The once and future queen

Такое количество народа не всегда бывало даже при королевском дворе. Места за столами в большом зале были заняты лордами, рыцарями и предводителями одичалых. Санса всегда называла их вольным народом, и это явно добавляло ей уважения в их глазах. Это, и еще то, что Санса помогала готовить и сама разливала густую, горячую похлебку в миски людей, независимо от того, были они одичалыми, северянами или солдатами с юга. Она раздавала собственноручно пошитую одежду и перевязывала раны. Все прекрасно видели, что она беспокоилась о своих людях, не делая между ними разницы. Люди расступались перед Сансой, и она твердым, уверенным шагом шла вперед, к столу, за которым поколениями сидела ее семья. Джейме бросил любопытный взгляд на ее сестру, и увидел, что Арья следует за ней, предостерегающе положив руку на эфес своего клинка. Бран, кресло которого подталкивал Сэм, выглядел привычно расслабленным, спокойным. За проведенные в Винтерфелле дни Джейме знал, что Бран обрел какой-то редкий дар, что позволял ему видеть прошлое или настоящее. Это могло прозвучать как бред, но теперь, когда с одной стороны их врагом был монстр из детских страшилок, возглавляющий армию мертвецов, а с другой – безумная женщина с двумя драконами и воскрешенным красной жрицей мужем, Джейме знал, что можно поверить во многое. Все встали, когда Санса подошла к столу. Выражение уважения, достойное королевской особы. Что ж, Сансе Старк пойдет корона, это несомненно. Практически любой был бы лучше Дейенерис Таргариен, но Санса могла стать королевой, любимой и народом, и знатью. Джейме покачал головой. Вчера в пылу разговора он назвал ее своей королевой, а потом полночи не мог заснуть, все думая над этой спонтанной формулировкой. Его королевой была Серсея. Но Серсея мертва, Дейенерис подослали к ней убийц, потому что надоело ждать, пока столь желанный трон освободится. Серсея была мертва, а Запад продолжал стоять. Кастерли Рок нужен был лорд, и Джейме знал, что знаменосцы отца готовы поддержать его в притязаниях на наследство. Он бы с легкостью и без сожалений отдал титул брату, если бы тот не примкнул к врагу. Джейме не собирался преклонять колено перед Дейенерис. Не хватало еще присягнуть на верность убийце собственной сестры. Но и быть королем Запада он не хотел. Джейме понимал, что не создан для этого. Он может быть воином, полководцем, советником в военном деле. На худой конец он может быть лордом, если рядом найдется тот, кто сможет помочь ему свести концы с концами с расчетными книгами и документами. Но он не хотел почувствовать тяжесть короны на своей голове. Вчера, после короткого сообщения о смерти Серсеи лордам, которые восприняли новость с понятным недоверием, Джейме остался поговорить с Аддамом. Если и был кто-то, способный поддержать его сейчас, то именно он. Они с Аддамом выросли вместе. Из всех вассалов Кастерли Рок Джейме именно ему доверял больше всех. И сейчас ему нужен был совет. Ему следовало знать, что Аддам пал жертвой нечеловеческого обаяния Сансы Старк в первые минуты их знакомства. Потому что только слепой не заметил бы доброты и практичности, и острого ума. Ею было легко восхищаться. Аддам рассудил, что сейчас им нужно думать о том, чтобы выжить в предстоящем сражении. А уже потом, когда с армией мертвецов будет покончено, можно не ждать, пока дубоголовые и чрезмерно благородные северные лорды придут к нужной им идее. Можно на эту идею их натолкнуть. Потому что какая разница, кто первым в переполненном зале воскликнет "королева Севера"? Главное, чтобы его поддержала толпа. И вот сейчас, глядя, как остальные опускаются на свои стулья и лавки после того, как присядет на высокий стул по центру стола Санса, Джейме понял, что у толпы нет выбора. Им даже не нужно ничего провозглашать, они уже видят в Сансе королеву. – Мои лорды и леди, – начала