Ты знаешь, во что себя втянул? (Конечно же нет)

- Просыпайся, солнышко. Юнги сонно раскрывает глаза, тихо постанывая. Он моргает несколько раз, проясняя зрение и, повернув голову, встречается с пристальным взглядом Чимина. Юн протирает свои глаза, разум медленно просыпается, как вдруг он вспоминает, что произошло ранее и его лицо мгновенно становится ярко-красным. Он опускает взгляд и замечает, что Чимин очистил его, поднял откидной столик перед его сиденьем и плотно завернул его курткой, чтобы согреть. Затем он оглядывается на Чимина, который широко ухмыляется. - Хорошо спалось, малыш? - Боже мой, - стонет Юнги. Чимин наклоняется к его уху и слегка прикусывает его. - Ты так сильно кончил, что потерял сознание почти сразу после этого, - шепчет он. - Чимин! Чимин просто смеется, сжимая щечки своего хёна. - Кто бы мог подумать, что сильный, мужественный Агуст Ди будет-.. - Чимин, клянусь богом, если ты не-.. - Хорошо, хорошо, прости хён, я знаю, что у тебя большое эго, но мы приземляемся через десять минут, так что возьми себя в руки. Юнги просто ворчит на Чимина, пока собирает вещи со своего сиденья. Как бы сильно Мин не любил находиться в воздухе, он ненавидел приземляться: страх, что в процессе что-то пойдет не так был непреодолим. Так что в ту же секунду, когда он слышит как шасси самолета начинают выпускаться, он садится обратно, напрягает спину и сжимает подлокотники до побеления пальцев. Чимин замечает нервозность своего хёна и протягивает Юнги руку, тот, в свою очередь, сжимает ее так сильно, что у Чимина почти прекращается кровообращение. Когда колеса самолета наконец сталкиваются с взлетно-посадочной полосой и рев двигателя становится громче, Чимин поворачивается и смотрит на Юнги. Его глаза плотно сжаты, лицо искажено в гримасе, и Чимину становится его жаль, он опускает голову на плечо хёна, шепча: - Все хорошо, хён, мы благополучно приземлились. Юнги раскрывает глаза, когда самолет подъезжает к телескопическому трапу, дрожащими руками он расстегивает ремень и встает. - Спасибо, Чимин, - тихо говорит Мин, избегая взгляда младшего и наблюдая за тем, как самолет медленно освобождается от пассажиров. - Конечно, хён. И хотя он не смотрит, но все равно замечает, как тень улыбки появляется на лице Чимина. Как только самолет существенно освобождается, менеджер Юнги пропускает их с Чимином, а остальные сотрудники следуют за ними. Юнги уже знает, что как только он пройдет к выходу, его встретит толпа ожидающих поклонников, поэтому он натягивает маску и опускает козырек кепки, держась ближе к менеджеру и охранникам, которые к ним присоединились. В тот момент, когда он проходит через вращающиеся двери в главное здание аэропорта, взрывная волна криков, отражаясь от высоких потолков, ударяет по ушам и барабанные перепонки Юнги практически лопаются. Он рискнул поднять взгляд и увидел повсюду поклонников, выстроившихся по обеим сторонам, как живой коридор, до самой двери, снаружи которой его ждал минибус. Менеджер касается рукой его поясницы и слегка давит на нее, побуждая Юнги идти чуть быстрее. Мин подчиняется, он слегка машет фанатам, прежде чем покинуть аэропорт и немедленно вдыхает свежий воздух. Ему дают лишь краткий миг свободы, прежде чем заталкивают в машину сперва его, а за ним и Чимина. Через несколько минут они выезжают с аэропортной стоянки, направляясь к зданию БигХита и общежитиям. Юнги откидывается на спинку кресла, выпуская вздох и прикрывая глаза. Он устал, так устал. Тур истощил его физически и морально, все трудные испытания теперь настигли его и оглушили. Годы тяжелой работы, боль, счастье и слава, осознание и принятие всего этого