The once and future queen

Судя по вытянувшимся лицам людей по обе стороны стола, никто не ожидал такого ответа от Арьи. Она, довольная произведенным эффектом, посмотрела на Дейенерис, возвращая всю ту мягкую снисходительность, которую Дейенерис демонстрировала ей всего мгновения назад. Абсолютно невозмутимым оставался только Бран, но Джейме уже привык, что добиться реакции от него получается крайне редко. Лично его поразило другое. Арья назвала его по имени. Она никогда раньше этого не делала, он для нее всегда оставался Ланнистером или лордом Ланнистером, в зависимости от ситуации. Он даже предположить не мог, что послужило причиной такого изменения в отношении. Хотя нет, у него было довольно простое объяснение: это была демонстрация уважения и доверия, но не для него. Арья показывала Дейенерис и ее свите, что она не просто на стороне Сансы, она поддерживает его лично. Джейме почувствовал внезапную гордость за то, что он смог добиться такой демонстративности от Арьи. Он знал, что она предпочитала действия словам, и понимал, что заслужил ее расположение, намного раньше, чем она переступила этот барьер в их общении, но сейчас она словно говорила, что что-то в этой жизни он сделал правильно. Это было признание с уст одной из тех девочек, которых он поклялся защищать перед их матерью. И вместе с тем он чувствовал отвращение к самому себе, потому что Арья и Санса не знали о его роли в судьбе их брата. И никогда не могли узнать, ведь он поклялся уже Брану. Брану, который не винил его и заверил, что все так и должно было случиться, что иначе он не смог бы стать тем, кем ему было предначертано. Не то чтобы Джейме это успокаивало. Он не особо верил в богов, хотя способности и Брана и Арьи невозможно было отрицать. Пока он мог забыть о загадочных объяснениях и своих отвратительных действиях в прошлом. Ценой вопроса все еще была огромная сумма денег, которой у казны не было. Ни у одной, судя по панике на лице Тириона. Может он и верил, что умеет скрывать свои эмоции, но Джейме все же был его старшим братом. – Я очень благодарен за такой полезный совет, принцесса, – сдержанно поклонился Джейме. Арья лишь кивнула ему в ответ. Конечно, совет был полезным, хоть Джейме и не ожидал его от Арьи, которая явно не получала удовольствия от политических игр. Но он хорошо понимал, что возможность обращения к Железному Банку давала ему место для маневра. Отец убедился, что на всех долговых обязательствах будет не имя конкретного монарха, а государственная казна. Пока Дейенерис называет себя королевой Вестероса и властительницей Железного Трона – в глазах Железного Банка эти обязательства законны. Джейме поначалу не понимал, почему отец настаивал на этих формулировках, но теперь понимал, что все ради того, чтобы убедиться в том, что дом Ланнистер окажется в выигрышной позиции в любом случае. Даже если их союз с короной будет разорван или под угрозой, государственная казна попросту будет в огромном долгу перед ними. Он также понимал, что Железный Банк вряд ли выплатит полные суммы по обязательствам, если перекупит их, но это будет гораздо больше, чем он сможет выбить из Дейенерис Таргариен. Джейме никогда не думал, что расчет отца оправдается, более того – что именно он сможет им воспользоваться. Интересно, как отреагировал бы отец, узнав, ради чего Джейме решил использовать добытое им преимущество? Почему-то он был практически уверен, что отец мог бы удивить их всех. Вполне возможно, что ему понравилась бы Санса в роли королевы, та, какой она стала годы спустя после его смерти. Хотя отец всегда пренебрежительно относился ко всем, чья фамилия не была Ланнистер. Напряжение в комнате нарастало. Дейенерис была в гневе, Эйгон выглядел так, словно пытался удержать свой темперамент в узде, Тирион смотрел то на свою королеву, то на ее