Ты знаешь, во что себя втянул? (Конечно же нет)

Юнги широко раскрывает глаза от собственного крика; он вскакивает так быстро, что почти падает на пол, приземляясь на колени и ругаясь от боли. Он так и лежит на полу, парализованный от страха, трясясь и пытаясь успокоить свое дыхание. Где-то перед ним распахивается дверь и он дергается, дрожа все сильнее и пряча голову за руками. - Юнги! Он едва успевает открыть глаза, как мама подбегает к нему, падая на колени рядом с ним и крепко обнимает. Юнги обмякает в ее руках, безмолвные слезы стекают по его лицу. Мать мягко покачивает его взад-вперед и Юнги чувствует себя жалким, чертовски жалким. - Ты в порядке, малыш? - голос матери мягкий и успокаивающий. Юнги лишь слегка пожимает плечами. - Плохой сон, омма. Мать мягко целует его в макушку, затем приподнимает, чтобы посмотреть ему в глаза. - Малыш, я знаю… Знаю, что наш вчерашний разговор был перебором. - Юнги кивает. - Но у нас осталось так мало времени вместе. Я всегда здесь, чтобы утешить тебя, ты же знаешь. Но только на сегодня, пожалуйста, отложи это в дальний угол сознания, у нас с отцом большие планы. Юнги снова кивает и шмыгает носом, грубо вытирая глаза. Он чувствует себя ребенком. - Хорошо, омма. Я сделаю все возможное. Она берет его за щеки и оставляет нежный поцелуй на лбу. - Давай хорошо проведем день, ладно? Я спущусь готовить завтрак, умойся и поторапливайся вниз. Она улыбается ему последний раз, прежде чем поспешно выйти и тихо затворить за собой дверь. Юнги вздыхает, медленно встает, потирая шею и плюхается на кровать. События прошлой ночи всплывают перед ним и он укрывает себя одеялом, чтобы защититься. Грязный грязный грязный. Юнги чувствует, как слезы грозятся потечь из глаз, но он противостоит им, сильнее сжимаясь под одеялом. Застывшим взглядом он смотрит на потолок, его мысли путаются между собой, пока каким-то образом не останавливаются на Чимине. Кстати о Чимине… Юнги хватает телефон и набирает номер младшего, желая убедиться, что тот благополучно вернулся домой. Первый гудок. Второй. - Юнги-хён? - Хей, Чим, как тебе спалось? Ты вернулся в родительский дом в целости и сохранности? - Да! - Юнги через телефон слышит как Чимин улыбается. - Омма и аппа были так удивлены, и кстати они передают тебе привет! - Это хорошо, - тихо произносит Юнги. - Как ты, хён? Хорошо спал? У Юнги образуется ком в горле. Он не знает, что сказать, поэтому пытается сглотнуть, подавить его, но кажется он становится лишь больше и он не может, не может- - Хён? - голос Чимина проносится по линии. - Хён, ты еще там? Юнги прикрывает рот рукой, когда начинает приглушенно рыдать. Он такой блять слабый. - Хён, что случилось?! - теперь Чимин волнуется, Юнги слышит напряжение в голосе младшего. Он снова заставил Чимина волноваться. Черт Юнги, прекрати быть таким обременяющим! - Мои родители, - низким голосом произносит Юнги, горло сжимается еще сильнее. - Что ты сказал, хён? Я плохо тебя слышу, что произошло? - Мои родители, они… они рассказали мне, Чимин. Плач становится все тяжелее и тяжелее сдерживать. - Что они тебе рассказали, хён? - почти шепчет Чимин, но его голос звучит так обеспокоенно, что это разбивает сердце Юнги. - П-почему меня о-отправили в приют. На линии наступает тишина. - Хён, я… Хочешь поговорить об этом? Юнги не может остановить крик боли, вырывающийся из груди и начинает вопить: - Они и-издевались надо мной, Чимин! Мой отец, он- он изнасиловал меня и с-синяки не и-исчезают, я ч-чувствую их повсюду, руки отца н-на моей т-талии и это больно, Чимин все болит, я- я такой г-грязный, грязный грязный грязный я- - Хён, остановись! - кричит Чимин, и всхлип из-за которого голос