***
Сидя в метро, прижавшись плечом к дремавшему Плисецкому, Мила тихонько отсчитывала остановки до конечной. С самого начала, когда Юра только переехал в Питер из Москвы, они жили в соседних дворах на проспекте Ветеранов, поэтому часто возвращались домой вместе на последнем поезде. Юра, живя один, часто не мог позаботиться о себе и своём жилище, поэтому Мила навещала его минимум раз в неделю, чтобы удостовериться, что будущее российского фигурного катания в лице несамостоятельного блондина не загнется от анорексии или язвы. Девушка находила в этом какое-то странное, мазохистское удовольствие. Из всех людей, она была к нему ближе всего, и в тоже время именно её он подпускать к себе отказывался наотрез. Порой Миле казалось, что даже Юри Плисецкий доверял больше, чем ей. Что уж тут говорить о казахе. Мила утешала себя лишь тем, что оба фигуриста, и даже Виктор, были сейчас далеко-далеко, а она была здесь, рядом. Хотя бы физически. Юра дёрнул головой и потерся щекой о плечо девушки, но, видимо, зуд не прекратился и юноша открыл глаза, хмуро уставившись на свои кеды. Почесав рукой щеку, блондин положил голову обратно на удобное плечо, но глаза не закрыл, зная, что через одну остановку им выходить. Когда они зашли в вагон, там почти никого не было, свет горел тускло, было тепло и уютно. Странная магия метро, которая погружала даже не сильно уставших людей в дремоту, сработала и на нём, стоило Юре только сесть на сиденье, как глаза сами закрылись. Сейчас людей и вовсе не осталось. Только в соседнем вагоне сидел мужчина, который был слишком далеко, чтобы их увидеть. Сонно моргнув, Юра посмотрел на руку Милы, которая лежала около его бедра, пока сама девушка рассматривала рекламу на стене. Её длинные пальчики отстукивали какой-то ритм и, если прислушаться, можно было различить за шумом поезда, как девушка напевает себе под нос. Юра с удивлением узнал в этой мелодии своё Агапэ, которым Мила долгое время восхищалась. Юрий знал, что поддерживая и помогая ему, Мила совсем перестала следить за своими успехами, отмахиваясь, что дебют Плисецкого важнее. И Юра так же знал, от самой девушки, что та сильно переживает из-за своих результатов. Порой алкоголь неплохо развязывал ей язык. Обычно, Мила старалась не выливать на блондина свои переживания, предпочитая слушать чужие мысли, но иногда они собирались вечером в её квартире для откровенных разговоров. Это были те редкие часы, когда они были по-настоящему близки друг к другу. Мила не прятала свои чувства за улыбкой и колкостями, а Юра позволял чуткой натуре выйти наружу. Он гладил её, молча выслушивал, обнимал, костерил виновников настроения девушки и мысленно подписывал смертный приговор всем её бывшим. Потому что в жизни Милы могли существовать только фигурное катание и Юрий. Так было с самого раннего детства, так и должно было оставаться. Она должна заботиться о нём, разве нет? Почему тогда она так себя ведет? Гуляет с другими парнями, плачет из-за них. На все это есть права только у Плисецкого и больше ни у кого! Как девушка вообще могла встречаться с теми, кто даже тройной тулуп выполнить не в состоянии? А если однажды её парнем станет фигурист? А если он будет лучше него? Бред какой-то, он знает всех своих соперников на льду как облупленных. Они точно не претендуют на руку Милы. Да и разве Юра не чемпион? Он ведь лучший во всём мире, а приз достается победителю. Поэтому эта девушка, сидящая рядом его по праву. Даже если это право будет проявляться лишь в возможности положить свою голову на её плечо, слушая тихое мурлыканье знакомой мелодии. «Уважаемые пассажиры, поезд прибыл на конечную станцию…» — раздался привычный голос из динамиков, выводя задумавшихся фигуристов из транса. Юра нехотя встал с места и побрел к выходу, ёжась от легкого порыва холодного ветра. После сна отчаянно хотелось зевать, в чём Юра себе не отказывал. Мила только приподняла уголки губ в улыбке, следуя за взъерошенным парнем. Они быстро взбежали вверх по ступенькам, толкнули тяжелую дверь, минули переход и оказались на улице. Мокрый снег большими хлопьями падал с небес, превращаясь в воду, касаясь земли. Вывески магазинчиков освещали им путь, но оба свернули на темную дорогу, идущую мимо детской площадки. В молчании, они шли домой, вместе, но каждый сам по себе. Слишком устали, чтобы вести беседу ни о чём. — Эй, Юра, скажи… — Мила задумчиво взглянула на уже оттаявшую речку, мимо которой они шли. — Мм? Чего тебе? — Хмуро отозвался Юра, поглубже зарывая лицо в шарф. — Как думаешь, Виктор поставит мне программу, если я его попрошу? — Чё? Юра уставился на безмятежное лицо подруги, сомневаясь в её адекватности. — Да вот, я подумала, ведь и ты, и Юри заняли призовые с программой, поставленной Виктором. Может и у меня будет шанс? Знаешь, на гран-при. Мила улыбнулась и посмотрела на чёрное небо. Юра цыкнул, смахивая с ресниц налипший снег. Какие только глупости не придут в голову сумасбродной старухе. — Честно говоря, — Мила сделала несколько широких шагов, обгоняя Юру, и повернулась к нему лицом, преграждая путь, — я уже купила билеты до Хасецу. Громкий возмущённый возглас пронесся по округе. Мила весело захохотала, смотря на перекосившееся лицо друга. Нервно передернув плечами, Юра догнал девушку и невозмутимо двинулся дальше, оставляя её позади. — Поедешь со мной? — Ещё чего! — Давай, тебе ведь тоже нужна программа! Если ты будешь со мной, то Виктор нам точно не откажет. — Делай, что хочешь, но меня в это не впутывай, — буркнул Юра, нахохлившись, словно воробей. — Вот как, — разочарованно протянула Мила, смотря в спину парню.***