мужа, явно пытаясь найти выход из ситуации. Но спокойное выражение Паука сказало Джейме достаточно по поводу того, что полностью выбить оппонентов из колеи у Арьи не получилось. Она была умна, но у Вариса были десятилетия опыта. – Ваша милость, – наконец решился Тирион, – я полагаю, будет целесообразно отложить этот вопрос. Дейенерис вряд ли была довольна подобным поворотом событий, но все же согласилась. Очевидно, что это было самым мудрым решением в данной ситуации, ведь пока долговые обязательства были в руках Джейме, правление Дейенерис было под угрозой практически мгновенного разорения государственной казны. Никто в здравом уме не станет так рисковать. И даже учитывая то, что Дейенерис явно была не вполне нормальной, она достаточно разбиралась в политике, чтобы это понимать. Возможно, она не хотела прогибаться под людей, которых считала убийцами и предателями, но она училась выбирать битвы, которые сможет выиграть. Он не был уверен, довольна ли Санса таким поворотом событий, быть может, она хотела бы больше уверенности в том, что Дейенерис не найдет способ выйти из этой неприятной ситуации без особого урона для ее дела. Если нет, что ж, мы не всегда получаем то, что хочем. Конечно, Джейме был уверен, что Санса хорошо помнила об этом, учитывая, что она явно любила своего бесполезного кузена, который оставил ее ради другой женщины. Но политика была неприятным делом, и если уж Санса решила влезть в него, приняв корону, которую, тут ему стоило признать, остальные лорды практически толкнули в ее руки, ей стоило привыкать к тому, что просто не будет. Наверное, гораздо легче было бы, будь она готова уничтожать целые дома, включая стариков, женщин и детей. Но даже Арья в своей мести против Фреев не зашла так далеко, она оставила жизни женщинам и детям. И пусть Джейме, наверное, стоило относиться совсем по-другому к ней, ведь она убила его двух кузенов и племянника, он был рад, что Арья сохранила жизни его тети и младшего племянника. Отец на ее месте не оставил бы от Близнецов камня на камне. Теперь же Уолда Фрей, одна из многих – насколько Джейме припоминал, эта была праправнучкой старого лорда Фрея и единственным ребенком его предыдущего наследника Эдвина – была леди Перешейка. Санса настояла на некоторых предосторожностях, чтобы Фреи больше не пытались диктовать свои условия королям и королевам. Но леди Уолда пока не собиралась мстить, а пыталась навести порядок в своем замке и своих землях, в чем ей помогал лорд Талли, ее родственник и покровитель. Возможно, в будущем дом Фрей опять станет проблемой, но был также шанс, что страх заставит их подчиниться. Любовь была лучшей причиной подчинения, чем страх, но в этом случае последний был, наверное, единственным вариантом. Пожалуй, Джейме не стоило об этом волноваться. Конечно, тетя Дженна не была довольна тем, что он преклонил колено перед Старками, но после того, как он напомнил ей, что выбор был между Сансой Старк и Дейенерис Таргариен, она смирилась. Время Ланнистеров прошло, многие постарались для этого: его отец, его сестра, его сын, он сам. Да даже Тирион, он тоже был не без греха, хоть и натворил куда меньше Джоффри или Серсеи. Падение его семьи было неотвратимым, и теперь Джейме придется постараться, чтобы его наследники не остались в руинах. В первую очередь – восстановить честь дома Ланнистер служением своей королеве верой и правдой. – Если лорд Ланнистер согласен, мы, конечно, подождем вашего ответа, – наконец согласилась Санса. Джейме кивнул, выражая свое согласие, когда она посмотрела на него вопросительно, внимательно. В конце концов, Железный Трон был должен ему денег, она была его королевой, но не собиралась навязывать ему свою волю там, где он был в своем праве. – Что ж, теперь, когда мы достигли частичного согласия хотя бы по одному из