Что ты видишь в этих желтых глазах?

— Ты просто дурочка, Мэгс! — сквозь смех произнесла Давина, тыкая в подругу пальцем. — И это единственное твоё оправдание! Две девушки сидели друг напротив друга на небольшой кроватке и обменивались взаимными колкостями, шутками. Мэгги осмотрелась вокруг и стала улыбаться ещё шире, видя такую маленькую, но родную комнату общежития. Здесь всё оставалось таким же, как всегда. Одинаковая мебель, раскиданные вещи, расклеенные плакаты и куча разных сладостей, распиханных по всем местам. На секунду она подумала о том, как завтра они вместе с Майком пойдут на пары. Будут переглядываться, бранить и хвалить преподавателей, звонко смеяться с каждой шутки. Этот институт, несмотря на все её недовольство, стал ей домом. Местом, в которое хочется возвращаться. — Не правда! — протестующе завопила Андерсон, кидая в Давину подушку. Это общение, этот смех — всё было слишком родным, но таким далеким. Мэгги чувствовала что-то странное. Предчувствие, что отдавалось болью в груди и пыталось достучаться до неё. Девушка гнала его прочь, решая, что не хочет портить данное мгновение. Вдруг вся эта веселая атмосфера пропала, испарилась. Вместо нее стал наростать неприятный гул, который отдавался вибрацией в грудной клетке. Ей казалось, что она слышит, как люди истошно кричат, моля о пощаде. Давина резко замолчала и уставилась на девушку широко распахнутыми глазами от ужаса. — Ты должна отпустить меня, Мэгс, — сказала она, белея на глазах и отпихивая руку, которую Андерсон потянула к ней, — ты ничего не могла сдел… Давина издала хрип, забрызгивая лицо Мэгги своей кровью, и неуклюже завалилась на бок, пытаясь остановить кровь из раны на животе. Мэгс смотрела на это все, не понимая, что происходит. Она закричала и попыталась вцепиться в Давину, помочь ей. Но она не смогла. Девушка будто растворилась под её пальцами и исчезла, пропала, словно её никогда и не было. Последним, что она увидела, была слабая улыбка, которую девушка уже и не думала увидеть вновь. Мэгги скомкала простыни, где была ее подруга, кричала и просила вернуться. Но у нее осталась только кровь на простыне и ничего больше. — Ну-ну, хватит кричать, Мэгги, — произнес сладко приторным голосом непонятно откуда взявшийся Кай, поднимая девушку за подбородок, заставляя смотреть на себя, — я же тебе говорил. Просто найди меня, и я всё закон… Мэгс отолкнула парня от себя, начиная кричать, чтобы он убрался, чтоб больше не смел ее трогать. Она почувствовала закипающую ненависть, когда обрывки воспоминаний стали пролетать перед глазами, когда в голове отчаянно крутилась одна мысль: «Он виноват». Но Кай только ухмылялся, смотря на тщетные попытки девушки бороться со своей судьбой. Мэгги будто подпрыгнула, с отчаянным криком распахивая глаза. Её взгляд бешено бегал по комнате, сердце колотилось словно сумасшедшее. Она старалась дышать, но паника накатывала всё новой и новой волной. Девушка не могла успокоиться, даже замечая то, что она уже находится не в общежитии, а в своей комнате в доме Майклсонов. — Мэгс, посмотри на меня, — раздался властный голос Кола, который взял ее за плечи и встряхнул. — Это был кошмар… Ты в безопасности, дома. Девушка посмотрела в глаза Майклсона, который сидел перед ней, и попыталась глубоко дышать под его одобрительный взгляд. Такие кошмары преследуют её последние два месяца. Каждый раз к ней приходят разные люди, но всё заканчивается тем, что Паркер убивает их и просит к нему вернуться. Никто не знал, чем вызвано подобное и как это прекратить. Но каждый раз, когда она просыпалась с криком, Кол оказывался рядом. Он помогал ей успокоиться, а затем укладывал спать, никогда не напоминая об этом днем. Только он всегда был рядом в такой момент, приводя ее в чувства и ничего не требуя взамен. — Кол… — произнесла жалобно Мэгги, поддаваясь порыву и заключая парня в объятия. — Кол, там была Давина… Давина Клэр ни разу не