обрушилось на него сейчас с новой силой. Пока он наблюдал за проезжающими мимо машинами и солнцем, исчезающим за зданиями Сеула, Мин думал о встрече с Чонгуком… Это стало последней каплей, переполнившей чашу его самообладания и Юнги начал приглушенно всхлипывать, неспособный сдержаться. Все в минибусе оглянулись на звук, и хотя Юнги очень смущен, но он больше не может держать себя в руках. Рыдания ломают его тело изнутри, это ни с чем сейчас не спутать; он так истощен, что начинает терять сознание, все силы покидают его. - Юнги! Юнги! Юнги слышит тихий голос менеджера, зовущего его по имени где-то в глубине сознания, но его мозг не хочет содействовать, не дает ему ответить и он закрывает лицо от стыда, слезы стекают по его ладоням. - Юнги. Юнги медленно поднимает голову, тяжело дыша. Чимин присел перед ним на колени. Без ремня безопасности. В машине, которая на полной скорости несётся по Сеульской автостраде. Чимин крепко хватает Юнги за плечи и смотрит ему прямо в глаза. В фургоне стоит полная тишина, не считая рваного дыхания Юнги. - Юнги, что-то не так? - осторожно спрашивает Чимин. - Я-я-... - задыхается Юнги, горло сжимается и выпускает тихий всхлип. - Я устал, Чимин, я так сильно устал, я-... И Юнги не продолжает дальше, потому что Чимин обнимает его, крепко обхватив Юнги руками и уткнувшись лицом в шею хёна. - Выговорись, хён, я здесь, - воркует Чимин мягким и подкупающим голосом, Юн так подавлен, что его сердце болит. Он всхлипывает, рыдает на плече Чимина бог знает сколько, пока его глаза не начинают болеть от длительных слез и он, в конце концов, теряет сознание от переутомления. - Чимин, почему Юнги плакал? Я никогда не слышал и не видел его таким, это было… довольно тревожно, что-то случилось? Юнги просыпается от голоса менеджера, но не открывает глаз. Он не хочет, чтобы они знали, что он уже не спит. - Я думаю, он просто устал, хённим. Этот тур много для него значит, иногда он рассказывал мне о мыслях, посетивших его после концертов и он говорил, что много занимался поисками души и самопознанием в этом туре. Я думаю, ему просто нужен отдых. Юнги ясно видит нахмурившееся лицо Пака в своем сознании. - Это имеет смысл, Чимин, но Юнги не из тех, кто так открыто ломается перед людьми. Он редко приходит ко мне за поддержкой, так почему бы он начал так плакать перед всеми нами? - Я не уверен, хённим, я правда не могу сказать почему. Я могу попытаться спросить его об этом позже, если вы хотите. - Пожалуйста, разузнай. Юнги решает, что это момент для его “пробуждения”, поэтому он поворачивается к Чимину, открывая глаза и немного зевая. - Хён! Ты проснулся! Как ты себя чувствуешь? Юнги смотрит на Чимина мутными глазами, его лицо выглядит обеспокоенным. - Головная боль меня убивает, ощущение, будто мозг сейчас взорвется. Я чувствую себя ужасно. Чимин наклоняется ближе и касается тыльной стороной ладони лба Юнги. - Боже, Юнги, ты горишь! Краем глаза Мин замечает, как его менеджер поворачивается с переднего сиденья, его рука протягивает цилиндрический предмет в сторону Чимина. - Чимин, измерь его температуру, пожалуйста. Чимин хватает термометр и включает его, нажимая пару кнопок, а затем слегка сжимая подбородок Юнги. - Открой, хён. Юнги медленно открывает рот, Чимин прикладывает конец термометра прямо под язык Юна и придерживает его. Зрение Юнги все еще мутное. Он вспотел; задняя часть его рубашки влажная, но ему так холодно, что он дрожит под курткой. Термометр подает сигнал и Чимин достает его изо рта Юнги, пристально вглядываясь в число, затем его челюсть опускается. Юнги видит, как менеджер замечает реакцию Чимина в зеркале заднего вида и