Санса, и шум в зале умолк. – Рыцари и представители вольного народа. Король Ночи со своей армией близко. Теперь, когда все наши союзники собрались в стенах Винтерфелла, пришло время обсудить, как мы выступим против нашего врага. – Союзники? – вскочил один из речных лордов. – Тогда что здесь делает Цареубийца? – Лорд Ланнистер присоединился к нам, уважая соглашение, достигнутое между его сестрой, моим братом и Дейенерис Таргариен в Королевской Гавани, – ответила Санса, но Джейме видел, что ей надоело объяснять очевидное. – Если вам претит идея сражаться плечом к плечу с ним или его людьми, лорд Маллистер, у вас есть еще время, чтобы повернуть в Сигард. Лицо Маллистера пошло красными пятнами. – Мы здесь по приказу вашего дяди, моя леди… – Тогда я настоятельно рекомендую вам выполнять приказ лорда Талли молча, мой лорд, – отрезала Санса. – Моя леди-сестра не любит болтунов. Лорд Фрей много болтал. Слышали, что случилось в Близнецах? Теперь Маллистер побледнел. Вместе с ним – и другие речные лорды. Джейме их понимал, но как же забавно было наблюдать за такими изменениями их лиц. – Вы угрожаете мне, миледи? – В этом нет необходимости, мой лорд. Мы ведь союзники? Маллистер поспешно закивал, и Джейме едва удержался от насмешки. Как быстро отважные лорды пасовали перед девчонкой, которая была намного младше и слабее их самих. И все потому, что она умело использовала слухи, которые никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть. Хотя, справедливости ради, она говорила правду, и Арья могла расправиться с бойцами в разы больше и сильнее ее. Санса удовлетворенно усмехнулась, и в этом простом движении ее губ Джейме на секунду увидел Серсею. Видение исчезло так же быстро, как появилось. Ему не стоило думать о подобном. Санса научилась кое-чему у Серсеи, но они были непохожи. Там, где Серсея презирала простой народ, Санса заботилась о всех своих людях, если Серсея любила, чтобы ее боялись, Санса предпочитала строить отношения с подданными на любви и уважении. Но в то же время Санса не боялась показать клыки, напоминая окружающим, что она – волчица. Она внимательно выслушала Йона Ройса, который присматривал за работающими над рвами долинцами и одичалыми, затем – Алис Карстарк, под началом которой проводился учет боеприпасов. Оказалось, дела у них были не так плохи, как можно было себе представить. Три рва были готовы и почти заполнены деревом, которое они собирались поджечь, когда подойдет враг. У них оказалось пять требушетов, четыре довольно старые катапульты и восемь баллист. Только сегодня утром Аддам доложил, что на стенах Винтерфелла закончили установку тех трех скорпионов, что привезла с собой армия Запада. Джейме как никогда был рад предусмотрительности старого друга. Пусть теперь им необходимо было придумать, как стрелять по воскрешенному дракону горящими копьями, не рискуя при этом поджечь замок, это уже было что-то. – Если позволите, миледи, – отозвался вдруг справа от него Аддам, и Джейме озадаченно нахмурился. Санса благосклонно склонила голову. – Да, сир Аддам. – Кроме скорпионов я захватил из Королевской Гавани еще кое-что. Дикий огонь. Возбужденный шепот прошел по залу. Каждый, казалось, горел желанием высказать свое мнение по поводу признания Аддама. Джейме не знал, что и думать. Больше всего его интересовало, почему Аддам не рассказал ему сразу, но он подозревал, что все дело было в отношении Джейме к дикому огню в принципе. Вот только Джейме и сам понимал, что выбор у них невелик. Санса смерила Аддама напряженным взглядом и спросила: – И как вы предлагаете его использовать, сир? – Подальше от замка, миледи. Мы могли бы поместить его в рвы, чтобы древесина лучше и дольше горела, или перед рвами. – Поле огня, – пробормотала Арья, немного хмурясь. – Мне нравится идея. Джейме мог по лицу Сансы сказать, что ей – не очень. Но