младшего вздрагивает, давит на грудную клетку Юнги. - Перестань говорить такие вещи, ты не грязный, хён, ты красивый, такой красивый, и мне так так жаль хён, хотел бы я быть с тобой! Юнги лишь плачет, позволяет себе чувствовать хоть раз в жизни и оба замолкают, знания, что Чимин находится на другом конце линии - достаточно, чтобы успокоить Юнги. - Я ненавижу себя, Чимин. - Не говори этого, хён, пожалуйста, пожалуйста не ненавидь себя! - Но я отвратителен, Чимин, как я могу- - Я люблю тебя. У Юнги перехватывает дыхание. - Что? - Я- я люблю тебя, хён. Таким, какой ты есть. И ничто это изменит. Мне неважно, что произошло в твоем прошлом. Ты такой сильный, и смелый, и трудолюбивый и я стремлюсь быть таким, как ты. Если когда-нибудь ты будешь себя ненавидеть, я буду любить тебя еще сильнее. Так что пожалуйста… Не говори таких вещей о себе. Юнги замолкает на мгновение, прежде чем ответить: - Хорошо, Чимин, не буду. - Обещай мне, хён. - Обещаю. - Ладно, - Юнги слышит как Чимин глубоко вздыхает. - Мне нужно идти, хён, но можешь позвонить мне если нужно будет поговорить, хорошо? Я всегда здесь. Иди, проведи хороший день с семьей. - Хорошо, Чим. Поговорим позже. И линия обрывается. Нехотя, Юнги бросает телефон на кровать и направляется в ванную, быстро умываясь, и спускается, чтобы помочь матери. Проходя на кухню, Юнги видит отца за столом, читающего газету и пьющего кофе, и мать у плиты. Прямо как в старые времена. За исключением того, что это больше не старые времена. Тишина практически душит Юнги, пока его мать не отвлекается от плиты на секунду, чтобы поцеловать его в щеку и нежно взъерошить влажные волосы. - Все убрано? - Да, - тихо отвечает Юнги, собираясь подсесть к отцу. - У нас запланирован отличный день, сынок. Собираемся отвлечь тебя от этого всего. Отец откладывает кофе в сторону, успокаивающе поглаживая спину Юнги и Юн слабо улыбается ему. Прямо как в старые времена. Через несколько часов, Юнги оказывается в одном из своих любимейших мест, в небольшом музее, основанном на истории классической музыки Кореи и запада. Юнги провел бесчисленное количество часов здесь с момента усыновления. Это было его безопасным местом, в котором он мог потеряться, когда чувствовал себя потерянным. Он проходит через каждый экспонат, вспоминая о связанных с ними воспоминаниях, пока не доходит до экспоната, которым он всегда заканчивал. Он посвящен Баху, Бетховену и Моцарту, и Юнги вспоминает дни, проведенные на скамье обозревателей, когда он смотрел на их бюсты, будто надеялся, что они утешат и дадут совет на будущее. Поэтому он садится на особенную скамью, на которой всегда сидел, прямо посередине комнаты. - Я идиот, что делаю это, - тихо проговаривает Юнги, когда комната освобождается от почти всех людей. Он смотрит на бюсты, его плечи тяжелеют. - Раньше я все время приходил сюда и разговаривал с вами тремя. Бюсты остаются тихими, неподвижными и как никогда холодными. - Я не уверен, почему я это делал, не то чтобы вы меня слышите. Какое-то самонадеянное детское воображение, жалкое, - Юнги горько смеется, у него наворачиваются слезы, но он продолжает говорить. - Думаю, я никогда по-настоящему не взрослел. От чего-либо. И теперь, когда я знаю, я… - он замолкает, придерживая руками голову, горячие, горькие слезы стекают по его щекам. - Блять, что я делаю? Что я делаю со своей жизнью? Он протирает глаза и вновь смотрит на бюсты. Неподвижные. Безэмоциональные. И Юнги знает, что даже тогда, пока он медленно вставал, чтобы найти родителей, он надеялся, что они что-нибудь скажут. Прямо как в старые времена. Последние несколько дней которые Юнги проводит с родителями, почти мимолетные, сюрреалистические. Юнги