рявкает: - Что там, Чимин? - 39. У него температура - 39 градусов, - отвечает шатко Чимин. - Черт. Юнги откидывает голову на подголовник, у него слегка вздымается грудь, дыхание неровное. Каждый звук кажется отдаленным, как если бы он прижал к голове подушку. - Через сколько минут мы доедем, хённим? - Пять минут. - Юнги видит расплывчатое лицо менеджера, смотрящего на него через зеркало. - Держись, Юнги, мы почти на месте. Чимин крепко держит Юнги за руку весь обратный путь и к тому моменту, как фургон подъезжает к парковке комплекса, глаза Юнги закрыты, он частично бредит от головной боли, а его тело трясет от жара и озноба. - Хён, хён. Он приоткрывает глаза наполовину, чтобы увидеть лицо Чимина, мелькающее перед ним. Мин плохо слышит его голос. - Юнги-хён, мы дома. Я помогу тебе выйти из машины, хорошо? Давай уложим тебя в постель. Чимин не получает ответа от Юнги, у него стеклянные глаза, лицо стало розовым от сильного жара. Он ругается про себя и выбегает с правой стороны фургона, обходя его сзади за несколько шагов, чтобы добраться до двери Юнги и с размаху открыть ее. Голова Юнги все еще наклонена вправо, когда Чимин открывает дверь. Он обхватывает Юнги за талию и осторожно расстегивает ремень, затем мягко берет Юнги за щеку и поворачивает лицом к себе. Юнги медленно моргает несколько раз. - Давай выйдем, хён, хорошо? Поднимемся наверх и ляжешь спать, ты сильно заболел. Где-то в глубине, Юнги находит силы, чтобы коротко кивнуть и это то подтверждение, которое нужно Чимину, чтобы перекинуть левую руку Юнги на плечо и обхватить талию Юна, осторожно вытаскивая его из машины. Юнги мгновение качается из стороны в сторону, прежде чем найти баланс. Он смутно понимает количество суеты вокруг, члены стаффа носятся туда-сюда как мыши, а Юнги слишком растерян. Ему кажется, что он видит приближающегося к нему менеджера, хотя не может сказать, что это точно он, его зрение мутное, он плохо видит, но не заморачивается на этом. Юнги понятия не имеет, что происходит. - Хён! Мин резко поворачивает голову вправо и встречается с пристальным взглядом Чимина. - Ты готов? Юнги слегка кивает. Чимин крепче обхватывает его за талию и они делают пару шагов, прежде чем Пак останавливается. - Юнги, я забыл твою сумку в фургоне, подожди секунду, хорошо? Юнги просто наблюдает, как тот бежит к фургону, хватает его сумку и вешает на плечо. Чимин спешит обратно к Юнги, ноги старшего начинают подрагивать. - Ты в порядке, хён? Чимин держит его за плечи и смотрит ему в глаза, но Юнги не может сосредоточиться на нем. - Чимин, я-... - и Юнги проваливается в темноту, прямо сквозь тротуар и падает, падает все ниже и ниже… У Юнги настолько сухое горло, что он даже не может сглотнуть, задыхаясь от своей слюны. Ему просто невыносимо жарко. Он медленно открывает глаза, но перед ним лишь темнота. Когда зрение проясняется, Юнги понимает, что лежит в своей постели, окна закрыты и свет выключен. Его голова пульсирует от чрезмерной боли, он ощущает каждый мускул своего тела, будто пробежал тысячу миль, каждое движение сопровождается болью. На его руке что-то лежит. Мин слегка приподнимает голову и, сбрасывая с себя одеяло, которым был накрыт ранее, замечает, что одет лишь в боксеры и майку. Юнги слышит небольшое сопение и поворачивает голову вправо. На стуле у его кровати сидит Чимин, он уснул на руке Юнги с влажной тряпкой в правой руке. Юн слегка улыбается. Чимин. Чимин который всегда заботится о нем. Юнги нуждается в воде, боль в горле становится все более и более неприятной. Он пытается сесть, но его ноющее тело, как мертвый груз, поэтому он только напрягает спину в тщетной