вопросов, полагаю, я могу поднять другой: мы официально признаем брак Дейенерис Таргариен и ее племянника Эйгона, – Джейме показалось, что Санса получала ненормальное удовольствие, напоминая всем, в том числе себе, что Эйгон и Дейенерис близкие родственники. – Мы также признаем их общее право на Железный Трон и владение землями, ему подконтрольными. В ответ мы ожидаем признания отсоединения Севера, Долины, Речных и Западных земель и формирования нового независимого королевства. Санса выложила все так прямо и честно, что Джейме реально не мог понять, чего она этим добивалась. Ему казалось, что она была умнее ее отца и понимала, что честность пусть и достойна восхищения, но никогда никому не помогала в политической игре. Честность была красивой маской, которая могла помочь репутации, но не давала преимущества в переговорах. Как заманить в ловушку врага, который точно знает, чего от тебя ожидать? Дейенерис одарила Сансу взглядом, полным холодного любопытства. Она довольно быстро взяла себя в руки после фиаско с долгами и теперь демонстрировала выражение уверенности в собственном превосходстве, типичное для людей, что большую часть жизни слышали, что они лучше других. Оно было знакомо Джейме, он часто видел его на лице Серсеи, на собственном лице. Наконец Дейенерис заговорила: – Вы либо глупы, либо очень плохо притворяетесь. Я – королева Семи королевств, не трех или четырех. Я прибыла сюда, чтобы взять то, что мое по праву, – она немного подалась вперед, но замерла, стоило Эйгону накрыть ее руку своей. Он без лишней мысли, без стыда или сомнения поддерживал свою тетку-жену. Дейенерис перевела на него взгляд и уголки ее губ слегка дрогнули. – То, что наше по праву, – исправила она. – Я никогда не признаю отсоединения даже одного королевства. – Дени, – позвал вдруг Эйгон. Его тон был Джейме совершенно непонятным, но в нем точно не было ни капли неодобрения. – Конечно, – мягко ответила она. – Поскольку вы – кузина моего мужа, леди Санса, и ваш отец не только пошел против узурпатора, спрятав своего племянника, но и воспитал его, как собственного сына, мы дадим вам последний шанс. Преклоните колено – и сохраните не только ваши жизни, но и земли и титулы. Последние слова явно удивили не одного Джейме. Он заметил тщательно скрытый шок на лицах Тириона, Сансы и лорда Ройса. Большинство остальных либо не стали скрывать удивления совсем, либо были слишком хороши в придворных играх. Конечно, Арья, носившая чужие лица, словно маски, Бран с его ненормальными способностями или Варис, что провел всю свою жизнь в службе слишком большому количеству правителей, из которых добрая половина были безумными, контролировали себя лучше, чем большинство присутствующих вместе взятые. Он видел по лицу Сансы, что она собиралась отказаться, сразу и в резкой форме. Джейме попытался представить возможные последствия, но в голову не приходило ничего, кроме искаженного яростью лица с идеальными валирийскими чертами и громкого голоса, требующего наказать непокорных. Но при всем своем сходстве с отцом Дейенерис Таргариен также отличалась от него. В ней, к сожалению или к счастью, не было ничего от ее матери, кроме, пожалуй, красоты и умение держаться с достоинством. Скорее она чем-то неуловимо напоминала Рейгара, что, если честно, пугало Джейме. Рейгар умел вселять в сердца людей восхищение и огромную веру в него, и это многих привело к печальному исходу. Впервые Джейме задумался о том, было ли это причиной внезапной любви Лианны Старк. Так или иначе Эйгон имел влияние на Дейенерис, как десятилетиями ранее на Рейгара имели влияние люди, которых он решил подпустить близко к себе: его мать, Эртур Дейн, Элия в начале их брака. Рейгар любил их и поэтому позволял утихомирить бушующее внутри него пламя. Теперь выглядело так, словно Эйгон делал то же для