Кто ищет, тот всегда найдёт...

Косинга Палпатин водил задумчиво кончиком пальца по губам, о чём-то задумавшись. Проблема раннего отзыва обратно на Набу решилась сама собой, вскоре после известия что Палпатина-старшего лишают этого сана, пришло опровержение этого заявления. Весьма обкатанные фразы, вежливое извинение за потрёпанные нервы и пожелание продолжать служить нуждам Набу, как и прежде. Ещё спустя время Косинга с улыбкой приветствовал весть, что Лаго теперь уже точно не станет мелькать у него перед глазами и за спиной, точа острый кинжал, чтобы воткнуть в спину. Радовал и племянник, который бросил хандрить по той девчонке с резким именем Ариска, вовсю оттягиваясь с молчаливого разрешения дяди в свои пятнадцать лет. Юнец посещал тусовки местной знати, пробовал себя на поприще любовных битв, делал ставки и, как закономерность, проигрывал. А когда однажды с хохотом поведал сенатору, что на нелегальных гонках он повстречался с одним падаваном из Ордена, Палпатин-старший совершенно офигел. Неплохо в Храме обучают, если у них ученики оттачивают мастерство в нелегальных гонках, где правило только одно — выжить и выиграть! Сенатор тогда велел присмотреться к этому адреналиновому маньяку от Силы. Присмотреться, но самому ни в коем разе не открываться, упаси Сила! И узнав истинное имя этого молодого придурка (мастеру его следует взбучку дать за такую манеру воспитывать будущего мастера-джедай!), Косинга присвистнул от изумления, чем немало заинтересовал уже самого Шива.  — Ты знаешь его?  — Его мастера знаю, а имя его ученика так, мимоходом слышал. Квай-Гон Джинн и Оби-Ван Кеноби. Часто мне путь перебегала эта пара, но вот методы воспитания желают быть лучше у джедая.  — Ну, по словам того же Оби-Вана, как ему сказал учитель: опасность научит слушать предостережения Силы, её подсказки и отточит мастерство… Разве это не резонно?  — А заодно это молодое дарование перестанет совершенно наблюдать и составлять логические цепочки, интуитивное чувство опасности потеряет, понадеявшись везде и всюду полагаться на Силу и её помощь. Вот только Сила — это не панацея от всех невзгод, племянник, она не мама, которая будет везде тебе помогать и подтирать носики-жопки. Знаешь, она порой такая выдумщица, что запросто в последний момент и скажет, что тебе грозит опасность. Вот только в этот момент будет поздно что-то предпринимать. Шив сидел напротив дяди с весьма задумчивым видом, машинально крутя на пальце правой руки ободок кольца, которого у него раньше Палпатин-старший не наблюдал.  — Интересное кольцо. Откуда оно у тебя? Девушка подарила? Или ты, милый мой, обручиться уже успел за моей спиной?  — Не смешно, дядя! Да зашли как-то в приятелями в ювелирный, а там вот эта красота лежит на витрине, — парень протянул руку вперёд, выпрямив пальцы. Косинга прошёлся взглядом по кольцу: белое золото, гладкий ободок, с двумя чёрным камешками похожих на знаменитые чёрные алмазы Хота. Редчайший камень, неплохой талисман…  — Чёрный алмаз? И сколько кредитов из моего кошелька ты решил выложить за это сокровище?  — Почти ничего, продавец отдавал его почти задаром, — незаинтересованным тоном протянул Шив. Голубые глаза сенатора тотчас стали холодными льдинками, он перехватил вытягивающего свою руку племянника крепче, начав чуть выворачивать её в запястье, пристально глядя в синие глаза парня.  — Ничего не стоит, говоришь? Чёрный алмаз ничего не стоит? Вновь ментальное внушение практиковал? Я тебе что говорил? Шив скрючился, преодолевая желание завопить в голос: запястье, вывернутое безжалостной хваткой дяди, ныло всё сильнее, отдаваясь в плечо. Именно боль бросила парня на колени перед креслом, в котором сидел Косинга. Чтобы перебить оглушающее чувство боли, Шив начал тяжело дышать, сосредоточившись на нём, а не на ощущении, что связки в запястье вот-вот лопнут. Губы Палпатина-старшего скривились и он ударил племянника наотмашь тыльной стороной ладони, одновременно отпуская запястье мальчишки. Удар был сильным, унизительным, но и лгать своему родичу, да ещё и Учителю — это верх наглости и пренебрежение уважением. Шив стоял на коленях, вполоборота к сенатору, продолжавшему как ни в чём не бывало восседать в кресле.  — Никогда не смей мне лгать. Даже в малости. Мы с тобой кажется разговаривали на эту тему, ты клялся, что переступать эту грань не станешь. Почему ты решился на это сейчас?  — Потому что хотел, — эта фраза вышла невнятной, на щеке, за которую держался Шив стал проступать отпечаток пальцев, наливаясь бледной синевой. Сенатор сжал пальцами переносицу, на миг прикрыв глаза, а после небрежно отмахнулся от племянника:  — Уйди с глаз долой! И навести кабинет меддроида, пусть компресс приложит.  — Да, Учитель, — сквозь зубы выдавил парень, тряхнув головой. Косинга сжал губы, глядя ему во след тяжёлым взглядом: у племянника начинали прорезаться острые зубки, раз он решился на нарушение приказа о ментальных играх. Шив ввалился в ванную комнату, запирая дверь дрожавшими руками. Сползая на кафельный пол, он выдохнул, баюкая повреждённую руку. Боль отстранёно пульсировала в запястье, ныла ушибленная щека, но всё это ни в какое сравнение не шло с тем облегчением, что он испытал, когда дядя не успел понять, что Шив солгал ему в большем, чем в каких-то ментальных воздействиях. То письмо, прибывшее на его почту датапада, оставило в нём надежду, что они всё-таки встретятся с Ариской хоть когда-то. И она сможет прояснить причину, по которой не отвечала столько месяцев, бросив всего одну фразу за полгода. И купив за реально выигранные на гонках кредиты это украшение, Шив в исступлении, сам не понимая, что творит, зажмурился и прижав кольцо, обдавшее его губы холодом, ко рту, выдохнул с силой и всей Силой, что природа его одарила: «Тебе!» И что странно, напряжение, копившееся в нём эти долгие месяцы на Корусанте, почти сразу сошло на нет, едва парень надел кольцо на правую руку. И именно Оби-Ван Кеноби обратил внимание на кольцо, когда при новой встрече Шив машинально протянул ему правую руку, чтобы обменяться рукопожатием. Молодой ученик джедая резко подался назад, потряхивая в воздухе своей правой.  — Эй! Что там у тебя, шокер, что ли? — возмутился рыжеволосый, разглядывая свою ладонь. — Словно приморозило, проклятье! Шив воочию убедился в правдивости слов приятеля из Ордена: на ладони Кеноби отпечатался словно выжженный холодным лазером странный рисунок, тогда как на ободке кольца не было ни единой чёрточки.  — Странно, — Шив тогда снял кольцо с пальца, вопросительно взглянув на тут же отпрянувшего в сторону падавана.  — И даже не думай, не прикоснусь я к этой штуковине! Проклятье ситхов на тебя, ты его где откопал? Словно к артефакту раката прикоснулся, они так же молниями бьют. И убивают.  — Но я же ношу — и мне оно нравится.  — Ну и носи, а я здороваться с тобой не стану больше, мне моя рука здоровой нужна. Шив вышел к дяде на утро, отметив его задумчивый вид и отстранённость от реальности.  — Ты выглядишь лучше, — ни к кому лично не обращаясь бросил в пустоту сенатор.  — Пытаюсь практиковать те методики лечения, свитки которых ты мне дал.  — Вижу, работает, — сухо кивнул Палпатин-старший. — Я вскоре покину тебя на время, надо кое-какие дела решить, да и на родину заглянуть на годовщину имянаречения Амидалы. Заодно дать характеристику всех поправок и законов, что были приняты за это время. Шив сдерживался весь завтрак, но перед уходом дяди не утерпел, шагнул к нему ближе.  — А мне можно навестить родителей? До каникул ещё долго, я по маме соскучился. Голубые глаза дяди сканером заглянули в синеву глаз племянника.  — Ты только по матери скучаешь или ещё кого забыл припомнить? Например, некую Ариску Каменскую? Шив призвал всё своё умение блефовать, которое приобрёл в обществе своих сверстников среди знати, холодно отрезал:  — Она исчезла в неизвестном направлении, я наводил справки. Однажды вышла из дома, но назад не вернулась ни позже, ни на следующий день. Отец её объявил без вести пропавшей. Так что подозрения, дядя, беспочвенны. Бровь Палпатина уважительно выгнулась: что ж, лоск в этом мальчике есть, Корусант полирует его лучше всех учителей этикета.  — Я подумаю над этим предложением, Шив. Парень незаметно выдохнул, уважительно склонив голову и отступив. Он знал, что непременно будет взят: дядя имел свою яхту, так что ему просто скажут сидеть на месте до прибытия в порт Тида, куда бы эта яхта не будет заходить по повелению дяди. И только в уголке души Шив хранил веру на встречу с кареглазой Ариской. Год — это так много и так мало, чтобы забыть, даже греясь в чужих объятьях. «Ты моё проклятье, вредина. Но я не хочу, чтобы его снимали!» Синие глаза смотрели в окно на чёткие линии дорожных магистралей Корусанта.