***
Снова праздник, снова ты И моя любовь не в тему. Снова падать с высоты, Биться головой о стену. Ты прекрасен, ты молчишь, Но я слышу твои слёзы. Мне всё ясно, ты кричишь К чёрту эти розы!
С Костей в последнее время творилось что-то непонятное. Причём это почему-то замечал только Валик. И Рома, и Вова на его замечания только пожимали плечами. Но как?! Как можно не замечать этих странностей?! Михиенко просто не понимал. А вот Костя, казалось, целенаправленно избегал его вопросов, да и в принципе самого Валика, ссылаясь на все, что угодно и моментально исчезая из помещения. Трембовецкий в последнее время просто постоянно куда-то исчезал. И при этом никто никогда не знал, где он. Да и ребята на это особо не обращали внимания. А вот Валик обращал. Да и ещё как. В последнее время Костя стал каким-то нервным и практически перестал улыбаться, что Валик всеми способами пытался исправить. Но все его шутки будто бы проходили мимо Кости, заставляя его нервно сжатые искусанные губы лишь мельком растянуться в вымученной невесёлой улыбке, которая тут же пропадала, а сам Трембовецкий быстро ретировался из поля зрения Михиенко. Валик в последнее время стал всё чаще и чаще думать о Косте. Михиенко почему-то очень сильно волновался за него, хотя и не показывал этого, как и раньше беззаботно шутя в компании и на сцене. А вот Костя улыбался только на съёмках, да и то нехотя, будто его что-то сдерживало изнутри. Сколько Валик не подкарауливал Трембовецкого, пытаясь вывести его на честный разговор, всё было напрасно. Каждый раз Костя быстро менял тему и умело увиливал от ответа. И вот сейчас, как только выключились камеры и затихла музыка, Михиенко тут же обернулся в поисках Трембовецкого, но блондина уже и след простыл. Валик кинулся в репетиционную, где обычно ребята собирались после съёмок, обсуждая новый выпуск. Вот сейчас он точно поймает его и заставит рассказать о том, что с ним происходит! В коридоре Михиенко со всей дури влетел лбом в косяк неожиданно открывшейся двери. — Вот чёрт! — Валика от удара откинуло назад, и он схватился ладонью за голову. — Ой, Валик, прости! — из-за двери показался Рома. — Ты куда так летишь? Сильно приложился? — обеспокоенно поднял брови Мищеряков. — Да так, нормально, — тяжело вздохнул Михиенко, морщась и потирая ушибленный лоб. — Ты не видел Костю? — Он, вроде, туда куда-то пошёл, — пожал плечами Рома, неопределённо указав на коридор. — Ой, Валь, у тебя кровь идёт, — сказал Мищеряков, как только Михиенко убрал руку со лба. — Похуй, — махнул рукой Валик, проигнорировав ноющую боль, и быстрым шагом направился туда, куда указал Рома. Да что же это такое?! Валик успел оббежать все здание, заглянуть в каждое помещение, даже в подсобку, и на охране спросил, не выходил ли Трембовецкий. Получив отрицательный ответ, Михиенко со вздохом направился в гримёрку, снова наткнувшись в коридоре на Рому. — Не нашёл? — бросил Мищеряков, взглянув на шатена. — Неа, — грустно качнул головой Валик. — Может, он уехал уже? — предположил Рома, чуть нахмурившись. Валик пожал плечами и помотал головой. — Слушай, ладно, может у него дела какие. Погнали ща со мной и Вовой куда-нибудь смотаемся, расслабимся? Поедешь? — предложил Мищеряков. — Ну давайте, — после короткой паузы согласился Валентин. Отдых ему уж точно не помешает, потому что тревожные мысли о Косте уже медленно пожирали его изнутри. Надо было, в конце концов, как-то отвлечься, и алкоголь очень помог бы в этом деле. — Окей, отлично, тогда через двадцать минут возле служебного входа, — улыбнулся Рома. Валик выдавил ответную улыбку и двинулся прямо по коридору. — У тебя, кстати, весь лоб в крови, ты в курсе? — окликнул его Мищеряков, приподняв брови, не успел Михиенко сделать и пары шагов. Валик отмахнулся и пошёл дальше. Ему хотелось отгородиться от всех и немного побыть одному, позволив мыслям выстроить хронологию и внести хоть какую-то ясность в происходящее.***