Дейенерис. Джейме не стоило удивляться, но все равно он признался себе, что не ожидал такого поворота. Слова Дейенерис произвели впечатление на всех собравшихся, но тишина начала слишком затягиваться. Даже если Дейенерис имела какой-нибудь запас терпения или умела изображать его наличие, долгое отсутствие ответа не не могло ей понравиться. Но ответ Сансы был прерван, не успев начаться, вежливыми словами Ройса: – Ваша милость, возможно, целесообразно будет обсудить это предложение. Джейме никогда не считал Ройса дураком или трусом, но совершенно не мог понять, что тут обсуждать. Он, конечно, не собирался ставить предложение Десницы под вопрос. Для этого были другие люди, например Арья. Но тем, кто вмешался, была не она, а Бран. Его всезнающий взгляд все еще вызывал у Джейме мурашки по коже. Он посмотрел на свою сестру и одновременно словно в никуда, и настойчиво проговорил: – Санса. – Конечно, Бран, – устало согласилась она. – Спасибо за предложение, мой Лорд-Десница. Я несомненно к нему прислушаюсь. – Санса подняла взгляд на Дейенерис, которая не выглядела довольной таким развитием событий или хорошо это скрывала, и продолжила: – Полагаю, нам обеим есть что обсудить с нашими семьями и нашими советниками. Мы можем продолжить переговоры завтра. – Можете не спешить, леди Санса, – милостиво кивнула Дейенерис. Эйгон сжал ее руку в жесте поддержки. – Мы можем позволить себе один день задержки. В конце концов, вам необходим отдых, если вы не хотите навредить своему здоровью и здоровью вашего ребенка. – Тогда послезавтра, – легко согласилась Санса. Хотя Джейме был уверен, что она готова дать свой ответ прямо сейчас, и только непонятные желания Брана удерживали ее. – Сир Сандор, проводите королеву Дейенерис, моего кузена и их свиту к воротам Винтерфелла. Он был немного удивлен, когда вечером его вызвали в солярий Сансы. Сразу после провального дня переговоров она удалилась в свои комнаты и просила не беспокоить ее за исключением чрезвычайных ситуаций. Сэм в внезапном порыве храбрости напомнил всем лордам, что королева нуждается в отдыхе и покое, но Джейме сомневался, что она в самом деле будет отдыхать. Он скорее готов был бы поверить, что она заперлась со своими братом и сестрой и обсуждает планы, если бы не видел, что Брану королевский гвардеец помог добраться в Богорощу, а Арья куда-то быстро направилась с Эдриком Дэйном. Он не был слеп и хорошо видел, что ей нравился парнишка, но из этого ничего не могло получиться. Когда он пришел в солярий Сансы, Арья и Бран были там. Бриенна и Клиган стояли возле двери, невозмутимые и явно недовольные соседством. Но Джейме хорошо знал, что когда приходилось до защиты самых важных секретов, Санса больше всего доверяла именно им двоим. Он не знал, чем Клиган заслужил такое доверие, но понимал, что у Сансы должны быть свои причины. Чем дальше, тем больше ему казалось, что она ничего не делает просто так. Возможно, это было глупым чувством, ведь Санса была всего лишь человеком, она могла ошибаться и ошибалась, но он также признавал, что в вопросах политических игр она была намного лучше него. Никто не был удивлен его присутствием, хотя он даже предположить не мог, зачем он здесь. Санса высоко ценила его советы, но практически никогда не звала его поговорить, если дело не касалось потенциальной войны против Дейенерис. Но при таких разговорах никогда не присутствовали Арья и Бран, именно поэтому что-то подсказывало ему, что речь пойдет вовсе не о солдатах и линиях обороны. Он также заметил взгляды, которые Арья бросала на Брана, полные нескрываемого любопытства и нервного возбуждения. Значило ли это, что именно Бран настоял на его присутствии? За недели, проведенные в Винтерфелле, Джейме научился не ставить под вопрос решения Брана. Иногда ему даже казалось, что Бран всегда знает