Вознесение демона, падение ангела.

Остывший чай стоял а столе, ждал, пока его выпьют и закончат его бренное бытие. Аластеир ждал того же... Он даже не взглянул на чай и прошёл дальше, после кухни в холл. " Ну вот, теперь я могу даже не перевоплощаться..." Он с грохотом плюхнулся на диван и устало вздохнул. " Это последняя неделя, которую я проведу в тишине и одиночестве... Я никогда не был один, но в то же время, был вечно одинок..." Он настукивал ногой ритм знакомой песни, которую слышал когда-то давно и смотрел в одну точку. " Раз уж преисподня так жестоко обошлась со мной, то с какой стати я должен выполнять её приказы?! Я бы выполнил это только лишь для Арктура, но не для совета!" Он встал посмотрел на себя в зеркало. - Поэтому, я не стану никого убивать, а ребёнка я оставлю в покое! - Начал в слух говорить он. Он уже отвык от своего настоящего вида и голоса. Но все же, он смотрел на себя так, словно видит так себя каждый чёртов день... - Если надо будет, натренерую и буду воспитывать сам, один, без родителей его! Потому что если родители будут вносить что-то свое, то все пойдёт прахом. - Он разговаривал с отражением как с другом, объясняя все досконально, словно посвящает самого себя. - Но в то же время, я не смогу убить их или забрать ребёнка куда-то, я просто не могу... - Он последний раз взглянул на себя и прошёл обратно на кухню, что бы выпить тот чай. - В общем, когда они приедут, тогда и посмотрю на ситуацию. Но помогать преисподней я точно не стану, они просто не знают, какую ошибку совершили, когда судили меня ни за что! Я сам, развалю её через этого ребёнка, ребёнок будет моей марионеткой, а я стану его кукловодом! - Наконец-то у него на лице появилась улыбка, хоть что-то прояснилось, как и небо в пасмурный день. Лучик солнца упал ему на лицо и грело дьявольскую душу. Мелкие просветы пасмурным днем падали на землю и озаряли золотым светом заката, его цветущий, июльский сад. В его голове наконец-то ясно, а на душе спокойно, ведь он теперь знал, что делать и теперь у него есть цель, есть ради кого жить! Он улыбнувшись взял кружку с чаем, который все так же пах чебрецом и апельсином, но одно лишь заставило его стереть улыбку с лица, это то, что кружка была все ещё тёплой, хотя он давно должен был остыть... Он предложил, что либо Альманиам своими руками, адским огнём согрел чай так, что он может держать такую температуру вечность, либо, что он был здесь недавно и налил ему чай... Его любимый чай... Аластеир с грохотом поставил кружку на стол так, что немного чая расплескалось и заплакал навзрыд. Он только отвлёкся и стал понимать, что среди всей этой тьмы, что произошла, есть и просвет, как Альманиам напомнил о себе... Он сел на стул и закрыл руками лицо. - Чёртова рыжая, патлатая тварь, как я его ненавижу! - Закричал он так, что наверное все соседи услышали... Услышал и тот, кто сидел под окном. - Я тебя тоже люблю, Ал... - Засмеялся Альманиам, что сидел под окном. Да, это он налил чай, пока Аластеира судили. Он решил, что будет напоминать о себе, может так он не выдержит и простит. Он сидит так уже часа 3, но не ждёт, пока его впустят, просто сидит... " Он все ещё зол, но я ведь знаю, что он любит меня, просто гордость не позволяет простить. Словно он не знает, что Арктур его давно уже спалил мне." Ухмыльнулся он и встал с каменной плитки. " Завтра ещё зайду, пока он не поймёт, что это я сделал." Тут он услышал оглушающий звук разбитого стекла и восклик : " Подстилка Асмодея! Как я его ненавижу! " - Но мы же договорились, что забудем об этом... - Прошептал он и стал медленно уходить, оглянувшись и приглядевшись к окну. Он не видел ничего и никого, лишь отражение заката. Мягко улыбнувшись, его все ещё забавляло то, как он злится. Но эта улыбка была грустной и полной боли, но все же, улыбка - которую давно уже никто не видел... Аластеир же смотрел в окно и со стонами и хрипами от слез, провожал взглядом уходящего Альманиама. Он царапал стекло и рыдал, но не позволял себе выйти и окликнуть его, упасть к нему в объятия и простить, хотя так хотел... А Альманиам прекрасно понимал, что он его заметил и видит его даже сейчас, но не стал больше оборачиваться, что бы он не догодался, что он догодался! А Аластеир предполагал, что он догадался, что он видит его, но не стал даже шевелиться, что бы не показывать, что он догадался, что он догадался. Они выглядели так смешно, такие гордые, но так хотят быть прощены. Они прощены уж давно, но не строят из себя обиженных. Это бы умиляло всех и каждого, даже их, но все же, это грустно, ведь если так будет продолжаться, то они будут наблюдать друг за другом, но так никогда и не встретятся.