Кацуки Юри проводил свои будни, переводя дух в семейной гостинице. У него было не так много времени после последних соревнований, чтобы прийти в себя и отдохнуть. Виктор горел желанием посмотреть Японию, прежде чем начнётся подготовка к следующему сезону, поэтому помахал подопечному ручкой и умотал на Окинаву. Юри оставалось только пожелать ему счастливого пути. Сил, чтобы отправиться с тренером, совершенно не было. Поэтому Кацуки нежился в горячей воде и помогал семье всем, чем мог. Так всё и было, пока на пороге гостиницы не возникла смутно знакомая иностранка, с громадным чемоданом на колёсиках. И хотя Юри не был уверен, что они знакомы, девушка, по всей видимости, точно знала кто перед ней стоит. — Юри! Давно не виделись! — Юри, твоя знакомая? — Поинтересовалась хозяйка у своего сына. Она с любопытством разглядывала рыжеволосую незнакомку, дивясь ярко-синему цвету её глаз. — Я-я не уверен, — Юри, заикаясь, попытался объяснить матери ситуацию. — Ох, мы же не были представлены друг другу, да? — Девушка расстегнула бежевое пальто и вошла внутрь. — Мила Бабичева, третье место рейтинга ISU, приятно познакомиться! — А! Мила-сан! Наконец, Юри вспомнил, где видел эту девушку. Кубок Ростелекома и Гран-при в Барселоне, сольное женское фигурное катание. — Хай-хай, Юри, Виктор здесь? Кацуки смутился напористой девушку и быстро помотал головой, делая пару шагов назад. — Он уехал на Окинаву, пока сезоне не начался… — Ох, вот как, — разочарованно вздохнула Мила и оглянулась. — Тогда ничего не остается, кроме как подождать его возвращения! Хозяйка, у вас ещё осталась свободная комната? Потеряв всякий интерес к Кацуки, Мила отправилась регистрироваться в отель на радость родителям Юри. Парень облегченно выдохнул и сел на пол прихожей, чтобы завязать шнурки на ботинках. За прошедший год его нервная система стала на порядок крепче. Теперь подобные ситуации не выбивали его из строя на долго. Жизнь с Виктором научила его всегда оставаться собранным. — Готово, — тихо шепнул Юри сам себе и встал. — Юри! Идешь на каток? — Мила выскочила из-за спины, хлопнув парня по плечу. — Да, — Юри кивнул, — хочу немного размяться перед приездом Виктора. — Я с тобой! Хочу увидеть место, где родилась программа Юры. Юри дернулся, услышав знакомое имя. Воспоминания о его совместных тренировках с Плисецким ворвались и заполнили все его мысли. Прошел уже год, а кажется, что это было вчера. Когда они только-только познакомились с Виктором. Хорошее было время. — Так, — голос Милы прервал его размышления, — мы идём? — А? Да, пошли. О своём приезде в страну восходящего солнца Мила сообщила только Юре. Она знала, что блондин не выдаст её тренеру. По крайней мере, сразу. В конце концов, от пропуска пары тренировок от неё не убудет, а если Виктор согласиться поставить ей программу, то все будут только в плюсе. Известие о том, что Виктора нет, несказанно разочаровало Милу. Как же так? Она проделала такой длинный путь. Двенадцать часов полёта из Москвы в Токио, а перед эти два часа из Санкт-Петербурга до Москвы, да еще и пересадка до Хасецу. Мила была вымотана долгой дорогой, ей хотелось поскорее отдохнуть. Но комнату нужно было подготовить к заселению, а потому пришлось коротать время с Юри на катке. Маленький, мрачный зал, где никого не было. Для посетителей каток был уже закрыт, но для Юри двери были открыты в любое время дня и ночи. Мила завистливо присвистнула. Охранник их катка в Питере никогда бы не дал фигуристам ключ от зала в личное пользование. Юри сразу же вышел на лёд, а Мила наблюдала за ним у бортика. В движениях фигуриста не было ничего необычного или сверхъестественного. Так почему же он так продвинулся? Раньше ведь не блистал. Это всё Виктор? Это потому что он стал его тренером? Наверняка. Виктор всегда умел вдохновлять и мотивировать людей. А что же с её мотивацией? Кто будет толкать её вперёд? — Эм, Мила-сан, — Мила подняла взгляд на Юри, вставшего прямо перед ней, — вы собираетесь попросить Виктора поставить вам программу, да? — Это настолько очевидно? Я давно с ним знакома, он потрясающий спортсмен. И его Агапэ, которое он создал для Юры… Волшебно. Нет, не пойми не правильно, твой Эрос тоже был хорош! Кацуки непонимающе взглянул на девушку, а потом улыбнулся. — Всё в порядке, я понимаю. Юрио и правда великолепен. Настоящее Агапэ. Вы тоже хотите поставить своё Агапэ? — Что? — Мила замерла, а потом рассмеялась. — Нет-нет, совершенно невозможно. Агапэ — не для меня. Я слишком испорченная женщина, мне уже не понять чистоту безусловной любви. — Тогда, какая же она? — Что? — Какая ваша любовь? Мила взглянула Юри в глаза и почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног. «И правда, какая она? Моя любовь»