лучше, чем все остальные вместе взятые. Конечно, это не могло быть правдой, ведь он не знал всего на свете, всего лишь мог узнать гораздо больше информации, чем любой другой человек. Это делало его эффективнее Вариса с его маленькими птичками, и Джейме подозревал, что именно поэтому Санса не нуждалась в мастере над шептунами. Чего он до сих пор не понимал, так это отношения Брана к нему. Казалось бы, он должен ненавидеть Джейме за свое падение с башни, но в глазах Брана, обычно пустых и отстраненных, Джейме не видел ни капли ненависти или презрения. – Вы хотели видеть меня, моя королева, – констатировал он с поклоном в сторону королевской семьи. Арья нетерпеливо махнула рукой, раздраженная его церемонностью, и Джейме едва сдержал усмешку. – Бран сказал, что ваше присутствие будет необходимо, – объяснила Санса. Как он и предполагал. Но это также значило, что сейчас он услышит что-то секретное, чрезвычайно важное и скорее всего шокирующее. – Садитесь, лорд Джейме. Санса указала на кресло рядом с ней, и Джейме поспешил принять предложение. Судя по состоянию Арьи, Бран пока не поделился новостями со своими сестрами, вероятнее всего не желая повторяться. Но Арья очевидно знала достаточно, чтобы с нетерпением поглядывать на него и едва ли не танцевать на месте. Джейме оставалось надеяться, что новости хорошие. Плохих они сейчас не могли себе позволить. Если случившееся дестабилизирует положение Дейенерис хотя бы минимально, этого будет достаточно, чтобы занять позицию силы в переговорах. С другой стороны, Дейенерис и так была ужасно непредсказуема, безумие Таргариенов все больше было очевидно по крайней мере для Джейме. – Эурон Грейджой занял Королевскую Гавань с помощью своих железнорожденных и наемников из Эссоса, – поделился наконец Бран, невозмутимый, как и обычно. Арья хищно ухмыльнулась. – Это может спровоцировать Дейенерис на более решительные действия, – задумчиво произнесла Санса. – Железный Трон имеет для нее огромное значение, – подтвердил Джейме. Он был уверен в своих выводах, иначе Дейенерис не ждала бы так долго, прежде чем отправиться на Север, и не напоминала при каждом удобном случае о своем праве на него как представительницы династии Таргариенов. – Это с равными шансами может сыграть нам на руку и обратиться для нас катастрофой. – Сегодня Эурон Грейджой разослал воронов с сообщением о своем браке с Мирцеллой Баратеон, – продолжил Бран, словно не слышал их комментариев. Джейме был невероятно рад, что он сидел, даже так земля ушла у него из-под ног. Эурон Грейджой объявил… Конечно, это имело смысл, но Мирцелла… – Мирцелла мертва, – прошептал он в неверии. Он знал это, он сам привез ее тело в Королевскую Гавань. Не было и шанса, что он ошибся. – Мы знаем, лорд Джейме, – рука Сансы внезапно опустилась на его в жесте поддержки. Верно, они с Мирцеллой когда-то были подругами. Это было так давно, казалось, целая жизнь прошла. – Вы не могли перепутать ее ни с кем, вы ее отец, в конце концов. Слышать, как кто-то называет Мирцеллу его дочерью вслух и без капли презрения или отвращение, было странно и внезапно удовлетворяюще. Он привык к тому, что правду необходимо было скрывать, иначе их жизни были в опасности. Возможно, детей бы не казнили, но он и Серсея точно не пережили бы разоблачения. Именно поэтому он смирился с тем, что ему до конца жизни придется играть роль дяди, называть собственных детей их высочествами и держаться достаточно отстраненно, чтобы не вызвать лишних подозрений. Но сейчас Санса говорила о его отцовстве просто, она констатировала факт и не обвиняла его, не смотрела на него, словно он был грязью под ее ногами. Джейме был благодарен за это, хотя и знал, что привыкать не стоило. Большинство людей не будет воспринимать все так спокойно, как эти странные Старки. Вместо того, чтобы