ему неловко от тех воспоминаний и стыдно за импульсивный порыв неожиданных объятий, он отстраняется, взлохмачивая волосы на затылке и стараясь не смотреть в глаза Учиха. − Тебя наконец‐то выпустили! Я так рад! Я всё время пытался узнать о тебе, но Какаши‐сенсей − только теперь не сенсей, а Рокудайме Хокаге − ничего не говорил, а в тюремные подземелья никого просто так не пропускают, даже меня, героя войны, даттэбаё!       Узумаки всё продолжал болтать о всякой ерунде − как в старые времена. Словно виделись в последний раз не почти год назад, а вчера. − Заткнись, усуратонкачи*, − Учиха мягко улыбается, давно он не слышал этот возмущённый тон. Так джинчурики выражал своё недовольство низкоранговыми миссиями.       Наруто, возмущавшийся поведением Какаши, умолк. Они стоят напротив друг друга, заглядывают друг другу в глаза и молчат. Самое важное уже было сказано. − Что дальше будешь делать? − поинтересовался Узумаки. − Уйду. Буду искупать свои преступления. − Значит не останешься. − Нет, − Саске развернулся и отошёл к окну. Он смотрел на видневшуюся часть Конохи, которая теперь не вызывала никаких эмоций: ни злости, ни радости − словом, ничего.       Учиха вновь перевёл взгляд на друга. Наруто лишь согласно кивнул. Их разделяло расстояние в несколько шагов. Они рассматривали друг друга, подмечали некоторые детали: отросшие волосы, отсутствие рук, всё тот же блеск в глазах.       Наруто понимал почему Саске не может остаться в деревне. Слишком много боли и страданий связано с ней. Но со свойственным ему упрямством не мог не попытаться его отговорить. − Я понимаю, почему ты не хочешь остаться. Но деревня изменилась, и люди тоже. Тебе не обязательно уходить! − под конец фразы Наруто повысил тон. − Так нужно. − Нужно? Кому нужно? Разве здесь мало людей, любящих тебя, и которым ты дорог? Тебя вернуть хотел не только я, но и Сакура‐чан, Сай, Какаши‐сенсей, бабуля Цунаде, Ямато‐тайчо! − Узумаки завёлся, пытаясь доказать свою правоту. − Что ты хочешь от меня? − Саске не сдержался, в ответ повышая тон. − Чтобы я остался? Чтобы выполнял миссии вместе с вами? Команда семь снова в сборе! Да? А дальше что? Ответить взаимностью Сакуре, жениться на ней и нарожать детей с шаринганом для Конохи? − Учиха разозлился. − Нет... − Наруто удивлённо вытаращился на Саске. Это так сильно напомнило былые времена, когда они начинали переругиваться из‐за пустяка. Он резко прекратил злиться на него. − Я только хочу, чтобы ты был счастлив, − тихо произнёс он, удивляясь сказанному. − И если возрождение клана может этому помочь, да и Сакура тебя... − Заткнись, − Саске шагнул к нему, протянул уцелевшую руку к лицу друга и погладил полосатую щёку. В темноте замечает, как дёргается кадык, когда Наруто сглатывает, и опускает руку на шею. Под ладонью бешено бился пульс. − Что ты... − Саске решительно сокращает расстояние между ними, выдыхает горячий воздух в губы и целует. Мягко прильнул к губам, не углубляя, и всмотрелся в расширившиеся зрачки синих глаз.       Ошеломлённый Наруто замер, затаив дыхание. Сердце забилось быстрее, а в ушах гулко зашумело. Саске напоследок лижет нижнюю губу и отстраняется, выпускает шею из захвата и с какой‐то отчаянной безнадёжностью отступает назад. Раздавшийся низкий стон разбивает наступающую неловкость. Простонавший Наруто сокращает расстояние и впивается в губы друга новым поцелуем. Он вцепился в плечо Учихи, сминая тёмную кофту и целовал, проникая языком в рот, неумело им лаская. Саске обнял за талию уцелевшей рукой, притянув ближе, и наслаждался. − О, Ками‐сама, − прошептал Наруто, закончив поцелуй, но продолжая обнимать своего друга. Где‐то в подсознании Курама разразился громким, до слёз, смехом. Но Наруто сейчас волновал лишь Саске с его глазами, жадно смотрящими на него, и губами, припухшими от поцелуя. − Ты, как и раньше, на вкус как мисо. Только теперь, как мисо с молоком. − Заткнись, тэмэ, − покрасневший Наруто опустил голову Саске на плечо, утыкаясь носом в шею, пряча своё смущение. − Останешься на ночь? − Да.       