Мой любимый репетитор.

      Когда Руслан пришёл из школы, тут же погрузился в свои мысли. Он очень сглупил. Шатен понимал, что он просто хотел выебнуться перед Ильёй, но спор отменить нельзя, к огромному сожалению Руслана.       Но тут прозвенел звонок в дверь. Шатен понимал, что если поспорил, то спор нужно выполнять, и поэтому моментально снял с себя толстовку, и посмотрел на себя в зеркало. Если бы он был на месте Юлика, то блеванул бы от неприязни к шатену.       Но в какой раз Руслан убеждает себя, что спор- это спор, и если ты зассал, то останешься в дураках. Ну, была не была. Шатен открыл дверь. Лицо Юлика быстро изменилось с радости до смущения. Он только хотел открыть рот, чтобы сказать что-то по поводу торса Руслана, но шатен его опередил.       — Если что, у меня толстовка в стирке. Так что, извини, — Настолько быстро придумать гениальную отмазку для Руслана было впервые. Он не хотел испортить мнение Юлика о себе.       — Так, ладно. Ты выучил правила, которые мы с тобой проходили на прошлом уроке? — Юлик пытался говорить непринуждённо, но выходило плохо. При том, ещё и его карие глаза постоянно косились на шикарный пресс Руслана.       — Да, выучил я всё, — Руслан словно разочаровался в Юлике. Неужели, он думает, что шатен не сдерживает свои обещания? Он глубоко ошибается.       — Молодец, я тобой доволен. Теперь, давай не будем говорить через порог, и ты меня впустишь в квартиру, — Юлик прыснул.       Страх и смущение немного отпустили и Руслана. Они прошли в квартиру. Юлик снял обувь и куртку, а Руслан косился на него.       Серьёзно, у шатен выработалась какая-то зависимость- засматриваться на своего репетитора. И он в какой раз убеждается, что он влюбился в этого чёртового Юлика. Руслан, конечно, себя к гомофобам никогда не причислял, но это для него странно.       — Пошли в гостиную, будем проверять, как ты выучил все правила, — Юлик опять косился на торс Руслана. Как и Руслан, к гомофобам себя не причислял, но и на парней никогда не засматривался. Но сегодня, видимо, исключение.       Руслан уже давно приготовился. Он поставил камеру в гостиной, так как с Юликом они занимаются в основном в этой комнате. Вроде как сначала всё было хорошо. Мимолетные взгляды, неловкие улыбки.       Но потом эта неловкость будто бы ушла. У парней даже завязалась нить разговора. Но когда Руслан вновь посмотрел на камеру, решил, что уже нужно действовать. Тушенцов, как— бы невзначай придвигает свой стул к стулу Онешко, пытаясь всеми методами быть ближе, чувствовать тепло, и дурманящий запах духов.       А Онешко становиться жарко и страшно одновременно. Только отодвигаться он и не собирается. Интерес, что же произойдёт дальше, да и впринципе изменения чего-то в организме, побуждает его быть только ближе, пусть он придвинется на пару сантиметров, но это расстояние целый шаг для Юлика, и, одобрение действиям Руслана.       Кстати, Онешко только понял, что это «что-то в организме» — это самое настоящее возбуждение, что уже во всю берет правление над мозгом Юлика в свои руки. Однако Юлий пытается держать рассудок. Не хочет так быстро сдаваться, да и неизвестно какая реакция будет на такие решительные действия со стороны репетитора.       Спустя пару минут, Юлик сдался, и уже во всю представлял позы, в которых сейчас очень хотелось отыметь Руслана.       То и дело, облизывая сухие губы, и объясняя что-то Тушенцову, что уже давно выучил наизусть, и рассказывает несколько раз на день. И вот, завершающая часть, остаётся задать домашнее задание, и казалось бы, всё, но Юлик так просто не уйдёт. Все 15 минут он провел на иголках, постоянно оттягивая и без того длинную рубашку вниз, чтобы спрятать стояк, который уж очень сильно выпирал. Да так, что не заметить мог только разве что слепой.       — Я надеюсь, ты все понял, а теперь домашнее задание, — блондин протягивает руку, в сторону тетради, но чужая рука скрепляет длинные пальцы на запястья, притягивая к себе. Руслан наклоняется, и шепчет на ухо Юлика так, что у того мурашки и холодок по спине пробежал.       — Может, не надо? Я могу сделать что-то вместе задания, — шёпот раздаётся эхом по ушным перепонкам репетитора.       Татуированная кисть ложиться на колено синих джинс блондина. Юлик и не может ничего сделать, как позволить всему продолжаться, ведь не хочет его останавливать. Онешко и пропустил, как шатен оказался у него на коленях. Носом водя по скуле старшего, чуть косаясь кончиком языка. Наконец, дойдя до мягких губ Онешко, тот без промедления притянулся к ним, вжимаясь всем телом к Юлику. Ближе.       А Онешко снова ничего не может сделать, лишь отвечать на сладкий и довольно умелый поцелуй младшего, и чуть постанывать от посасывания нижней губы.       А когда татуированная рука легла на пах Юлика, у того совсем слетела крыша вместе с рамками, что так упорно выстраивали с самого детства его родители свято верующие в Бога.       Не отрываясь от поцелуя, руки шатена оказались у горла, где были застегнуты все до единой пуговицы на рубашке, но ведь для Тушенцова — это совершенно не преграда. Медленно растегивая каждую пуговицу одну за другой, они открывали вид на божественный торс Онешко.       Когда рубашка блондина с лёгкостью отлетела в неизвестном направлении, то Юлик наконец решил проявить инициативу, и потянулся к ширинке младшего.       Неизвестно что тогда достучалось до головы Юлика — здравый смысл, или же страх сесть за совращение малолетних, но тот разорвал поцелуй, посмотрев на настенные часы.       — Русь, мне идти надо. Меня остальные ждут, — но договорить ему особо не дали, а сразу накрыли поцелуем, в котором Юлику хотелось тонуть.       В тот вечер, руки Руслана прошлись по всему торсу репетитора, не дойдя до самого главного.       Тушенцов поняв, что парень не шутит встал, и дал ему пройти, тот одел рубашку и собрался уходить.       — В следующий раз заплатишь. — Онешко подмигнул.       — Обязательно, — улыбнулся шатен, провожая взглядом старшего.       И стоит ли говорить, что Руслан до конца дня так и не вспомнил о споре и камере, что до сих пор стоит за маминым цветком.       Зато Юлик уходил с мыслью, что обязательно трахнет шатена на той самой постели при следующем занятии.       Уж очень заманчиво были позы, в которых блондин представлял шатена. Уж слишком много времени у них будет. И слишком мало чувств, таится за душой Онешко. Лишь животная похоть, наконец вырвавшаяся на ружу, словно медведь после зимней спячки. Ведь его ни разу не возбуждали мужчины...