прилагает все усилия, чтобы быть счастливее, правда, даже несмотря на то, что реальность его прошлого тупо пульсирует в животе, а осознание, что все было правдой полностью присутствует и он не может спрятать в дальней части разума свои чувства. Родители много расспрашивают его о музыке, говорят, что смотрят много фанатских видео с концертов и хотели бы посетить один из них. Это заставляет Юнги улыбнуться; их поддержка - это та самая вещь, что делает боль менее заметной. Но прежде, чем он успевает это прочувствовать, наступает воскресное утро и он собирает чемоданы, чтобы отправиться в аэропорт. Родители отвозят его туда, провожают до самых ворот и пока Юнги прощается с ними, возникает неукротимая боль, он понимает, как сильно скучает по ним. Когда он машет на прощанье, в его глазах стоят слезы и он идет к самолету летящему в Чеджу. Юнги приземляется в Чеджу, стремясь как можно скорее сойти с самолета (переживать приземление без всякой поддержки было ужасно) и отправиться в отель, чтобы встретится с Чимином. Они прилетели раздельно, Чимин приехал прошлой ночью, а Чонгук прибудет на следующий день после Юнги. Поймав такси и сообщив водителю адрес, он достает телефон из кармана и обнаруживает сообщение от Чимина. Чимини: Хён, ты уже приземлился?

Юнги-хён: Да, еду в отель. Какой номер комнаты?

Чимини: 307. Третий этаж с правой стороны

Юнги-хён: Спс

Чимини: Увидимся Проходит не так много времени, как водитель заезжает на парковку отеля. Юнги благодарит его и вылезает, спотыкаясь о собственные ноги по пути к главному входу. В отеле нет ничего грандиозного, он скорее слегка потрепанный, но Юнги чувствует вокруг запах океанского воздуха и только этот факт уже заставляет его расслабиться и поспешить в свою комнату. Лифт звенит, когда Юнги выходит на третьем этаже, глаза мечутся по бронзовым номерам на каждой двери, пока он не находит комнату 307. Он притягивает чемодан ближе и сильно стучит. Он слышит тихие шаркающие звуки за дверью, прежде чем ее дергая открывают через несколько секунд. Чимин стоит завернутый в белый халат, вода с волос стекает на его плечи, а в руке он держит полотенце. - Хён! - Чимин широко улыбается, раскрывая дверь, чтобы пропустить его внутрь. - Ты хорошо долетел? Лицо каменеет, Юнги ничего не говорит и крепко обнимает младшего. Чимин сперва слегка застывает от потрясения, затем обвивает руки вокруг Юнги и прижимает его ближе. - Хён, ты в порядке? - Я скучал по тебе, - тихо говорит Юнги, сдавленным голосом. - Я тоже, хён, я тоже. Чимин отходит, чтобы посмотреть Юнги в глаза и блять, Юн так устал плакать, но не может сдержать всхлипа и невольную слезу, что течет вниз. - Ох, хён, - вздыхает Чимин, хватая вещи Юнги. - Давай, зайдем внутрь. Юнги сразу же проходит в комнату и садится у подножия одной из кроватей, Чимин закрывает дверь и следует его примеру. Он хватает какую-то салфетку и протягивает ее Юнги, поддерживающе обхватывая его за талию. - Хочешь рассказать мне, что произошло? - Я просто… Я не знаю, что это Чимин. Я скучаю по родителям, несмотря на то, что только что виделся с ними. Мне плохо от того, что я разрушил визит потому что я незрелый и тупой и все о чем я мог думать - это мое прошлое, и я скучаю по Токки… Чимин шикает и притягивает его ближе, позволяя Юнги положить голову на его плечо. - Ты не незрелый или тупой, хён. И ты не испортил визит. То, о чем ты узнал, это было слишком и я не рассчитываю, что ты скоро справишься с этим. Твои родители тут, чтобы поддержать тебя, и я тут, и Гук, и хённим и все сотрудники БигХита. Ты ни в чем не одинок, ладно? Юнги сопит и вытирает нос. - Спасибо, Чим. - Не за что, хён. Но кто такой