она молчала, позволяя высказаться другим, а значит не была категорически против. Если честно, дикий огонь значительно увеличивал их шансы на выживание. Он давал возможность одним ударом уничтожить огромную часть армии врага. От такого преимущества не отказываются. Он попытался выглядеть непроницаемым, когда Санса поручила Аддаму выбрать людей, которые займутся размещением дикого огня в поле перед внешним рвом. И не удивился, когда Аддам взял ответственность за задание на себя. Санса подарила ему сдержанную улыбку, от чего Аддам выглядел неприлично гордым. Он явно хотел понравиться ей, их новой королеве. Новой королеве… Джейме никогда не думал, что доживет до того дня, когда назовет королевой другую. Маргери Тирелл, правда, была королевой, женой сначала старшего его сына, затем – младшего. Но он никогда не воспринимал ее как королеву, только как настойчивую девчонку, чья бабушка хотела видеть своих правнуков на Железном троне. Когда-то в детстве Серсея убедила его, что они вместе пришли в этот мир и уйти должны вместе. Джейме верил ей. Трудно было не поверить, когда она так настойчиво говорила, что они – две половинки одного целого. Когда она шептала, что они едины, потому что их еще до рождения связали боги. Серсея была самой прекрасной девушкой, которую Джейме встречал, и он был вне себя от счастья, что она признавала: для них не должно быть никого ближе, чем их близнец. Теперь Джейме понимал, что верил в пустые слова. Что Серсея манипулировала им, потому что она была женщиной, а всегда хотела быть равной мужчине. Хотела получить удовольствие, не беспокоясь о возможности разрушить репутацию, хотела отомстить Роберту, который таскался за шлюхами, держа в сердце светлый образ Лианны Старк, хотела утвердиться на троне через своих детей и не сталкиваться с вопросом, почему дети не похожи на отца. С последним, правда, не получилось. Кто же знал, что сначала Джон Аррен, а потом и Нэд Старк смогут сложить два и два? Сейчас это уже было не важно. Его сестра мертва, их дети мертвы, но Джейме остался жить. Возможно, Серсея хотела бы, чтобы он отомстил за нее. Хотя Джейме скорее поверил бы, что она предпочла бы, чтобы он умер вместе с ней. Но он собирался жить. И ради своей цели он собирался преклонить колено и поклясться в верности другой королеве. Потому что Санса была его единственным шансом на месть. Джейме был удивлен тем, что не видел скуки на лице Сансы, пока северные и речные лорды спорили по поводу расстановки солдат. Сам спор не имел смысла, ведь решение поначалу сдерживать врага за стенами замка небольшими силами лучников и тяжелой артиллерии было принято на прошлом совете. Но Санса либо слушала, либо убедительно делала вид, что слушает каждого. Это вызывало у Джейме уважение вместе с недоумением. – Достаточно, мои лорды, – прервала наконец Санса. Ее брови хмурились, а лицо приобрело нездоровый зеленоватый оттенок. – Мы сделаем все, чтобы максимально проредить ряды Короля Ночи, пока его армия доберется до стен Винтерфелла. – Если все сложится лучшим образом для нас, враг не успеет войти в Винтерфелл, – негромко заметил Бран. Конечно, все уставились на него в ожидании продолжения. Даже его сестры впервые об этом слышали, судя по легкому раздражению, отобразившемуся на лице Арьи. У нее вообще было удивительно живое лицо. Джейме вспомнил, что она могла изменить внешность, воспользоваться чужим обличием, и с трудом удержал дрожь. Если и был в этом зале кто-то, кого он реально боялся, то это – Арья Старк. Убивать его она, правда, не спешила, ее больше интересовали его способности как партнера в тренировках. Но Джейме напоминал себе, что стоит ей захотеть, и он даже подозревать не будет, что перед ним убийца. Бран молчал. Его глаза вдруг побелели, как будто закатились внутрь головы, и это было странно и жутко. Джейме почти был готов пересмотреть