появилась ни в одном ее кошмаре, ни разу не посетила ее. Она видела всех: Камиллу, Майка, убитых девушку и парня. Она видела всех, чьей кровью были запачканы ее руки. Всех тех, кого она похоронила и кого так отчаянно хотела вернуть. Но именно этой ночью, именно воспоминание о ее смерти вызвало в Мэгги настоящую истерику, с которой девушка могла бороться только вместе с кем-то. Точно не одна. Давина была той, кто дарил радость Мэгги. Той, которая рисковала ради нее всем и умерла тоже за нее. Она была лучиком солнца, подругой, которую Мэгс никогда больше не найдет. Той, чья жизнь оборвалась по ее вине, и та, кто никогда не станет больше дарить свое тепло другим. И все из-за неё. — Тише, кротик, — произнес Кол, поглаживая Мэгги по волосам и целуя в висок. — Все хорошо. Я никому не дам тебя обидеть… Девушка вцепилась в него сильнее, потянув и падая вместе с ним на кровать, ощущая, как тело Кола придавило ее к постели. Она вцепилась в него руками и ногами, не желая отпускать и безвучно плача ему в плечо, совершенно не думая ни о чем. Сейчас он ей был нужен, как воздух, ведь только ему она позволяла видеть себя такой, только ему открыла свое сердце и рассказывала все. Парень глубоко вздохнул, а затем перекатился, чтобы леч на бок, прижимая Мэгс к себе. Он пытался подавить ярость, которая накатывала на него волнами из-за воспоминаний о человеке, что, даже уехав, продолжал мучить Мэгги кошмарами. Но он никогда не покажет ее в этот момент, не станет добивать ее ещё больше. — Все, тише, — начал шептать он, покрывая лицо девушки поцелуями, чтобы отвлечь ее, — я рядом, а это был просто сон. Мэгги сильнее закивала, утыкаясь парню в грудь и глубоко дыша. Ей хотелось просто уснуть в его обьятиях, продлить этот миг спокойствия, чтобы вновь выстроить стены, которые были разрушены этим сном. — Не уходи, Кол, не оставляй меня, — прошептала девушка, поднимая заплаканное лицо и смотря в темные глаза. — Хорошо, — парень кивнул, поглаживая ее большим пальцем по лицу, укрывая их пледом. — Обещаешь? — спросила Мэгги, прижимаясь к нему близко-близко. — Да, обещаю.

***

Солнышко. Вот, что увидела первым Мэгги, просыпаясь с утра. Оно светило в окно, освещая темную комнатку девушки и согревая. Девушка улыбнулась, отметая от себя событие ночи и позволяя себе маленькую слабость, проводя рукой по месту, где спал Кол. Ее щеки мигом покраснели, когда она поняла, чем занимается. — Пф-ф-ф-ф, — фыркнула она, убирая руку и ругая себя за этот порыв. Встав, Мэгги потянулась, зевая и окидывая взглядом свою комнату, останавливаясь на мольберте и не дорисованной картине одного парка. Это комната стала убежищем Мэгс, местом, где она пряталась ото всех, постепенно создавая свой маленький мирок. Комнату заполнила мебель, украшения и вещи девушки, что не очень радовало хозяина дома. Но когда Клаус высказал недовольство по этому поводу, Андерсон погнала его взашей и сказала, что отныне сюда ход ему закрыт. Но Никлаус никогда не пытался ее выгнать, может, бузил, как похмельная ведьма, но не больше. А после того, как девушка попросила мольберт, то вообще просиял, но продолжил ругаться, только чуть реже. Мэгги была рада вернуться к тому, что когда-то было ее страстью, тем единственным, что выбрала сама она. Не родители, не друзья, именно Мэгс решила, что художество — это ее. Там, у себя дома, она прятала рисунки, ведь родители считали это бесполезной тратой времени и всегда выкидывали ее работы, пытаясь избавиться от мещающего им фактора. Здесь же она могла рисовать сколько душе угодно, и никто не скажет слова против. Иногда некоторые члены семьи даже хвалили ее работы, а с Хоуп они часто рисовали вместе. Одну из таких картин они подарили Клаусу со счастливыми улыбками. Он ничего не сказал, только улыбнулся, и это стало для Мэгги лучшей похвалой. Проведя рукой по столу, на котором были разбросаны бумаги и книги, Мэгс взяла телефон и, проверив время, глубоко