Токки? - Я никогда не рассказывал тебе? - Нет. Юнги вытирает глаза и вытаскивает свой телефон. Он листает галерею и найдя нужную фотографию, передает его Чимину. Чимин пристально вглядывается в фотографию. - Я хотел оставить оригинал дома, потому что не хочу чтобы с ней что-нибудь случилось, это я и Токки. Чимин позабавленный, поднимает голову. - Не может быть, чтобы его звали Токки. Юнги смеется. - Нет, нет, Токки не его настоящее имя. Это прозвище которое я ему дал. Но я не помню его настоящего имени, поэтому зову его Токки. - Хм. Чимин увеличивает лица Токки и Юнги, стоящих близко друг к другу и улыбающихся. - Ты такой маленький на этой фотографии. - Да, - улыбается Юнги. - да, так и есть. Токки был моим лучшим другом до, ну… - он замолкает и Чимин с грустью смотрит на него. - Ты когда-то пытался его найти? - Нет, - отвечает Юнги, качая головой. - Это невозможно. Я не помню его адреса или его настоящего имени или еще чего-нибудь. Нет ни одного способа его найти, он всего лишь воспоминание. - Что ж, - Чимин возвращает Юнги его телефон. - Уверен, он тоже по тебе скучает. Юнги лишь кивает. - Хён, давай выйдем*. Юнги вскидывает голову, уставившись на Чимина. - Что? Чимин смотрит на шок и растерянность написанные на его лице, прежде чем разразиться смехом. - Нет, тупица, я не это имел ввиду. Я оденусь и тогда можно будет пойти на тот огромный открытый рынок, который я нашел, можем пошоппиться там и я очень хочу токпокки. - О, - и Юнги чувствует, что слегка краснеет. - Ладно. Чимин улыбается и дает легкий подзатыльник ему. - Иногда ты действительно не очень умный, хён. - Эй, не бей старших! Чимин визжит, когда Юнги протягивает руку, чтоб схватить его и промахивается на несколько дюймов. - Не поймаешь, хён! - кричит Чимин, хлопая дверью ванной комнаты. Юнги улыбается и плюхается обратно на кровать. - Какая тебе нравится больше, хён, эта или эта? Юнги разглядывает две шляпы которые Чимин держит. Он указывает на черную с надписью “Чеджу” вышитую белым цветом спереди. - Тогда я ее и возьму, - улыбается Чимин и направляется к кассе, чтобы заплатить. Он возвращается с пакетом и берет Юнги за руку. - Хён, может пойдем за токпокки сейчас? Я умираю с голоду. - Хорошо, - смеется Юнги и позволяет Чимину отвезти его к киоску с токпокки. Этот рынок просто огромен. Он тянется во всех четырех направлениях и Юнги подмечает, что в каждом продаются разные вещи. Одежда, бытовая техника, уличная еда, книги; разнообразие товаров бесконечно. Люди суетятся вокруг, продавцы кричат, чтобы привлечь клиентов. Слышны звуки машин, а запах морепродуктов и соли такой сильный, что обжигает нос Юнги. Наконец они доходят до киоска с токпокки и Чимин заказывает две порции, которые вручаются им сразу же, как Юнги их оплачивает. Он отводит Чимина в уединенную зону со стульями и они присаживаются там, чтобы поесть. - Я видел книжный по дороге сюда, Юнги, хочешь пойдем туда после? - Все в порядке, Чим, на самом деле я думал вернуться в отель и немного отдохнуть, я слегка устал. Но ты должен пойти, не буду тебя задерживать. Чимин кивает, кусая токпокки, немного соуса остается на его губе. - Хорошо, тогда не буду спешить. Есть что-нибудь, что ты хочешь чтобы я для тебя поискал? - Нет, - Юнги качает головой. - Я скорее всего зайду туда на этой неделе, если захочу что-нибудь найти. Чимин лишь кивает и Юнги смотрит на то, как он ест, протягивая салфетку, чтобы вытереть соус с губ младшего. Чимин тихо хихикает и сердце Юнги готово взорваться от переполняющей его нежности. - Чимини. Чимин смотрит на Юнги широко раскрытыми глазами, его губы окрашены в нежно-красный. - Да? Спасибо, что прибыл сюда со мной. Я правда это очень