свое отношение к окружающим: Бран был самым ужасающим человеком среди собравшихся под крышей Винтерфелла. Одна мысль о том, что человек может знать все и обо всех в мире, наводила страх не хуже умений Арьи. Пожалуй, Санса из них была самой обычной, хотя ее убийственная серьезность, напоминающая иногда о ее отце, и политическая хватка делали ее достойной пары-тройки страшилок. – Завтра, – прокряхтел Бран, когда наконец его глаза начали снова выглядеть нормально. Он оглядел весь зал и перевел взгляд на Сансу и Арью. – Завтра они нападут. Сегодня утром Джон и королева драконов покинули Драконий камень. В зале была мертвая тишина. Конечно, Санса и раньше говорила, что Сноу не успеет, но теперь люди как будто наконец поняли, что это серьезно. Или дело было в другом? – Значит, король-ворона бросил нас здесь одних, – высказалась высокая темноволосая одичалая. – Мой брат отправился за помощью, Марна, – постаралась успокоить ее Санса. Джейме видел, как неприятно ей было называть своим братом того, кто им не был. Называть братом отца своего ребенка. – Он договорился с Дейенерис Таргариен, у которой два огромных огнедышащих дракона. Все, что делал Джон – пытался нас спасти. – Дейенерис Таргариен такая же безумная, как и ее отец! – гневно воскликнул Льюис Лидден. – Интересно, как скоро женщина, у которой два дракона, захочет захватить нас? – язвительно спросил один из присутствующих одичалых. – Север никогда не преклонит колено перед Таргариеном! – громогласно заявил лорд Локк. – Вольный народ никогда не преклонит колено! – вторил ему Тормунд. Большой зал Винтерфелла превратился в балаган, в котором Джейме не слышал собственных мыслей. Люди орали, перекрикивали друг друга, пытаясь донести свое мнение… до кого? Вряд ли они рассчитывали, что Санса услышит каждого из них в таком беспорядке. Между сидящими рядом завязались споры, грозящие перерасти в драки, если не найдется никого, кто успокоит людей. Но Джейме никак не рассчитывал, что точку в ссорах поставит вой огромного лютоволка, который сопровождал Сансу. В поглотившей большой тишине животное оскалилось и низко зарычало. Повскакивавшие со своих мест лорды, рыцари и одичалые медленно вернулись. Джейме заметил, как Санса невзначай потрепала лютоволка по холке, и он ткнулся носом ей в живот. – Я знаю, что Север долго боролся за свою независимость и не примет короля на Железном троне, мой лорд, – напряженно начала Санса, глядя прямо на лорда Локка. – И вольный народ – наши союзники, а не подданные. Я никогда не попыталась бы заставить их преклонить колено. И лорд Лидден, – под конец ее короткой речи эмоции взяли верх над ее выдержкой. Джейме заметил, как подрагивали ее сжатые в кулаки руки и искривился в отвращении рот. – Я кое-что знаю о безумцах. Ведь это ваш король Джоффри приказывал своим гвардейцам раздевать и избивать меня в тронном зале после каждой победы моего брата Робба. После слов Сансы в зале повисла тишина. Льюис побледнел и выглядел так, словно готов броситься на колени и просить у Сансы прощения за Джоффри. Но Джейме понимал, что если кто и должен вымаливать прощение, то только он. Они с Серсеей породили монстра, из-за которого эта честная, эта добрая и сострадательная молодая женщина столько пережила. Он не мог поверить в услышанное. Хотя нет, как раз в действия Джоффри он мог поверить. Роберт всегда закрывал глаза на чрезмерную жестокость наследника. Напоминал всем, что Джоффри – воин и будущий король, что немного грубости – не порок, пока он умеет вести себя соответственно со старшими и с леди. Наверное, Роберт просто отчаялся увидеть в Джоффри себя, и каждое проявление черт, хоть отдаленно напоминающих его в том возрасте, списывал на то, что Джоффри – его сын. Но на самом деле Джоффри был просто тварью, которой нравилось мучить тех, кто слабее его. Он издевался над братом и