вздохнула, понимая, что ещё совсем рано. Когда ее взгляд зацепилась за дневник, лежащий на столе, в ее стенах появилась «дырка», через которую она услышала добрый голос Камиллы. — «Думаю, ты должна выплескивать свои эмоций на бумагу…» — сказала она во время одного из ее визитов, мило улыбаясь. Мэгги встряхнула головой, прогоняя воспоминания. Она не позволит омрачить этот день. Только не сегодня, только не в день свадьбы Эйладжи и Хейли. Проведя рукой по волосам, Мэгс направилась в душ, чтобы смыть сонливость и непрошенные мысли, которые сегодня решили ее добить. Лучше она подумает о чем-нибудь другом. Например, о том, как бы надрать зад напыщеному индику по имени Джейсен, который на прошлой тренировке кинул ее в стену. Это было настолько сильно, что Мэг оставила после себя внушительную вмятину. Девушка задумала в следующий раз выкинуть его в окно, чтобы жизнь медом не казалась. Это будет гораздо более приятным вариантом для размышлений, чем смерти любимых людей. Когда Мэгги вышла из душа, первым, что она увидела, была Ребекка, которая развалилась на ее кровати, словно королева попивая чай и читая одну из книг, что лежали у девушки на тумбочке. — То, что ты моя подруга, не дает тебе право занимать мою кровать, — пробурчала Андерсон, кидая в девушку плюшевого медведя и направляясь к шкафу, чтобы выбрать одежду. — Если ты переживаешь, что я испытываю дискомфорт от того, что лежу на кровати, где вы с моим братцем занимаетесь разными непотребствами, то не стоит, — поддела ее Ребекка, хохоча и ловя медведя, что предназначался ей. — Ребекка! — вскрикнула девушка, радуясь тому, что она не видит, как та покраснела, чуть не сползая по шкафу. — Ничем мы таким не занимаемся! Майклсон закивала, делая вид, что поверила, а затем стала ждать, когда девушка оденется. Все это время Мэгги ходила красней рака, ведь в голову сразу полезли непрошенные мысли 18+ содержания, отчего девушка хотела взвыть. Она проклинала и гормоны, и неопытность, а также усиление чувств вампиров, ведь для нее на подобные мысли было табу, а теперь она от них отделаться не может. — У-у-у-у, — протянула она, поправляя футболку и завливаясь рядом с Ребеккой, утыкаясь той в живот носом, — что тебе нужно?! — Хотела напомнить, чтоб ты долго по городу не бегала, ведь сегодня нужно быть в парикмахерской, — Майклсон начала гладить девушку по волосам, счастливо улыбаясь. — Хейли уже туда уехала. — Я не хочу, — протянула Мэгс, которая всегда была далека от моды и красоты. — Захочешь, — хмыкнула Ребекка, ухмыляясь. — Представь, что будет с Колом, когда он увидит тебя в том платье, такой красивой. Он точно не сдержится и… Договорить она не смогла, ведь Мэгс вскочила и атаковала ее подушкой, крича при этом, чтобы та оставила свои непотребства при себе. Из комнаты раздавались крики и смех, а также грохот, потому что Мэгги не расчитала силу и слишкои сильно кинула одну из вещей в Ребекку. Никогда бы она не подумала, что эта девушка станет ее подругой. Они всегда дежались поодаль, но за эти два месяца открылись друг к другу, сами не понимая почему. Девушки не знали, после какого момента стали близки. После того, как Мэгс выплакала ей все свои переживания из-за смертей? Или когда Ребекка рассказала ей свою самую сокровенную мечту? Они не знали, но были рады тому, что проводят время вместе. Для них это было отдушиной, возможностью почувствовать себя более счастливыми. В конце-концов они завалились на кровать, хохоча, словно девочки-подростки, и никто из них не хотел омрачать этот момент. Только не в эту самую минуту. Мэгги шла по коридорам дома Майколсонов, бурча себе под нос проклятия в сторону Ребекки. С ее щек до сих пор не сходил румянец, за что получила еще парочку подколов со стороны Майколсон. Прошмыгнув в одну из комнат, девушка направилась в сторону счастливого детского голоса. В этот момент все переживания перешли на второй план, когда она заметила