попытке. - Чимин, - хрипит Юнги, его голос звучит грубо от долгого молчания. - Чимини. Чимин подскакивает, его глаза расширяются от осознания, что Юнги проснулся. - Хён, черт возьми, мне очень жаль, что я заснул! Когда ты проснулся? Пак убирает волосы с лица и выпрямляется, его глаза опухшие, под ними виднеются темные круги. - Всего пару минут назад. Можно мне... воды? Чимин встает и выбегает из комнаты, быстро возвращаясь с охлажденной бутылкой. Он открывает ее и помогает Юнги присесть. Юн стонет от боли, прислоняясь к изголовью кровати, подушки за его спиной помогают, разве что, для поддержки тела. Чимин придерживает Юнги за шею и подносит бутылку к его губам. Первый глоток воды ощущается как разряд тока; Юн сразу же чувствует себя более внимательным, мысли проясняются, холодная вода пробегает по всему организму, заставляя его дрожать. Он пьет ее маленькими глотками, больше из-за настойчивости Чимина, и допивает всю бутылку прежде чем что-либо сказать. Он следит за тем, как Чимин берет ткань, опускает ее в ледяную воду, затем вынимает и прикладывает ко лбу Юнги. Юн вздыхает от ощущения холода и откидывает голову назад. - Что за хуйня со мной произошла, Чимин? - А что ты помнишь? Юнги замолкает, пытаясь напрячь мозги. - Я помню, как плакал в машине…потом я проснулся и моя голова очень болела…вот и все. Он поворачивается к Чимину и убирает ткань с головы, чтобы посмотреть ему в глаза. Он выглядит ужасно, истощение ясно отображается на его лице и позе в целом. - Когда ты проснулся после плача, у тебя была вопиюще высокая температура. Целых 39°. Ты находился в полном бреду, почти не отвечал. Мне пришлось практически вытащить тебя из фургона, когда мы приехали домой. Мы были на полпути к зданию, когда мне понадобилось вернуться и забрать твой рюкзак, потому что я о нем забыл, но в ту же секунду когда я вернулся к месту, где ты стоял, ты сразу же рухнул. Полностью потерял сознание, Юнги, ты нас всех до чертиков напугал. Раньше всегда было легко заставить тебя быстро очнуться, но ты всё не просыпался. Ты… - голос Чимина дрожит, и Юнги замечает, как его подбородок тоже подрагивает. - Ты напугал меня, хён, ты сволочь. Слезы стекают по щекам Пака и он припадает к груди Юнги, тихо плача. Мин проводит рукой по мягким волосам Чимина, его сердце разбивается. - Чим, мне очень жаль… Я не хотел напугать тебя, я в порядке, правда. Он берет Чимина за подбородок и приподнимает его лицо. Чимин смотрит на Юнги глазами полными грусти и беспокойства, и Юн легко целует его в обе щеки, вытирая его слезы. - Я в порядке, Чиминни. Чим протирает глаза, немного икая. - Так, как я, в смысле, - Юнги быстро оглядывается на то, что на нем надето, прежде чем снова взглянуть на Чимина. - Ты сам меня переодел? Я был неподъемным балластом, как-... - Хённим помог мне. Нам понадобилась пара человек, чтоб уложить тебя в постель и хённим помог мне переодеть и уложить тебя. - Оу, - Юнги слегка краснеет. - Чимин, как я могу тебе отплатить? Ты всегда… Почему ты всегда рядом, заботишься обо мне, когда это должен делать я? Чимин одаривает Юнги мягкой улыбкой. - Я люблю тебя, хён, ты не должен мне никак отплатить. Просто позволь мне заботиться о тебе, хорошо? Ты столько всего сделал для меня, больше, чем думаешь. Юнги просиял от его слов. - Хорошо, Чим. Я тоже тебя люблю. Чимин нежно целует Юнги в щеку, прежде чем спросить: - Тебе нужно что-то еще? - Можно мне еще воды? Я не особо голоден, если честно. - Хорошо, - кивает Чимин, и стоит ему встать, как кто-то стучит в дверь. - Входите, - кричит Пак. Дверь открывается, а за ней стоит менеджер. Увидев Юнги сидящего в постели, на лице менеджера появляется