сестрой, но дело никогда не доходило до избиения. А случившееся с Сансой… Неужели при дворе не было никого, кто сказал бы королю, насколько недопустимо поднимать руку на девушку? Неужели никто не попытался защитить ее? Джейме так устал чувствовать вину. Но то, что делал Джоффри с Сансой, этому не было оправдания. Он не знал, как назвать человека, который мог сделать подобное с беззащитной девочкой. Впрочем, описание Сансы было вполне подходящим: Джоффри был безумен. И если бы от него не избавилась Оленна Тирелл, это сделал бы кто-нибудь другой. Или против короны подняли бы еще не одно восстание. Наверняка нашелся бы рыцарь или лорд, готовый защитить честь и достоинство прекрасной Сансы Старк. И возможность править Севером на правах ее мужа, цинично добавил Джейме про себя. Хотя Рамси Болтон попытался, и ни к чему хорошему его это не привело. Поговаривали, что Санса бросила его на растерзание голодным псам. Джейме не до конца мог поверить в подобное. С одной стороны, он не верил, что она была жестокой, с другой – суровый Север с его законами диктовал женщине такое поведение. Продемонстрируй свою силу или склонись перед сильнейшим. Очень медленно тишина превращалась в наростающие по своей громкости шепотки. Джейме знал, к чему все идет. Из-за одного глупца, который не умел держать язык за зубами, разъяренные лорды Севера их всех обвинят в пособничества в издевательствах над их леди. Потому что даже если бы Санса не была собой, она оставалась дочерью Нэда и Кейтелин Старк. А северяне, как говорят, помнили. Интересно, кого они ненавидели больше: Таргариенов или Ланнистеров? – Мои лорды, – позвала Санса, и разговоры прекратились. Джейме едва удержался от смешка. Да, она вышла из себя, но сейчас опять манипулировала ими, и они радостно велись на каждое ее слово, каждый жест. Это должно было раздражать его, но на самом деле ему было все равно. – Я сказала это вовсе не для того, чтобы обвинить в действиях Джоффри кого-либо. Это будет несправедливо, потому что виноват только он. И тем более я ни за что не поставила бы под угрозу альянс, который так нелегко нам достался. – Мы ценим вашу мудрость, леди Старк, – заверил Аддам, поднимаясь и легко склоняя голову. Джейме был ему благодарен за это. Если бы он сделал подобное, это могло вызвать еще больше недовольства. Он знал, какие слухи, правдивые, стоит заметить, ходили о происхождении Джоффри. Если кого и стоило винить, то это его, потому что он не жалел, что не держал свои руки подальше от Серсеи. Видят боги, он любил ее всем сердцем! Но он искренне жалел, что из-за их греха Джоффри родился безумцем, не заботящимся о других людях, только об удовлетворении своих неестественных желаний. Любил… Джейме поймал себя на мысли, что думает в прошедшем времени не только о сестре, но и о своих чувствах к ней. Из столицы еще даже не прилетел ворон, подтверждая ее смерть, а Джейме уже смирился с этим. Правда, он знал, что пока Серсея сидит на уродливом железном стуле, который так нужен Дейенерис, ее жизнь в опасности. И трудно было бы не поверить Брану, когда тот мог даже малейшие детали рассказать, словно сам был свидетелем. Возможно, он слишком легко все воспринял, потому что где-то глубоко до сих пор верил, что они должны умереть вместе, а значит – Серсея жива. Ему не стоило думать о таких нереалистичных глупостях: безликие не ошибались. Арья была права, у Серсеи не было и шанса. Не когда имя названо богу Смерти, как объяснила она ему. Он бы предпочел, чтобы игры в вежливость и задетую честь наконец прекратились, и они могли вернуться к планированию боя. Если мертвые будут завтра у стен Винтерфелла, Джейме предпочел бы подготовиться. Но не ему было говорить другим, что делать. – Это все очень важно, – вмешалась неожиданно для него Арья. – И лично я не испытываю симпатии к Дейенерис Таргариен. Но один человек однажды