Они продолжили стоять, обнимая друг друга. В свете ночных фонарей и появившегося бледного лунного диска, каждый думал о чём‐то своём. Было ли всё это ошибкой, Наруто пока не мог ответить на этот вопрос. Но произошедшее оставило глубокое впечатление. А нежное объятие было до дрожи приятным. Ни Наруто, ни Саске так и не решились озвучить свои мысли.       В молчании они расцепились, смущённый Наруто пошёл за убранным футоном. Саске сел на кровать и продолжил неотрывно наблюдать за копошащимся другом. Когда свёрнутый футон занял место рядом с кроватью, Учиха помог его расстелить. Узумаки молчал и не смотрел на него, и Саске чувствовал себя неуютно. Не раздеваясь, он лёг на футон и уставился в потолок, пока Наруто, шурша одеждой, переодевался в домашнее и ложился в кровать. − Саске, хоть ты и оборвал все связи, но не пришло ли время восстановить их? Ты много чего совершил, но можно же загладить вину, не уходя из Конохи, ттэбаё, − Наруто не отступал. Ему не хотелось отпускать того, кого столько лет пытался вернуть домой. − Ты же хотел восстановить клан! Любая девушка была бы счастлива помочь тебе в этом. Даже Сакура‐чан... она до сих пор любит тебя, − озвучивать давнее знание было неприятно. О причине стоит поразмыслить позже. − Ты мог бы стать отцом и обучать своего ребёнка или взять команду и стать сенсеем, − вспомнились слова Шикамару о том, что пора уже самим стать учителями для будущего поколения. − Здесь, в Конохе, ты мог бы стать счастливым? − неуверенно спросил он. − Ты этого для меня хочешь? − А? − Чтобы я был счастлив. − Да! − Наруто, это ты всегда хотел создавать связи с другими людьми. Чем больше, тем лучше. Мечтал, чтобы тебя признали. Мне теперь достаточно того, что у меня есть связь с тобой. Я уже говорил, вряд ли смогу признать кого‐то ещё, кроме тебя. Мне не нужны новые связи, достаточно нашей. Она соединяет меня с твоей обожаемой Конохой. Этого достаточно.       Саске спокойно, но твёрдо, разъяснил свою позицию. Наруто не был согласен с ним и с возмущением парировал, сев на кровати и уставившись на друга: − Ты же хотел восстановить клан, даттэбаё! Эти слова ты произнёс при знакомстве с Какаши‐сенсеем. Неужели быть единственным оставшимся Учиха здорово? Твою семью, как и моих родителей, уже не вернуть, так стоит ли жить прошлым, ттэбаё? Однажды мы умрём, но наши дети или ученики и их потомки будут жить и помнить о нас, о нашем пути и воле, которую мы им передадим. − Наруто, − устало прервал Саске, − хватит.       Он поднялся с футона, перехватил взгляд синих глаз и шагнул навстречу. Наруто внимательно проследил за телодвижениями, задирая подбородок, из‐за возвышающегося над ним Учиха. Не имея ни малейшего представления, что он собирается сделать, Узумаки застывает в ожидании. Саске протягивает руку, тёплыми пальцами оглаживая полоски на щеке, склоняется, выдыхая в губы: − Позволь, мне самому решать, как распоряжаться своей жизнью, − и целует. Саске целовал жёстко, прикусывая губы и вылизывая языком рот, в ожидании ответа. Схватившись единственной рукой за его предплечье, Наруто ответил на поцелуй, попытавшись переменить инициативу. Но вскоре, воздух начал заканчиваться, и они оторвались друг от друга, тяжело дыша. − Саске, подожди... − Узумаки пытается остановить происходящее безумие. − Помолчи, усуратонкачи, − прервал Учиха и вновь поцеловал, заодно укладывая его на лопатки. Отсутствие одной руки вызывало неудобство, поэтому Саске практически распластался на Наруто, прижав его руку к кровати своей.       