Твоё лицо подобно сну

Сутоко хотелось бы верить каждому его слову, но долгая жизнь в этом мире лишала её всяких надежд. Она пыталась пересилить себя, смириться с этим выбором, отбросив все свои эгоистичные желания и страхи, но мысли притягивало в одну точку — к вполне очевидному исходу для них двоих. Сабито тепло улыбался, ласково проводя кончиком носа по шее о’ни, вынуждая её прикрыть глаза и искушая просто забыть обо всем и довериться. — Я обязательно вернусь. Мы расстанемся совсем ненадолго, а потом будем вместе до самого конца. Сутоко недовольно поморщилась, хмуро взглянув в глаза юноше, и его болезненный вид лишил её всяких сил на очередной спор. Он все ещё был обжигающе горячим, ластился к ней в поисках тепла, так как его ужасно знобило, но упрямо делал вид, будто в нежности и утешении сейчас нуждается только она. О’ни прижалась щекой к его лбу, провела ладонью по мокрым персиковым волосам и позволила крепко обнять себя. Руки Сабито сильные и твердые, но он умудряется прятать эту грубость за ласковыми поглаживаниями одними кончиками пальцев, за медленно-тягучими поцелуями в обнажённые участки бледной кожи. Сутоко давно забыла об этой нежности, о теплых чувствах, которые можно вложить в подобные трепетные касания; демоны были одиноки и в тайне желали разделить хоть с кем-то свои страдания, но это было запрещено, это было равносильно самой мучительной смерти. По земле бродило лишь одно существо, в котором они имели право нуждаться, и то были отношения хозяина с рабом без каких-либо исключений. Иногда в жуткую непогоду Сутоко встречала кого-то из своих сородичей, и они позволяли себе обнять друг друга и переждать. Чаще всего это были дети и женщины; мужчинам было оскорбительно искать утешения, но это вовсе не значило, что они не нуждались в нем. Друг с другом о’ни стараются не разговаривать, никогда не делят с кем-то свое одиночество слишком долго в животном страхе вдруг оказаться неугодными. Никаких уз, никаких чувств — ничего, кроме страха и ненависти быть более у них не могло. В объятьях Сабито Сутоко готова была умереть, и это нисколько не пугало её. Ненависть больше не терзала сердце, и вся злость и желание мести казались ей пыльными воспоминаниями, которые ничего уже не значили. Юноша мягко поцеловал её в мочку уха, и от этих щекочущих ощущений демон довольно заурчала. — Даже если нам уготовано совсем немного времени, этого будет достаточно. Я уже счастлив, что люблю тебя и ты любишь меня. Пусть моя жизнь в итоге будет короткой, это неважно. Я хочу умереть, защищая то, что мне дорого. Сутоко приподнялась, желая разглядеть в родном лице хотя бы тень сомнения, но Сабито все так же улыбался, коснувшись ладонью её щеки и притянув к себе, целуя напористо, совсем не боясь острых клыков.

***

Сабито не устраивало то, что Нобору пришлось связать, но после встречи с Канаэ и ему не особо хотелось вновь вступать с истребителями в драку. Хотя мечник ранга Каноэ и близко не стоял рядом со Столпами, но тем более юноша не желал его калечить без веских на то причин. — Мы скоро покинем этот дом, и ты тоже сможешь спокойно уйти. Я понимаю, что предлагать тебе перемирие на это время не имеет особого смысла, но все же… — видя лишь удрученное и непонимающее выражение лица Нобору, который явно еще не до конца переварил то, что произошло, Сабито обречённо вздохнул, переведя взгляд на Такуё. — Может, напоишь его снотворным? — Вы прям два сапога пара. Просто оставь его в покое, вот и все, — скривившись, ответил хозяин дома и недовольно покачал головой. — Она… Ела людей? — вдруг спросил Нобору, и будь Сабито менее честным, то сказал бы, что нет. Да вот только эта ложь годилась для глупца, и любой истребитель рано или поздно разглядит всю суть вещей. От необходимости вновь говорить о Сутоко как о диком животном разозлила Сабито, но он заставил выдавить из себя кривую улыбку, похлопав Нобору по плечу. — Попытаешься ей навредить, я отрежу тебе руки и ноги. — Сабито! — А ты что предлагаешь?! Слёзно умолять его оставить нас в покое?! Мне это уже осточертело! — Я понимаю, но он ведь только защитить себя пытался! Успокойся и начинай сначала! — КАР!!! Чёрная птица, сидя на окне, каркнула во все горло, чтобы перекричать разгоряченных спором парней. Все тут же затихли, удивлённо глядя на ворона и пару мгновений гадая, о чем он собирается им сообщить. Что-то о Финальном отборе, о новом раненом или же собирается дать указания для Каноэ? — Спешите на север! Демон напал на деревню! Жители в опасности! Нобору! Сабито и о’ни-хамелеон! Вы должны продержаться до прихода Столпа и спасти как можно больше людей! Торопитесь! Никто, кроме вас, не может им помочь! Сабито почувствовал, как сильно похолодели его пальцы от этих слов и как волосы на затылке ощутимо зашевелились. Ещё месяц назад он узнал, что с Сутоко они сделали крюк, и сейчас находились совсем недалеко от родных краёв юноши, из которых однажды его увёл Урокодаки-сэнсэй. Его давным-давно покинутый дом. — Это Низшая или Высшая Луна? — спросил ворона Нобору, с трудом поднимаясь на ноги и используя стену в качестве опоры. — Мы не знаем. Вы должны держать свой меч, кем бы ни оказался этот демон, — в последний раз каркнул ворон, шумно взмахнув крыльями и взлетев. Такуё прижал ладонь к груди, сильно побледнев и окинув взглядом обоих мечников. Они выглядели так себе и явно не были достаточно готовы к тому, чтобы прямо сейчас бежать на битву с ужасно сильным о’ни, который наверняка успел съесть уже очень много людей. Сабито выругался, тут же начиная развязывать верёвку на запястьях Нобору. Истребитель понял его и не обмолвился о Сутоко больше ни словом: сейчас было важнее поспешить и разобраться с более явной угрозой, а все остальное уж как-нибудь после. Если у них ещё будет возможность о чем-то спорить.