высказал умную мысль, – ее внимательный серый взгляд скользнул по Джейме, и она еле заметно улыбнулась. – Сначала нужно разобраться с врагом, который уже практически у наших ворот, а потом думать о других, которые в неделях пути. Джейме не смог сдержать улыбку. – Принцесса Арья права, – вклинился Титос Блэквуд. – Ваша мудрость сравнима только с мудростью вашей сестры, Ваша Милость. Неприкрытая лесть заставила Арью нахмурить тонкие брови. Джейме усмехнулся. У Титоса было слишком много сыновей и слишком мало возможностей пристроить их всех. Кажется, двое из них были близки по возрасту Арье. Он вполне мог рассчитывать женить одного на ней, учитывая, что Блэквуды последними в Речных землях остались верны Старкам. Вот только Титос Блэквуд сегодня впервые увидел Арью Старк, он еще не знал, что красивая юная девочка может победить в бою не только его сыновей, но и его самого. Джейме видел, что Арья хотела огрызнуться, но ей помешал жуткий, громкий волчий вой. Какую-то секунду все молчали, а потом поднялся шум. Джейме понял причину: выл не белый лютоволк Сансы. Арья вскочила со своего стула, глядя то на дверь, то на Брана. Он ей что-то должен был сказать, потому что на ее лице явно читалось неверие и предвкушение. Джейме хватило двух личных встреч с Браном, чтобы понять, что тот часто говорил важные вещи, но обычно – загадками, которые крайне редко объяснял. Волк Сансы плавно поднялся на ноги и посмотрел ей в глаза. Она потрепала его по голове и кивнула, хотя Джейме ясно видел, как дрожала ее рука. Волк медленно потрусил в сторону двери. Никто, кроме Брана и белого волка, не понимал, что происходит. Крики за дверью тоже не особо внушали спокойствие. Лорды притихли. Словно ждали, что сейчас сюда войдет Король Ночи во главе своей армии. Или кто-то хуже. – Иди, – подтолкнул Арью Бран. Арья вышла из-за стола на негнущихся ногах, и именно в этот момент дверь открылась, и в зал вошел лютоволк. Его шерсть была темно-серой, а размером он был не меньше своего белого собрата. – Иди к ней, Арья, – громче сказал Бран. Арья не пошла, а побежала. По ее лицу текли слезы, но Джейме был уверен, что это – от счастья. У каждого из детей Нэда Старка был лютоволк, вспомнил Джейме. Он помнил огромную тварь Робба Старка, клыки которой так часто были слишком близко к его лицу, и совсем смутно припоминал красивую волчицу Сансы, которую девочка выгуливала на поводке. Серсея потребовала казнить волчицу Арьи после того, как животное напало на Джоффри. Утверждала, что она дикая, прямо как ее хозяйка. Тогда Джейме было плевать и на дочерей Нэда Старка, и на их волков. Его волновала только его сестра и немного – его дети, хотя даже он не мог не заметить, что Джофф вырос наглым и самовлюбленным нытиком. Теперь он, как и остальные, с замиранием сердца смотрел, как Арья на выдохе произносит "Нимерия", а волчица в несколько длинных прыжков оказывается рядом, кладет лапы на девичьи плечи. Джейме понял, что задержал дыхание только когда Нимерия уткнулась носом в волосы Арьи. Он глянул украдкой на Сансу и заметил, что она плачет. Не громко и уродливо рыдает, а внимательно смотрит на воссоединение сестры и ее волчицы, а по ее белым щекам катятся слезы. Джейме никогда не думал, что женские слезы покажутся ему красивыми, но сейчас Санса убедила его в том, что многое возможно. Само ее существование, ее доброе сердце и практичный разум, ее потрясающий талант к управлению и дипломатии демонстрировали, что отец, как и большинство мужчин, был неправ. Вот она, просто девчонка, просто ключ к Северу. Но нет. Санса уже давно не была просто девчонкой. Она была женщиной, молодой, иногда испуганной и не до конца понимающей бремя долга, который она была готова возложить на свои плечи. Вслед за лютоволчицей Арьи в большой зал вошло еще несколько волков. Обычных, насколько Джейме мог судить, но самых