продолжать думать о вещах сейчас малозначительных, он сосредоточился на том, что могли значить новости для Сансы. – Скорее всего, Грейджой нашел кого-то похожего на Мирцеллу, светловолосую и зеленоглазую девушку подходящего возраста, – Арья поднялась размять ноги, ее рука оставалась на эфесе клинка, словно все время в ожидании атаки. – Довольно просто, учитывая, что ее отправили в Дорн еще ребенком. К тому же вряд ли много людей в столице помнит хорошо, как она выглядела. – Или он нашел одну из многочисленных кузин, – хмуро продолжил Джейме. Ему не нравилась мысль, что его родственница, какой бы дальней она не была, попалась в сети Грейджоя, что он использует ее и имя Мирцеллы для дурацкой борьбы за власть, но что он мог сделать? – Я не знаю, сможем ли мы спасти ее. Он вздрогнул от неожиданности, услышав внезапное замечание Сансы. – Спасти? – Я была на ее месте, лорд Джейме, – тон Сансы вдруг стал намного холоднее. Ее и так идеально прямая спина словно задеревенела, плечи поднялись, руки сжались в кулаки. Какие бы воспоминания не преследовали ее, они вызывали в ней эту странную защитную реакцию, которую Джейме помнил еще с Королевской Гавани. – Я знаю, что девочек не всегда спрашивают, чего они хотят, когда речь идет о власти. Конечно, он и сам это знал. Но он не смел даже думать о том, что Санса захочет вмешиваться. Он сам бы вряд ли стал, точно не ради троюродной племянницы, насколько бы противной не была мысль. Но он никогда не смог бы понять женщину, оказавшуюся в подобной ситуации, Серсея всегда говорила, что мужчинам никогда не понять, как приходится изворачиваться женщине, чтобы не быть вещью в мире, где правят мужчины. Робб Старк, наверное, думал так же, как и он: что он не может, не имеет права подвергать опасности военную кампанию и все королевство ради двух девочек. Именно поэтому Кэйтилин Старк и пришла к нему, она понимала положение своих дочерей, как не мог понять ни один мужчина. Справедливости ради, подумал Джейме, если бы речь действительно шла о Мирцелле, он бы рванул в Королевскую Гавань, не заботясь ни о чем. В этом он не мог поставить себя на место Робба Старка. Но Мирцелла была мертва, девочка, которая называлась ею, могла быть вообще бродяжкой с улицы, волей случая похожей на его мертвую дочь. Равно так же она могла быть чрезмерно амбициозной юной леди на подобии Маргери Тирелл, и тогда она сама виновата в ситуации не менее Эурона Грейджоя. Ему вспомнился Ренли Баратеон, и Джейме вдруг задумался: сколько в его действиях было вины именно Тиреллов? Возможно, ему стоит спросить как-то Бриенну. Он едва не вздрогнул, когда поднял взгляд и заметил Арью совсем рядом. Но она не обратила на него внимания, присев на корточки возле стула Сансы, она пыталась успокоить свою сестру. Арья сжала руки Сансы в одном из тех жестов, от которых Джейме отчаянно хотел спрятаться, потому что отношения внутри его семьи были либо холодными и отстраненными, либо извращенными его с Серсеей действиями. Даже с Тирионом они давно не были по-настоящему близки. – Я понимаю, что ты хочешь спасти ее, – тихо проговорила Арья, вряд ли заботясь, что ее услышать, но все равно понизив голос, словно боялась спугнуть Сансу. – Но пока нам стоит подумать о том, как отреагирует на известия Дейенерис. Мы ничем не сможем помочь той девочке, если от нас останутся одни угли. Ее слова вернули Сансу в жестокую реальность, где ментально нестабильная женщина с двумя огромными драконами была под стенами ее дома. Джейме заметил это по тому, как опустились ее плечи, сотрясаемые легкой дрожью. Арья неловко погладила ее по руке и поднялась, одним взглядом давая Джейме понять, что ему лучше никогда не упоминать об увиденном. – Будет слишком наивно с моей стороны надеяться, что новости заставят Дейенерис сделать ошибку? – устало спросила Санса. Джейме