счастливо улыбающуюся Хоуп, которая что-то увлеченно рисовала. — Моя звездочка, — прокричала она, присаживаясь на корточки и протягивая руки к девочке. Хоуп, только услышав первое слово, вскочила и побежала к Мэгги с криком: «Сестренка». Заливаясь хохотом, Андерсон подхватила Мини-Майколсон и стала кружиться с ней по комнате, пока та обнимала ее за шею. — Ух, как у тебя дела? — спросила Мэгс, поставив девочку на пол и погладив ту по щеке. Когда Мэгги переехала сюда, это стало небольшим ритуалом — приходить к Хоуп с утра и обниматься. Она не могла объяснить, но видела в Хоуп родную сестру и чувствовала себя с ней настоящей. Так, будто они видят души друг друга и для каждой это значило по-разному, но одинаково сильно. Они часто не могли друг от друга отлипнуть и вели себя так, словно половинки одного целого. Многих это напрягало, но никто не желал вмешиваться. — У меня все хорошо, — произнесла девочка. — Тетя Кэролайн принесла мне такое красивое нежно-голубое платье. И у Лиззи с Джози такое же… Мы будем как тройняшки-феечки! А еще я сегодня нарисовала такой рисунок… Мэгги внимательно слушала болтовню Хоуп, широко улыбаясь и изредка вставляя комментарий. Они постоянно смеялись и обнимались, чувствуя острую потребность не отпускать друг друга. Эта идиллия так бы и продолжалась, если бы в комнату не вошла Фрея. Та стала сразу их бранить и практически взашей гнать на завтрак. — Посмотрите на них! — произнесла Фрея, качая головой. — Мы долго вас ждать будем? — Кто последний, тот жаренный петух! — крикнула Хоуп, когда они со смехом проскочили через Фрею и побежали в сторону лестниц. Они не увидели, но та покачала головой и, улыбаясь, пошла за ними. А Мэгс и Хоуп расцепили руки, чтобы посоревноваться, подкалывая друг друга по дороге. Это было еще одной их маленькой, но приятной традицией. Девушка смотрела в спину удаляющейся Майколсон, специально не повышая скорость, чтобы потом увидеть восторг в ее глазах от победы. Но не успела она далеко убежать, как кто-то схватил ее за руку и одним движением затащил в библиотеку, захлопывая дверь. Мэгги уже хотела начать брыкаться, как увидела Кола, который не отводил взгляд от ее губ, а темные глаза будто стали ещё темнее. — Кол, что… — не успела она договорить, как тот вжал ее в стену, кладя руки ей на талию и целуя. Мэгги зависла, упираясь руками ему в плечи, пока Майколсон вжался в нее сильнее, проникая языком в ее рот, переплетая языки. Девушка замычала, удивленная такому повороту, но затем расслабилась, когда тот провел свободной рукой по её щеке. Она ответила на поцелуй с такой же страстью, перемещая руки на щеки парня. Прикусив его нижнюю губу, Мэгги чуть ее оттянула, а затем провела языком. Тот коротко рыкнул, забираясь одной рукой под футболку девушки. Мэгс не знала, сколько они так целовались, потому что полностью забылась в поцелуе, пока тело не стало требовать большего, а она не стала тяжелее дышать. Кол также резко отстранился, облизывая нижнию губу и рассматривая тело девушки. — Что это было? — удивленно спросила она, прикусывая губу, пока щеки горели огнем, а дыхание стало частым. Они целовались и раньше на протяжении этих двух месяцев, и Мэгс все еще не могла к этому привыкнуть. Обычно она была готова к тому, что он ее поцелует, но иногда это происходило так неожиданно, что это выбивало ее из колеи. После этого у Мэгги всегда дрожали колени, ведь Кол забирал ее всю без остатка, предъявляя на неё права. Она не могла не признать того, что поцелуи всегда выходили горячими и страстными, но даже себе она никогда не признается в том, что ждет каждый из них с замиранием сердца. — Поцелуй, крот, — ухмыльнулся Кол, проводя пальцем по губе девушки. — Привыкай, новая традиция: целоваться по утрам… А теперь идем, пока Ребекка не сделала из нас завтрак. Парень потянул девушку к выходу, улыбаясь, а Мэгс отвечала ему тем же. И никто даже и не думал вспоминать о событиях ночи.