огромных волков, из всех, что он видел. Они устроились возле двери на полу, укладывая головы на огромные когтистые лапы. Один попытался пройти дальше по залу, но Нимерия на него громко угрожающе рыкнула, и он потрусил назад к своим собратьям. Лютоволчица привела целую волчью стаю как раз перед сражением с армией мертвецов. Возможно, именно это спасет их. Или это было знамением, что боги на их стороне. Джейме давно не молился, но не мог отрицать, что существует что-то выше, нечто гораздо могущественнее, чем просто люди. Он даже не должен сам в это верить. Достаточно было заставить поверить солдат. Они всегда сражаются лучше, когда считают, что боги на их стороне. Хотя сейчас они и так будут сражаться до последнего вдоха. Против самой смерти иначе невозможно. – Нимерия – волчица моей сестры, – заговорила Санса. Она успела утереть слезы и выглядела собранной, как всегда. – И она вернулась домой в Винтерфелл в час наибольшей нужды. Мои лорды и леди, рыцари и представители вольного народа, боги на нашей стороне. Завтра нам придется сражаться с самым сильным врагом, которого можно себе представить. Мы победим или умрем сражаясь. Но если кто-то и может остановить Короля Ночи – то только мы. Присутствующие одобрительно зашумели: сначала северяне и одичалые, затем к ним присоединились рыцари долины и речные лорды. Наконец Джейме услышал, как западные лорды вокруг него начали стучать мечами и щиты. Они скандировали имя Сансы, и Джейме показалось, что сейчас – лучший момент. Он не рискнул подняться со своего места, опасаясь недовольства Сансы, и его голос потерялся в шуме, но он все равно громко и четко произнес: – Королева Севера! Для него осталось загадкой, как кто-то услышал его слова, понял, что он сказал. Но через какую-то минуту весь зал скандировал "Королева Севера", и даже западным лордам было плевать, что они – не с этого самого Севера. Если Джейме что-то и понимал в политике, то это – использование эмоциональных моментов для управления толпой. С армией было то же самое. Солдатам просто было внушить одну мысль, используя простые эмоции. Он видел это не раз и не два, но отец научил его, что армией нужно командовать с помощью дисциплины, а не пламенных речей. До сегодняшнего дня он был целиком и полностью согласен. Санса выглядела потерянной. Она бросила испуганный взгляд на Джейме, но он только пожал плечами. Впервые со времени прибытия в Винтерфелл он видел Сансу, которая не знала, что делать. Ее холодный взгляд обводил комнату, она хотела найти ответ, но все эти лорды, восхищенные идеей новой, прекрасной и доброй королевы, не дали бы ей отступить. Подошедшая ко столу Арья не выглядела недовольной, как он предполагал. Вряд ли она смирилась с мыслью, что Джон Сноу на самом деле не ее брат, но даже она поняла, что Север либо примет Дейенерис, либо выберет своей королевой ее сестру. Но стоило Арье поднять руку, как зал умолк. – Лорды и леди Вестероса, моя сестра – королева Санса из дома Старк. Выкрики стали еще более оглушительными. И не прекращались, пока Санса не поднялась со своего места. – Вы делаете мне честь. Но я не могу принять ее из ваших рук. Пока не могу. Если после победы над Королем Ночи вы все еще пожелаете видеть меня своей королевой, я покорюсь вашей воле. Ее слова вызвали одобрительный гул. После победы над Королем Ночи Санса расскажет всем о том, что Джон Сноу на самом деле сын Рейгара и Лианны Старк. Она вступит на трон не отняв корону у родного брата, а по праву наследования, как старшая дочь Нэда и старшая из оставшихся братьев и сестер Робба. Санса хотела сделать все правильно, сделать так, чтобы ее репутация была кристально чистой. И в этом случае, пожалуй, это имело смысл. После победы. Джейме нравилась новая уверенность в том, что они останутся в живых. Как и то, что на лице Сансы появилась такая редкая искренняя улыбка.