Кто ищет, тот всегда найдёт...

Будущий сенатор и законодатель республиканского Сената вошёл в кабинет королевы с видом умудрённым и важным. Амидала, работая над каким-то документом, встретила его беглым взглядом, вновь вернувшись к работе и даже не предложив присесть. Тут бы и насторожиться господину Лаго: ведь в прежние их встречи королева милостиво разрешала ему садиться в её присутствии, что показывало её милость и расположение. Но логические выкладки не были сильной стороной этого представителя новой эры. Амидала позволила себе несколько затянуть паузу, но ничто нельзя тянуть вечно, а ему начать разговор первым в присутствии её величества — плохой тон. Лаго терпеливо смотрел себе под ноги.  — Мы вызвали вас, чтобы уведомить, что получили ноту протеста от своих сподвижников по поводу вашего назначения на ответственный пост в Сенате, — карие глаза в упор взглянули в серые навыкате глаза Лаго. У мужчины сперва побелели щёки, после краска бросилась в лицо.  — Ваше величество, вы же уже подписали бумаги о моём назначении! Девушка сидела, отчётливо слыша, что голос собеседника явно подсел от желания заорать на неё в голос. И она улыбнулась без особого тепла.  — У меня нет возможности единолично назначать своих представителей в Сенат, если мои подданные не согласны с этой кандидатурой. Если помните, то в Совете, когда был поднят этот вопрос, уже были разногласия. Кун Лаго точно не умел достаточно спокойно воспринимать проигрыши, на его скулах ходили желваки, лицо пошло пятнами. Амидала ждала. И дождалась.  — Ваше Величество, — прошипел несбывшийся сенатор с перекосившимся лицом, — мне очень не желается вас отвлекать от насущных дел, которых у вас предостаточно, но вы подписали бумаги и отправили официальное заявление об отзыве Косинге Палпатину… Карие глаза королевы едва приметно сузились в ответ.  — У меня нет таких полномочий, чтобы проигнорировать протест, высказанный в мой адрес. Меня выбрали, если вы забыли. Выбрал народ и электорат.  — А что скажет электорат, когда узнает ваше грязное бельишко, ваше величество? — процедил взбешённый Лаго, стискивая кулаки. Амидала сильно побледнела, справляясь с яростью, что обуяла её, поднялась во весь рост, надменно вскинула голову.  — Вы мне смеете угрожать, господин Лаго?  — Это не угроза, это предупреждение. У вас есть ведь что скрывать, не так ли? Так может мы сможем разойтись мирным путём и…  — Я не торгую местами в Сенате, если вам известно хоть что-то обо мне! Вы свободны! — девушка указала жестом на дверь, уже отворачиваясь.  — Я-то уйду, но только для того, чтобы открыть всей Набу правду про её непорочную королеву, — саркастически выпалил Лаго, круто разворачиваясь, чтобы уйти, раз ему на дверь указать посмели. Первым желанием Падме было остановить этого подлеца, который не только посмел ей угрожать, но и в почти открытую заявил, что у него есть компромат на молодую королеву. И если бы правда о её положении открылась бы слишком поздно, то у неё оказалось бы на одного врага больше, а Палпатин на Корусанте уже более двух сроков обитает, у него есть определённый вес и сила в политическом мире как Корусанта, так и в самом Сенате. Почему, ох, почему это не пришло ей в голову раньше? Ведь Падме, после того, как приняла титул и новое имя была введена в курс дела, кому именно она должна быть обязана так вовремя свалившимся компроматом на Веруну и его клику. В короткие сроки король-пьяница оказался без своих подпевал и поддержки. И это означает, что… И что это означает? Едва Лаго переступил порог кабинета королевы, как оказался в окружении капитана гвардии в сопровождении охранников с оружием наизготовку.  — Кун Лаго, вы обвиняетесь в шантаже её величества королевы Амидалы. Ваши сыновья уже дали признания по всем пунктам обвинения. Набуанец завертел головой, чтобы взять в свидетели странного обвинения хоть кого-то высокопоставленного сановника, но как назло никого не было рядом: холл перед кабинетом королевы словно вымер, а ведь когда он входил, здесь толпилось не менее трёх высокопоставленных аристократов. Лаго уставился в глаза капитана, заметил там явную насмешку, прошипев:  — Ты-ы… Твоих рук дело! Панака невозмутимо защёлкнул на широких запястьях наручники, для вида проверил их, склонив голову и тихо, так, чтобы слышал только задержанный, проговорил:  — Я же предупреждал, что однажды ты упадёшь, а я постараюсь быть рядом, чтобы столкнуть в яму, из которой ты выбраться уже не сможешь. — И громче: — Увести его! Корде в образе Амидалы в том же просторном платье из простой серой ткани, которое девушка всегда одевала на встречи с Лаго стояла в слабо освещённом помещении, адрес которого ей сказала Падме Наббери. Младший сын Куна Лаго сегодня запаздывал, что ж, она его состояние понять могла: отец под охрану взят прямо во дворце, старшего сына проверяют, за младшего пока не брались до особого распоряжения Амидалы. В коридоре скрипнула одна из ступенек, Корде вздохнула. Дверь резко, со стуком в стену была распахнута настежь, девушка постаралась не поёжиться: стоять спиной к потенциальному противнику это верх самоуверенности, которой она не обладала.  — Как ты могла арестовать моего отца?! — крикнул парень, чуть старше по возрасту, чем сама Амидала.  — Как мог он угрожать мне шантажом? — вопросом на вопрос ответила Корде, оборачиваясь. Капюшон, что был накинут на её голову, не позволял найти отличия в чертах лица. Ян был встрёпан, растерян и если честно выглядел напуганным. В пару шагов преодолев расстояние между ними он внезапно ухватил её за плечи и как следует встряхнул, Корде не противилась.  — Вот какая цена твоему слову? Круглый ноль? Ты же обещала…  — Да, обещала, даже почти дала ему этот пост! — девушка рывком вырвалась из его хватки, — А чем он отблагодарил? Чем вы все, Лаго, отблагодарили? Тем, что снимали меня, когда я была с тобой в этой постели?! Ян непонимающе взглянул на девушку.  — Снимали? Да о чём ты, Силы ради? Никто не знал, что мы встречаемся! Корде горько усмехнулась: наивный глупец, хотя и сама Амидала хороша. Ведь встречаться эта парочка начала с той самой вечеринки, организованной в честь бесспорной победы маленькой правозащитницы Наберри. Чем порой такие вечеринки заканчиваются, Ариска-Корде знакома была не по наслышке ещё по Земле. Немало слёз и обвинений было услышано участниками, а уж сплетен… Вместо слов Корде активировала экран проигрывателя. Вполне понятные и узнаваемые стоны и вздохи наполнили комнату… Ян побелел до состояния синевы, девушка решила, что с него довольно, вырубив проигрыватель.  — Эту запись мы нашли в сейфе твоего брата.  — Они не могли… Я не верю.  — Мне повторно запись запустить, чтобы ты вгляделся в лица? Я не спрашивала тебя, кому принадлежит эта квартира, но вот какие открылись факты: приобрёл её твой отец, чтобы здесь встречаться со своей любовницей. Видно, для родного сына и этого уютного гнёздышка не жалко. Как прояснил твой брат, голокамеру установил он. «И скорее всего смаковал, пересматривая». Корде с одной стороны было жалко этого наивного в своей влюблённости парня. Вот только последствия этой влюблённости появятся где-то через пять месяцев орущим и живым комочком плоти.  — Тебя проводят, чтобы ты дал показания моим людям. Наши отношения отныне не жизнеспособны, так что я советую тебе покинуть Набу на какое-то время и забыть всё, что вот здесь было как плохой сон. Ян сгорбившись стоял посреди комнаты, заново осмысливая то, что совершил отец, не думая о последствиях, если у него не получится эта авантюра. А итог, вот он: Лаго потеряли всё, что приобрели за время правления Веруны. Глава семьи — под следствием, обвиняемый в шантаже правящей королевы, старший братец, тот ещё недоумок, замешан так, что не отмоешься, хотя что ему мешало предупредить Яна, что отец разума лишился и замыслил вот такое? Но ведь нет, не предупредил, не прекратил эту игру…  — Моя мама… Она не замешана? Таблетки дала она… Надеюсь, у нас не убудет последствий наших встреч? — едва слышно проговорил Ян, не поднимая на неё взгляда. У нас… Корде грустно улыбнулась. Всё же не все дети в этой семье равнялись на подонка-отца.  — Последствий не будет. «Не у тебя, парень. Не у тебя…» Корде устало шагала по коридору, направляясь в свои покои. Эта игра в Амидалу вымотала её хуже всяческих гонок. Там хоть адреналин гулял в крови, а у неё сейчас такое ощущение появилось, что её с головы до ног дерьмом окатили. Хотелось залезть под душ и врубить его на всю мощность, чтобы смыть это чувство. Тогда каково самой Амидале? Наверное, ещё хуже… Корде остановилась, чтобы в следующий момент развернуться и войти в покои королевы. Как она и думала, молодая набуанка плакала, стояла возле окна и, обняв себя за плечи, тихо вздрагивала, глотая слёзы. Увидев, что она не одна, Амидала торопливо вытерла глаза, обернувшись. Они стояли друг напротив друга и молчали.  — Ты разрешила ему уйти.  — Я поступила, как могли поступить вы. Его просто вслепую использовали его же родственники.  — Я больше не смогу в его сторону даже взглянуть, настолько мне противна эта фамилия. А ребёнка… Сола сегдня поделилась со мной радостной новостью: спустя столько лет она всё же смогла забеременеть. Ей сейчас уже двадцать пять, а это много для неё. Врачи сказали, что это был её последний шанс… Мне пришлось рассказать ей про мою проблему. И знаешь, она нашла выход из положения ещё лучший, чем мама. Предложила воспитывать мою дочь, как свою. Пока я не смогу сама её воспитывать. Ещё три года я для моей дочери буду тётей… Ирония, правда? Корде едва приметно нахмурилась.  — Зачем вы мне это всё говорите? Время у вас в достатке, госпожа. Если психологическая нагрузка будет на вас непомерна, вы всегда можете сложить с себя полномочия. Вы не невольница власти.  — Зачем? Да потому, что когда я стану круглой как шарик, меня на троне Набу заменишь ты! Шив сонно оторвал голову от подушки, фыркнув, когда ему в нос попала пушистая прядка волос его новой пассии. Окинув взглядом спальню, он вспоминал, что же его заставило проснуться. Бросив взгляд на табло электронного хронометра, парень нахмурился: едва два часа прошло, как он оторвался от щедро предложенных услуг молодой, но уже прожжёной гетеры из местной аристократии. Прошлёпав по полу, он уставился на засветившийся экран личного датапада. Проморгался, вглядываясь в адресную строку, но буквы прыгали и никак не получалось разлепить отчаянно слипающиеся веки. Нет, он просмотрит сообщение утром. Или днём… Короче тогда, когда проснётся. А утром, всё же оторвав голову от подушки, он потягиваясь, шлёпнулся на кресло, активируя датапад. И замер, словно увидел приведение. Сообщение пришло по почте, с адреса, который перестал отвечать вот уже четыре месяца назад. Сообщение короткое и лаконичное. «Надеюсь, у тебя всё хорошо, Шив». Шею парня обвили холёные руки, которые он машинально погладил, задумчиво глядя на экран.  — Какое доброе пожелание по утрам, — страстно шепнули ему в ухо, чуть укусив мочку. Набуанец прикрыл глаза, пока его грудь гладили шаловливые ладошки, наконец выдохнув с сожалением:  — Да, доброе…