Зайдя в пустую гримёрку, где горел приглушённый свет от лампочек над столом, Валик оперся руками на стол и посмотрел на себя в зеркало. Оттуда на него взглянул симпатичный молодой человек с серо-голубыми глазами и взлохмаченными русыми волосами, влажная прядь которых спадала на лицо. Изюминкой картины была полузасохшая струйка крови, медленно стекавшая по правому виску. Михиенко завис, наблюдая за тем, как в мягком полумраке гримёрки тёмно-алая капля ползёт вниз по щеке. Спустя пару мгновений она достигла предела и капнула на рубашку, оставляя на светлой ткани кровавую кляксу. Валик вздохнул и снова исподлобья посмотрел на себя в зеркало. На лбу залегла тревожная складка. Сердце от чего-то колотилось, как бешеное. Вдруг, глядя через зеркало на дверь, Валик краем глаза заметил в полутёмном углу какой-то силуэт. И он был подозрительно похож на Костю… Внезапно что-то ярко сверкнуло, и Михиенко резко развернулся к двери, задев рукой пару каких-то склянок на столе. Они глухо зазвенели и звонко покатились по деревянному столу. За спиной, что и следовало ожидать, никого не оказалось. В голове Валентина застучало. Он медленно выдохнул и закрыл глаза. Что-то он сильно разнервничался, уже глюки какие-то начались. И привидится же такое… Валик убрал мокрые волосы со лба, сдвинул всё со стола и залез на него, сев спиной к зеркалу и подперев голову руками. Что, чёрт возьми, происходит?! Открыв телефон, он зашёл в соцсеть и открыл чат с Трембовецким. В сети его не было. Валентин вздохнул и сунул мобильник обратно в карман джинс. Всё это было слишком сложно. Валик не мог понять, что с Костей не так. А главное, что с ним самим не так. Михиенко просто не мог признаться сам себе. Костя в последнее время уж слишком часто заглядывал в его голову, незаметно подкрадывался, садился в уголочке и время от времени махал ладошкой, заставляя мысли Валентина послушно скакать в его сторону. Валик всё понимал, но не мог ничего объяснить. Это убивало изнутри. Но он вынужден был надевать дурацкую маску беззаботности и веселья. Хотя на самом деле безысходность раздирала его своими ядовитыми когтями. Костя… он был как пластырь со Смешариками на разбитой коленке. Чувствуешь, что больно, плохо, хочется плакать, но смотришь на него — забываешь о боли и улыбаешься. Валику хотелось смотреть на него постоянно, ловить каждое движение и каждую частичку. Просто смотреть на него, просто быть рядом, быть другом… Быть больше, чем другом. Но у всего есть предел. И лимит спасительных взглядов на пластырь со Смешариками с каждым мгновением истончался, оставляя Валика наедине со своими мыслями. Если слишком много думать, наверное, можно сойти с ума. Валику часто хотелось в порыве злости сорвать с «больной коленки» «пластырь», смять и выбросить, но что-то постоянно мешало. Наверное, «пластырь» слишком сильно прилип к «коленке». И к сердцу тоже. И уже никак его не оторвёшь. Мысли вдруг завертелись и слиплись в огромный комок, из которого извлечь что-то дельное в ближайшее время не представлялось возможным. И куда подевался Костя?! Ну не может человек просто так взять и исчезнуть! Михиенко смотрел в пол, разглядывая незымысловатый узор паркета, зачем-то всматривался в трещинки и покачивал ногой в расшнурованном кроссовке. Вдруг, без всякой видимой причины, его сердце ухнуло куда-то в живот, подбитое каким-то необъяснимым страхом. Валик нервно огляделся, сжав ладони в кулаки. Внезапно дверь с чудовищным грохотом распахнулась, громко ударив ручкой о стену и, казалось, пробив в ней вмятину. Валик аж подскочил от неожиданности. В гримёрку со всех ног влетел человек. При ближайшем рассмотрении это оказался никто иной, как Костя Трембовецкий. Когда Валик понял, кто перед ним, то его охватили два совершенно противоречивых чувства. С одной стороны он обрадовался, что Костя наконец-таки обнаружился, но вся радость мгновенно слетела при первом взгляде на блондина. На парня было страшно смотреть, он выглядел так, как будто только что увидел, как минимум, привидение. Светлые волосы были взъерошены так, словно он только что из дымохода вылез, глаза широко раскрыты, неестественно блестя диким огнём. Костя