В желании ещё больших прикосновений, Учиха разрывает поцелуй, приподнимается, насколько позволяет согнутая в локте рука, и активирует мангекё шаринган, призывая небольшую руку сусаноо. Наруто переводит вопросительный взгляд на фиолетовую конечность из чакры, не зная что сказать. Однако Учиха не даёт времени осмыслить, вновь целуя, горячо и сладко. Первой − он всё ёщё прижимает к кровати, второй − приподнимает футболку, кончиками фиолетовых пальцев касаясь живота. На это Наруто среагировал: сосредотачивается и входит в режим мудреца, создав сразу три конечности. Но вместо того, чтобы оттолкнуть, одной − зарывается в чёрные волосы, другой − задирает кофту в безуспешной попытке её снять, третьей − оглаживает бёдро и ягодицы. Рёбра сусаноо спокойно пропускают их. На последнее действие Саске двигает бёдрами, проехавшись своим твердеющим органом по оказавшемуся возбуждённым члену Наруто. Застонавший Наруто заставляет Учиху отстраниться и сесть, расположившись чуть ниже паховой области. Жёлтые конечности словно укутывали его в кокон. Не обращая на них внимания, Саске снимает с себя кофту и отбрасывает её в сторону. − Тэ‐мэ‐э‐э, − жалобно тянет Наруто и приподнимается вслед за ним, обнимая и оглаживая сильное тело. Рука Сусаноо придерживает за спину. Поцелуй в длинную шею плавно перетёк в укус. Саске шипит от боли, но не отодвигается, позволяя оставить метку. Слизав выступившую кровь, Наруто тянется за новым поцелуем. Солоноватый с привкусом железа.       Они исступлённо целовались, трогали и гладили тела друг друга в свете жёлтой и фиолетовой чакры, больше не стараясь заговорить, оттолкнуть или прервать.       К моменту, когда они решились притронуться к возбуждённым членам, бельё оказалось испачканным. Но это их не остановило. Жадно оглаживая чужое возбуждение, растирая выделяющуюся смазку, оба старались доставить как можно больше удовольствия. Они уже не целовались, лишь уткнулись друг другу в плечи, тяжело дышали и продолжали двигать руками, синхронно, в едином темпе. − Я сейчас... − бормочет Наруто и, не выдержав, кончает. Саске следует за ним, из‐за пронизывающего наслаждения прокусывая подставленное плечо. Техники, зависимые от концентрации, рассеялись.       Наруто устало повалился на спину, утянув за собой Саске. Испытавший оргазм Учиха оказался податлив. Перепачканные, но удовлетворённые, они лежали в объятиях друг друга.       Отойдя от неги оргазма, Наруто зевнул и прикрыл глаза. Саске завозился, пытаясь встать. − Ты куда? − Воспользуюсь ванной.       Учиха сел, взглянул на распластавшегося Наруто, чей расхристанный вид и расфокусированный взгляд служил ярким напоминанием о произошедшем безумии. На футболке вязкими белыми пятнами виднелась его сперма, а на плече проступало кровавое пятно. − Прости.       Наруто нахмурился и цепким взглядом вперился в него. Саске коснулся прокушенного левого плеча, прикосновением показывая за что просит прощения. Поняв, что извинение не за произошедшее, Наруто расслабился и улыбнулся. − Тебе стоит сменить одежду, − сказал Саске и встал, направившись в сторону ванной комнаты.       Однако Наруто не соизволил послушаться, лишь снял футболку и кинул её на пол, заваливаясь на кровать. Спать хотелось неимоверно. В ванной зашумела вода. И хотя Наруто хотел дождаться возвращения Саске, его сморило прежде, чем вернувшийся Учиха решил поговорить о произошедшем.       Раннее утро. Ленивое пробуждение принесло с собой одиночество. На периферии сознания по связи ощущалось, что Саске ушёл недалеко. Наскоро одевшись, Наруто выскочил из дома через балкон и помчался к воротам деревни.       Издалека заметив Саске, Сакуру и Какаши, Узумаки замедлился. Отчего‐то стало неприятно. Решение увидеться наедине пересилило, и он двинулся по другому пути, чтобы перехватить его по дороге, немного дальше от Конохи.       