улыбка и он бросается к нему, присаживаясь на незанятый стул Чимина. - Ты проснулся, Юнги! Как ты себя чувствуешь? - Дерьмово. Менеджер смеется. - Ну, раз ты можешь так разговаривать со своим хённимом, то определенно чувствуешь себя немного лучше. Я рад, Юнги, ты нас изрядно напугал. Юнги опускает голову. - Мне жаль, хённим. Менеджер машет ему в ответ. - Не извиняйся, ты измотан. Я так горжусь тем, где ты оказался, Юнги, я знаю очень немногих людей, которые так же трудолюбивы как и ты. Юнги улыбается. - Спасибо, хён. Как долго я спал? Менеджер оглядывается на будильник Юнги стоящий на столике сбоку. - Смотри, мы зашли в дом примерно в час ночи, а сейчас около 7:30 вечера, так что довольно долго. Юнги тяжело вздыхает, затем его голова поднимается от осознания. - Подожди, получается Чимин не спал все это время! Менеджер посмеивается над открытием Юнги. - Чимин - преданный друг, Юнги. Не потеряй его. - ПАК ЧИМИН! - проходит всего несколько секунд прежде чем Чимин вбегает в комнату Юнги, слегка задыхаясь. - Что случилось, хён, все в порядке? Менеджер Юнги громко смеется. - Я оставлю вас двоих, чтобы вы все обсудили, - и он хихикая покидает комнату. Чимин присаживается рядом, в полном замешательстве. - Ты не спал все это время?! - практически кричит Юнги, а Чим просто улыбается ему. Следующие несколько дней посвящены полному восстановлению Юнги и к моменту, когда Юн чувствует себя достаточно хорошо, чтобы вылезти из кровати и выйти на улицу, наступает уже вторая половина вторника. Так как последние несколько дней были потрачены на планирование их поездки на Чеджу, Юнги с Чимином только сейчас смогли посвятить семьям свое значительно сократившееся время. Пак помог Юнги сложить вещи, после того, как позаботился о собственных и настоял на том, чтобы отправиться с Мином в дом его родителей, прежде чем поехать к своим в Пусан. К тому времени, как Чимин и Юнги приезжают в Тэгу, уже почти 5 вечера. Сердце Юнги бешено бьется, когда убер высаживает его на улице, на которую он не ступал почти восемь лет. Они с Чимином идут в тишине, слушая людской шум вдалеке и редкое щебетание птиц. Спустя, по ощущениям, несколько лет, Юнги видит знакомую машину, припаркованную на знакомой дороге и его сердце хочет выпрыгнуть из груди. После бесчисленных видеозвонков, он наконец вернулся. - Ты готов? Он смотрит на Чимина, который широко ему улыбается. - Полагаю. Юнги подрагивая выдыхает и осторожно поднимается по ступенькам, поднимая за собой чемодан и останавливаясь перед входной дверью. Ему хочется плакать. Он оглядывается через плечо на Чимина, который стоит немного позади. Тот одаривает Юнги ободряющей улыбкой, и затем, Юн делает глубокий вдох и дважды сильно стучит. Наступает тишина на секунду, прежде чем он слышит приглушенное: “Иду!”. У Мина начинает подрагивать подбородок, когда он слышит голос матери. Шарканье становится все громче, Юнги слышит как щелкает замок от двери и ему кажется, что он сейчас потеряет сознание. Дверь распахивается с тихим: “Да?”, а затем раздается вскрик и Юнги отшатывается назад от сильных объятий матери. Слезы, наконец, находят выход и быстрым потоком бегут по его щекам, Чимин же лишь посмеивается от этой сцены. - Дорогая, что за переполох, что –...