был бледный, как смерть, а губы и руки его дрожали, будто сквозь парня проходил электрический ток. — Ты чего?! — Валик испугался. Очень испугался. Трембовецкого трясло, как будто в лихорадке. Он подскочил к Валику, отчего тот отъехал и упёрся спиной в зеркало, и схватил его за плечи, впиваясь в них ногтями. Блондин пытался что-то сказать, но заикался на одном месте и не мог выговорить ни слова. — В…В…Ва…лик…- Костины глаза были в нескольких сантиметров от глаз Михиенко. Зрачки бегали туда-сюда, не в силах сконцентрироваться на одной точке. — Кость, что? Что случилось?! — Валик легонько сжал его локти. — Ну, тише, тише, — Михиенко обнял его и прижал к себе, как котёнка, пытаясь успокоить и защитить от всех страхов. Костя неуклюже обнял Валика в ответ (точнее, просто изо всех сил вцепился в него). Блондин всё ещё дрожал и дышал часто и с каким-то всхлипом. Валик погладил его по спине и взял за руки. Костины ладони были холодными, как лёд, вступая в резкий контраст с тёплыми руками Валика. — Валик… — Трембовецкий резко вырвался из объятий, немного отдышался и снова уставился на друга с маниакальным блеском в глазах. — Не смей… никуда… — Трембовецкий прерывисто выдохнул и закрыл глаза. — Что? Что?! — не выдержал Валентин. Ему было по-настоящему страшно. На розыгрыш это было совсем не похоже. — Не смей… никуда… сегодня… ехать! — наконец выговорил Костя. — Что? Почему? — удивился шатен, всё ещё сжимая Костины ладони в своих, пытаясь согреть их. — Пожалуйста… Валик… Не смей! — Костин голос дико дрожал. Михиенко ни черта не понимал из того, что происходит. Он чувствовал себя в кошмарном сне. В голове Валентина тут же всплыло предложение Ромы поехать отдохнуть. Трембовецкий это имел в виду, что ли? Что на него вообще нашло сегодня?! Костя вдруг кивнул, будто прочитал его мысли. А может, это случайно вышло, ведь Трембовецкого всё ещё трясло, как последний жёлтый лист холодным октябрьским ветром. — П-пусть… В-вова с Ро.мой едут…одни, а т-т.ты…пожалуйста…никуда! — голос Кости сорвался на крик. — Так. Стоп! Тихо! А ну, успокойся! — Валик спрыгнул со стола и тряхнул его за плечи. Костя пошатнулся и едва не упал. — Чёрт, — бросил Михиенко. — Ещё не хватало, чтобы ты тут в обморок грохнулся! — шатен подтолкнул его к столу. — Ну-ка сядь! — В…Валик… — снова начал Трембовецкий, пытаясь спрыгнуть со стола. Но Валентин остановил его, положив руки Косте на плечи. — Я понял, понял, успокойся! Тебе плохо? Воды дать? — Михиенко засуетился и спустя пару секунд протянул Трембовецкому бутылку с водой. Тот сделал несколько судорожных глотков и отдал бутылку обратно. — С-спасибо… — Ребят позвать? Что с тобой? — Костя замотал головой. — Валик… п-пожалуйста… — Всё, всё, я понял, я никуда не поеду, успокойся, только объясни мне, что случилось, — попросил Валик, присев на корточки рядом с ним. Его охватило беспокойство за этого светловолосого дурака. Да что такое, в самом деле?! Костя посмотрел на него и быстро замотал головой. — Что? — Я…не…м-могу рассказать…- выдавил блондин. — Кость, всё хорошо, ты можешь мне довериться, — Валентин снова ласково сжал Костины холодные пальцы в своих ладонях. Трембовецкий глубоко вздохнул, будто бы решаясь. Валик ждал. Валик был готов ждать сколько угодно, лишь бы суметь помочь ему. Блондин приоткрыл рот, будто бы готовился что-то сказать. Валик поднял брови и посмотрел на него. Но Костя закрыл рот и снова замолчал. — Не могу… Михиенко решил не дёргать и без того перенапряженного Костю и дать ему собраться с мыслями. — Погоди, — вдруг насторожился Валик, присмотревшись к блондину повнимательнее. — Это ещё что такое? — он указал на висок Трембовецкого. Там, среди коротких светлых волос запеклась темно-красная струйка крови, стёкшая по щеке и испачкавшая ткань Костиной футболки. Стоп… Кровь. На виске. В том же месте, что и у Валика. Михиенко машинально дотронулся до своего лба. — Что за… — у Валика округлились глаза. Костя вдруг заметил, куда тот смотрит, испуганно спрыгнул со стола, вырвал руку из ладони Валика и кинулся к двери…