Саске приближался. Сердце сбилось с ритма, забившись быстрее. Для успокоения Наруто хотелось скрестить руки на груди, но сделать это было невозможно. − Хм... не стоило тебе приходить сюда... − произнёс нисколько не удивлённый Учиха. На миг лицо приобрело виноватое выражение, и он опустил взгляд вниз. − М?.. − Наруто нахмурился. − Твою же ещё пока не... − Саске заметил вещь в его руке: −Ты всё ещё... − Возьми вот... решил вернуть, − Узумаки протягивает повязку, которую бережно хранил всё это время.       Учиха вытянул подрагивающую руку. − Я буду хранить её... пока мы окончательно не разберёмся между собой, − произнёс Саске и коснулся потрёпанного протектора, забирая его.       Наруто до конца не понял, что он имел в виду. Может это касалось поединка на равных друг с другом, а может и произошедшего этой ночью. Но Саске развеял сомнения. Он посмотрел ему в глаза и, что‐то решив для себя, протянул руку, бережно ухватив за шею, потянул на себя. Наруто подумал, что его поцелуют, даже чуть‐чуть приоткрыл губы, однако они лишь соприкоснулись лбами, и Саске с неприсущей нежностью заглянул ему в глаза. Отстраняясь, он мазнул пальцами за ухом, и так не произнося ни слова, развернулся и ушёл. Узумаки ещё долго стоял, ни о чём конкретном не думая, он поглаживал местечко за ухом, где огнём горело фантомное прикосновение. Очнулся лишь спустя некоторое время и двинулся к деревне, вспомнив о занятиях с Ирукой‐сенсеем.       Вечером, вернувшись домой, после очередного утомительного дня, Наруто почувствовал себя одиноким. Сотворив трёх клонов, решил ничего не делать и скинуть на них накопившиеся домашние обязанности, а сам улёгся на неубранный футон и уткнулся в подушку, в попытке уловить остаточный запах Саске. На периферии сознания теплела связь, указывая, что другой жив и находится где‐то далеко. Он сконцентрировался на ней. − Это что такое? − Точно не наше, ттэбаё! − Может кто‐нибудь заходил и оставил? − Давайте посмотрим что там?       Клоны что‐то обнаружили и бурно обсуждали, что с этим делать. − Чего вы расшумелись? − недовольный, что его оторвали от важного занятия, Наруто громко поинтересовался.       В комнату сначала вошёл один клон, за ним − остальные. − Вот чего, − он потряс вещмешком. − Давай сюда, − Наруто протянул руку, явно заинтересовавшись.       Клон отдал находку, и они окружили оригинала, с любопытством рассматривая мешок. Открыв и заглянув в него, Узумаки понял одно, что эти вещи оставил Саске. Внутри запыленный красно‐белый веер красовался на ткани, в которой можно было узнать кофту, в ней Саске сражался на войне. Он, не без помощи клона, достал, развернул и оглядел её. Разорванная в некоторых местах, с пятнами грязи, пыли и крови, она вызывала тёплые воспоминания. − Её бы постирать, − сказал один клон. − И зашить, − добавил второй. − И можно носить, − заключил третий.       Наруто подозрительно посмотрел на свои копии, в душе соглашаясь с ними. − О, там ещё что‐то! − воскликнул клон, и вытащил свиток.       Все уставились на свиток без подписи. Осторожно, словно это свиток с экзамена на чуунина, Наруто развернул его. Клон, держащий свиток, жадно принялся читать. − Приговор по делу Учиха Саске. Суд в составе пяти судей Хи но Куни, Кадзе но Куни, Цучи но Куни, Мидзу но Куни, Каминари но Куни (имена скрыты в целях безопасности) постановил: Учиха Саске, обвиняемого в нападении на пятерых Каге, нанесении физического вреда и убийстве граждан страны Железа, убийстве шестого Хокаге, Шимура Данзо, а также вступление и участие в международной преступной организации «Акацуки», добровольный уход из Конохагакуре и присоединение к отступнику Орочимару, нападение и попытки убийства Узумаки Наруто, Харуно Сакуры, Сая, командиров седьмой команды Хатаке Какаши, Ямато, признать виновным в