ценю. Чимин начинает светиться. Не за что, хён! Нам будет очень весело, я это знаю! Улыбка Юнги только увеличивается, когда он берет их с Чимином пустые чашки и выбрасывает в мусорное ведро. Когда он возвращается к столу, Чимин уже стоит с пакетом в руке. - Хочешь посмотреть на что-то еще, хён? - Нет, давай вернемся сюда с Гуком. Ты иди в книжный, а я вернусь обратно. - Ладно, удачного возвращения, хён! Юнги машет Чимину, пока тот направляется в противоположном направлении от него и ждет на пешеходном переходе, направляясь обратно в отель. Юнги вздыхает, у него тяжелые глаза, когда он вставляет ключ в дверь и тот пропускает его. Закрыв за собой дверь, он сразу же подмечает тихое пение и шум струящейся воды исходящие из ванной. Он смотрит в дальнюю часть комнаты и замечает новый набор чемоданов у подножья второй кровати. Должно быть Чонгук приехал. Он громко стучит в дверь ванной, прежде чем открыть ее и крикнуть: - Гука, хён пришел! - Привет, Юнги-хён! Чонгук кричит в ответ из душа, прежде чем Юнги закрывает дверь. Он сбрасывает вещи на стол и лезет в сумку, чтобы переодеться, останавливая свой выбор на белой футболке с серыми штанами. Он сменяет одежду и плюхается на кровать, рассеянно листая социальные сети и смеясь над некоторыми комментариями и постами своих фанатов, которые он видит. Он просматривает новости, читает вебтун, который собирался завершить и обнаруживает, что его веки становятся все тяжелее и тяжелее с каждой минутой. - Куда вы, ребята, ходили? Где Чимин-хён? Юнги поднимает взгляд от телефона, чтобы увидеть полуголого Чонгука, протирающего волосы полотенцем на краю кровати. Он нервно сглатывает и смотрит обратно в телефон. - Мы ходили на рынок, а потом он направился в какой-то книжный магазин. Я вернулся, потому что чувствовал себя немного уставшим. Как прошел твой полет? - Он прошел хорошо, - беспечно отвечает Чонгук, а Юнги все еще не поднимает глаз со своего телефона. Не поднимает, пока Чонгук не подползает ближе и садится рядом с Юнги, касаясь его руками. У Юнги учащается дыхание, пока он пытается не дать нервам одержать верх. - На что ты смотришь? - с любопытством спрашивает Чонгук, наклоняясь, чтобы посмотреть на экран телефона Юнги. Юнги не может дышать, не может сосредоточиться ни на чем, кроме влажной кожи Чонгука на своей, чувствуя передвижение его мышц даже через футболку. - Господи, я обожаю этот вебтун! - восклицает Чонгук, явно не подозревая о затруднительном положении в которое он поставил Юнги. - Ты читал его раньше, хён? Юнги его не слышит. - Хён? Юнги резко подскакивает, смотря на Чонгука, уже чувствуя румянец на своем лице. Блять. - Ты в порядке? - Д-да, - заикается Юнги, потирая затылок и двигаясь на месте, отчаянно пытаясь создать хоть несколько сантиметров между ним и Чонгуком. - Ты выглядишь немного бледным, хён. - Я просто устал, - говорит Юнги, симулируя зевок, Чонгук смотрит на него широко раскрытыми глазами. Он не двигается, просто кладет голову на плечо Юнги и сердце Юна вздрагивает. Он чувствует тепло тела Чонгука, проникающее сквозь одежду и серьезно что за хуйня Юнги успокойся. - Гук, иди надень футболку, - произносит Юнги, прозвучав слегка слишком резко. - Что, почему? - Потому что ты простудишься, дурачок. - Не простужусь, - возмущается Чонгук. - Поверь мне. И он поглаживает пару раз бедро Юнги в подтверждение. Из Юнги вырывается стон. Он закрывает рот рукой, щеки горят, но уже слишком поздно. В номере наступает мертвенная тишина. Блять блять блять блять- *В оригинале здесь звучит каламбур. Going out используется как 1) встречаться (романтически), 2) выйти (погулять). Юнги подумал о первом смысле, а Чимин имел ввиду второй.