– и лицо отца Юнги появляется в двери. Юн подмечает как выражение лица мужчины сменяется от замешательства до полного удивления в считанные секунды. - Аппа, - удается произнести Юнги сквозь слезы. Его отец выдыхает: “Боже мой, Юнги”, прежде чем разрыдаться и обнять их с матерью. Юн опускает голову на плечо матери, вдыхая ее запах, запах дома и все его переживания улетучиваются в тот же миг. Они и смеются, и плачут, и обнимаются, родители Мина обхватывают Чимина словно родного, а мама Юнги настаивает на том, чтобы хотя бы накормить Чима ужином, прежде чем он поедет в Пусан. Это удивительное чувство: когда Юнги наверстывает общение с родителями, он понимает насколько время с семьей недооценено. К тому моменту, как Юнги с Чимином решили помочь убраться, на улице стемнело, и родители Юна пожелали Чимину спокойной ночи, прежде чем отправиться в свою комнату. - Чим, прежде чем ты уйдешь, я хочу тебе кое-что показать. Чимин поднимает голову, прекращая надевать пальто. - О, ладно. Он следует за Юнги вверх по лестнице и достигнув второго этажа, Мин открывает перед Чимином дверь. Юнги включает свет и волна ностальгии обрушивается на него. - Ух ты! Он поворачивается, чтобы взглянуть на Чимина, глаза которого широко распахнуты. - Это твоя комната? Юнги молча кивает потеряв дар речи. Его простыни для барабанов все еще там; старая настольная лампа, которую он должен был починить, стоит на столе; гитара с порванными струнами, его книжная полка набитая виниловыми пластинками и учебниками по созданию музыки и его старая клавиатура. Клавиатура, которая была с ним и в горе, и в радости. Ничего не сдвинулось. Все было именно так, как он помнил. Он прочищает горло, принудительно останавливая слезы. Чимин слегка улыбается ему. - Добро пожаловать в мою лабораторию гения. Здесь появился на свет малыш Агуст Ди. Чимин смеется и около глаз появляются морщинки от улыбки. - Спасибо, что показал мне, хён, я очень это ценю. Вижу, эта комната хранит множество воспоминаний о тебе. - Так и есть, - отвечает Юнги дрожащим голосом. - Я не хочу больше тебя задерживать, Чим, если ты все еще хочешь уехать сегодня, то тебе лучше пойти сейчас, уже почти восемь. Чимин кивает и Юнги спускается за ним по лестнице. Он слышит, как убер подъезжает снаружи, свет отражается в его окнах. Юн открывает дверь и пропускает вперёд Чимина. - Увидимся, хён. Спасибо, что пригласили меня на ужин. - Конечно, Чим. Меньшее, что я мог сделать. Передавай привет родителям от меня. Чимин улыбается. - Хорошо, хён. Юнги крепко обнимает его и смотрит как он спускается по дороге к уберу. Наблюдая за тем, как Чимин машет ему последний раз, прежде чем сесть в машину, у Юнги возникает новое ощущение пустоты. Каждую минуту бодрствования в течение последних семи лет он проводил рядом с Чимином и теперь они наконец разделились. Всего на несколько дней, но все же… Юнги отмахивается от этой мысли, стоит машине исчезнуть из поля зрения. Он выключает весь свет, убедившись, что закрыл дверь и направляется обратно в свою комнату. Это так нереально – вернуться сюда. У него могла быть нормальная жизнь, он мог видеться с семьей в любое время, но он последовал за мечтой, заплатив за нее. Юнги садится на кровать и осторожно поднимает фотографию, которую он всегда держал на тумбочке и изучает ее так, будто впервые видит. На фото очень маленький Юнги, ему лет семь или восемь. Рядом с ним мальчик еще младше, с темными волосами, сверкающими глазами и милым детским лицом - его лучший друг Токки*. Юнги улыбается, когда прозвище тихо слетает с его губ. Юнги не помнит имени мальчика, только прозвище которое он ему дал. Парочка была неразлучна с момента встречи и Юнги помнит, что несмотря на разницу в возрасте, они делали все вместе. Юнги полагался на Токки, а Токки на него; они делились своими проблемами, вместе проводили время после начальной школы. Вплоть до того дня, когда какие-то странные мужчины пришли к Мину домой после обеда, когда Юнги с Токки играли с гоночными машинками. Они увезли родителей Юна в неизвестное место и забрали