заметил за недели общения, что она боялась этого: остаться той наивной девочкой, что хотела выйти замуж за его никчемного сына и быть его королевой. Поэтому он поспешил заверить: – Я думаю мы все на это надеемся. Арья фыркнула, и даже выражение лица Брана заметно изменилось. Санса устало закрыла глаза и медленно выдохнула. – Если говорить о том, что в наших силах, важнее всего, чтобы вы сумели удержать под контролем лордов Запада. Западные земли активнее всего поддерживали Ланнистеров на Железном Троне. – Я позабочусь об этом, моя королева. – Дейенерис не может не почувствовать угрозу, – добавила Арья. Что-то хищное снова мелькнуло в ее глазах. – Она уже сделала одну ошибку, когда поручила наемнику Бронну убить Сансу. – Только не говори мне, что ходила в лагерь Дейенерис под его видом. Арья улыбнулась сестре. – Хорошо, не буду. Бран наблюдал за разговором молча, почти не реагируя, будто и не собирался принимать участие. Словно ему достаточно было того, что он уже сказал, тех скупых слов, которыми он проинформировал своих сестер о предстоящих изменениях. Джейме порой было жутко даже думать о Бране с его всевидящим взглядом. Но что-то подсказывало ему, что безразличное выражение – это для всех, это маска, за которой скрывается настоящий Бран. Каким он был, Джейме не знал, он смутно помнил любопытного и активного мальчика, который не мог остаться таким же после всего, что выпало на его жизнь. – Лорд Джейме, – вырвала его из мыслей Санса, – оставьте меня с братом и сестрой. Нам есть что обсудить. Позаботьтесь о своих знаменосцах. – Конечно, – Джейме поднялся и поклонился. – Спокойной ночи, моя королева, ваши высочества. Арья скорчила гримасу, и ему показалось, что даже в глазах Брана второй раз за вечер мелькнуло какое-то выражение. Он дождался кивка Сансы и вышел, пытаясь держать свои мысли под контролем хотя бы до того момента, как окажется за дверью собственной комнаты. Теперь, когда шок прошел, он был невероятно зол на того, кто догадался использовать имя Мирцеллы в своих махинациях. Джейме обменялся кивками с Бриенной и Клиганом, последний, кажется, ненавидел его, но ему было все равно, и поспешил к себе. Если ему повезет, никому из его знаменосцев не понадобиться поговорить с ним именно сейчас, когда его эмоции в таком непонятном состоянии. Вряд ли он мог мыслить трезво, пусть у него и не было причин думать, что в руках Грейджоя одна из его многочисленных родственниц. Слишком много произошло за сегодняшний день, слишком много потрясений, к большинству из которых Джейме был не готов. Он был бы рад, если бы следующие несколько лет его жизни были спокойнее, чем сегодня, но что-то подсказывало ему, должно быть опыт, что Таргариены просто не могут принести спокойствие в Вестерос. Ему следовало написать в Кастерли Рок. Тетя Дженна разумная женщина, куда более способная в управлении, чем он, но он должен был передать королевские приказы. Пусть ей не нравились Старки, ей придется смириться, потому что Джейме не был мягким дураком, каким его называла Серсея после его возвращения из плена. Санса была лучшим его шансом на выживание и месть, лучшим шансом Кастерли Рок и Западных земель на процветание. Тете придется с этим смириться, как она мирилась с браком долгие годы своей жизни. Только оказавшись в своей комнате Джейме выдохнул с облегчением. Внутри ярко горел огонь, на столе стоял кувшин с ароматным подогретым сидром. Джейме почувствовал, как усталость разливается по телу, как желание забыть немного о заботах и проблемах становится все сильнее и сильнее. Полчаса – и он напишет тете Дженне, позовет Аддама и обсудит предстоящую встречу со знаменосцами. Он доверял тем людям, что пошли за ним на Север, но не был уверен в тех, кто остался в своих замках на Западе. Только полчаса – все, что ему было необходимо.