совершении преступлений предусмотренных статьями ***, ***, ***, ***, ***, ***, *** кодекса преступлений Конохагакуре и назначить ему наказание в виде казни посредством введения инъекции. Однако, беря во внимание оказанную помощь в победе на Четвёртой мировой войне шиноби, заменить казнь условным сроком на 5 лет, в течении которого Учиха Саске не имеет права находиться на территории Какурезато пяти стран более 5 дней без особого разрешения от Каге. Также судья Хи но Куни считает, что Учиха Саске обязан оставить потомство, не менее одного отпрыска. Судьи Кадзе но Куни, Мидзу но Куни, Цучи но Куни, Каминари но Куни не поддержали данное представление. В ходе голосования было принято решение, что Учиха Саске дозволено оставить не более одного отпрыска. Меру процессуального пресечения Учиха Саске − содержание под стражей отменить. Освободить обвиняемого из‐под стражи в зале суда. Обязать его покинуть Конохагакуре в течение 5 дней. Срок условного наказания исчислять с момента фактического освобождения. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. − Что это значит, ттэбаё? − поинтересовался Наруто. Клоны, как и оригинал, до конца не поняли прочитанного. − Причина, по которой Учиха покинул Коноху, − пророкотал Курама и замолк, не став разъяснять. − Дай‐ка мне, − Наруто дёрнул на себя свиток, раскрыв его ещё больше. В свиток оказался вложен клочок бумаги. Один из клонов вытащил его. Ровными аккуратными иероглифами было выведено послание от Саске. − «Наруто, если ты это читаешь, значит прочёл свиток. Я не должен был оставлять его тебе. Это секретная информация. Сохрани это в тайне. Хотя мне плевать. Однажды ты станешь Хокаге и узнал бы об этом. Я считаю, что лучше узнаешь обо всём от меня. Наверняка, и половины не понял. Мне сохранили жизнь. Однако я покину Коноху, но буду выполнять назначенные миссии. И когда‐нибудь должен буду завести ребёнка. Скорее всего, для этого подберут подходящую женщину, а мой выбор учитываться не будет. «Шаринган не должен быть утрачен» − так они сказали. Я не уверен, что когда‐нибудь захочу вернуться в Коноху, даже если здесь будет расти мой ребёнок. Лишь ты связываешь меня с деревней. Спасибо, что показал мне другой путь... твой путь, Наруто. До встречи, усуратонкачи. P.S. Не наделай глупостей, добэ».       В комнате повисло молчание. Наруто повалился на футон, обнимая подушку. Клоны поднялись, чтобы заняться тем, для чего их призвали. − Её в стирку? − спросил тот, что держал кофту. − Дай мне, − Наруто выпростал руку и забрал одежду себе. Он уткнулся в красно‐белый герб, отрешаясь от реальности, нащупывая связь с Саске. Сейчас ему бы хотелось оказаться рядом с ним, коснуться его и обнять. Но он был далеко.       Клоны разбрелись по дому. Остаток вечера он провёл в меланхолии. В настоящем...       Связь привела Узумаки на границу Хи но Куни со страной Медведя. Недалеко находится небольшая деревушка, но Учиха ощущается дальше. Пришлось углубиться в лес.       Спустившись с веток на землю, Наруто осматривается. Саске должен был быть совсем близко, однако кроме деревьев вокруг ничего не было. Он делает ещё пару шагов вперёд, по телу проходит ощущение, словно пересёк какой‐то барьер. Узумаки насторожился. Впереди пространство пошло рябью, и взору предстаёт одноэтажный дом, спрятанный среди деревьев. Наруто двинулся к нему.       Дом построен в традиционном стиле. Он выходит к веранде − энгаве − залитой заходящим солнцем. Перед закрытой раздвижной дверью − фусума − под выпирающей крышей лежит деревянный настил, окружающий дом. Узумаки разувается, ставит обувь на землю и тихо подкрадывается к фусума. Сердце гулко забилось в груди. Вдох. И он сдвигает в сторону дверь. Две пары глаз уставились на нарушителя. * Усуратонкачи − тонкий молоток (абсолютно бесполезная вещь).