самого Юнги. Это был последний раз, когда он видел Токки, прежде чем его отправили в приют. Юнги находился в том приюте до первого класса старшей школы, когда его усыновили родители, находящиеся в соседней комнате; люди, которых он любил так сильно, что постепенно начал называть мамой и папой. Вопросы сжирают его изнутри. Он должен знать. Юнги встает и направляется в комнату родителей, негромко постучав в их дверь. - Омма? Аппа? - Заходи, Юнги! Юнги медленно открывает дверь и видит отца, натягивающего свитер через голову, и мать, читающую книгу в кровати. - В чем дело, дорогой? - Взгляд матери опускается на рамку в его руке. - Что это у тебя? Юнги молча подходит к ней и придвигает стул, затем передает матери рамку. Отец Юнги присаживается на кровать рядом с женой, когда она восклицает: - Ты и Токки! Хочешь забрать ее с собой? Юнги качает головой. - Я хочу спросить кое о чем, омма. Аппа. Они оба молча кивают, в ожидании продолжения. - Почему меня отправили в приют? Воздух в комнате, кажется, леденеет. Мать Юнги прочищает горло, прежде чем ответить. - Что ж, дорогой, ты же знаешь, что твоих родителей арестовали, тебе рассказали об этом, когда отправляли в приют. Юнги кивает. - Я знаю, что их арестовали. Но почему? Что они сделали? Отец пристально на него смотрит. - Сынок… Ты уверен, что хочешь поговорить об этом? Раньше ты всегда отказывался поднимать эту тему. - Хочу, - твердо произносит Юнги. - Я… Я должен знать, это съедает меня изнутри уже так долго и я… Я должен знать, я просто –.. Мать Юнги берет его за руку и сжимает ее. - Юнги, это не… Это будет нелегко принять, пожалуйста –... - Я знаю, омма. Это прозвучало резко, даже слишком, так что Юнги сразу же жалеет о сказанном, ненавидя себя за то, что всегда так холодно отвечает. Он смягчает выражение лица и смотрит ей в глаза. - Пожалуйста, омма, ты должна рассказать мне, я должен знать. Мать кивает ему. - Раз ты настаиваешь. Юнги кивает, нервно сглатывая и ожидая, когда мать продолжит. Она делает глубокий вдох и немного двигается на кровати. - Твои родные родители, Юнги…Они были ужасными людьми. Юнги перестает дышать. - Что? - выходит хриплым шепотом, едва слышно. Он знает, что родители оценивают его реакцию, но прежде чем Юнги может что-либо вновь сказать, его мать продолжает. - В твои первые годы, Юнги, они достаточно хорошо заботились о тебе. Давали тебе то, что тебе было нужно, чтобы вырасти здоровым. Но примерно к четырем годам все изменилось. Они начали… - мать Юна затихает и по ней можно сказать, что она старается изо всех сил, чтобы не заплакать. Она делает глубокий вдох и продолжает говорить. - Они начали причинять тебе боль, издевались над тобой, мой бедный ребенок, мой Юнги. Мин всхлипывает, его горло сжимается, потому что это блять неправда, этого не может быть. - Ты возвращался д-домой после начальной школы и они б-били тебя, оскорбляли тебя у-ужасными словами… ты когда-нибудь и-интересовался, малыш, ш-шрамами под твоими р-ребрами-... Юнги позволяет слезам катиться вниз, пока медленно встает и поднимает свою рубашку. Его мать наклоняется к нему и проводит пальцами по грубоватым шрамам, которые проходят как раз под грудной клеткой Юнги. - Они почти с-сломали тебе ребра, выдав все з-за несчастный случай, тебе пришлось делать операцию-... Юнги сгибается вперед, падает на стул, держась за руку матери изо всех сил. Сейчас его мать открыто плачет, он даже слышит всхлипы отца. Юнги хочется кричать на них за то, что они ему лгут, его родные родители не были такими, они были такими добрыми, они-... - Это неправда! Юнги практически кричит, крепче сжимая руки матери. Он смотрит на них сквозь слезы и дрожит. - Ты лжешь, омма, они бы никогда-... Но мать Юнги просто качает головой и его глаза наполняются новой волной слез. - Ты запер это на з-задворках своего сознания, Юнги, з-заставил исчезнуть. Так отрицал, что это вообще п-происходило. В-вот почему ты з-закрылся в приюте, почему п-потребовалось столько времени, чтобы ты нам открылся. Ты отрицал-... - Нет. - Да, - тихо рыдает его мать. - В тот день, когда пришли забрать тебя, офицеры, они… о-они получили звонок ранее...Когда мама Токки пришла и привела его, чтобы поиграть, она, о-она увидела кровь на задней части твоих штанов и она п-позвонила в п-полицию. И когда они забрали тебя в-в больницу, позже в тот же день они узнали, что… ох Юнги! - вопит от боли его мать, хватая его за руки. Юнги продолжает качать головой, не желая верить в это. - Твой отец, он- он изнасиловал тебя в тот день и-... - Нет! - кричит Юнги, агония прожигает его тело, прибивает к полу. Он вдруг чувствует, что родители рядом с ним, но боль, боль везде и он не может поверить в это, не будет верить в это, потому что это неправда неправда не- Юнги бесконтрольно дрожит, он слышит слабый крик где-то сзади, но не может взять себя в руки из-за окутывающей боли. Внезапно, он чувствует удары родителей, каждый из них: в голову, грудь, шею, ноги, руки, пальцы; синяки не прекращают появляться на теле, а Юнги не может перестать кричать. Он чувствует хватку отца на талии, стягивающего штаны вниз и Юнги сжимает голову, начиная ударять кулаком по вискам, потому что боль не прекращается не прекращается, пожалуйста блять остановите ее остановите ее остановите ее-!

***

Юнги поднимает взгляд от пола заполненного машинками, когда слышит стук в дверь. - Кто там, хён? Токки смотрит на него широко раскрытыми глазами полными любопытства. - Я не знаю, Токки, - произносит Юнги и неловко двигается на месте, где сидит. Пока они с Токки наблюдают за тем, как его отец направляется к двери и открывает ее, слышится ворчание. Наступает секунда тишины, прежде чем мужской голос кричит: “Лечь на землю, вы арестованы!” и мать Юнги вбегает, крича от удивления, когда видит мужчин в двери. Юнги и Токки убегают, Юн визжит от удивления, прикрывая Токки собой. У двери полиция! Случилось что-то плохое! Юнги отступает назад от удивления, видя как офицеры задерживают его родителей, надевают на них наручники, но нет, они же не плохие! Он подбегает к офицеру, который задержал его отца и начинает дергать за штаны. - Отпусти офицер! Мой аппа не сделал ничего плохого, он-... - но внезапно его отодвигают чьи-то большие руки, отрывая от родителей. Он начинает пинаться, кричать и плакать, и когда Токки это видит, он начинает плакать тоже. - Вы арестованы за жестокое обращение с ребенком! - кричит из-за шума офицер и внезапно мать Токки вбегает внутрь, хватает сына и уводит его подальше от Юнги и его родителей. - Омма, аппа! - кричит Юнги, видя как его родителей уводят в полицейскую машину. Мужчина, который его держит, забирает его на улицу к скорой помощи, Токки кричит ему, а Юнги дико плачет и бьется в хватке мужчины. - Хён! ХЁН! - вопит Токки и Юнги кричит в ответ, его маленькие руки вытянуты в попытке ухватиться за друга. Его передают мужчине в резиновых перчатках и, о нет, Юнги ненавидит врачей. Мальчик так часто к ним ходит и они всегда такие пугающие, что он кричит еще громче, вертясь в хватке- - Усыпи его, он не успокоится. Ему нужно немедленно ехать в больницу за помощью, мы не знаем, через что он прошел-... Юнги не перестает кричать. Он кричит до тех пор пока слезы не достигают горла, наконец он проваливается в темноту и крики Токки затихают в его голове.